Широко открытое небо

1

Пробуждение пробуждению рознь. Горькая истина.

Стивен распахнул веки. Никаких движений, никаких звуков. Он видел перед собой окружающий мир.

Это был взгляд в пустоту. Его глаза видели насыщенно — зелёную траву, на нагнувшихся краях которой собирались капли утренней росы. Достигнул необходимого размера, они срывались вниз. Завораживающее падении. Капли влаги переливались попавшим в них светом, который вырывался на свободу сверкающим камнем в короне из воды. После он навсегда исчезал. В след за ним исчезала и корона. За травой размытый фон из редких, массивных дубов и небольших каменных… скажем, возвышенностей. Вся имеющаяся в поле зрения информация не доходила до мозга.

Знакомо? Нет? Да что вы говорите… если уж и так, то вам повезло.

Вот бывает так — человек рядом с вами, смотрит на вас, слушает вас, говорит с вами о разных вещах, но в этот самый момент его с вами нет. Он где — то далеко внутри себя, когда в мечтах, когда в воспоминаниях, а когда и в бреду.

Стивен лежал с распахнутыми глазами. Он вспоминал момент:

Голову кружит алкоголь. Небольшая компания парней сегодня уверенно перепила бы такую же компанию бравых алкашей. Четыре парня.

Хёрс, Дункан, Милори и Стивен. Все ребята вроде бы ничего, но стоит лишь немного изменить угол зрения и картина меняется на корню.

Стивен — ведомый, слабый характером подросток не умеющий в нужный момент сказать решительное нет. Поверьте, ему очень много раз хотелось поступить твёрдо, но, каждый раз его останавливала его неуверенность и отсутствие желания бороться. Будем предельно честны — его глупость была выше всех прочих недостатков.

Хёрс и Дункан — пара хулиганов, ещё совсем ничего не смыслящих в жизни. Делают только то, от чего им становится весело, хоть спустя некоторое время после подобных решений зачастую совсем не до смеха. Хёрс — сломанные ребра, перелом руки, трижды задержан полицией, шрамы от порезов на запястье. Обычные подростковые попытки привлечь внимание. Ограничимся коротким списком, который может растянуться не на один десяток страниц.

Дункан — задира. Не стыдится своровать чего из карманов вереницы курток школьного гардероба. Неоднократно воровал деньги у родителей, перекладывая при этом вину на старшего брата. Кражи в магазинах, брошенных домах. Оконные рамы с осколками битого стекла и камнем где-то среди них, что был пущен в окно рогаткой — некоторые последствия пьяных похождений сорванца. Как и в вышеупомянутом случае, список можно писать долго.

Милори двадцать три года. Он старше всех троих одногодок на семь лет. Милори можно представить даже тем, что он уже едва не угоди в тюрьму. Его спасение — вера в раскаянье и милосердие от прокурора.

— Жалкий человек. Я знал, что меня отпустят, — ухмылялся после суда парень.

Его родители наркозависимые. Парень с изуродованной с самого раннего детства психикой превосходил своими деяниями всю троицу в разы. Этот однажды даже забил до больничной койки соседнего парнишку, а прошлым летом едва не изнасиловал попавшуюся на его путь в вечернем лесу пятнадцатилетнюю девочку.

Видишь четверых парней вместе — не жди ничего хорошего.

Сегодня Милори притащил из дома нечто ужасное. Четыре шприца, ложка, зажигалка и… основной ингредиент набора.

Ночь, лес, костёр, пьяные и свободные от смысла и логики слова парней. Стивен сегодня снова не сможет сказать нет. Хорошо набравшийся пивом Дункан едва поймёт, что произошло, Хёрс через несколько часов умрёт, а Милори, после сегодняшней посиделки больше не сможет удостоиться милосердия прокурора. Его посадят на двенадцать лет. В тюрьме он покончит с собой на седьмом году отбывания наказания.

Разумеется, когда — то Стивен был славным подростком. Возможно, он просто попал не в ту компанию, возможно в чем-то есть вина его родителей. Не было надлежащей ответственности и контроля. У него не было авторитета и примера. Он рос, словно степной сорняк, треплющийся на ветру из стороны в сторону. Так и в жизни он трепался из стороны в сторону, заведомо не понимая, что выбранный им путь неверен и ошибочен. Предупредить о возможной ошибке зачастую было некому. Часто было так, что предупреждать было уже слишком поздно, а если предупреждения поступали вовремя — да кому нужны эти нравоучения.

Фундамент из ошибок тоже своего рода опыт. На подобного рода опыте и формировалась личность по имени Стивен.

Парень начал понемногу различать зелёную, влажную от росы траву. Он разглядел едва уловимые крупицы кружащего в воздухе тумана. Из него, из его нутра доносился звук. Будто бы птица резала крыльями воздух. Стивен, всё так же не шевелясь, напряг зрение. Тёмное пятно всё ближе…

Чёрная птица вырвалась из тумана и заслонила собой весь мир. Парень пытался кричать, но из его рта не вылетело ни единого звука. Чернота была настолько сильной, что поглотила бы любой крик.

Как правило, истинный крик души — самая беззвучная вещь на свете!

Пробуждение пробуждению рознь, не так ли?

Парень вскочил на ноги. Быстро приходя в себя, он тяжело и часто дышал. Осматривается. Он на кладбище.

— Что? — отрезал он со страхом.

Он не на простом кладбище. Для него это место особенное. Густая, зелёная трава, с которой не так давно сошла роса, крепкие дубы между надгробиями — возвышенностями. На одном из надгробий — на том, у которого он сейчас стоит — выбито имя:

Ниже эпитафия:

К глубокому сожалению даже в словах на надгробии была ложь, частичная ложь и, к счастью, истина. Элизабет не была для своего мужа прекрасной женой. Она была для него тварью, сукиной дочерью, шлюхой. Какая прекрасная жена будет запрещать своему «мужчине» заливаться алкоголем? Какая прекрасная жена будет терпеть отсутствие стремления зарабатывать хоть что — то? Какая прекрасная жена будет требовать становится примером и образцом для детей?

Естественно, Элизабет была любимой мамой, но она редко понимала это, ведь ей об этом никто не говорил. Невероятная несправедливость. Недолюбленная своими детьми мать…

Замечательный человек — истина. Твёрдая правда. Женщина сгорала, словно несущийся через плотные слои атмосферы метеорит. Они выжимала из себя абсолютно всё, только бы хоть как — то суметь подарить окружающим её людям — в первую очередь своим детям — заботу и любовь во всех смыслах. Она сгорела. Погибла, оставил после себя на ночном небе яркий свет, который вскоре растворился в темноте.

Гость был рядом. Он ждал, пока рыдающий парень выплачется вдоволь. Гость ждал, пока парень перестанет вырывать с могилы траву вместе с охапками земли. Стивен хотел сию же секунду умереть на могиле матери, но он не заслужил столь лёгкого конца. Наивный и поспешный в желаниях и действиях человек.

Спустя почти четыре часа зарёванный, перепачканный землёй парень медленно, едва переступая с ноги на ногу покинул кладбище. Гость ждал его у выхода.

Парень никак не отреагировал на его появление. Он остановился и смотрел на него с небольшим энтузиазмом, чем если бы это был не Гость, а фонарный столб.

Гость протянул руку.

— Идём со мной, — в его голосе слышалось настоящее сожаление.

Парень опустил взгляд под ноги. Несколько секунд о чем — то подумал, поднял взгляд на Гостя и угрюмо кивнул.

— Хорошо — опустошённым голосом согласился Стивен.

Парень прикоснулся к белоснежной руке. Оба тот же час исчезли. Кованная калитка тихо заскрипела и с хорошим грохотом ударилась о раму.

2

Я бы хотел вам сказать, что они снова оказались на поляне, лежащей на краю обрыва. Было бы здорово сообщить вам о том, что Стивен сделал все необходимые выводы, что он смог изменить себя уже на столь коротком отрезке пути. Было бы прекрасно, если бы с этого момента ход истории перешёл в более позитивное русло, но, увы.

Там, на поляне, именно в этот момент в теперь уже дотлевающий костёр упала первая капля дождя, за ней следующая, а после дождь стал непроглядной стеной.

Их не было и в прекрасном детском воспоминании Стивена. Их не было и в его мерзких воспоминаниях.

Гость и Стивен сидели в опустошённом притоне. Красная комната, сидящий на полу среди хлама Гость и сидящий напротив него Стивен. В пустую оконную раму вместе с ветром влетал дождь. На стенах с лязгом трепались последние куски обоев, покосившаяся мебель всё так же уверенно впитывала в себя влагу, с потолка временами падали крошки штукатурки. Трещины пола, стен и потолка в подобном месте настойчиво напоминали контуры проглядывающих сквозь кожу вен.

— Зачем всё это?

Голос Стивена изменился. Ещё никогда он не был таким пустым и в то же время полным, равнодушным и рвущимся от натиска эмоций.

Гость смотрел на Стивена иначе. Теперь он не мог сказать ему в лицо, что он мерзкая, жалкая, склизкая субстанция. Теперь Стивен был для него чем — то важным, разумным, заслуживающим долю уважения. Гость взглянул на его прошлое его же глазами. Он пережил вместе с ним некоторую его боль. Теперь он знает Стивена порядком лучше.

— Вспомни мир, в котором ты живёшь, Стивен.

— Я помню его достаточно хорошо.

Гость напряг скулы.

— Тебе ли не знать, сколько в нём несправедливости, лжи? Тебе ли не знать, как низко пал ваш мир?

Стивен неплотно прикрыл веки и медленно, будто неохотно кивнул головой.

— А хорошего в нём совсем ничего не осталось?

— К счастью, хорошее ещё живёт, но оно умирает.

Гость встал. Подошёл к освобождённому от стекла окну.

Вечеряющий, окутанный туманной пеленой город был невидим. Мысли многих людей окутаны чем — то подобным. Они не могут отыскать себя, у них нет шансов найти верный путь. К сожалению, виновны в этом лишь они. Кто — то сам загнал себя до подобного состояния, кому — то помогли и только единицы продолжают бороться и сохраняют в себе человека.

— Но какое к этому всему я имею отношение?

Гость обернулся. Глядит на Стивена.

— Чтобы изготовить противоядие нужно отравиться.

Стивен встал, подошёл к окну. Впервые он самостоятельно так близко подошёл к Гостю. Тот был выше вполне рослого парня на две — три головы. Стивен, имеющий сто восемьдесят сантиметров роста рядом с ним был точно подросток.

— И что я должен делать?

— Тебе нужно созреть. Позже ты сам всё поймёшь.

— Созреть?

— Да, созреть.

— Хорошо, созреть, — сказал Стивен на выдохе. — В каком смысле созреть?

Гость отпустил сырую, усыпанную осколками битого стекла раму. Подошёл к боковой стене — к истрескавшейся, покрытой грибком картине.

— Есть ли смысл строить на развалинах, как думаешь?

Стивен продолжал смотреть на вечеряющий туманный город. Ответ от него не прозвучал. Он догадывался, что Гость только начал разговор.

— Дурная затея, — продолжил Гость. — Дурная затея, а строить нужно.

Просунул ноготь — коготь в трещину на штукатурке, он буквально отковырнул от стены её большой кусок.

— Основание — то, в принципе, отличное.

Глядит на оголившиеся кирпичи.

Стивен начал понемногу улавливать смысл.

— Ты, Стивен, от части стал тем, кем ты был по вине других людей — их равнодушие и жестокость сделали тебя не тем, кем ты должен был вырасти при иных обстоятельствах.

Гость оперся плечом о стену. С неё осыпалось ещё немного штукатурки. С виду лёгкий Гость на самом деле был очень тяжёлым.

За окном продолжал лить дождь. По телу Стивена начал скользить холодок.

— Но, всё, что с тобой случилось было тебе предначертано. Не пройди бы ты через все жизненные ситуации, с которыми ты постоянно сталкивался, не было бы сейчас этого вечера, этих разговоров, этих мыслей и прочее — прочее.

— А может я против такой участи! — спокойно сказал Стивен.

Гость приподнял бровь.

— А может быть это твоё бремя! Это цель всей твоей жизни! Именно для этого ты и был рождён! — безукоризненно идеальная дикция Гостя выделила эти слова красными чернилами.

Вчерашний «никто», падший, угробивший свою жизнь человечишка сейчас пытается понять слова Гостя о том, что он невероятно особенный, можно сказать избранный!

Что за чушь я слышу?!

— Многие вещи очень непросто осознать, Стивен! Порой нам остаётся только принять факты и действовать.

Вчерашний никто исчез. На его место пришёл чрезвычайно важный и таинственный некто.

Лифт снова загудел. Обитель — ни окон, ни дверей, кроме входной, что распахнута настежь. Только сырость, повсеместный мусор и давящая энергетика, как эхо прошлых времён. Внутри уже порядком темно, у окна одинокий парень, который болтает сам с собой — именно это сейчас видел всё тот же недавний здешний собеседник Стива. Естественно, первое и последнее о чем он подумал — наркоман.

А ведь я его предупреждал. Сейчас — то я из него дух выбью!

Живущий по соседству тихо потянул на себя полуприкрытую дверь, вошёл в коридор, сделал несколько шагов и…

И вдруг остановился, сам не зная почему.

Мужчина чувствует:

Всё внутреннее зло куда — то исчезло. Рука, крепко держащая подобранную с пола деревянную ножку стула, вдруг потеряла силу. Дерево тихо легло на пол.

Длинный, относительно узкий коридор, погруженный в полутьму. Окно — яркий контраст из света. Стивен — тёмный силуэт на его фоне и что — то ещё, непривычной, неясной формы.

Крыло!

Гость вышел из — за угла. Высокий, с расправленными крыльями. Его неподдающийся описанию взгляд сиял в темноте, смотрел он точно в душу ошарашенному соседу.

Проваливай!

Сосед, не имеющий силы смотреть куда — либо ещё кроме как двух ярких огней медленно попятился назад. Покинул квартиру.

Покинул квартиру. Через восемь дней покинул дом, район, город. Больше его здесь никто и никогда не видел. Теперь он очень часто появлялся в одной церкви, что была в соседнем городе. В этом городе жили его уже взрослые дети, с которыми он после встречи с Гостем смог найти общий язык. Они так же легко нашли общий язык с ним. Отец смог невероятно искренне произнести слово «простите»! Он был прощён.

Гость подошёл к двери. Возле неё лежал кусок бумаги.

Детский рисунок. Неровный, тонкий человечек, стоит под стаей птиц, похожих на ворон. Пожалуй, самый чистый кусок бумаги в этом месте.

Самый чистый и имеющий самый тяжёлый вес!

Подошёл к Стивену. Протянул его ему.

— Ты знаешь, что это?

Стивен взглянул на бумагу.

— Я его здесь уже видел. Наверняка зарисовки галлюцинаций одного из обывателей.

— Да неужели? — парировал Гость. — А я знаю, что это. Хочешь покажу? Смотри внимательнее.

Стивен смотрел.

Вдруг неаккуратные закорючки — птицы зашевелились. Они летели. Становились больше, отчётливее. Теперь они более отчётливо походили ворон! Они летели, росли, неуклюже нарисованный под ними человечек извивался из стороны в сторону — точно степной сорняк на ветру. Он будто пытался бежать, но снова и снова падал.

Стивен оторвал взгляд от бумаги — перед ним темнокожий, хилый парень в солнцезащитных очках и шляпе держит его на прицеле. По его лицу катятся капли пота. Всё вокруг в красных тонах, будто под красной лампой — именно так, как оно когда — то здесь и было.

Бумага в его руках затряслась. Взгляд на неё — черные птицы одна за другой ударили его в лицо. Они вырвались на свободу, сбив Стивена с ног.

Открывает глаза. Перед ним коридор. Всё в тусклой желтизне, кругом дым, тихие вопли, стоны, истерический смех. В нос бьёт жуткая вонь. Обитель во всей своей красе! Его лучшие годы!

Стивен будто во сне. Пошёл по коридору. Его внимание привлёк сидящий в самом темной углу человек. Привлекло Стивена то, что в отличии от всех прочих он был занят делом непривычным для этих стен — в его руке лист бумаги и он что- то рисует.

Стивен присел напротив обывателя в капюшоне. Взглянул на бумагу. Человечек, а над ним вороны.

Жёлтые, грязные руки скользили по белой бумаге, оставляя на ней свой след. Трясущиеся руки судорожными движениями держали карандаши, метались по бумаге из стороны в сторону так быстро, будто бы человек срисовывал с натуры, торопясь, пока она не исчезла.

Как сюда попали карандаши останется в тайне.

Стивен попытался разглядеть лицо рисующего, но под капюшоном не было видно равным счётом ничего. Парень протянул к капюшону руку, осторожно стянул его с головы сидящего напротив человека. Тот поднял голову выше и… Стивен увидел себя — страшного, толи синего, толи бледного, с обезумевшими, полными агрессии глазами, которые от широченных зрачков казались абсолютно черными. Оскал состоял из гнилых зубов, с губ стекала тонкая полоса слюны. Наркоман резко схватил капюшон и со второй попытки натянул его на прежнее место.

Стивен закрыл глаза. Открыл глаза. Судя по тому, что он лежал на матрасе и со стены на него смотрели остановившиеся на без четверти девять часы, он был дома. За окном ранняя, осенняя заря. Кажется, что дождь так и не прекращался. Стивен закрывает глаза и погружается в сон ещё на несколько часов. Его ничто не тревожило. Он получил возможность просто отключиться без памяти.

3

Туман отступил. Стивен не так давно поднялся с «кровати». Умылся. Хотел почистить зубы, но зубной щётки в квартире не оказалось. Парень стоял у окна. Высокий и узкий переулок между двумя домами, пожарная лестница, мусорные баки внизу. В разрезе между домами проезжали машины. На редких деревьях всё ещё держалась пёстрая листва. Гостя не было. Теперь уже Стивену было не по себе от его отсутствия. Недолго подумал над его исчезновением, парень совладал с собой.

Если это действительно было — значит продолжение неизбежно. Если всё окажется плодом фантазии — хорошо, что это прекратилось.

Стивен подумывал произнести в слух — ты сейчас здесь?

Представил, как глупо это может выглядеть, он быстро зацепился за эту мысль и сохранил молчание.

Славно, что он задумался над тем, что некоторые его действия могут оказаться глупыми. Давно позабытая мудрость. Сундук с подобного рода содержимым приоткрыт.

Парень накинул куртку. Обследовал её карманы. Обнаружил деньги. Достаточно для еды на сегодня, покупки зубной щётки и поездки загород. Последнее Стивен хотел сделать больше всего.

Куда ехать — всё равно. Главное остаться наедине с природой. Не похоже на Стива, но он ясно понимал, что ему сейчас хочется именно этого. В приоритете остался вариант посещения севера — западного пригорода, в котором когда — то располагался детский знакомый парню лагерь. Стивен отдыхал в нём одним давно ушедшим летом.

Общественный транспорт, разные люди — милые и улыбчивые, ворчливые и недовольные. До конечной остановки со Стивеном ехало уже всего два человека — пожилой мужчина с зонтом — тростью и газетой под мышкой и женщина лет сорока. Стивен представил их парой. Они неплохо бы смотрелись рядом друг с другом.

Выйдя из автобуса, они разошлись в разные стороны, вдоль дороги. Стивен же пошёл в третью. Сразу за остановкой начиналась лесная тропа, по которой он с другими отдыхающими детьми бегал до киоска со сладостями. Теперь на его месте стоит небольшая, ржавая куда ни глянь будка. Возможно, когда — то после закрытия лагеря она ещё какое — то время была очередной придорожной торговой точкой.

Смотря на предоставленную его взгляду картину, парень невольно вспомнил одно похожее на это место.

Много лет назад, не успев пережить шок от исчезновения отца, Стивена ждало очередное потрясение.

Старший брат Стивена всегда был человеком крайностей. Он был то славным парнем, то подонком. Ему удавалось быть крайне рассудительным, и вместе с этим он порой совершал глупейшие поступки, которые позже выливались в серьёзные проблемы. Покоя с ним не было. Тем не менее, в те моменты, когда он мог быть хорошим парнем, ему удалось познакомиться с одним особенным человеком. Это была молодая девушка — очень темпераментная, очень странная. Ей удалось разглядеть в непостоянном Кевине нечто очень привлекательное. Это нечто и послужило отправной точкой для завязывания серьёзных и непростых отношений.

Громкие скандалы то и дело сменялись страстными примирениями. Некоторые люди даже находили в себе силы говорить, что, мол, вот такими и должны быть настоящие, крепкие, жгучие отношения. Любовь — страсть!

Быть может так бы оно и было, если бы уже спустя несколько лет после начала существования дуэта Кевин и Кристин двадцать восьмилетний молодой человек снова не сорвался. Ссора, за ней примирение.

Кевин в очередной раз решил доказать всему своему окружению и разумеется, самому себе, что он вполне способен быть спокойным семьянином.

Пригласив Кристин с её подругой Мод на природу, он совсем неожиданно для всех позвал с собой и Стивена. Их отношения нельзя было назвать близкими. Они относились друг к другу как к должному. У всех было полно своих забот и на контакт никто из низ идти не спешил. Вполне себе нормальная модель для данной семьи.

Но, сегодня что — то изменилось.

— Да, Стивен, — начал Кевин. — Как отца не стало, так и лишён ты мужского воспитания.

На самом деле и при находящемся рядом отце Стивен не то, чтобы много его получал.

— Не стало? Что за предположение? — уловил ещё юный, но уже вполне сообразительный парень.

Кевин сделала глубокую затяжку. Пустил сигаретный дым. Швырнул окурок в окно. Тот стукнулся об асфальт и покатился прочь. Прибавил газу, он ответил:

— Позже я тебе всё расскажу, но сейчас скажу лишь так — я знаю, кто его убил, знаю, за что, но не знаю, где его закопали.

Быть может Кевин не понимал того момента, что такая резко преподнесённая информация может оказаться для юнца шоком, а быть может он сделал это осознанно. Пора уже ему крепиться духом.

Всё закончилось так, как заканчивалось и в любой другой раз. Пара примерилась. Времяпровождение понравилось всем — костёр, немного мяса, позже зефир. Все дождались красочного заката. Кевин и Кристин не выпускали друг друга из объятий. Мод сидела в стареньком пикапе. Пуская табачный дым, она так же любовалась буйством красок на горизонте. Стивен же в это время возвращался к компании из леса. Он прогуливался неподалёку, думая о том, что ему сегодня рассказал Кевин. Время от времени юноша натыкался на качки между деревьями и волосы его мигом становились дыбом.

А может здесь?

Да, чего только не было здесь под землёй. Каких опасностей только не таит прикрытый толщей веток и листвы грунт.

Стивен через несколько деревьев увидел языки пламени. Вот он и вернулся. Не успей он выйти из — за последней сосны, за которой начиналась чистая поляна, как вдруг он услышал шипение. Кевин начал заливать костёр водой. Поднялся пар. В нём раздался оглушительный взрыв.

Позже Стивен узнает, что Кевин по невероятному ужасному стечению обстоятельств развёл костёр над крылаткой. Она пролежала в земле почти сто лет. Никто никогда и подумать бы не мог о том, что она всё же взорвётся. Фантастический бред и суровая реальность, что взорвалась она при таких обстоятельствах.

Кевин был разорван на куски. Кристин умерла спустя три дня. Осколки нанесли её серьёзные увечья. Мод спасло лишь то, что она в это время находилась достаточно далеко, да ещё и в автомобиле.

В лесу сказка. Узкая тропа стелется по холмистой местности. Крутой подъем нередко сменялся крутым спуском. Всё утопает в зелени хвойных деревьев и яркой, осенней травы. На ряду с этим лес пестрит яркой листвой прочих деревьях. Воздух сырой, свежий. Поют птицы. Как же здесь хорошо.

Почему я не приходил в подобные места раньше?!

А, ну да…

Прошагал неспешным шагом с четверть часа, парень вышел к лагерю. Точнее, к его руинам.

Когда — то в этом месте было много детей, воспитателей, лесничих. Дюжина разбросанных полукругом домиков смотрели на главный корпус. Всё из дерева. Здесь, куда не глянь, всегда было чисто и свежо. На всех детских площадках всегда можно было найти, чем заняться. Ребята по — старше играли в лесу. Их любимым развлечением были квесты. Воспитатели составляли карты и указывали на них, где спрятаны определённое предметы. Подростков делили на несколько команд. Побеждала та команда, которая за более короткое время собирала необходимое количество предметов.

Стивен присел на серый пень у развалин главного корпуса.

В былые времена на такие пни клались доски. Из столь простой конструкции получались замечательные скамейки. Как правило их делали из хорошей древесины. Та долго сохраняла лёгкий аромат дерева. С годами запах уходил, но, очень часто, когда солнце пекло как следует, скамейка снова выжимала из себя соки и пахла так же прекрасно, как и много лет назад. После закрытия лагеря, живущие неподалёку от этого места люди не отказывали себе в возможности утащить хорошее дерево для личных нужд. Так теперь и выглядит весь парк: в стенах домой сплошные дыры, все двери и окна сняты. В оставленных окнах выбиты стекла. Наверняка местная шпана продолжали развлекаться в лагере ещё долго после его закрытия.

Полная разруха. От следов пребывания детей остался лишь поросший травой песок в песочницах и уже выцветшие рисунки и надписи на некоторых оставшихся досках.

У одного из двенадцати домов Стивен увидел уже давным-давно ставшего трухлявым гнома, которого вырезал из дерева один из лесничих. Теперь он больше отпугивал, чем привлекал.

Парень сидел и слушал летящий в кронах самых высоких деревьев ветер. Пели птицы. Потрескивали сосны. Невероятное умиротворение.

А почему лагерь закрыли?

Закрыли и закрыли — так ответил бы себе Стивен, если бы он не помнил одну деталь! Из далёкого детства его помять преподнесла уже взрослому человеку хранившееся и ожидающее своего часа воспоминание.

Приоткрытый сундук.

Однажды в этом лагере пропал ребёнок очень влиятельных людей. Разразился громкий скандал. Руководство было уволено и лишено прав занимать подобное должности, а некоторых воспитателей едва не посадили по обвинению в халатности. Поиски пропавшей длились долго и, к глубокому сожалению, прошли безрезультатно.

Каррррр!

Стивен мигом вернулся в реальность. Испуг исправно приводит в чувства.

Ворона сидит на ветке, выросшей над одной из тропинок.

Парень аккуратно встал и попытался приблизиться к птице. Она тут же улетела.

— Глупая птица!

Стивен посмотрел ей в след. И тут он увидел как между деревьев, промелькнуло что-то белое.

— Что?!

Пошёл по тропе. Остановился примерно у того места, где он что-то увидел. Ничего нет. Нет даже следов поверх мягкой травы.

Смотрит по сторонам — справа порядок. Смотрит в лево — снова движение.

Сходит с тропы, идёт в лес.

На мягком ковре из травы и поверх неё листвы с иголками хвои остаются неглубокие следы от шагов Стивена. Он не успел заметить, как зашёл порядком далеко. Тропа уже давно скрылась из виду. Парень перебрался через несколько поваленные, трухлявых деревьев, спустился и поднялся через несколько оврагов и вышел к ручью. Тонкий, прозрачный поток воды стелился по каменистому дну. Парень присел. Отдышался. Напился из ручья, черпая наполненную солнечным светом воду белоснежной рукой.

За мелодичным пением птиц и мощным, но убаюкивающем сознание ветром среди деревьев он с лёгкостью забыл о об увиденном белом силуэте. Был он или нет — уже неважно. Всё сложное совсем неважно. Всё сложное — лишнее. Всё сложное — просто. Главное правильное отношение к делу.

Стивен просто шёл себе вдоль ручья, который вскоре влился в реку. Недолго постояв у её берега, он увидел справа от себя деревянный мост.

Остановившись на нём, парень глядел в теперь уже менее прозрачную воду. В ней болталось его расплывчатое отражение.

Кто — то зашагал по мосту. Стив оборачивается.

— Добрый день, — поприветствовал он проходящего мимо юношу.

Юноша абсолютно никак не отреагировал на приветствие.

Стивен оставил поручень, выпрямился и посмотрел парню вслед. Странно, но на нём была форма воспитателя, причём именно такая форма, какую здесь носили в юношеские годы Стивена.

Молодой воспитатель — даже скорее вожатый — перешёл реку по мосту и аккуратной рысцой побежал вправо. Он тут же сразу скрылся за густыми кустарниками.

Стивен сорвался с места и направился вслед за ним.

Юноша стоял метрах в сорока от Стивена. Он мигом обнаружил резко выделяющуюся на фоне зелени светло — сиреневую футболку сотрудника лагеря. Тот на что — то пристально глядел из — за дерева. Он определённо за кем — то следил. Стивен позади него и это не мешает ему подобраться поближе.

От дерева к дереву, всё ближе и ближе.

Вдруг юноша в форме присел ниже. Он сгруппировался, точно приготовился сделать бросок. В последний момент Стивен разглядел в его руке небольшой камень.

Раздался тонкий, короткий писк девочки между рывком и ударом.

Стивен рванул вперёд из всех сил. Ветки бились о лицо, они же трескались под его ногами.

Впереди хрустнули кости девочки.

— Помо… — оборвалась недосказанная мольба о помощи.

Ещё несколько секунд и Стивен выскочил на широкую колею.

Никого нет!

Глубоко и часто дыша, Стивен опёрся руками о колени. Возможно только благодаря этому он увидел на земле капли крови. Повёл взглядом вперёд — взгляд побежал по кровавой дорожке. Капли густыми группами вытянулись в уходящую в лес линию.

Стивен нырнул в лес. Впереди, между деревьев он увидел движение.

Только бы успеть!

Не очень много возможностей угнаться за прошлым. Стивен не знает, что он никак не может успеть спасти девочку.

Разбитое лицо ребёнка, его опустошённый взгляд, разорванная белая блузка приняла поверх себя красные тона. Окровавленные груди, живот. Над разбитой жизнью нависло тело воспитателя. Его лицо скривилось в омерзительном экстазе. Руки насильника крепко держали волосы уже не дышащего ребёнка.

Стивен бросился на него. Посадка пришлась точно в ствол дерева. Стивен взвыл от боли. Открыл глаза.

Никого нет.

Адреналин заставляет сердце колотиться с предельной силой, на скоростью. Всё тело напряжено.

Нет ни насильника, ни его жертвы.

На короткий миг Стивену даже стало немного легче.

Возможно ничего этого на самом деле не произошло!

Ох, так бы оно и было…

На короткий миг! Ровно до того момента, как воронёный крик разлетелся по лесу.

Чёрная ворона сидит на небольшой, полуразваленной крыше.

Ворона, полуразрушенная крыша под её крепкими, когтистыми лапами. Старое, давно остановившееся и сгнившее деревянное колесо, что крутилось от потока воды. Единственное, что уцелело здесь с течением времени — река.

И что — то ещё, там, ниже, за ветками…

Парень дошёл до разрушенной мельницы. Он оттащил несколько сырых, скользких веток в сторону. Показалась позеленевшая от мха асбестовая труба и на самом её крою лежал детский тапок.

Загляни внутрь!

Заглянул.

Останки ребёнка. Голые кости, непонятно каким чудом не растащенные дикими зверьми, непонятно каким невезением никем не обнаружены раннее.

Всему свой час.

Стоя по колена в воде, Стивен увидел в костяшках былой руки лоскут ткани более светло — фиолетового цвета, чем форма тогдашних воспитателей, но, всё же, хорошо сохранившегося.

Стив аккуратно извлёк его из костяной руки.

Ознакомившись с находкой, Стивен аккуратно вернул её на прежнее место. Более — менее плотно прикрыл трубу теми же ветками и отправился к дороге.

Первый же проезжающий автомобиль остановился.

— Пожалуйста, вызовите полицию, — попросил Стивен. — кажется, я нашёл тело ребёнка.

Молодая девушка испугалась, но всё же набрала номер. Она даже осталась со Стивеном до приезда полиции.

— А меня зовут Мария. Очень приятно! — ответила она Стивену с дружелюбной улыбкой.

Полиция приехала спустя полчаса. Естественно, Стивена доставили в участок. Там он рассказал всё, что мог.

— Я приехал в лагерь, в котором когда — то отдыхал. Захотелось провести время на природе. Гулял по территории парка. Пытался перейти через реку, увидел какую — то деревянную конструкцию. Решил, что это мост. Как оказалось, это был не мост, но, я всё же решил попробовать перебраться и по этому старому подобию мельницы. Я здорово упал в воду. Когда поднялся на ноги, то увидел. Ну, дальше вы уже знаете.

Никто и не думал придираться к парню. Всё полицейские прекрасно понимали, чьи останки нашёл Стивен. На момент исчезновения ребёнка ему было почто столько же лет, как и ей.

— А забавный ты парень! — сказал один из офицеров. — В нескольких десятках метров справа есть нормальный мост.

Все собравшиеся в помещении полицейские сдержанно засмеялись. Стивен сделал то же самое.

— Ну, хорошо, что я его не увидел, ведь так?

К вечеру Стивен оказался дома. Почистив зубы новой зубной щёткой он лёг спать.