— Чай сделали? — еле двигая непослушным языком, спросил я у Ершова. Тело отказывалось слушаться. Ноги стали ватными. В глазах то мутнело, то темнело. В общем, только усилием воли я держался, чтобы не лечь прямо в операционной на пол в обмороке.
— Какой чай? — недоуменно переспросил Ершов.
— Сладкий, крепкий! — прорычал я. Хотя вряд ли рычанием это можно было назвать. Так сипение какое-то.
— Потом! — отмахнулся Ершов. — Всё потом! И покормим, и напоим!
Он бросился к Устинову, поддержал его, стал помогать слезть с операционного стола. За ним потянулись какие-то провода, трубки…
Я вышел из отсека. Меня сразу оттеснили в сторону люди в белых халатах. Ворвались из коридора и мужики в костюмах, и женщина.
Я, шатаясь, направился на выход. Конечно, Ершова можно было понять. Друга спасли. Но у меня сейчас было такое состояние, что мне казалось еще чуточку и я сдохну. Прямо тут. В голове вертелась единственная мысль — утолить жажду и восполнить силы. А то во рту словно пустыня Сахара…
Аккуратно, тихо-тихо, мелкими шажочками я добрался до выхода из реанимационного отделения. Так же потихоньку дошел до лестницы, спустился вниз к выходу.
На улице полной грудью вдохнул чистый воздух. Голова опять закружилась. Куда идти? Кажется, мы заехали справа. Там, в той стороне, вроде, размещался КПП.
Пока добрёл до КПП, чуть не упал раз пять. Хорошо, что рядом с тротуаром во дворике военного госпиталя растут деревья. Дошел до одного, подержался, отдохнул. Пошел дальше до следующего.
Внутри КПП у «вертушки» меня тормознули.
— Уважаемый, вы халат забыли снять!
Наряд на КПП был из курсантов местного училища связи. Я стащил маску, которая висела под подбородком, халат, под которым была школьная форма.
— Ты что, школьник что ли? — удивился дежурный. — А как сюда попал? Почему мы тебя не видели?
Он уже было потянулся к трубке телефона. Я остановил:
— Я на комитетской «Волге» приехал. На операцию приезжал.
Дежурный убрал руку с трубки.
— Какую операцию?
Я отмахнулся.
— Мужики, — обратился я к ним (кроме дежурного на КПП дежурили еще двое дневальных). — У вас тут топчан есть какой-нибудь? Мне что-то хреново. Наверное, на кровь насмотрелся.
Дежурный усмехнулся:
— Заходи! — он показал на дверь в глубине помещения. — Там.
Я прошел к двери, открыл. Действительно, там была маленькая комнатушка, в которой едва помещалась кушетка и тумбочка. Я повернулся:
— Я полежу 15 минут, ладно? Только просьба, меня не трогать. Хорошо? Если будут искать кто-нибудь, вы меня не видели и всё. Мне нужно 15 минут. Пожалуйста!
— Да без проблем, пацан! — пожал плечами дежурный. — Ложись и закрывайся!
Как только я вышел на улицу, сразу подумал, где бы уединиться, чтоб никто не мешал, хотя бы минут пять. Восполнить силы можно и в Астрале. Только нужно чтоб никто не потревожил. А то получится, как тогда, дома.
Изнутри на дверце была щеколда. Я её задвинул на всякий случай. Лег, вытянулся и провалился в Астрал.
Я снова оказался в пустой белой комнате с зеркалом в мой рост. Руки кольцом, и остатки силы Жизни пошли по кругу. 10 раз, 10 кругов. Потом по кругу пошла некросила. Её осталось больше. Тоже 10 кругов.
Руки вверх. Сила жизни по каналам вверх-вниз. 10 раз. Некросила — 10 раз вверх-вниз.
Энергия, магические силы восстанавливались прямо на глазах. Магический узел заполнился до отказа. Всё, можно выходить в реальный мир.
Я открыл глаза, встал, сдвинул щеколду, открывая дверь.
— Ты всё? — удивился дежурный. — Пяти минут не прошло!
Я улыбнулся. Чувствовал я себя, как будто поспал вволю. Только есть хотелось почти так же, как тогда, в Больнице скорой медицинской помощи, когда я из комы вышел. Живот крутило коловоротом.
— Спасибо, мужики! — я пожал руку дежурному, дневальным и вышел за ворота.
Деньги я таскал с собой всегда в кармане, игнорируя кошельки. Это меня и выручило. Я подсчитал капиталы и довольно улыбнулся: в кармане у меня была «пятерка» и горсть мелочи почти на рубль.
Первым делом огляделся по сторонам. В этом районе я никогда практически и не был. Домой придется добираться с двумя пересадками: отсюда до центра города и от центра уже домой на «пятом» автобусе. Остановка оказалась рядом. Поодаль был продуктовый, в который я и направил свои, так сказать, стопы.
Рогалик за 5 копеек, бутылка молока и шоколадный батончик спасли отца русской демократии. Сначала я проглотил шоколадку, потом сожрал рогалик, запивая молоком. Червячка заморил, но всё-таки крепкий сладкий чай после этих процедур — первое дело. Он еще и бодрит. А у меня еще до сих пор руки дрожали.
Я опустил бутылку в урну. Вытянул вперед руки. Пальцы подрагивали, никак не успокаиваясь.
А этот Ершов… Ну его нафиг! Хватит, пообщались. Чуть ласты не откинул из-за него. Просил же — чаю завари! Откат после этой операции оказался просто кошмарным. Хватит!
С этой мыслью я дождался троллейбуса, идущего в центр, сел, благо свободных мест хватало.
Дома я был уже к двум часам пополудни. Шестой урок закончился, смысла в школу возвращаться не было. С остановки я направился домой. Зайдя в квартиру, сразу скинул одежду. Вся она, кроме пиджака, неприятно пропахла потом…