Школьные годы чудесные

Глава 21 Возвращение Ржавого

Дядя Сева страдал старческой бессонницей. Он легко засыпал в девять часов вечера, но просыпался часа через три-четыре около полуночи и бодрствовал до самого утра. Участковый терапевт из поликлиники сказал ему, что это возрастное, и прописал снотворное. К таблеткам старый вор относился скептически, принимал их только в крайнем случае, поэтому даже не стал заморачиваться насчет их покупки.

По ночам делать было нечего, и дядя Сева пристрастился к чтению. Читал он и раньше много и разного, благо на зонах, где он «чалился», и библиотеки были большие, и времени свободного в избытке.

Как правило, в это время домочадцы все спали и охранник вора в законе, громила-здоровяк по кличке Бугай, и «положенец» Грач, считающийся помощником дяди Севы, и повариха, она же и уборщица Стеша, необъятная бабища неопределенного возраста.

Осторожный едва слышный стук в окошко раздался около трех часов. Дядя Сева снял очки, положил их на стол, встал, подошел к окну, посмотрел на улицу. Заметив силуэт, показал в сторону двери.

— Ржавый? — удивился вор, открывая дверь. — Заходи!

В дом проскочил Витёк Рыжов, тот, кого он посылал в Переславль вместе с другими уголовниками, тот, кого он сдал своему куратору.

— Есть, что пожрать? — первым делом поинтересовался Ржавый. — Четыре дня на подножном корму. Вчера только что один пирожок с ливером перехватил.

— Садись за стол! — ответил дядя Сева. Он достал из холодильника тарелку с колбасой, кастрюлю с капустным салатом, поставил на подставку сковороду с жареной на сале картошкой.

— Всё холодное, чайник могу поставить, — сообщил он. — Горячего попьешь.

— Ставь! — согласился Ржавый. — Водки налей!

Дядя Сева зажег газ на плите, поставил чайник, достал из холодильника початую бутылку «Пшеничной», поставил на стол два стакана, налил по половине.

— Будем здравы!

Они чокнулись, выпили. Дядя Сева занюхал хлебом, Ржавый жадно зажевал колбасой, кинул в рот ложку холодной жарёнки.

— Ну? — нетерпеливо поторопил дядя Сева. — Рассказывай!

Ржавый ел жадно, ложкой, цепляя то капусту из кастрюли, то картошку со сковороды, рукой хватал нарезанную колбасу и почти не трогал хлеб. Так, понюхал да куснул пару раз после выпитой залпом водки. Он знаком показал на бутылку. Дядя Сева снова налил, только гостю полстакана, а себе на четверть.

— Не тяни резину, Ржавый! — дядя Сева нахмурился.

— Повязали нас, дядя Сева, — выдохнул Ржавый после того, как опрокинул стакан. — Всех разом. Чекисты, не мусора. Я вот соскочил, сам не знаю как. Под утро на парашу пошел в сад, а не в дом. Только присел, а они тут и посыпались через забор. Я отсиделся, потом мочканул одного и утёк огородами.

— Ясно! — кивнул старый вор. — Остальные как? Общак?

— Всех повязали, дядя Сева! — повысил голос Ржавый. — Никто даже пикнуть не успел. Неспроста это всё. Сдали нас, дядя Сева! Сдали.

Последние слова он произнес надрывным шепотом.

— Что с общаком? — повторил вопрос вор.

— Общак уволок какой-то пацан, — хмуро ответил Ржавый. — Сразу после того, как Шалву с братвой кончили. Правда, убили их или что там произошло, никто не знает. Менты ковырялись, но так толком ничего и не выяснили.

— А общак, стало быть, пацан уволок, — повторил дядя Сева. — Нашли его?

Ржавый крутанул головой:

— Не успели. Там ведь как было? Он тачку поймал и на вокзал рванул. Мы и тачку нашли, и бомбилу расспросили. Тот всё, как на исповеди попу, поведал: и про пацана, и про два чемодана, и про вокзал. Только вот через пару дней чекисты на вокзале кипеж подняли, шмон устроили. Лизок их там выпасла. Только чемоданы она не видела.

Ржавый перевел дух и продолжил:

— А на следующий день и нас повязали. Думаю, что общак они нашли. Лизок говорила, что выносили что-то такое объемное.

Ржавый, как рыбак, раскинул руки в стороны, показывая «такое объемное».

— А Лизок это кто? — поинтересовался дядя Сева.

— Подруга моя, — вздохнул Ржавый. — Кошка блатная.

— Сдаст?

— Не сразу, — Ржавый поморщился. — У чекистов все сдают. Одни раньше, другие позже…

— Ясно, — дядя Сева нахмурился, потом сказал. — День отсидишься здесь, а вечером метнешься отсюда в Астрахань. Адрес я дам. Там месяц-другой покантуешься, а там видно будет. Понял?

Ржавый кивнул.

— С Шалвой и его братвой непонятно, — буркнул он.

— Шалва идиот! — тихо рявкнул дядя Сева. — Он со шпионами связался! Бабок захотел срубить!

— С кем? — удивился Ржавый.

— С иностранцами! Причем, со шпионами! — повторил вор, доводя до собеседника легенду, рекомендованную агенту «Краснову» куратором полковником Степанковым. — Про биологическое оружие слыхал? Шалва где-то раздобыл контейнеры с какой-то заразой — то ли чумой, то ли с сибирской язвой и решил на этом заработать. Предложил их немцам. В посольство позвонил дурачок. И, видимо, что-то пошло не так. Может, контейнер разбили, может, решили посмотреть. Только всем им хана сразу и настала.

— Вон оно как! — ошарашенно протянул Ржавый.

— А ты думаешь, почему там всё пожгли? — ухмыльнулся дядя Сева. — Заразу выжигали!

— А ты-то откуда знаешь? — с подозрением в голосе спросил Ржавый.

— Так я ж не одного тебя в Переславль посылал, — хмуро соврал дядя Сева. — До вечера отсидишься в подвале. А потом, за полночь уйдешь.

И пояснил:

— Пасут нас. Спасибо Шалве, удружил так удружил.