Шокирующая архитектура

Глава 17 Тайный брак, умный дом и пирамиды. История о Николае Львове

Николай Львов. Собор Святого Иосифа в Могилёве. 1780–1798

Герой этой истории прожил такую яркую жизнь, полную удивительных творческих открытий и свершений, что о нем можно поведать множество занимательных рассказов. Причем начать можно хоть из Тверской губернии, где он провел детские годы, или избрать отправным пунктом любимую Италию, наконец, просто отправиться в Петербург, где прошла большая часть жизни нашего деятельного персонажа.

Но давайте расскажем ту историю, которая началась в Ревеле, сейчас этот город известен под именем Таллин, куда в праздничные рождественские дни в самом начале 1784 года съехалось множество гостей из столицы российской империи. Они собрались в доме графа Якова Стенбока на свадебные торжества по случаю венчания. Невестой была сестра его супруги Екатерины – Мария Алексеевна Дьякова, а женихом – наш замечательный герой Николай Александрович Львов. Намечалось пышное празднество с банкетом и последующим балом, все были в предвкушении и нетерпеливом ожидании, и вдруг… как гром среди ясного неба прозвучали слова молодых о том, что венчания не будет. Повисла гробовая тишина, наконец, после драматичной паузы последовало разъяснение, что Мария и Николай уже три года как обвенчаны. Близкие, ожидавшие еще более худшего, на радостях поженили давно влюбленных лакея и горничную, специально приглашенных Львовым (не отменять же подготовленную церемонию), и продолжили праздник, поздравляя теперь уже две счастливые пары.

Интересно, что объяснение причин и подробностей заключения тайного брака супругов Львовых существует в двух версиях – романтической и реалистической. Более известна версия романтическая, по всей видимости, изобретенная либо самим Николаем Александровичем, либо его ближайшими друзьями, драматургом Василием Капнистом или баснописцем Иваном Хемницером, благо, все трое обладали бурной фантазией и недюжинными литературными талантами. Так вот, по этой версии молодой офицер Измайловского гвардейского полка Николай Львов, небогатый дворянин из Тверской губернии, знакомится в доме своего покровителя Бакунина с дочерями влиятельного сановника Алексея Дьякова. Совместные литературные и музыкальные вечера, неспешные прогулки и любительские спектакли привели к возникновению пылкой и взаимной любви между Марией Алексеевной и Николаем Александровичем. В это время Львов увлекается науками, дипломатией, архитектурой и решается покинуть военную службу, будущее его туманно, и его сватовство к Дьяковой не имеет шансов на успех. Львов получает отказ, но через некоторое время влюбленные решаются на крайне рискованный шаг – вступить в брак тайно. В этом им помогли его друг Василий Капнист и младшая сестра Маши – Александра, которая была обручена с Капнистом, а значит, могла выезжать с ним в сопровождении сестер.

Однажды вечером в ноябре 1780 года Капнист, Александра и Мария выехали из дома с визитами, а по дороге ненадолго заехали в Троицкую церковь на Васильевском острове, где их ждал Николай Львов, там и состоялось тайное венчание. Целых три года молодожены жили раздельно и страдали от разлуки, но Львов не терял времени даром, он делал успешную карьеру по дипломатической части, объездил много стран, изучал архитектуру в Италии. Приехав на родину, он получил протекцию своего патрона канцлера Безбородко, который рекомендовал Львова самой императрице. Екатерина тонко чувствовала людей с профессиональной хваткой и хорошим вкусом, а потому поручала новичку серьезные заказы на строительство храма Святого Иосифа в Могилеве или на оформление великокняжеских апартаментов. Карьера Львова-архитектора началась весьма быстро и успешно, что сказалось на его положении в обществе, потому в 1783 году, после очередной попытки упрямого претендента, отец Марии дал согласие на брак. Так гласила красивая семейная легенда…

Николай Львов

Погреб-пирамида. 1790-е

Однако действительность была намного более прозаичной и даже драматичной. Дело в том, что к тому моменту, когда молодые люди осознали силу своих чувств и приняли решение о браке, Львов уже не был безвестным провинциалом, без денег и связей. Он уже несколько лет был в определенном смысле коллегой Алексея Афанасьевича Дьякова, поскольку тот был крупным инженером, главой комитета по строительству в Сенате, он возглавлял строительные работы очень известных памятников, которые проектировали Антонио Ринальди или Жан-Батист Валлен-Деламот. В конце 1770-х годов Дьяков руководил завершающими работами в Петропавловской крепости, где в это же время возводились величественные Невские ворота по проекту Николая Львова. Так случилось, что Дьякова обвинили в присвоении казенных средств и возбудили против него дело. Наказание могло быть очень суровым, вплоть до ссылки в Сибирь, потому родители, хотя и были уверенными в своей невиновности, очень быстро должны были обеспечить будущее своих пяти дочерей. Младшие были отданы в пансионы и отосланы к родственникам, старшую – Катерину отдают замуж за ревельского графа Стенбока, а Александра обручилась с Капнистом. Оставалось позаботиться о Маше, но она была влюблена в Николая Львова, всем другим женихам отказывала. Львов сделал любимой предложение, отец, вопреки распространенной версии, был согласен, ведь будущее было у юного зодчего блестящее – сама царица ему благоволила. Но ситуация осложнялась тем, что по делу Дьякова о растрате в качестве свидетеля проходил автор Невских ворот Николай Львов. И фактор близкого родства сыграл бы крайне негативную роль в судьбе как Дьякова, так и его будущего зятя. Поэтому на случай самого плачевного исхода решили Марию выдать замуж, чтобы она не разделила судьбы со своими опальными родителями, но пока шло следствие, оглашать этот факт было нецелесообразно.

Николай Львов

Воскресенская церковь-мавзолей в форме ротонды. 1794–1804

Согласимся, что обе версии произошедшего выглядят авантюрой, но такова была эпоха и таковы были люди, в особенности наш герой. Он был уверен в счастливом исходе, а потому взял на себя ответственность за последствия тайного бракосочетания. Более того, Львов сделал все, чтобы вызволить тестя из беды, он привлек все свои связи, чтобы доказать навет и напраслину в обвинениях против Дьякова. И помог ему в этом человек, с которым он познакомился, когда выполнял заказ по перестройке интерьеров в Сенате, решив украсить холл скульптурой Аллегории Истины в виде обнаженной женской статуи. Обер-прокурору Сената Вяземскому это показалось непристойным, и он приказал «одеть» Истину, при этом присутствовал член Сената некто Державин Гавриил Романович, с которым Львов обменялся шуткой о том, что в Сенате истину всегда чем-то прикрывают. Так началась крепкая братская дружба двух гениев XVIII века – Львова и Державина, которая длилась всю жизнь. Именно Державин, которого современники знали не только как поэта, но и как чиновника, сенатора и даже губернатора, прекрасный знаток законов, доказал невиновность Дьякова, с которого сняли все подозрения. И только после этого стали готовиться к свадьбе, которая так курьезно завершилась в январском Ревеле.

Николай Львов

Троицкая церковь с колокольней («Кулич и Пасха»). 1785–1792

Брак Марии и Николая, так необычно начавшись и преодолев испытания разлукой, оказался на редкость счастливым и гармоничным. Судьба подарила супругам пятерых детей, они жили на одной волне в атмосфере мирных трудов и созидания. И все, чего достиг Николай Львов в своей кипучей и разнообразной деятельности, все было ради любимой женщины. А успешен он был на самых различных поприщах. Помимо выдающихся архитектурных достижений он прославился как изобретатель и инженер-новатор в сфере отопления, вентиляции и освещения зданий. Как удачливый геолог, он нашел месторождения и разработал добычу каменного угля впервые в России, как прекрасный поэт он всю жизнь писал ироничные стихи по поводу всех своих жизненных событий, как музыкант он занимался собирательством песенного фольклора и издал сборник народных песен с нотами и текстами. А кроме того, он был ботаником и садоводом, придумал новый строительный материал – землебитные блоки, писал либретто к оперным постановкам, профессионально рисовал, по его эскизам были оформлены, к примеру, ордена Святого Владимира и Святой Анны. При этом официально он служил по почтовому ведомству при князе Безбородко, которому был обязан за покровительство и который всегда верил в таланты своего протеже, а тот ни разу не подвел патрона.

Вскоре после свадьбы Львовы решают обосноваться в тихом и скромном родовом имении Черенчицы в окрестностях Торжка в Тверской глуши. Первым делом Львов построил там церковь в честь своего небесного покровителя Николая Чудотворца и называет свое село Никольским. Затем он возвел усадебный дом в палладиевом стиле, элегантный и очень удобный. Улучшали и украшали свое семейное гнездо Львовы вдвоем, супруга занялась убранством интерьеров, оформила их с изяществом и вкусом. Мария Алексеевна была большая рукодельница, она даже придумала новую технику вышивки шерстью по соломенным панелям и таким образом не только украшала гостиные в Черенчицах, но и выполняла «заказы» всех друзей и родных. Сейчас образцы ее творчества можно увидеть в доме ее сестры Дарьи Алексеевны, которая в свое время вышла замуж за овдовевшего Державина, связав двух друзей еще и родственными узами. Особняк Державина на Фонтанке в Петербурге перестраивал и оформлял сам Николай Львов по образцу своего усадебного дома, для своего, уже не молодого, друга он также предложил все новшества, которые когда-то придумал для своей любимой Маши.

Свой дом в Черенчицах архитектор сделал не только красивым, но и удивительно комфортным, его современники этим вопросам такого внимания тогда не уделяли. Так, в центре вестибюля под полами был вырыт колодец, из которого водоподъемная машина подавала воду в бельэтаж, отапливался дом по «воздушной» системе, которую Львов сконструировал и описал в книге «Русская пиростатика, или Употребление испытанных уже воздушных печей и каминов». Камины во всех комнатах были особой конструкции – они работали по принципу кондиционеров: через отдушины в наружной стене дома поступал свежий воздух, проходя через змеевик камина, он нагревался, затем по каналу поступал в вазы-ароматницы, наполненные розовой водой, что стояли рядом с камином. Через решетки ваз свежий, теплый, ароматизированный воздух наполнял комнаты. Задолго до появления водяного отопления Львов изобрел специальный механизм, так называемую «паровую кухню» – пар варил кушанья, мыл посуду, вращал вертела. Чем не «умный дом»?!

Сад и парк были устроены красиво и разумно, каскады прудов, птичники и пчельники, атмосферные мостики из огромных валунов, а еще оранжереи, кузницы и амбары, все было выстроено необычно, напоминало древние руины. И конечно, самым таинственным и притягательным объектом в парке села Никольское была своя собственная… пирамида. Каких только версий не появляется относительно происхождения сего экзотического объекта в российской глубинке, от изотерической до масонской (куда ж без нее). Но ближе всего к истине представляется следующий вариант, вполне саркастический, в духе характера нашего героя.

В начале 1780-х годов Николай Львов принимал участие в строительстве Софийского собора в Царском Селе, где в Екатерининском парке видел павильон «Египетская пирамида» Чарльза Камерона, кстати говоря, известного масона. Львова позабавила история о том, что царица, ярая противница масонства, зная о символическом значении пирамиды для вольных каменщиков, велела устроить в Камероновой пирамиде… кладбище для своих левреток. Молодой человек даже разразился эпиграммой по поводу царскосельской пирамиды:

А много позже, когда Николай Александрович занимался строительством погреба-ледника в своей усадьбе, он решил придать ему форму пирамиды, возможно, иронизируя над теми, кто искал масонские символы и знаки во всех сооружениях и изображениях. Своим гостям он всегда говорил: «А у меня пирамида – это только погреб». Правда, это был необычный погреб, как всегда, Львов придумал удивительное решение сводов, двойного купола и даже подземной камеры с длинным выходом, поэтому в погребе круглый год лед не таял и сохранял низкую температуру, нужную для хранения провизии. Подобные ледники-пирамиды он построил и для своих соседей, до наших дней дошли таких только три.

Форма пирамиды так нравилась архитектору, что в 1792 году он построил в окрестностях Петербурга в имении Вяземского ставшую сразу же знаменитой Троицкую церковь, где здание храма решено как ротонда в форме цилиндра, а вот колокольня пирамидальная. Ничего подобного в русском церковном зодчестве не встречается. Вот уже более двух веков храм называют «Кулич и Пасха», он удивляет даже наших современников смелостью и неожиданностью архитектурной мысли удивительного автора Николая Александровича Львова.