Шокирующая архитектура

Глава 7 Все могут короли… История об архитектурных причудах монархов

Винченцо Бренна.

Крепость Мариенталь в Павловске. 1795

У королевских особ в разных странах и в разные эпохи встречались подчас удивительные увлечения и пристрастия: от коллекционирования всего и вся до изготовления часов или игрушек. Конечно, напряженные труды по управлению государством требовали отдохновения, почти все время монархов было занято полезными и нужными делами, поэтому редкие часы досуга они отдавали обычно чему-то очень любимому, но совершенно бесполезному, с точки зрения подданных. Хорошо еще, если король любил вышивать, как шведский Густав V, или работать за токарным станком, подобно Людовику XVI, но чаще всего монархи предпочитали более масштабные хобби, чтобы оставить след в истории, и возможности для этого они всегда изыскивали. А некоторые правители о своих увлечениях поведали не только современникам, но и потомкам, отразив их в архитектуре. Посмотрим, что из этого получилось.

Кристиан Янк

Столовая в замке Нойшванштайн. 1873

Пожалуй, самым знаменитым памятником королевской увлеченности (или одержимости) стал причудливый замок в Баварии Нойшванштайн – воплощение мечты поэтичного молодого короля Людвига II. Он рос мечтательным юношей, влюбленным в музыку и поэзию, но судьба очень рано сделала его сиротой и поставила перед необходимостью занять трон. Людвига мало волновала реальная жизнь с ее проблемами и заботами, он был погружен в театральный мир опер Рихарда Вагнера. Благородные рыцари из средневековых сказаний, главные герои вагнеровских произведений, покорили воображение баварского монарха настолько, что он решил неподалеку от своего родового дворца Швангау на вершине скалы выстроить небывалый замок. Король задумал его, как сказочные чертоги, в которых могут рядом с ним «поселиться» Зигфрид или Лоэнгрин, Тангейзер или Парсифаль, каждому посвящены отдельные комнаты со стенными росписями на сюжеты опер. В отдельном крыле должен был жить сам автор – композитор Вагнер, которого король желал видеть своим гостем.

Строительство замка, который король назвал Новой Лебединой Скалой, началось в сентябре 1869 года и продолжалось вплоть до гибели Людвига в 1886 году. Замок по проекту архитекторов Дольмана и Риделя возводился из альпийского камня с отделкой из мрамора и гранита, проект требовал огромных материальных и человеческих ресурсов, но короля это не останавливало. Постепенно над ущельем появился прихотливый силуэт с зубчатыми стенами, башенками и шпилями. Но главная роскошь была внутри замка. В качестве художника был приглашен Кристиан Янк, автор декораций к операм Вагнера. Подобный выбор не случаен, все интерьеры замка очень театральны, это была исполненная избыточной и помпезной пышности игра-наваждение в средневековье, причем измышленное, состоящее лишь из волшебных легенд и романтических персонажей. Король переехал в недостроенный дворец в 1884 году, после его ранней гибели проект так и остался незавершенным памятником несбыточным мечтам короля-идеалиста. Бавария еще долгие годы расплачивалась с долгами за строительство Нойшванштайна, но сейчас замок работает на Баварию, это не только самая знаменитая, но и самая посещаемая достопримечательность в стране.

Итак, король Баварии был увлечен музыкой, искусствами и историей, а вот правитель далекого индийского княжества Джайпур был погружен в науки и самой любимой своей наукой почитал астрономию. Магараджа Савай Джай Сингх в 1727 году перенес столицу своего княжества в основанный им город Джайпур, что означает «город победы». Он решил создать город своей мечты, процветающий центр ремесел и торговли, застроенный прекрасными дворцами и украшенный пышными садами. И раджа усердно работал над исполнением своих грандиозных планов, его потомки поддержали инициативу Савай Джай Сингха, и в наши дни Джайпур, или Розовый город, как его называют за необычный цвет камня, из которого построены его дворцы, – это один из самых красивых и удивительных индийских городов. Чего стоит только потрясающее здание Дворца Ветров, кружевное чудо из камня, Хава-Махал, как его называли главные обитательницы, жены магараджи.

Джантар-Мантар

Обсерватория в Джайпуре. 1727–1734

Деятельный магараджа Джайпура удивлял своих коллег просвещенностью, он заботился об образовании и науках, основывал школы, университеты и библиотеки. В результате его любимый город стал важнейшим центром притяжения ученых, особенно физиков и астрономов. Причина была в уникальной обсерватории, которую возвел магараджа. Называлась она Джантар-Мантар («Магический прибор») и была построена за семь лет – с 1727 по 1734 год. Это были самые передовые для того времени астрономические приборы из мрамора и особого термостойкого металлического сплава, в гигантском масштабе, прямо под открытом небом. Многие астрономические инструменты магараджа, большой знаток предмета, разрабатывал собственноручно. С их помощью можно было проводить поразительно точные измерения, устанавливать дни равноденствия, затмения Солнца и Луны, корректировать календари. Здесь можно было встретить телескопы, гномоны и солнечные часы, подобия астролябий и секстантов, всего 18 сооружений, которые современному зрителю напоминают абстрактные скульптурные группы или архитектурные арт-объекты. В наши дни Джантар-Мантар привлекает своей экзотической красотой туристов многих стран, а местные используют инструменты обсерватории для вычисления благоприятных дат для свадеб или важных начинаний. Поразительно, но приборы находятся в рабочем состоянии до сих пор.

Правитель – любитель опер или знаток астрономии – это все-таки большая редкость, значительно чаще монархи были увлечены военными науками и искусствами, в силу своей основной профессии. Но и здесь встречаются удивительные персонажи, которые превратили свое любимое занятие в утонченную игру, вовлекли в нее сотни людей и воздвигли архитектурные шедевры, посвященные своему хобби. В истории России таких героев было двое – отец и сын, речь идет об императорах Петре Федоровиче и Павле Петровиче. Причем оба привлекли для реализации своих военно-архитектурных капризов крупнейших зодчих: для великого князя, будущего императора Петра III его затейливую потешную крепость Петерштадт проектировал Антонио Ринальди, а для Павла Первого императорские фантазии воплощал в жизнь в Мариентале Винченцо Бренна.

Как известно, будущий российский император Петр III, родившийся в немецких землях, был большой поклонник прусской армии своего дяди короля Фридриха. С детства он был погружен в мир игрушечных пушек и оловянных солдатиков, наследник разыгрывал целые битвы с тактическими и стратегическими задачами. Не хватало только «настоящих» фортификаций, где можно было бы отработать штурмы и осады, кавалерийские атаки и пушечные обстрелы. В 1755 году, когда у него появились собственные два полка голштинских солдат, мечта Петра сбылась, он приступил совместно с Ринальди к разработке проекта своей маленькой крепости в окрестностях дворца в Ораниенбауме, где тогда находилась резиденция великокняжеского двора. Крепость решено было строить в форме сложной 14-конечной звезды и дать ей имя «Петерштадт». Два года длилось строительство, для Петра это были счастливые дни, он возводил свой мир, который был устроен по его правилам, где исполнялись только его приказы. В крепости площадью в два гектара имелись казармы и арсеналы, рвы и бастионы, брустверы и равелины, крепость была построена по всем правилам военной науки, в центре был плац и даже гауптвахта. Здесь регулярно проводились учения и парады.

Казалось бы, пусть крепость была потешной, но для будущего главы государства изучать военное дело – это нужно и полезно. Но, видимо, отношение потомков к этим забавам было бы иным, более серьезным, если бы император проявил свои военные навыки в реальной жизни, когда понадобилось сражаться с настоящими противниками за свою корону и, как оказалось, жизнь. Но в июне 1762 года во время переворота выяснилось, что великим полководцем Петр III был только в своем Петерштадте, испытания реальностью он не прошел. Крепость разделила судьбу своего создателя, она разрушилась со временем, сейчас ее нет, любимое детище Петра Федоровича можно увидеть только в макетах, где она смотрится занятной игрушкой для императора.

Сын Петра III Павел I унаследовал от отца увлечение военным делом, будучи наследником престола, он также решил в своем дворцовом парке в Павловске построить небольшой замок-крепость. В отдаленном участке парка в местечке Мариенталь (Долина Марии) Павел и решил выстроить небольшую, но оснащенную всем необходимым крепость. Проект был разработан архитектором Винченцо Бренна, который в эти годы работал над оформлением павловского дворца. Крепость получила название «Бип» – Бастион императора Павла. Позже за ней закрепилась и другая, ироничная, расшифровка – Большая игрушка Павла. Строительство было закончено 4 июня 1798 года. Замок «Бип-Мариенталь» представляет собой неправильный в плане пятиугольник с внутренним двором. Его венчают две выступающие башни, перед въездными воротами был устроен подъемный мост. Вокруг крепости «Бип» были построены бастионы, равелины, люнеты, флеши. В крепости размещался гарнизон и артиллерийская команда, из пушек громко палили по разным поводам: приезд и отъезд императора с семьей, прогулки по Мариентальскому парку, торжественные обеды. Павел I очень часто бывал в Павловске и неизменно устраивал на территории своей любимой крепости военные парады и смотры, получая от этого огромное удовольствие. Никакой защитной функции крепость не несла, и необходимости в ее постройке, конечно же, не было. Но Павел бывал здесь счастлив, здесь он переставал быть императором, он забывал на время о тревогах и даже семейных заботах, он был здесь свободен.

После смерти Павла крепость находилась под опекой Марии Федоровны, которая разместила здесь учебные заведения, и Мариенталь сохранился в хорошем состоянии вплоть до Второй мировой войны, когда в него попал снаряд, и крепость выгорела. Только в XXI веке Мариенталь был восстановлен, и сказочным силуэтом Большой игрушки Павла теперь можно полюбоваться, посетив дворцово-парковый ансамбль Павловска.

Как видим, многие принцы или короли укрывались в свои грезы, это происходило, когда судьба обрушивала на них бремя власти либо слишком рано, и они не были готовы к этой ноше, как несчастный Людвиг Баварский, либо слишком поздно, и долгое ожидание становилось слишком томительным. И тогда наследники всячески пытались его скоротать, именно так произошло не только с Павлом Петровичем, но и с одним английским принцем, его современником, будущим королем Георгом IV.

Джон Нэш

Королевский павильон. 1787–1823. Брайтон

В историю этот король вошел как принц-регент, поскольку этот титул он носил значительно дольше, чем королевский. Так случилось, что его отец Георг III прожил очень долгую жизнь, но последние десятилетия он был сумасшедшим, и обязанности монарха исполнял его сын Георг. Наследник престола обладал чрезвычайно экстравагантным характером, денди, щедрый покровитель художников, гурман и театрал, он, тем не менее, запомнился обществу как неисправимый ловелас. «Коллекционирование» романов было главным увлечением принца. Находясь при дворе, скованном этикетом, было непросто устраивать свидания и романтические встречи с дамами сердца, поэтому после очередной поездки на лечение в приморский город Брайтон Георг решил выстроить здесь, на берегу моря вдали от Лондона, увеселительный дворец, предназначенный для любовных свиданий и дружеских пирушек. Принц обратился к своему придворному архитектору Джону Нэшу и попросил его построить что-нибудь не тривиальное и радостное. И Нэш постарался!

Королевский павильон в Брайтоне получился совсем не скучным, в своей экстравагантности он нисколько не уступал своему хозяину. В оформлении архитектор Нэш использовал индийские, китайские, сарацинские и мавританские мотивы. Он декорировал здание ажурными террасами, куполами в форме гнутых луковиц или острых шатров, высокими печными трубами, похожими на минареты, боковыми башнями, которые напоминают пагоды. От шинуазри до готики – вариации на любые экзотические темы нашли свое отражение в чрезвычайно пышных интерьерах дворца. Сами англичане сей стиль называют – живописным, считая его источником поэзию романтиков, их любовь к Востоку. А может быть, это отражение недавнего завоевания Индии, отсюда прямые цитаты на архитектуру Великих Моголов? А вернее, использование модной темы для того, чтобы поразить воображение очередной гостьи.

Невероятные архитектурные капризы монархов в разных странах поражают воображение даже сейчас, с одной стороны, подобные прихоти королей слишком дорого стоят для их подданных, но с другой – они часто освобождали фантазию архитектора и могли служить пилотным вариантом для будущих инноваций. А для королей их архитектурные причуды служили источником радости и возможностью самовыражения, а также поводом напомнить о себе будущим поколениям и убедительным доказательством тезиса «Всё могут короли!»