Шокирующая архитектура

Глава 4 Кара за гордыню. История о Меншиковой башне

Церковь Архангела Гавриила на Чистых прудах (Меншикова башня)

В истории старинного зодчества встречается россыпь различных легенд, притчей, примет и даже предзнаменований. Особенно часто подобные сказания и предания возникали вокруг башен, ратуш, колоколен, звонниц и прочих архитектурных вертикалей. Во-первых, потому что они у всех на виду, во-вторых, они становились символом извечного стремления человека вырваться к небесам, и это вызывало неоднозначную реакцию горожан. С одной стороны, восхищение захватывающей красотой, а с другой, осуждение за гордыню и тщеславие. Главная легенда на Москве, конечно же, о колокольне Ивана Великого, что была воздвигнута в Кремле: она должна оставаться самой высокой башней в городе, выше строить ничего нельзя, поскольку к добру это не приведет, а возгордившийся нарушитель будет повержен божьей карой.

Этот негласный запрет соблюдался вплоть до XX столетия, когда агрессивный прогресс прошелся тяжелой бетонной пятой по городскому фольклору. Хотя были попытки и ранее построить башню выше кремлевской колокольни, чья высота составляла 81 метр. Сохранились свидетельства о том, что в 1689 году самый известный московский зодчий Яков Бухвостов, создатель стиля, названного позже «нарышкинское барокко», работал над проектированием колокольни Новодевичьего монастыря. Он планировал вытянуть ее стройной вертикальной доминантой, состоящей из изящных восьмериков в семь ярусов, и высота ее была бы чуть более 81 метра. Но царевна Софья не дала добро на постройку последнего яруса, и строительство башни остановилось на шестом восьмерике на высоте в 72 метра. По этой причине или нет, но монастырь не был разрушен за прошедшие три столетия, несмотря на все опасности в нашей истории, и потрясающая кружевная колокольня радует нас до сих пор.

Через 10 лет после постройки Новодевичьей колокольни в самом конце XVII века началось строительство другой московской башни, с судьбой драматичной и поучительной. В 1699 году вернувшийся из большого европейского вояжа – Великого посольства, – видимо, с неплохим капиталом, сподвижник молодого царя Александр Данилович Меншиков покупает участок земли на улице Мясницкой, дабы выстроить здесь достойные его нового статуса палаты. Именно по Мясницкой Петр ездил в Немецкую слободу, на этой улице часто проходили любимые царские маскарады и гуляния, и жить там стало престижно и модно. Меншиков подошел к строительству своей московской усадьбы серьезно, первым делом он приказал очистить Поганые пруды, куда сливались нечистоты из боен соседней слободы мясников. Тогда мясницкий водоем получил знакомое нам название Чистые пруды. На границе его участка находилась деревянная и довольно уже ветхая церковь Архангела Гавриила, которую он решил сделать своим домовым храмом. Но начавшаяся война со шведами заставила на время отложить эти планы.

К обустройству своего московского имения Меншиков вернулся через пять лет. В то время в Москве находился один из лучших зодчих, декораторов, скульпторов и вообще художников широкого профиля, что в те времена было нормой, Иван Зарудный. Он был автором нескольких храмов в Первопрестольной, самым знаменитым его творением была яркая церковь Иоанна Воина. Меншиков обращается к Зарудному с заказом нового храма в духе европейского барокко, для царского любимца это было принципиальным, поскольку ориентация на голландский вкус стала главным трендом петровских построек. Для Зарудного это было интересной задачей, он бывал в европейских городах и имел представление о западном церковном зодчестве. Тем более, что заказчик настаивал на том, чтобы новая церковь была, как раньше говорили, «под колоколы», когда главный церковный объем вырастает в башню-колокольню, и чтобы башня та затмила бы высотой и роскошью самого Ивана Великого. Иван Зарудный умело соединил традиционную русскую композицию храма с западными деталями и успешно справился с заказом царского фаворита.

Откуда у Александра Даниловича появилось желание строить именно башню? Считается, что из-за фурора, который произвела только что завершенная по приказу Петра Сухаревская башня, самое высокое светское строение в стране высотой 64 метра. Она поразила воображение москвичей, ее стали величать «невестой Ивана Великого». Меншикову хотелось заявить о своем могуществе, которое нуждалось в мощном визуальном воплощении, отсюда и стремление к рекордам. Появился проект церкви-башни, состоящей из четверика и шести уменьшающихся восьмигранных ярусов, венчалась башня тридцатиметровым (!) шпилем и фигурой ангела Гавриила. Ничего подобного в России строить еще не доводилось. Откуда взялась такая творческая дерзость у зодчего Ивана Зарудного? Судя по всему, подобный проект уже обсуждался Петром с Доменико Трезини, который, возможно, участвовал в проектировании Меншиковой башни. Во всяком случае, через несколько лет Трезини начнет в новой столице строительство Петропавловского собора, в силуэте которого угадываются черты башни Меншикова. То есть Данилыч знал, что именно по нраву Петру Алексеевичу, и желал порадовать его своей колокольней.

Реконструкция первоначального замысла Меншиковой башни

Строительство башни длилось три года, в 1707 году церковь Архангела Гавриила была открыта, она стала самым высоким строением Москвы, на 84 метра вознесся золоченый шпиль. Теперь у Ивана Великого появилась «сестра», как называли новое архитектурное чудо у Чистых прудов. Церковь получилась нарядной, воздушной, пластичной. Все оформление храма было уникальным: многочисленные орнаменты покрывали стены церкви, скульптуры можно было рассматривать и дивиться искусно вырезанным херувимам, букетам, вазонам, гирляндам. А внутри храма можно было увидеть двухсветную царственную трапезную со скульптурой петровского времени и господскую ложу Меншикова на галерее второго этажа. Установили колокола и даже куранты, и башня обрела громкий голос. Правда, не все с восторгом встретили башню-«чужестранку», и без того считая Алексашку выскочкой, построившим храм из чисто мирских соображений. Осуждение москвичей усилилось после назначения в 1710 году Меншикова градоначальником Петербурга, Москву он покинул, и отделка храма осталась незаконченной.

Пока карьера «полудержавного властелина» при дворе стремительно росла, он и не вспоминал о своих московских владениях. Напрасно Зарудный сообщал светлейшему князю о плачевном состоянии церкви: «Кровля течет, шпиц, глава и все деревянные строения, где часы от сырости и гнили грозят падением, иконостас не доделан, и народ ропщет, что церковь стоит аки в запустении». И вскоре небеса прогневались на небрежение, как считали современники, и в 1723 году башню постигла страшная участь. Произошло событие труднообъяснимое. 13 июня один из священников церкви после вечерней службы упал замертво на паперти. На следующий день во время отпевания над церковью сгустились тучи, загремел гром, и молния ударила прямо в шпиль, загорелся купол. Пламя вспыхнуло быстро и распространилось от верхних деревянных ярусов. Подгоревшие дубовые крепления обрушились и упали внутрь строения вместе со всеми колоколами. Это привело к гибели многих людей, которые пытались спасти церковные ценности и реликвии. Верх башни был целиком утрачен. Таким образом, по мнению москвичей, само провидение наказало Меншикова за гордыню. Более того, многие сочли падение башни зловещим предзнаменованием будущих несчастий для Александра Даниловича. Действительно, вскоре петербургский градоначальник тяжело захворал, и болезнь не позволила ему удержать былую власть, как это удавалось многие годы в нелегкой борьбе с конкурентами из именитых родов. Долгорукие сместили его со всех должностей, лишили имущества и выслали вместе с семьей в Сибирь, в далекий Березов, где он и нашел свое упокоение.

А московская церковь Архангела Гавриила, которая пророчески предупреждала князя, долгое время после пожара стояла разрушенной. В 1779 году после шести лет реставрации церковь восстановил Гавриил Захарьевич Измайлов, живший неподалеку на Мясницкой. Для ее перестройки был приглашен знаменитый архитектор Василий Баженов. По распространенной версии, в храме расположилась Педагогическая семинария, главное прибежище московских масонов-мартинистов. Храм стал на один ярус ниже, без колоколов, без своего знаменитого шпиля, с новым оригинальным завершением в виде винтообразного купола, напоминающего горящую свечку или еловую шишку, что многими воспринималось как масонская символика. Интерьер тоже получил новую отделку, выполненную с использованием латинских надписей и масонских эмблем: лепных арочных гирлянд, стилизованных столбов, изображений пеликанов, змеи, летящего орла и круга с изречением на латыни «Ad infinitum» – «К бесконечности», «Без конца», звезда Давида, лучезарная дельта. Все масонские надписи и изображения были уничтожены в середине XIX века.

В 1792 году в здании усадьбы Александра Меншикова разместился почтамт, к которому отнесли и Меншикову башню. Вплоть до конца девятнадцатого столетия церковь считалась ведомственной и называлась храмом архангела Гавриила при Почтамте. В XX веке после десятилетнего вынужденного затворничества церковь вновь была открыта для верующих в 1945 году, и сейчас это действующий храм с прекрасной 60-метровой башней, яркий свидетель прошлого – бурлящей Петровской эпохи.