Штурмовик из будущего-3

Глава 15

— А сколько у вас в полку сейчас машин? — мимоходом поинтересовался экспат.

Старший лейтенант Матюшкин, заместитель начальника штаба полка бомбардировщиков, высокий белокурый парень с резкими чертами лица, но с детской простодушной улыбкой, подозрительно глянул на Григория.

— Какие-то странные вопросы вы задаете, товарищ капитан.

— Объясняю, — тяжело вздохнул Дивин. — Мне вовсе не для передачи своему резиденту в фашистский тыл эти сведения нужны. Просто есть идея использовать мои навыки ночных полетов по максимуму. А это означает, что мне понадобятся два — три исправных самолета. Слетал на одном, приземлился, быстро пересел на другой и снова ушел к цели. Усек, старшой?

— А сдюжите? — Матюшкин недоверчиво покосился на палку в руках у экспата. Ну, да, опять рана на ноге немного воспалилась и начала ныть. Да так противно, что ходить без палочки не получалось.

— Ты за меня не переживай, — твердо ответил Григорий. — Я свое дело сделаю, как надо. Главное, чтобы вы не подвели.

— Обижаете, товарищ капитан, — насупился Матюшкин. — У нас, если хотите знать, передовой полк. Все летчики комсомольцы. Есть даже кандидаты в члены партии. И технический состав на уровне! — Он говорил так горячо, что Дивин отчетливо понял, насколько, в сущности, еще молод этот офицер. Да, воюет уже не первый день, но в душе все тот же зеленый мальчишка. Вот и сейчас оскорбился из-за обычного рабочего момента.

— Дело не в твоей или моей обиде. Есть приказ, — сухо бросил экспат. Вступать в пререкания он не собирался. Равно как и объяснять причины того или иного своего решения или поступка. В конце концов, это же не друзья-приятели из родного ШАПа. — И наша задача его исполнить. Это понятно?

— Понятно, — нехотя ответил старлей. — В общем, на данный момент в строю примерно пятнадцать машин.

— Почему так мало, должно ведь быть около тридцати? — удивился Григорий.

— Верно, — согласился с ним Матюшкин. — Полный состав полка двадцать семь самолетов. Но кого-то сбили, кто-то получил повреждения и сейчас в ремонте, а для некоторых нет в наличии запчастей и машина на приколе. Не наша ведь матчасть, все приходится везти из-за океана. Вплоть до бензина — наш Б-78 не слишком хорош для их движков. К тому же, потери в последнее время страшные, — горестно вздохнул старший лейтенант. — Это ведь у вас, на «илах» броня, а у нас что? Так, плиты из алюминиевого сплава в десять — двенадцать миллиметров толщиной. С одной стороны броня, с другой — перегородки и переборки. Разве что у летчика голова и плечи стальными листами прикрыты, да стрелок-радист снизу.

— А бронестекло?

— У пилота только спереди. Ну и, опять же, у стрелка-радиста.

— Хм, — задумался Дивин. — А если я один буду летать, то, наверное, можно усилить защиту, как думаешь?

— Один? — поразился Матюшкин. — А кто вас на цель выведет? Да и отбиваться как станете, если на немецких «ночников» напоретесь?

— Тебе какая печаль? — засмеялся Григорий и обернулся. — Разберусь как-нибудь. Вон, кота своего попрошу помочь, если совсем невмоготу станет.

Шварц, что неспешно шел вслед за хозяином совсем, как собака, услышав свое имя, задрал голову и вопросительно мявкнул.

— Да, зверюга у вас знатная, — уважительно кивнул Матюшкин. — Наблюдал, давеча, как он штурману с «тройки» едва-едва глаза не выцарапал.

— Сам виноват, — равнодушно сказал экспат. — Нечего было лезть. Видишь, сидит животина, вещи мои охраняет, так какого, спрашивается, лешего решил ее на улицу выгнать?

— Говорят, решил, что в столовую какой-то уличный кот пробрался, — рассеянно ответил старший лейтенант. Он приставил ладонь ко лбу козырьком и внимательно наблюдал за тем, как приземляются вернувшиеся с задания самолеты. — Эх, у «десятки» правый мотор разбит!

Дивин проводил глазами покалеченную машину без особого интереса. Подумаешь, один из двух моторов не фурычит. Совершив уже десятка полтора тренировочных полетов на «жучке», экспат прекрасно знал, что самолет отлично выполняет любые маневры и на одном.

Григорий даже несколько раз специально выключал один из моторов, чтобы получить навык управления «бостоном» в аварийной ситуации. И ничего! Как шел «американец» по курсу, так и продолжал идти, словно ничего не изменилось. В этом смысле он резко отличался от того же Ил-4 — тамошние пилоты, говорят, жутко выматывались из-за того, что бомбардировщик в плане устойчивости в воздухе очень зависел от усилий летчика.

— Сел! — выдохнул Матюшкин с облегчением.

— А ты сомневался, — поддел его Дивин. — Ладно, пошутил я, — смеясь, добавил он, заметив, как возмущенно вскинулся старлей. — Молодцы твои ребята, молодцы. Короче, давай теперь опять вернемся к нашим баранам. Как я уже сказал, летать собираюсь один. Но на нескольких машинах. Давай подумаем, как выделить для моих нужд для начала хотя бы пару самолетов. Хотелось бы организовать все так, чтобы они стояли неподалеку друг от друга. Чтобы не пришлось бегать ночью по аэродрому в их поиске.

Матюшкин задумался. Григорий стоял молча, не желая беспокоить офицера. Кот подошел к хозяину и прошелся с вертикально задранным хвостом взад-вперед, смешно толкая лобастой башкой экспата под ноги, настойчиво требуя ласки и внимания.

— Не балуй! — прикрикнул на него Дивин, поморщившись от боли. Вот, подонок меховой, разбередил-таки рану.

— Можно «тридцать пятого» и «восьмерку» взять, — взялся за мочку уха и слегка потеребил ее Матюшкин. — Они во-он там стоят, видите?

— Издеваешься? — засмеялся Григорий, укоризненно покачав головой. — У вас замаскировано все так, что в двух шагах от капонира пройдешь и не заметишь ничего.

— Это верно! — расплылся в горделивой улыбке старший лейтенант. — Маскировочка у нас что надо. Комполка специально на У-2 над нами полчаса кружил, чтобы проверить. Остался доволен.

— Боюсь, придется нам немного нарушить вашу секретность, — вздохнул Дивин. — Демаскировать. Стартовый наряд ночью все равно делать придется. А это означает, что и сам старт разбивать придется.

— Беда, — протянул Матюшкин. И сказал вроде как в шутку, но немного нервно. — И принесла же вас нелегкая на наши головы, товарищ капитан.

Григорий опять промолчал, не желая ругаться. Достал из кармана шинели папиросы и прикурил. В конце концов, он вообще предлагал передислоцировать два-три самолета на отдельный аэродром. Но начальство решило пока присмотреться к его работе в новых условиях. Хотя, казалось бы, вылеты на ночную охоту на привычном «ильюше» и на «аэрокобре» Воронцова должны были уже дать богатую пищу для размышлений.

На штурмовике экспат уничтожил два эшелона с боеприпасами и топливом, а на истребителе за короткий срок сбил пятерых фрицев: cсадил на землю еще три «восемьдесят восьмых» и двух Ме-110. Знатные были и там и там фейерверки! Особенно, когда полыхали цистерны с горючим. Впрочем, бомберы тоже горели весело.

Что еще надо? Но нет, в очередной раз отцы-командиры решили перестраховаться. Дивин знал, что на следующее утро после его ночных полетов в районы, где он «радовал» фашистов, обязательно вылетал самолет-разведчик, который тщательно фиксировал результаты атак. Учет и контроль — все, как учит товарищ Ленин[11].

Ох и достал же Багдасарян со своими проверками на знание классиков марксизма-сталинизма. Все неймется замполиту — мечтает, наконец, принять Григория в партию и отчитаться перед политотделом армии, реабилитироваться за прежние, времен Хромова, грешки — явные и надуманные. Хорошо, хоть сейчас, в расположении другого полка, можно отдохнуть от его назойливого зудения над ухом. Как здоровенный армянский комар-кровопийца, честное слово.

То ли дело, Зотов. Крайний раз во время обучения на знание района боевых действий спихнул все на своего заместителя, а тот, не будь дураком, на полкового врача, что, на свою беду, зашел не вовремя в штаб. Ну а эскулап не растерялся и прочел гогочущим летунам красочную лекцию о различиях между твердым и мягким шанкром. Ну а что, смех смехом, а в конце выступления, когда медик напомнил, что заболевание венерическими заболеваниями в условиях фронта приравнивается к умышленному дезертирству, то веселье как-то резко поутихло. А несколько молоденьких лейтенантов вдруг почему-то сбледнули с лица и о чем-то тяжело задумались. Видать, вспомнили своих недавних подружек из тыловых подразделений и последствия визитов к ним.

— Значит, договорились? — экспат протянул Матюшкину руку.

— Что с вами делать? — философски вздохнул старлей. — С вашими бумагами не поспоришь.

Это да. Приказ на всестороннюю помощь в организации ночных полетов Дивина исходил лично от командующего их 1-ой воздушной армии генерал-лейтенанта Громова. И результаты использования «бостона» должны были также ложиться ему на стол. Григорий подозревал, что этим все дело не ограничится и, вполне вероятно, донесения уйдут в Москву. Вряд ли Борискин забудет о нем. Так что, придется иногда делать вид, что чудо-зрение подвело и вылет прошел вхолостую. Иначе…иначе не исключено, что однажды в землянке, лесу или на глухой тропинке снова доведется встретиться с одним добродушным, на первый взгляд, старичком с добрыми глазами матерого убийцы.

— Вот здесь наша разведка засекла наличие батареи дальнобойных орудий, — показал на карте карандашом Матюшкин. Командование бомбардировочного полка после некоторых размышлений решило прикрепить его к экспату на постоянной основе. — Точно не покажу, извините, только приблизительно.

— Ничего страшного, — успокоил его Дивин. — Понятно же, что немцы тоже не дураки и маскируются отменно.

— Вы уж постарайтесь, товарищ капитан, — просительно протянул штабист. — Нас третий день гоняют в хвост и в гриву из-за этой батареи. Повадились гансы ровно в двадцать два ноль-ноль бить по нашим тылам. По штабам, по медсанбатам, по складам. Дадут несколько залпов и молчок. На следующий день позицию меняют и снова стреляют. А там у них гаубицы калибра сто семьдесят миллиметров, не меньше. И лупят они почти на тридцать километров. Представляете, сколько бед они приносят? Полк У-2 пытался их нащупать, но куда там, — Матюшкин безнадежно махнул рукой. — В том районе немцы свои ночные истребители сосредоточили. За неделю пять экипажей сгорели.

— Интересно, — задумался Григорий. — Очень интересно. Что ж, сегодня ночью навестим фрицев.

Вдоль взлетной полосы были установлены три лампы, которые работали от аккумулятора. В конце полосы стоял керосиновый фонарь «летучая мышь». На линиях предварительного и исполнительного старта еще по два фонаря, что создавали своеобразные ворота. Дивин еще, на всякий случай, потребовал, чтобы подготовили резервный аккумулятор. А то мало ли что, в каких условиях придется приземляться.

Экспат отпустил стояночный тормоз и добавил немного газа. Тяжелая машина неожиданно легко сорвалась с места и покатилась вперед, слегка подрагивая, словно застоявшийся в конюшне породистый скаковой жеребец. Хорошо, что бомбардировочный полк недавно снабдили сборно-разборным аэродромным покрытием из перфорированных стальных плит PSP, полученных в рамках все того же ленд-лиза, что позволило закрыть проблему базирования «бостонов» в период осенней распутицы. Укладывались эти плиты быстро, весили относительно немного и выдерживали любой самолет из тех, что стояли на вооружении ВВС РККА.

А вот и линия предварительного старта. Дивин дважды мигнул аэронавигационными огнями, запросил разрешение на выруливание. После небольшой паузы в ответ на пару секунд вспыхнул зеленый фонарь руководителя полетов, который стоял в районе исполнительного старта. Если бы что-то было не в порядке, то Григорий увидел красный сигнал. Но раз все в порядке, то поехали!

Хорошая все же машинка — этот «бостон». Просторная отапливаемая кабина, прекрасный обзор, удобное кресло. Значительное, по сравнению с советскими самолетами, количество приборов. У циферблатов ультрафиолетовая подсветка. Полный набор самого современного навигационного оборудования. Отменная радиостанция «Бендикс» — говоришь, а никаких шумов. Совсем, как на «аэрокобре». В общем, жить и воевать можно, с оптимизмом подумал Дивин.

Взлетев, он набрал высоту в двести метров и сделал аккуратный разворот. Прошел над аэродромом по кругу, убедился, что самолет исправен, а движки поют свою песню без фальши. Значит, можно идти к исходному пути маршрута, откуда, в свою очередь, проложен маршрут полета до цели. Экспат кинул короткий взгляд на планшет с картой. Потом слегка качнул штурвал и наклонил бомбардировщик. Вот и первый ориентир — характерная излучина реки. Вода непроницаемо черная, словно нефть. Хотя, может она так выглядит из-за особенностей его зрения. Неважно.

«Жучок» послушно тянул вверх, набирая высоту. Григорий решил подняться тысячи на полторы. Очень удобно в случае появления самолетов противника, ведь снизу они будут гораздо заметнее на фоне более светлого неба. Экспат уже опробовал эту тактику, когда вылетал на «аэрокобре»: подходил к «юнкерсу» снизу, уравнивал скорость и бил им прямо в брюхо, в отсек с бомбами. Классно они разлетались вдребезги!

В предполагаемый район местонахождения гитлеровских орудий экспат решил зайти с запада. Так было больше гарантий, что немцы примут одиночный самолет, идущий из собственного тыла, за свой. Глядишь, зенитчики не сразу откроют огонь. Да и ночные истребители зевнут. Поэтому маршрут «бостона» представлял собой довольно длинную ломанную линию, которая сначала огибала нужное место с востока пологой дугой, а уж потом резко заворачивала в обратную сторону.

О, гости пожаловали! Перед Дивиным, как на ладони, появились две точки, что шли к нему на встречном курсе со значительным превышением — тысячах на трех, трех с половиной. Через несколько секунд экспат смог точно их идентифицировать: тяжелые двухмоторные истребители Ме-110. «Церштерер»[12]. Такие же, как те, что он сбил не так давно. Другое дело, что у этой пары на носах торчали «матрасы» антенн локаторных станций. Случайность, или фрицы так резво отреагировали на его ночные похождения в их тылу? Вообще-то, по данным разведки все «церштетеры» еще летом были выведены с Восточного фронта для усиления ПВО Германии. Но вот уже второй раз за короткий промежуток времени Дивин с ними встречается в небе Украины.

И что сейчас делать? По идее, Григорий быстро прикинул свое местоположение, если он прихлопнет этих «мессеров», не должны фашисты связать его действия с последующей атакой на артиллерийские позиции. А сбить гадов надо, для него эти ребята первейшие враги. Причем натасканные именно на ночную охоту.

Ага, прихлопнет, держи карман шире! Дивин аж зашипел от досады. Сейчас он не на «кобре» и потому гоняться за немчурой на груженом бомбами «жучке» вряд ли выйдет. Так что, скромнее, товарищ капитан, скромнее. Прижимаемся к земле и тихонько подныриваем под вражескую пару. И крадемся на мягких лапах.

Но зарубку себе в уме экспат поставил. Надо будет обязательно наведаться сюда на истребителе. Нечего «сто десятым» здесь разгуливать. Так что, погуляйте пока ребятки.

Миновав фрицев, не подозревающих о том, что они только что были на волосок от гибели, капитан аккуратно, «блинчиком», развернул самолет и плавно потянул штурвал на себя, набирая высоту. Впереди лежал нужный район и теперь стоило усилить внимание.