Штурмовик из будущего-3

Глава 24

Где-то высоко-высоко надсадно загудел-завыл немецкий бомбардировщик. И, пусть и с небольшим опозданием, но все же отреагировала на это советская ПВО: зашарили по небу бело-синие столбы лучей прожекторов, захлопали зенитки, устремились ввысь разноцветные трассы. Следом несколько раз грохнуло и земля под ногами Дивина вздрогнула — немец щедро сыпанул фугаски. Правда, также, как и советские зенитчики, бил наобум, не прицельно, по площадям.

Григорий недовольно поморщился. Хоть взрывы раздались довольно далеко от того места, где он находился, но все равно, находиться вне укрытия под бомбежкой — дело малоприятное. А ну, как шальная фугаска прилетит? И поминай, как звали. Тем более, что «юнкерсу» — прислушавшись, теперь экспат совершенно точно определил ночного пирата — с его немаленькой скоростью, пролететь несколько километров и обрушить очередной удар в район Академии, дело пары минут.

— Шварц, пора нам с тобой делать отсюда ноги, — капитан принялся торопливо застегивать гимнастерку. — Лезь давай в корзину. А заодно подумаем, как нам теперь жить дальше.

На самом деле, вопрос был непростой. Экспресс-допрос последнего бандита — инструкторы из космодесанта в императорском училище наверняка были бы довольны навыками, вбитыми намертво в голову своего бывшего подопечного, — дал немалую пищу для размышлений. Оказывается, тот самый вислоусый «казачок», что посоветовал Григорию срезать дорогу до общежития, давно уже промышлял делами не совсем благовидными. Были у него налажены взаимовыгодные связи с местными урками. Информация в обмен на деньги. Благо, телефончик в караулке имелся. И предупредить об очередной жертве красноармеец мог достаточно оперативно.

А Дивин, грешным делом, подумал было сначала на майора Птичкина. Уж больно зло кадровик катил на экспата бочку. Так, словно тот нагло обесчестил и бросил беременной его единственную любимую дочурку. Как минимум! Выходит, зря грешил на человека. Хотя, там еще тоже предстоит разобраться и понять, откуда ноги растут у неприязни к потенциальному слушателю Академии.

— Красноармеец? Из охраны? — недоверчиво уточнил Григорий у жалобно скулящего бандита, что стоял перед ним на коленях и боялся пошевелиться. — Чуб еще такой густой?

— Точно так! — истово закивал налетчик, с ужасом косясь на изломанные тела сотоварищей, что валялись неподалеку. — Как звать, не знаю, врать не буду — Валет с ним обычно дело имел напрямую и нас с Калмыком к разговору не приглашал. Но пару раз в пивной их вместе видел. А после сразу наколка на жирных клиентов появлялась. Как по волшебству. Тут любой дурак мигом сложит, что к чему. Он нам фраеров сливал, вот те крест! — бандит истово перекрестился трясущейся левой рукой — перебитая в локте правая бессильно свисала вдоль тела. И жалобно протянул, с надеждой взглянув на Дивина. — Отпустил бы ты меня, а? Молчать буду, как рыба! Да и ведь все одно никто не поверит. Я бы и сам… — бандит гулко сглотнул и опять затрясся, как в припадке. Круглые от запредельного ужаса глаза едва не выпрыгивали из орбит. — Уеду! В Сибирь, на Урал, на Дальний Восток!

— Дела, — задумчиво протянул капитан, демонстративно игнорируя просьбу и подходя к налетчику. — О, а скажи-ка мне, дружок, куда вы награбленное девали? Ты ведь сказал, что я у вас отнюдь не первый?

— В бараке сгоревшем под половицами прятали, — не стал упорствовать урка, сникнув. Похоже, все понял. — Тайник там у нас оборудован. После дела все туда сносили. А после, как уляжется немного, перестанут мильтоны землю носом рыть, по частям барыге знакомому сдавали. Он тут неподалеку в поселке живет. Я показать могу!

— Цену себе набиваешь? — понимающе усмехнулся экспат. — Что ж, вариант. Только, вот беда, мне шмотки убитых вами офицеров без надобности. Равно, как и ты!

Рука, превратившаяся в клешню, устремилась вперед, легко разорвала горло человека, и тот повалился на землю ничком. Захрипел, засучил ногами, но скоро затих. В воздухе поплыл противный запах.

— Черт, все-таки извазюкался! — ругнулся в сердцах Дивин, заметив следы крови на рубахе и кальсонах. — Старался же быть аккуратнее. А ты куда смотрел? — укоризненно спросил он у кота.

Шварц недовольно зыркнул на него исподлобья и нервно хлестнул по земле хвостом. Не нравилось питомцу близкое соседство с трупами, ой не нравилось. Вот, вроде, не первый год рядом с Григорием живет и должен бы привыкнуть — на войне всякое случается и даже на аэродроме время от времени звучит прощальный винтовочный залп, — но не любит кошак мертвецов. Тем более, таких. Да уж, после близкого «знакомства» с экспатом в обличии мантиса бандиты и правда выглядели не слишком презентабельно. Что поделаешь, издержки столкновения разных рас. Помнится, курсантов в летном училище тоже специально приучали к некоторым, гм, «милым» традициям мантисов. Нет-нет, никакого каннибализма, о чем вы⁈ Там и без этого было от чего поседеть неподготовленному человеку. С лихвой.

— Так, а что делать с телами? — потер лоб экспат, одевшись. Бросить здесь, на свалке, в надежде, что найдут бандюг еще не скоро? Как вариант. Только вот наводчик — тот боец из караула — может ведь и прийти, чтобы разузнать, куда это его кореша вдруг запропали, почему не несут законную долю. Или побоится? Одно ясно, как божий день, идти и заявлять о нападении нельзя. Если бы Григорий изловчился и перестрелял нападавших, то еще куда ни шло. Местные законы вполне дозволяли офицеру применение оружия при подобных эксцессах, и ни один следователь в здравом уме и трезвой памяти не поставил бы в вину летчику-Герою убийство каких-то уркаганов. Закрыли бы по быстрому дело и вся недолга. Глядишь, еще и благодарность вынесли. За помощь в поддержании социалистической законности в непростое военное время.

Но вот после того, как Дивин покромсал их, отведя душу, и щедро напоив богатыми эмоциями животного ужаса дремлющего зверя внутри, это уже не представлялось возможным. Проще сразу запустить боевую трансформацию и в таком виде завалиться к «контрикам» в надежде, что не пристрелят прямо на пороге с перепугу.

— Так, а это еще кто? — насторожился Григорий. Чьи-то осторожные шаги послышались из-за ближайшей кучи мусора. — Посиди-ка, дружок! — тихо скомандовал экспат коту, сноровисто скинул вещмешок и аккуратно, чтобы не шуметь, опустил на землю рядом с чемоданчиком. И быстро скользнул в темноту.

Чтобы через мгновение столкнуться нос к носу с двумя мужчинами в телогрейках и ушанках, что пробирались по свалке. Как на грех, именно в этот момент луна вышла из-за туч и осветила Дивина.

— Ты кто⁈ — отшатнулся назад первый из незнакомцев. И, разглядев погоны, заорал, уже не скрываясь. — Толян, атас, Чека! Нарвались!

Грохнул выстрел и капитан лишь в последний момент сумел немного отклониться. Пуля опалила щеку, но экспату было не до сантиментов. Он коршуном подлетел к стрелявшему и мощным ударом двинул его в зубы. Мужчина повалился навзничь, а Дивин перепрыгнул через него и бросился на второго, что лихорадочно пытался достать из кармана зацепившийся за подкладку пистолет.

— Н-на, сволочь! — удар ногой в живот и незнакомец согнулся. А капитан мгновенно поднял вверх и резко опустил сцепленные в замок руки на его затылок. Слабо хрустнуло и противник кулем упал на землю. Готов!

В руке Григория появилась «финка» с наборной ручкой, которую он недавно забрал с трупа Калмыка. Законный трофей. Экспат резко обернулся. Вовремя, потому что первый из неизвестных уже встал на четвереньки и пытался подняться, очумело мотая головой. Дивин быстро подбежал к нему и ударил после короткого замаха под левую лопатку. Минус два. Кто-то еще есть? Потянулись томительные секунды. Но, как ни прислушивался Дивин, темнота не подавала никаких признаков наличия в ней еще кого-нибудь. Уныло посвистывал ветер, слабо бряцали невидимые железяки, а больше ничего.

— Вот это срезал дорожку! — летчик тыльной стороной ладони, затянутой в перчатку, вытер пот со лба и потянулся в карман за папиросами. Но тут же спохватился, какие еще папиросы? Нельзя оставлять лишние улики против себя. Хотя…он с тоской оглядел разбросанные тут и там тела, и без этого наследил изрядно. Форменное Бородинское сражение — с кучей трупов. Черт, как же все не вовремя!

Дивин потрогал щеку. Нет, крови не видно. Значит, просто пуля прошла вплотную, но не зацепила его. И на том спасибо. Тогда другой вопрос: кто эти двое?

Быстрый обыск не принес окончательной ясности. В карманах у мужчин нашлось немного денег, махорка, спички и замусоленная колода карт. Из оружия порядком попользованный, вытертый почти добела «наган» и традиционные «финки». Подельники грабителей, которых он завалил раньше? Возможно. Вполне вероятно, что они стояли на шухере в отдалении, а потом решили навестить дружков. Тогда понятно, чего вдруг Молчун был столь словоохотлив — надеялся на помощь дружков и заговаривал офицеру зубы. Версия, весьма и весьма похожая на правду. Впрочем, это уже не важно. Все равно спросить не у кого.

А вот вопрос с трупами вдруг резко разросся поистине до космических масштабов. Если все так пойдет и дальше, то в пору будет вызывать армейскую похоронную команду, невесело хмыкнул Григорий. Хорошо еще, что «юнкерс» по-прежнему кружил где-то в ночной вышине, подвывал моторами и сбрасывал время от времени бомбы. Гулко ухали в ответ зенитки, шарили по небу «пальцы» прожекторов, изредка гремели взрывы и в этой адской какофонии вряд ли кто-нибудь слышал выстрел на свалке.

Дивин вернулся к вещам и постоял немного, обдумывая свое положение. По здравому размышлению, особых следов в кучах битого кирпича следов на земле он не оставил. Пущенные вдогонку собачки? Возможно, возможно. Но можно попытаться сбить их с толку, посыпав путь отхода трофейной махоркой. Рассказывали как-то нечто подобное ухари из дивизионной разведки, что ждали однажды летной погоды на их аэродроме.

А там, выйти обратно на дорогу и ищи-свищи — не был, не сворачивал, ничего не слышал и не видел. Почему опоздал в общежитие? Так бомбежка же. Пережидал, пока все закончится. Бандиты? Какие-такие бандиты? Вы о чем вообще, товарищ следователь?

Черт, так себе версия, на тоненького. Но придумывать сейчас нечто изощренное попросту некогда. «Юнкерс» вот-вот улетит, суматоха уляжется, патрули снова пойдут с обходом и если экспата застукают возле мертвых бандитов, то отбояриться будет практически невозможно. Душу вынут на допросах. А потом начнут крутить из-за странных ран на телах и тогда точно пиши пропало! Что ж, решено, будем придерживаться слепленного на скорую руку плана!

Да, и надо постараться не засветить нательное белье с пятнами крови. Лучше всего разыграть скандал, потребовать отдельную комнату и там избавиться от ненужной улики. Хорошо еще, что в «сидоре» имеется сменная пара. Расщедрились интенданты армейские после волшебного пенделя генерала Громова. Когда Григорий явился к нему в штаб перед отлетом, то выглядел, словно какой-нибудь анархист-махновец из фильма о гражданской войне. Куртка пилота, подаренная Воронцовым, смотрелась отлично, а вот поношенная гимнастерка, неопределенного цвета бриджи и унты…

— Хорош! — скривился командарм, глянув брезгливо на обильные пятна масла на коленях экспата. — Не вздумай в таком виде у меня на стул садиться, не отмоют потом, выбрасывать придется. Ты что, вместе с «маслопупами» свой штурмовик обихаживал?

— Обижаете, товарищ генерал! — насупился Дивин. — Вы ж сами летчик, помните, что машину требуется проверять лично. Даже если механик говорит, что все в полном порядке, то следует залезть в каждую щелку, в каждую дырочку, но убедиться в правильности его слов. Иначе, может случиться так, что однажды число взлетов и посадок не совпадут.

— Ладно, ладно, убедил, черт языкастый! — засмеялся Михаил Михайлович, оттаивая. — Верно все говоришь, капитан. Только…ты же понимаешь, что в таком виде тебе в Москву лететь нельзя? Засмеют. А меня так и вовсе в главном штабе ВВС со свету сживут. Ты ведь не сам по себе, а лицо нашей воздушной армии. Представляешь, как обалдеют в столице, если лицо это заявится к ним таким чумазым?

— Понимаю, — кивнул Григорий.

— Вот и хорошо, что понимаешь, — обрадовался Громов, быстро черкнув несколько строк в своем служебном блокноте. Вырвал листок и протянул его экспату. — Тогда дуй сейчас к моему зампотылу и пусть он тебя оденет с иголочки и снабдит всем необходимым — от носок и трусов до шапки. А после обязательно снова зайдешь ко мне. Знаю я этого жука — если не проконтролировать, то обязательно попытается подсунуть какое-нибудь старье. Так ему и передай. Понял?

— Понял, товарищ командующий.

— Исполняй!

Вот так Дивин и оказался счастливым обладателем обмундирования из генеральского сукна, отличных хромовых сапог и всего-всего-всего. Не стал хитрован-тыловик искушать судьбу. Хоть и вздыхал так отчаянно, словно отдавал…да что там, отрывал от сердца собственные вещи. Хорошо еще, что слезы лить не начал. А то как бы его утешить удалось?

Кстати, задумался вдруг Григорий, надрывая попутно пачку махорки. Так, чтобы сыпать тоненькой струйкой ее содержимое на землю за собой. А не его ли знатная шинелка, сапоги и прочее снаряжение послужили спусковым крючком ко всей этой истории? А что, вполне мог тот засранец-«казачок» сделать стойку на форму отменного качества. И решить, что один приезжий капитан одет явно не по чину. А, значит, надо бы помочь ему расстаться с этой обузой. Вот и вышли в ночь дружки-уголовнички с острыми ножичками наперевес. Если подумать, то очень даже правдоподобный вариант. На черном рынке за вещички эти очень неплохую сумму можно получить. Или обменять их на те же продукты, спиртное и папиросы. Но, опять же, узнать можно — угадал он или нет — лишь прижав в темном уголку караульного. Весь вопрос лишь в том, а надо ли Григорию это?

Мест в общежитии не было. И уж тем более даже речи не шло о том, чтобы выделить экспату отдельную комнату.

— О чем ты, капитан? — замахал на него руками майор-комендант. — У меня здесь народ вповалку на одной кровати по двое-трое ночует. Знаешь, сколько вашего брата-фронтовика нынче нагнали? Тьма тьмущая! Одна надежда, что две трети этих архаровцев не пройдет вступительные испытания. Ты уж извини, что я правду-матку тебе рублю, как есть, но других аргументов все одно нет.

— Может быть, нары имеются? — с надеждой осведомился Дивин. Обижаться на коменданта он и не думал. Все бывает в этой жизни. Иногда даже космические штурмовики вдруг падают с небес на немецкие колонны. — У нас в полку отличные двухярусные дощатые нары в блиндажах были. Мы на них тюфяки бросали и отлично спали.

— Извини, капитан, — развел руками майор с видимым сожалением. — Чего нет, того нет. Не рассчитаны наши корпуса на установку в них нар. Да и руководство Академии подобные художества, боюсь, совсем не оценит.

— Такой строгий начальник? — полюбопытствовал Григорий.

— Генерал-лейтенант Шкурин? А то! Служака отменный, — прицокнул языком комендант. — За гражданскую еще орден Красного знамени и наградное оружие имеет. Еще один за финскую. В начале войны из окружения с винтовкой в руках пробивался вместе с пограничниками, был тяжело ранен, но все же вышел. После начальником штаба восьмой воздушной армии был. Под Сталинградом.

— Слышал я вроде про него, — задумался экспат. — Я ведь тоже в тех местах воевал.

— Тогда и сам все понимать должен, — усмехнулся майор. Поглядел в документы Дивина и вдруг присвистнул. — Погоди-ка! Ты же тот самый…Дважды Герой, верно? Я про тебя в «Красной звезде» статью читал. Как ты штурмовик на одно колесо сажал.

— Когда это было, — неловко отмахнулся Григорий.

— Ну, брат, не скажи, — посуровел комендант. — Героев у нас среди слушателей и поступающих, конечно, хватает, но чтоб с двумя Звездами…я так, с ходу, пожалуй, и не припомню. Что же мне с тобой делать? — задумался он. Остановил взгляд на корзине, откуда именно в этот момент вдруг решил показать себя Шварц. — Стоп! А это что за чудовище? Капитан, ты бы еще целый зоопарк с собой притащил! Безобразие! Учти, наш генерал за такое спросит не шутейно.

Кот недовольно мявкнул на эту возмущенную речь майора и скрылся обратно в своем убежище. А экспат расстроено закатил глаза. Вот как этот шерстяной подонок умудрился обломать всю малину⁈ Нашли ведь почти общий язык с комендантом, еще чуть-чуть и, глядишь, обломился какой-нибудь отдельный чуланчик. А теперь из-за этой усатой морды как бы не пришлось ночевать на улице. Зараза хвостатая!