Сицилиец для Золушки

Глава 34

Абсурдная идея билась в голове несколько часов кряду. И вот она окончательно завладела моим разумом и вырвалась наружу принятым решением.

— Куда это ты опять собралась?! Сейчас мы все поедем обратно в Аргидженто и будем веселиться и отмечать свадьбу Арманда, — с недоумением произнес Антонио. Брови мужчины поползли вверх, создавая складки на лбу, как ступени Скалы-деи-Турки.

— Я поеду в Палермо… Сейчас, — вздохнув поглубже и отпив глоток шампанского побольше, произнесла я.

— Ты чокнулась, родная! — Антонио, даже не думай, что тебе удастся меня удержать или переубедить. Дарио — мой муж. Я должна разобраться с ним лично. Мне не весело без любимого мужчины рядом. Особенно, зная, что в следующий раз мы увидимся… через сто лет!

Я направилась к машине и скомандовала водителю везти меня в аэропорт. Перед уходом я еще раз поздравила Арманда с Донателлой, пожелала молодым счастливых лет совместной жизни и много розовощеких сицилийских карапузов. Антонио хмуро ходил за мной. Ну точно призрак.

— Я тебя одну не отпущу. Палермо — самый криминальный город. Столица мафии. И, поверь, там многие будут рады прихлопнуть жену Брунетти. Нам вообще лучше б прибегнуть к старому методу конспирации.

Я отрицательно покачала головой. Отказываюсь. Не буду я ехать соблазнять вредного бородача в оранжевом парике и толстых очках. Пусть Дарио сам придумывает, как меня защитить в этом логове, кишащем ядовитыми змеями. Иначе, если ему плевать на меня, то пусть мне делают дырку в башке. Или в сердце. Без любимого мужчины оно мне все равно не нужно.

Призрак недовольно поджал и так тонкие губы в одну линию, но спорить не стал. Знал уже по опыту, что бессмысленно. Только утрамбовался следом за мной в машину и безапелляционно произнес:

— Я тебя саму не отпущу в Палермо. Это не обсуждается. Но знай, это решение — глупость беспросветная!

— Знаю… — выдохнула я. А что делать, если любимый бородач ускользает, как вода из пальцев…

VIP-комната в ночном клубе в Палермо была закрыта для переговоров. Встреча важных боссов мафиозных кланов проходила под грифом повышенной секретности. Уровень мужского тестостерона в помещении зашкаливал.

Хименос де Бараса сидел в окружении своих подчиненных. Мускулистые растатуированные мексиканцы напоминали стаю шакалов на фоне сицилийских мафиози — матерых волков. Здоровые мужики пылали агрессией и ненавистью друг к другу. Сам же Хименос разительно отличался своей расплывчатой фигурой, упакованной в классический костюм в пурпурном оттенке. Все остальные мужчины были в черном. Случайные свидетели сходки преступных группировок не отличили бы их от траурной процессии.

Дарио Манфредо Брунетти сидел на кожаном диване и расслабленно курил. Мнимое спокойствие босса мафиозного клана уже никого не вводило в заблуждение. Факты о бородатом дьяволе свидетельствовали о его деспотичности и бескомпромиссности. После возвращения Дарио из тюрьмы в Вольтерре он стремительно подминал под свою власть сферы влияния, которые не принадлежали ему раньше. Так, после внушения Бриану Нолану в Черногории тот едва живой утащил ноги обратно в Геную. Тут же подчинился и присягнул в верности Брунетти. Отныне все ирландцы косвенно, через Нолана, плясали под дудку Дарио. Отстегивали в казну Брунетти процент с каждой крупной сделки и согласовывали политические проекты и кандидатов на управляющие должности.

Мексиканская диаспора была самая беспощадная и свободолюбивая. Преступники под эгидой Ла Эме — американской организованной группировки из самых жестоких заключенных из разных тюрьм США — бесчинствовали на территории Италии. Торговали наркотиками и оружием, не уважая законов сицилийских мафиози. Дарио Манфредо такое положение дел конкретно напрягало. И хоть крестным отцом выбрали Марселло Медичи Паолоретти, все считались в первую очередь с Дарио. Так же, как и сам Марселло.

— Господин Брунетти, я честно не пойму, почему вы считаете моих людей конкурентами, — хитро сощурившись, приторно вежливо говорил Хименос. — Мы лишь подбираем те крохи, что необходимы для выживания в этом дорогом мире.

Дарио кивнул и спокойно проговорил:

— После того, как твои люди сдали мою партию в Салермо, крохами мои убытки назвать сложно. Скорее, они пол хлеба отхватили. Продали мой товар полиции за право торговать под прикрытием на юге, — голос мужчины резал наточенным скальпелем. Чувствовались нотки конкретного недовольства. Де Бараса нервно заморгал.

— Официального подтверждения нет, что это вина моих людей. У вас в полиции достаточно связей, чтоб подтвердить…

— Достаточно, — грозно перебил лживого мексиканца Брунетти. От рокота его голоса все мужчины невольно дернулись к оружию на поясе. — Я и предъявляю тебе, Хименос, потому что все уже выяснил. Как решать проблему будем? Товара ушло на миллион евро. Твои мексы ошивались рядом и пронюхали о поставке. А, как ты знаешь, крыс я обычно топлю… Но тебе дам шанс. Отныне твои люди официально работают на сицилийцев и берут мой товар. Я получаю свой процент со всего рынка, а ты рассчитываешься за долг. Думаю, года тебе хватит, чтоб закрыться. Хименос нервно заерзал на кресле. Его люди зло скалились, как голодные и испуганные шакалы, прижатые к стенке, но не желающие показать страх.

— Дарио, ты ведь знаешь, что я дипломат и порядочный человек. Я отвечаю за огромное количество своих людей, — на эти его слова в черной бороде Брунетти мелькнула насмешка. Хименос продолжил, нервно теребя в руках рюмку с текилой. — Ты ведь понимаешь, что если я возьму на себя ответственность за такой проступок, то меня самого пустят на корм рыбам. Поэтому мой ответ остается прежним. Мексиканцы не имеют отношения к событиям в Салермо.

Дарио кивнул согласно. Затушил сигарету в пепельницу под пристальным взглядом десятка пар глаз.

— А я ведь предлагал тебе идеальный вариант решения проблемы, — задумчиво протянул Брунетти и встал с дивана. За боссом сицилийской мафии все поднялись следом. Де Бараса оперся на стол и разогнулся последним. От перенапряжения на рыхлом покрасневшем лице выступили серебристые капли пота. Переговоры, что длились не больше часа, не увенчались для него успехом. Вопрос с расплатой и грядущей войной остался открытым.

— Дарио Манфредо, я не хочу, чтоб мы расставались, не выяснив конфликт. Предлагаю в качестве отступных подарок. На ваш счет я перечислю десять процентов от указанной суммы. В качестве моральной компенсации и поддержки наших дружеских отношений. А мои люди месяц не будут выходить на рынок Италии. К тому же, балканский маршрут полностью под твоим контролем. Из Афганистана до Турции никаких утечек. А уже по Южной Европе весь товар контролируется сицилийскими семьями. Я не прошу многого. Моим людям тоже надо на что-то жить…

Дарио застегнул пиджак и смерил циничным взглядом хитрого мексиканца.

— Мое предложение действует три дня. На следующей неделе я уже не буду с тобой встречаться. Процент со всех твоих продаж и отработка долга! Больше никаких поблажек.

Де Бараса протянул влажную ладонь. Пухлая рука мексиканца дрожала, как желе на батуте. Его головорезы были недовольны и считали своего предводителя слишком дипломатичным. Особенно скалился Мигель Эскудеро — самый агрессивный и жестокий преступник, правая рука Хименоса. Бритоголовый неуправляемый беспредельщик с татуировкой «13» на затылке — символом принадлежности к Ла Эме. Мигель с ненавистью провел черным взглядом Брунетти, мысленно расчленяя врага своим мачете. Если б не мощь и сила Дарио, Эскудеро уже вызвал бы его на смертельный бой. Кланы бы вряд ли одобрили его, но кровь бурлила в венах мексиканского психа, затмевая разум.

— Я убью этого бородатого ублюдка, — процедил Мигель сквозь зубы, когда в комнате они остались одни.

— Даже не думай. До тебя многие пробовали, — покачал головой Хименос.

— Ты просто боишься его!

Де Бараса вытащил пистолет и направил в грудь Мигеля.

— Не смей никогда говорить, что я кого-то или чего-то боюсь. Придет время — мы живьем закапаем всех гребанных сицилийцев. А пока не встревай. И не вздумай что-то учудить. Иначе за твою ошибку заплатим мы все своими головами.

Мигель резко встал и раздраженно прорычал ругательство. Затем вышел следом за Дарио на улицу Палермо. Интересная картина привлекла внимание жестокого мекса. Дарио Брунетти шел навстречу девушке в белом одеянии. Хрупкая красавица выделялась в мрачной серости улицы, и в своем ярком платье напоминала ангела, сошедшего с небес в преисподнею. Спины охранников Брунетти загородили образ нежной дивы с шелковыми волосами цвета крепкого эспрессо. Мигель внимательно проследил, как Дарио под локоть повел девушку в свой автомобиль.

И то, как Брунетти неожиданно встревоженно обернулся на клуб и встретился хмурым взглядом с Мигелем, дало уверенность последнему, что и у сицилийского дьявола есть слабое место. Хрупкий ангел, напомнивший образ Девы Марии!