Сицилиец для Золушки

Глава 41

Сказать легче, чем сделать.

Сердце плакало кровавыми слезами ревности стоило глянуть в сторону наследницы Паолоретти и моего мужа. Утонченная, воспитанная и невинная Франческа порхала по дому Дарио, как полноправная хозяйка.

А я мрачнела с каждым днем все больше. Старалась все время проводить на пляже.

Дарио оставил нас одних практически сразу и уехал решать свои царские дела.

Наши комнаты с Франческой находились в разных концах коридора. Мы не разговаривали и избегали друг друга намерено. Девушка, как и я, не выезжала за периметр замка Брунетти. Много читала и практически никогда не выходила на пляж. К ней приезжали репетиторы и занимались с ней танцами, игрой на фортепьяно, которое появилось в одном из залов, учили ее языкам и точным наукам. Рядом с ней находиться было невозможно. Для меня это была воистину экзекуция!

Если в первые дни я в силу женской сучной натуры пыталась высмотреть в ней недостатки, то спустя неделю я вынужденно признала, что итальянка совершенна. Красавица и умница.

Она подходила Дарио идеально. Выращенная по всем строгим правилам сицилийских традиций, она к тому же была предельно культурна и вежлива.

Считать Франческу соперницей у меня больше не было возможности. Она была вне конкуренции. Тем более со мной.

Я бы врагу не пожелала испытать даже долю той депрессии и тоски, которые захлестнули меня волной цунами.

Я не жила.

Я существовала.

Просыпалась, механически завтракала, не ощущая вкуса еды, занималась сама в спортзале часами и шла с книжкой на пляж. До наступления сумерек я купалась и загорала. Часто плакала и вздыхала по счастливому прошлому.

К концу такой тепличной жизни я уныло оглядывала свою фигуру в зеркало и убеждала себя, что мне плевать на торчащие кости и анорексичную худобу. От внутреннего конфликта я таяла на глазах, выглядела изможденно и устало даже с утра. Черные синяки под глазами расползлись на щеки, а об заострившиеся скулы на лице можно было порезаться. Грудь со скромного второго размера сдулась до незаметного первого. А покатые бедра стали угловатыми.

Я высыхала так стремительно, что мне становилось страшно исчезнуть.

Нервное состояние изнуряло и выматывало все жилы. Меня с каждым днем становилось все меньше.

И если в первые дни я радовалась, что могу, наконец, не беспокоиться о лишнем весе и не мучать себя диетами. То на восьмой день моих мытарств и похудения, я уже забеспокоилась о сохранности здоровья.

Кушала я через силу. А последние дни не могла себя заставить прожевать и проглотить больше кусочка хлеба или ложки супа.

Моя апатия становилась критичной.

Сегодня после душа я надела купальник и легкий сарафан брусничного цвета. Собрала волосы в высокий хвост и надела на голову очки со шляпой. Взяла книжку Булгакова, которую нашла в библиотеке Дарио. Когда мы жили нормально, как семья, я успела обогатить литературную сокровищницу сицилийца русскими романами. Сейчас это было как нельзя кстати.

Я прошла на кухню. Завтрак уже стоял на столе. Франческа еще не выходила из комнаты. Я старалась вставать на час раньше итальянки, чтоб случайно не пересечься с ней. Интересно, ее устраивает мое присутствие в доме? Сказал ли ей Дарио, кем я ему прихожусь или представил меня как чокнутую родственницу?! Зная Брунетти, он бы вряд ли врал. Не царское это дела замыливать глаза. Наверняка, он поставил девушку перед фактом, как и меня. Грубо и жестко, бескомпромиссно!

Без особого энтузиазма я осмотрела утреннее пиршество — латте, блины с семгой и сыром Филадельфия, несколько салатов овощных и фруктовых, гранола с йогуртом…Раньше во время беременного зажора я бы смела все под чистую. Сейчас же аппетита не было даже на кусочек зеленого яблока.

Я провела пальцами по глянцевой столешнице, взяла мохнатый персик из пиалы и направилась на пляж.

В дверях вырос один из охранников и бесцеремонно преградил мне путь.

— Госпожа Мария, Дарио Брунетти распорядился проверять, сколько вы кушаете. Вернитесь, пожалуйста, за стол и позавтракайте, — строго отчеканил амбал.

Я несколько секунд смотрела в его квадратную морду, пытаясь высмотреть следы улыбки. Это ведь шутка?! Дарио решил заставлять меня есть?! И откуда он вообще знает о моем питании?

— А если я откажусь? Вы меня не выпустите из кухни?! — я с вызовом задрала подбородок.

— Мария, давайте будем сотрудничать. У меня есть четкие указания от босса. Не стоит вам накалять и проверять, что будет если вы не будете следовать приказам господина Брунетти, — без тени юмора и шутки осадил меня охранник.

— Передайте, пожалуйста, вашему господину, чтоб он отстал от меня и отпустил из плена. На воле и в своем доме у меня значительно улучшится аппетит, — сжимая кулаки от бессильной ярости и сдавливая несчастный персик, прошипела я по змеиному.

Надо отдать должное выдержке амбала. Он даже бровью не повел на мою гневную тираду.

— Вернитесь, пожалуйста, за стол и позавтракайте. В противном случае, я буду вынужден вызвать врача и вас будут кормить через капельницы, — добил меня неприятный тип.

Эти итальянцы совсем сдурели! А Дарио самый безумный псих!

Я спорила долго. Может, просто обрадовалась возможности поговорить с живым человеком и поупражняться в сквернословии. Ответ верзилы в костюме был одинаково пресным — Позавтракайте, Мария!

В конечном итоге я поняла, что легче сдаться и покушать. Ведь скоро в гостиную спустится Франческа и испортит мне очередной день своей молодой сочной красотой и статусом невесты Брунетти.

Чертыхаясь и некрасиво матерясь, под пристальным взглядом охранника, я впихнула в себя йогурт. Проглотила не жуя пару кусков блина.

— Довольно, я сыта, — я резко встала из-за стола. Холодный взгляд охранника пригвоздил меня к месту.

— Мало. На завтрак приказано, чтоб вы съедали не меньше шестисот каллорий.

Я не сдержалась и прыснула от смеха.

— А вы еще и калораж моей пищи будете высчитывать?! Интересно, как вы поняли, что я еще не съела установленную вашим обезумевшим хозяином норму?!

— В йогурте всего сто двадцать калорий, а в половине кукурузного блина и того меньше, — равнодушно парировал охранник.

— Это просто бред! Абсурд, — пробормотала я, нехотя усаживаясь обратно. — Что еще я должна съесть, чтоб вы меня выпустили из кухни?! — с раздражением спросила я.

Охранник пододвинул мне тарелку с салатом из морепродуктов и латте.

Утвердительно кивнул на тарелку.

— Понятно…

Злость и возмущение помогли мне доесть завтрак.

Яд, что бурлил в венах и выливался в желание смертельно куснуть Брунетти, способствовал пищеварению.

Наконец, неугомонный охранник выпустил меня из кухни. В спину добавил назидательно

— Обед в четырнадцать тридцать, не пропустите, пожалуйста. Но если вы еще перекусите в полдень, я буду вам благодарен.

Я только фыркнула и вышла из дома. Направилась по аллее к галечному пляжу. Пока шла до бунгало, злилась все больше.

Пришлось сразу скинуть платье и прямиком войти в море. Мне необходимо было освежиться и угомонить нервное раздражение.

Дарио видно решил, что завел себе хомячка или японское Тамагочи. Будет меня кормить, одевать и издеваться?!

Ох, бородатый демон. Даже когда он не рядом, я чувствовала его незримое присутствие.

Проваливай, сицилийский бородач из моей головы к своей Франческе!