Синий цвет надежды

Глава 10

Мы уже чуть ли не полчаса шли за парнем с родимым пятном на лбу. Надо сказать, этот молодой человек становился все более растерянным, да и внешне выглядел подавленным. Кажется, еще немного – и он будет близок к панике. К этому времени нам уже было понятно, что он или не знает, куда ему следует идти, или же просто теряется в паутине здешних улочек, которые, и верно, тут очень запутаны – лично я, во всяком случае, без посторонней помощи буду очень долго блуждать по переплетениям узких улиц этого города. Если честно, то я опасалась, что этот парень заметит, что мы следим за ним, но, кажется, подобное ему даже в голову не приходило. Ну и хорошо, нам проще.

Когда же, после долгих блужданий, мы вновь оказались в порту, то на душе стало легче – все же для меня эти места уже немного знакомы, Правда, этого никак не сказать о молодом человеке – для него явилось полной неожиданностью то, что он снова вернулся в порт. Сейчас парень пытается о чем-то расспросить прохожих, но, как я понимаю, без особого на то успеха, и дело тут даже не в том, что очень многие не понимают чужой речи. Люди в этой стране вообще немногословны, с заметной долей неприязни относятся к иноземцам, и уж тем более не стремятся к разговорам в порту – еще неизвестно, с кем вступишь в беседу! Лучше уж сразу оборвать все возможные разговоры, так спокойнее. Как нам объяснила Ярли, здесь хватает жуликов и проходимцев, которые с легкостью обманывают людей, выдавая себя за наивных чужестранцев. Впрочем, немало и таких, что обводят приезжих вокруг пальца, обирая их до нитки.

– Кажется, пора... – повернулась я к Дорену, который шел рядом со мной. – Попытайтесь сделать так, как мы договаривались.

– Ясно... – кивнул головой тот. – Только ты сама находись неподалеку.

– Не сомневайся... – усмехнулась я. – Глаз с вас не спущу!

– Отрадно слышать... – хмыкнул Дорен. – Прямо душа радуется. Ладно, мы с Ярли пошли, а если что пойдет не так, то сообразишь, чем нам помочь.

К этому времени я уже пояснила своим спутникам, что мне бы очень хотелось знать, для чего этот молодой человек объявился в здешних местах. Дескать, я вам немногим позже поясню, в чем тут дело, но пока обойдемся без подробностей – там история достаточно долгая. В данный момент у меня, мол, появились кое-какие подозрения, и пусть даже они, скорей всего, беспочвенны, но все же кое-что проверить не помешает.

Как я и думала, Дорен не отказался помочь, а Ярли только кивала головой – мол, госпожа, как скажете... Мне же только и оставалось, как стоять невдалеке, закутав лицо в платок так, чтоб были видны одни глаза – а что такого, дело обычное, так ходит половина женщин в этом городе.

Сейчас Дорен шел, не торопясь, по направлению к молодому человеку, приятелю Вогана, который к этому времени уже совсем пал духом. Ярли семенила рядом с Дореном, отставая от него на шаг – как правило, так в этом городе ходят семейные пары. Что же касается самого парня, оглядывающегося по сторонам с растерянным видом, то он находится от меня на расстоянии нескольких десятков шагов, и потому мне хорошо видно все происходящее. Вот Дорен, поравнявшись с этим молодым человеком, спотыкается на ровном месте, чуть не падает на землю, и ругается сквозь зубы, причем делает это на языке нашей страны... Как мы и предполагали, этого оказалось вполне достаточно для того, чтоб парень с пятном на лбу только что не встрепенулся, и, можно сказать, едва ли не кинулся к Дорену, и этого человека можно понять – в незнакомой стране он, кажется, встретил человека со своей родины, а в сложившихся обстоятельствах подобное не могло не радовать. Можно сказать – счастливый случай свел вместе двух соплеменников! Частенько в таких случаях люди невольно рассказывают своим новым друзьям многое из того, о чем в иных обстоятельствах не проронили бы ни слова. Судя по тому, что я вижу, парень с пятном на лбу тоже вскоре поведает своему новому знакомому о себе если не все, то очень многое...

– Почему вы так задержались?.. – к тому времени, когда мы вернулись на постоялый двор, Винсент уже начал всерьез беспокоиться из-за нашего долгого отсутствия, и его тревогу можно понять – мы отсутствовали несколько часов. – Я уж не знал, о чем думать, в голову лезла разная чушь! Что произошло?

– Да как сказать... – пожал плечами Дорен. – Возникли непредвиденные обстоятельства...

– Дело в том, что я увидела знакомого из прошлой жизни... – начала, было, я, но Винсент меня перебил.

– И кто он такой, этот знакомый?

– Да никто, обычный лоботряс из семьи мелкого лавочника, не желающий помогать отцу... – отмахнулась я. – Постоянно крутился возле моего мужа, называл себя его приятелем. В этой стране молодому человеку явно делать нечего, даже представить себе не могу, каким ветром его сюда занесло. Потому и попросила за ним проследить. Надеюсь, мы ходили не напрасно.

– Можно узнать, чем закончилось дело?.. – поинтересовался Винсент. – И что это за знакомый такой?

– Да его даже знакомым не назовешь, так, видела несколько раз... – с трудом удержалась, чтоб не поморщиться. – Один из приятелей моего мужа. Даже имени его не запомнила – просто не считала это необходимым. Ничего не могу сказать об этом человеке – ни хорошего, ни плохого. И вот, узрела сегодня в порту этого красавца – сходил с корабля...

– А почему было бы прямо не подойти и не спросить, за какой надобностью он тут оказался?

– Не хотелось показываться ему на глаза... История это долгая, и, пожалуй, мне стоит вам рассказать кое-что о себе...

Если честно, то мне не очень-то хотелось говорить о том, кто я такая, и что со мной произошло – все же мне с детства внушали, что посторонним не стоит знать лишнего, но сейчас складывались не те обстоятельства, чтоб хоть что-то утаивать от своих спутников. Впрочем, они и сами наверняка кое о чем уже догадываются...

– Значит, вы, вернее, ты – маркиза Алверст... – произнес Винсент после того, как я закончила свое повествование. – Я с самого начала предполагал нечто подобное – все же манеры и воспитание не скрыть.

– Госпожа, а я с самого начала поняла, что вы не из простых людей... – кажется, Ярли ничуть не удивлена.

– Если не ошибаюсь... – продолжал Винсент. – Если не ошибаюсь (заранее извиняюсь, но я не очень хорошо разбираюсь в аристократических семействах), то Алверст – это один из самых древних родов нашей страны, так? И если мне не изменяет память, то там все несколько непросто с передачей титула: ходили какие-то разговоры на эту тему, я краем уха об этом слышал, но в детали не вдавался – не отношусь к числу любителей разбираться в сложных родственных связях знатных семейств нашей страны. Вроде упоминали о том, что носительницей титула в данный момент является дама...

– Верно... – мне только и оставалось, что вздохнуть. – Вся сложность в том, что я являюсь обладательницей титула «по праву».

– Госпожа, а почему вы называете это бедой?.. – спросила Ярли. – Если по праву, то, значит, так и должно быть.

– Видишь ли... – надо в доходчивой форме объяснить девушке некоторые шероховатости. – Видишь ли, по законам нашей страны старший сын обладателя титула является его прямым наследником – с этим не поспоришь. Однако в исключительных случаях титул может передаваться по наследству по женской линии, и я как раз попадаю под этот закон. Мой отец – последний в своем роду, сыновей у него не осталось, есть только дочь, то есть я. Потому-то именно я становлюсь как бы хранительницей титула, и затем должна буду передать его своему старшему сыну. Если же сыновей у меня не будет, а родится дочь, то титул на тех же условиях перейдет к ней для того, чтоб впоследствии передать этот самый титул уже ее сыну. Проще говоря, при рождении наследника мужского пола титул переходит к нему. Только вот тут имеется один нюанс: если женщина, обладающая титулом «по праву», выходит замуж, то ее супруг титул не получает, остается с тем, что имел ранее.

– Госпожа, но разве это так плохо?.. – не поняла Ярли.

– Да как сказать... – пожала я плечами. – Просто некоторых мужчин подобное положение дел, рано или поздно, может начать бить по самолюбию.

– Госпожа, но почему?

Невольно вспомнилась семья Вогана. Его родители (хотя и не говорили об этом) были невероятно горды тем, что их внуки будут носить титул древнего рода, и возвысятся над всем остальным семейством. Дескать, вот нашей семье счастье-то привалило, с маркизами в родстве оказаться!.. Что же касается Вогана, то тут дело обстояло иначе: если вначале ему, и верно, неимоверно льстило то, что его женой стала девушка, происходящая из знатного семейства, но постепенно подобное стало раздражать его все больше и больше. Кажется, его стали выводить из себя одни лишь намеки на то, что по праву рождения я куда выше своего мужа, и не столько он на мне женился, сколько я выбрала его. Пожалуй, в чем-то Вогана можно понять: жениться на маркизе, и при том оставаться худородным дворянином, хотя твои дети будут носить высокий титул... Да, тетя Фелисия была права, когда говорила о том, что подобное неравенство не пойдет на благо семейной жизни, особенно если самолюбие мужа (в том случае, если у него не хватает такта и воспитания) будет серьезно уязвлено. Так оно и произошло... Позже я несколько раз слышала от Вогана разговоры о том, что, дескать, где уж нам, серым, подняться до некоторых чванливых особ, которые свое происхождение ценят куда больше, чем законного мужа! Спасибо, мол, хотя бы за то, что снизошли до нас, сиволапых... А может, он просто искал себе ровню по духу, и Тирла для жизни подходила ему куда больше, чем я...

– Все люди разные... – пожалуй, такое объяснение подходит больше всего. – Что же касается молодого человека, которого мы сегодня увидели в порту... Пока что я не хочу привлекать к себе внимание посторонних – еще неизвестно, как поведет себя этот человек, увидев меня. Что ни говори, но дома меня считают умершей, а мое тело пропавшим невесть куда, и потому сложно предугадать поступки этого человека, если узрит меня здесь, причем живую и здоровую. Как бы крик с перепуга не поднял – с него станется.

– Понимаю... – кивнул головой Винсент. – Тогда скажите, как дальше повел себя тот парень – ведь Дорен намеревался с ним познакомиться...

– Почему это – намеревался?.. – хмыкнул тот. – Все было сделано в лучшем виде – заслышав родную речь, он мне едва ли не на шею кинулся. Можно сказать, после знакомства ни на шаг от себя отпускать не хотел!..

А ведь и верно: поняв, что видит соплеменника, приезжий бросился к Дорену. Из его сбивчивой речи стало понятно, что он сегодня прибыл в эту страну, ничего и никого тут не знает, языка здешнего тоже не понимает, так что встретить человека с общей родины – это великое счастье и благоволение Богов, не иначе! И если новый знакомый проявит милость, и поможет своему земляку, то за этого благородного человека приезжий будет молиться едва ли не до конца своих дней! Я сюда по важному делу приехал, так что от помощи бы не отказался, хотя и понимаю, что у вас своих забот полно! Ну, а для начала, не отведет ли его новый знакомый в какую-нибудь гостиницу подешевле, пусть даже сама гостиница будет не из числа лучших – стыдно признаться, но сейчас у него с деньгами плоховато, можно сказать, каждая монета на счету! Я бы и сейчас уже пошел, куда собирался, только вот надо бы немного отлежаться от дороги (ненавижу море и качку!), а заодно и перекусить – это мне явно не помешает!..

Как и договаривались, Дорен тоже изобразил великую радость по поводу встречи: мол, я здесь живу уже давно – как и вы, приехал в эту страну по делам, но обстоятельства сложились так, что поневоле пришлось задержаться, так что обитаю здесь я уже давненько. Вон, даже женой обзавелся, на нее не нарадуюсь, всюду за мной ходит и не перечит! Еще дело у меня тут свое налажено, пусть и небольшое, но на жизнь хватает. Что за дело? С торговлей связано, и потому в порт я хожу по делам едва ли не каждый день! Ну, а соплеменников тут немного, едва ли не каждый на счету, можно сказать, едва ли не в лицо знаем друг друга! Конечно, можно и помочь вновь прибывшему человеку с родины – каждый из живущих здесь соотечественников хорошо помнит, как в свое время сам оказался в этой чужой стране, не зная, куда идти и что делать!

Дело кончилось тем, что приезжего отвели в небольшую двухэтажную припортовую гостиницу, носившую название «Веселая устрица», и, чего уж там греха таить – это было место весьма низкого пошиба, где на первом этаже было нечто вроде захудалой портовой таверны, а номера для постояльцев находились на втором этаже.

Вообще-то в то место парней отвела Ярли – все одно Дорен представления не имел, где и что тут находится, но у девушки хватило сообразительности понять, куда лучше отправить этого человека – неизвестно, какие у него намерения, так что лучше пусть не покидает территорию порта. При этом Ярли молчала, не произносила ни слова – она просто шла чуть впереди обоих мужчин, показывая дорогу, но прибывший не обращал внимания на такие мелочи: мол, возможно, тут такие законы, пусть баба идет, как хочет, лишь бы от разговора не отвлекала!..

Хотя парень с пятном на лбу и просил найти ему гостиницу из числа тех, что подешевле – мол, денег почти нет!, но от этой «Веселой устрицы» был явно не в восторге. Его можно понять: тут жили (если можно так назвать веселое кратковременное пребывание) в основном моряки, которые отрывались здесь на полную катушку, тратя с трудом заработанные деньги, да и в таверне посетители шумели едва ли не сутки напролет, так что отдохнуть тут вряд ли удастся. Однако цена за комнату была совсем небольшой – всего пара мелких медных монет за сутки, а для человека с пустым карманом это едва ли не самое главное. Тут уж, как говорится, не до особых капризов, бери, что есть...

О чем говорили с этим парнем? Да, по-сути, разговаривал как раз он один – жаловался на тяжелую дорогу, на то, что у него на корабле кто-то стащил половину из тех денег, которые он взял в путь-дорогу, и что сейчас не знает, куда ему идти дальше – здесь же все чужое... Мол, если бы не крайняя на то нужда, то никогда бы не отправился за тридевять земель, но отказаться от поездки никак не мог – просто так сложились обстоятельства. Нет, он знает место, куда ему следует обратиться, чтоб раздобыть деньги, но как туда пройти, не зная города и здешнего языка – об этом он не имеет никакого представления, и потому душевно просит своего нового знакомого помочь, чем может: дескать, поверьте, я в долгу не останусь, расплачусь с вами полностью при первой же возможности, которая мне представится очень скоро... Кстати, он представился – мол, зовут меня Квез, очень рад знакомству!.. Хм, а ведь и верно, я вспомнила, что Воган именно так и называл этого человека! Ну, хорошо уже то, что не врет, и при знакомстве назвался своим именем.

– Не нахожу в его словах ничего странного или необычного... – пожал плечами Винсент. – Прибыл сюда человек из нашей страны – так что с того? Многие отправляются за море в поисках удачи, или же выполняя чье-то поручение. Понятно и то, что приезжий не желает обсуждать с первым встречным то, для чего сюда приехал – на его месте любой бы относился чуть настороженно к незнакомому человеку. Не думаю, что стоит вновь встречаться с этим парнем – нас сейчас наверняка ищут, так что лучше сидеть, не высовываясь, и уж никак не ходить по городу, рискуя быть опознанным. Пока что удача с нами, но все может измениться в любой момент – может статься, нас кто-то заметил и запомнил...

– Все так, но... – я замялась, не зная, что сказать.

– Но все же хочется знать, для чего этот парень оказался здесь, верно?.. – усмехнулся Винсент.

– Да. Возможно, этот глупо, но я не могу отделаться от впечатления, что его приезд может иметь какое-то отношение ко мне, или же к моему мужу, чтоб его!.. Скорей всего, я неправа, но, тем не менее... Ну не верю я, что этот лоботряс может отправиться так далеко без достаточно серьезной на то причины! Помнится, муж как-то упоминал о том, что Квез за пределы нашего города никогда не выезжал, если, конечно, не считать поездками охоту с рыбалкой, или веселые гулянки у друзей в пригороде, да и тогда его брали, скорей, за компанию, потому как денег у молодого человека никогда не водилось. Это обычный прихлебала, не более того, и всерьез к нему никто и никогда не относился. И вдруг этот парень отправляется так далеко от дома!..

– Возможно, отец решил все же заставить сыночка работать, и послал его сюда по делу. Ты говорила, у его отца имеется небольшая лавочка...

– Насколько мне известно, его отец уже давно махнул рукой на ленивое дитятко, которое не желает ударить палец о палец, и в лавке ему помогают младшие сыновья. Кстати, денег бездельнику-сыночку папаша тоже не дает, придерживаясь самого простого правила – на жизнь надо самому зарабатывать. Да и вряд ли интересы небогатого лавочника, торгующего овощами, простираются так далеко от родины. Нет, тут что-то другое.

– Дорен, что скажешь?.. – Винсент повернулся к брату.

– Вообще-то время у нас есть, и безвылазно в комнате тоже сидеть не хочется... – тот почесал в затылке. – К тому же я особо не расспрашивал этого самого Квеза о том, за какой такой надобностью он сюда заявился – просто не хотел выглядеть в его глазах излишне любопытным. Так что если хм... госпожа маркиза желает получить ответ на кое-какие вопросы, то я бы не стал отказывать даме в ее просьбе.

– Ты еще скажи – как желаете, Ваше Сиятельство!.. – фыркнула я. – Сейчас самое время и место расшаркиваться друг перед другом! А я буду обращаться к вам – ах, виконт, Ваша Милость, как вы любезны, что так горячо откликаетесь на просьбу дамы!.. Мне осталось только потребовать себе веер и нюхательную соль, после чего будем обращаться друг к другу строго по этикету, не позволяя себе малейшего отклонения от установленных правил!

– Все, понял, шутка была неудачной!.. – Дорен поднял руки вверх. – В качестве извинения согласен составить компанию этому самому Квезу, и стать ему закадычным другом!

– Ну, насчет закадычной дружбы – в этом у меня как раз и нет особой уверенности... – покачала я головой. – Насколько мне помнится, мой дорогой супруг недолюбливал Квеза, да и остальные приятели мужа держались по отношению к этому человеку немного настороженно – мол, уж очень легко он меняет свои пристрастия, и всегда склоняется в ту сторону, которая ему выгодна. Как говорится, куда ветер подует – туда и он... Ненадежный человек.

– Понятно... – кивнул Винсент. – Что ж, можно попытаться выяснить, каким ветром сюда занесло этого человека, тем более что время у нас, и верно, пока что есть. Дорен, когда вы с ним договорились встретиться?

– О точном времени разговора не было... – пожал тот плечами. – Я сказал, что загляну, если сегодня сумею выкроить часок-другой. Дела, мол, хлопоты повседневные, и заботы о добыче хлеба насущного... Если честно, то у меня и намерений не было продолжать знакомство с земляком: пообщались немного – и хватит, он не ахти какой интересный собеседник, да к тому же себе на уме! Еще этот парень сказал, что сегодня будет меня ждать в гостинице – уж очень, дескать, ему помощь нужна, и без меня он по городу долго блуждать будет... Хм, можно подумать, я знаю, где и что тут находится! Если б не Ярли, то не знаю, что бы и делал! Кстати, я без нее, как без рук, так что, красавица, приглашаю тебя на очередную прогулку!

– Ну уж... – покраснела Ярли. Она, кажется, стала привыкать к шуткам молодого человека.

– Жаль, с вами пойти не могу... – подосадовал Винсент. – Только меня легко запомнить можно – нога болит, прихрамываю. Если этот парень хотя бы несколько раз оглянется, то поневоле обратит на меня внимание. Надеюсь, уже завтра буду чувствовать себя лучше, во всяком случае, постараюсь не припадать на ногу так заметно. Думаю, что и Лиз в этот раз с вами идти не стоит – кто знает, возможно, этот человек мог заметить женщину, которая шла за ним.

– Пожалуй... – неохотно согласилась я.

– Так и решим...

Спустя какое-то время Дорен и Ярли ушли, и нам с Винсентом только и оставалось, что дожидаться их возвращения. Время текло медленно, мы по очереди сидели у окна, глядя на улицу, но ничего подозрительного было не заметно. Обычная суета, шум, повозки, куда-то спешащие люди, несколько раз на улице появлялись стражники... Все правильно: место тут оживленное, народу хватает, так что служители закона должны бдеть за порядком. Хуже другое: прошло уже несколько часов, а наши спутники пока что не вернулись.

– Ох, ну что так долго?.. – наконец не выдержала я.

– Ничего не поделаешь, надо ждать... – у Винсента терпения и выдержки было побольше, чем у меня.

– Так уже темнеет!

– Вижу... Лиз, а что ты можешь еще сказать об этом парне? Я имею в виду Квеза.

– Даже не знаю, потому как видела его всего несколько раз. У моего супруга (очень надеюсь, что к этому времени уже бывшего) приятелей всегда хватало. Воган, если можно так выразиться, был первым парнем на деревне, любил находиться в центре внимания, а заодно обожал шумные компании и веселье. Всех его приятелей я не знала, а Квеза запомнила именно из-за внешности...

– Ты имеешь в виду родимое пятно на лбу?

– Да. Это единственное, что выделяет молодого человека из толпы, потому как наружность у него совершенно неприметная – невзрачный, ростом и статью тоже не удался, так что среди девушек симпатией он не пользуется. Помнится, мой супруг как-то назвал Квеза невзрачным дохляком – как ты понимаешь, в устах мужчины это далеко не лучшая характеристика. Думаю, мой дорогой супруг всерьез недолюбливал Квеза... К тому же, как я уже говорила, у отца этого парня торговля идет не лучшим образом, так что лишних денег для развлечений великовозрастного дитятки как не было, так и нет, а сам сынок зарабатывать их не желает.

– А тебе довольно много известно про этого человека... – заметил Винсент.

– Просто постаралась вспомнить все, что о нем знала... – развела я руками. – Человеческая память странно устроена – вроде ничего не помнишь, но стоит вдуматься, как припоминается очень многое, в том числе и то, что ты, кажется, давно забыл.

– С этим я не спорю.

– И вот еще что: потом, когда я уже ушла от мужа, то служанки в доме тетушки (вот уж любительницы сплетен!) рассказали мне, что Квез давно страдает по Тирле – мол, влюблен в нее без памяти, ради этой девицы готов в лепешку расшибиться! Правда, самой красотке этот парень был никак не нужен – внешне совершенно не в ее вкусе, да и в кармане у обожателя пусто, но, тем не менее, женщине всегда приятно иметь подле себя преданного поклонника! Естественно, моему дорогому супругу все это не нравилось, так что Квез в последнее время получал от ворот поворот, или, проще говоря, стал в доме Тирлы нежелательным гостем....

– Хм, а как же красавица отнеслась к тому, что рядом с ней теперь нет еще одного поклонника, который ее безмерно обожает?

– С этим как раз все просто. Уж если мой дорогой муж (каюсь – наш брак был огромной ошибкой с моей стороны!) оплачивает все расходы этой рыжей особы, и исполняет все ее капризы, то кое в чем и она должна пойти ему навстречу. Например, по его просьбе отказать от дома излишне назойливому ухажеру.

– Довольно обычная история... – заметил Винсент. – Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку.

– Можно и так сказать... – кивнула я.

– Так говоришь, парень с пятном на лбу крепко влюблен в ту роковую красотку?.. – продолжал расспросы Винсент.

– Похоже на то. Вернее, там один любит, второй позволяет себя любить...

Невольно подумала – а ведь так оно произошло и со мной. Воган едва ли не с самой первой нашей встречи понял, что я влюбилась в него, причем беззаветно, а иначе он бы просто не решился подойти ко мне с предложением о браке. А еще, после побега Тирлы, Воган явно хотел доказать всем, что легко может найти себе новую невесту, причем такую, которая будет куда лучше беглянки. Ему только оставалось, как дождаться отъезда тетушки Фелисии, которая относилась к нему весьма неприязненно, и переговорить со мной, надавив на жалость и сочувствие... Что ж, у него все получилось, и красавец сумел обзавестись обожающей его супругой, то есть мной... Ох, не хочется вспоминать о собственной глупости и наивности!.. Мне было настолько неприятно даже думать об этом, что я решила сменить тему разговора.

– Давай больше не будем об этом, ладно?

– Давай... – легко согласился Винсент. – И о чем бы ты хотела поговорить?

– Знаешь, у меня дома никто не знает, куда я пропала, вернее, куда делось мое бренное тело, которое в умершем состоянии бродило по улицам... – невесело усмехнулась я. – Если не вернусь, то это так и останется неразгаданной тайной. А вот как насчет вас двоих, братья дорогие? Хоть кто-то знает о том, что вы отправились на корабле?

– Должны знать... – пожал плечами Винсент. – К этому времени наверняка стало известно и о том, что корабль захвачен и потоплен. Что касается экипажа и пассажиров, то об их судьбе тоже догадаться несложно, только вот вряд ли кто-то начнет искать пленников по всем невольничьим рынкам, коих тут просто не перечесть.

– Да уж, не повезло нам с вами...

– Это еще как посмотреть. Мы живы, руки-ноги на месте, да и из оков вырваться сумели, так что полдела сделано.

– Со второй бы половиной еще разобраться...

– Согласен... О, кажется Дорен с Ярли идут! Точно, они!

– Ну, наконец-то!.. – на сердце сразу стало легче. – И где хоть они так задержались?

– Сейчас узнаем...

Наши спутники пришли усталые – им пришлось сегодня немало пройти по городу, и если говорить откровенно, то к концу дня каждому из них очень хотелось послать куда подальше своего нового знакомого, потому как он надоел хуже горькой редьки. Из рассказа Дорена следовало, что когда они с Ярли пришли в «Веселую устрицу», то их встретил весьма недовольный Квез, и сразу же стал высказывать претензии – чего это, мол, друг новый, тебя так долго ждать пришлось, да и бабу свою зачем с собой притащил? Только ее еще не хватало! Мы бы и вдвоем сходили, куда надо, нечего лишним людям под ногами вертеться, так что гони домой свою супружницу!.. Как сказал Дорен, после такого заявления у него было огромное желание повернуться и уйти – дескать, не больно-то ты мне и нужен, землячок хамоватый, разбирайся со своими делами сам, а у меня своих забот полон рот! Впрочем, тут и сам Квез понял, что явно хватил лишнего в своих претензиях к новому знакомому, который, и верно, ему ничем не обязан. После извинений от Квеза – прости, друг, нервничаю!, Дорен сменил гнев на милость, и согласился отвести земляка туда, куда тому необходимо.

Вообще-то к месту, о котором говорил Квез, мужчин вела Ярли. До этого она успела негромко сказать Дорену, что их путь лежит на одну из тех улиц города, которые в вечернее время считаются, скажем так, местами для развлечений, и потому там всегда хватает стражи. Конечно, не стоило бы рисковать, направляясь в такое место, но тут уж Дорен решил выяснить, куда это настолько торопиться этот парень, да притом вдобавок еще и нервничает.

До нужной улицы дошли без происшествий, да и сам приехавший помалкивал, особо не разговаривал во время пути. Правда, дойдя до места, Дорен намеревался попрощаться, однако Квез попросил его не уходить: мол, друг, душевно прошу, обожди меня здесь! Опасаюсь, что сразу дорогу назад не найду – вон тут улицы какие путанные!, по городу блуждать придется, так уж ты, приятель, не откажи в любезности, дождись меня здесь! Дорен согласился, скрепя сердце, потому как не хватало еще, чтоб этот тип стал бродить по городу, расспрашивая всех о своем новом приятеле (то есть о Дорене), обрисовывая его приметы, и спрашивая, как можно отыскать такого человека.

Однако стоять на месте тоже не следует, но тут нашим спутникам повезло. Неподалеку отсюда уличный проповедник собрал небольшую толпу, и Дорен сказал Квезу, что будет ожидать его там – жена, де, очень любит послушать таких бродячих служителей, так что я постою рядом с ней до того времени, пока этот краснобай не закончит свои разговоры. Тут нас и отыщешь, только особо не задерживайся – мы на тебя и так много времени потратили, а ведь у нас и домашние дела имеются! Если тебя долго не будет, то мы уйдем, а ты уж сам как-нибудь до места добирайся, только учти, что в темноте тут по улицам бродить нельзя, с этим здесь строго. Нарвешься ночной порой на стражников, сам в кутузке окажешься, а выбраться оттуда (особенно иноземцу) ой как непросто! Там парни хваткие, знают, как вытряхивать из карманов своих постояльцев все деньги, причем до последней монетки. К тому же может произойти такое, что после освобождения еще и должен останешься! Подобная перспектива, похоже, всерьез напугала Квеза, и он обещал закончить с делами как можно скорее.

Квез ушел, а наши спутники, хотя и подошли к толпе, слушающей обтрепанного проповедника, но следили за тем, куда дальше пойдет их новый знакомый. Тот, то и дело оглядываясь по сторонам, добрел почти до конца улицы, после чего остановился перед одним из домов, и постучал в дверь. Его впустили, и теперь Дорену и Ярли оставалось только ждать, когда этот парень вновь окажется на улице. Если честно, то выслушивать крики проповедника не хотелось ни Ярли, ни Дорену, но делать нечего, не будешь же уходить.

Прошло не менее получаса, и когда проповедник уже заканчивал свою долгую речь (и хватает же сил у человека на такой жаре громогласно призывать присутствующих к праведности, строгости и незыблемым соблюдениям заветов предков!) – только тогда Квез вновь оказался на улице. Когда же он подошел ближе, то стало заметно, что у него под глазом наливается здоровенный синяк, да и настроение у молодого человека хорошим никак не назовешь – Квез был явно подавлен и растерян. Увидев своих спутников, которые, судя по всему, уже собирались уходить, парень припустил к ним едва ли не бегом – похоже, был рад увидеть хоть одно знакомое лицо.

– Пошли отсюда!.. – выпалил он еще до того, как Дорен успел хоть что-то сказать. – Нечего тут задерживаться!

Ну, нечего – так нечего, тем более что здесь, и верно, было не то место, где хочется оставаться. Что же касается обратной дороги, то вскоре Квез стал ругаться – похоже, сдерживать свои эмоции у него не было сил. Все, что сумел понять Дорен из обрывочных фраз земляка – так только то, что Квеза, беднягу, обманули, причем во всем! Более того – его ограбили в прямом смысле этого слова, и теперь у него за душой нет ни единой монетки! На вопрос Дорена – как же это, мол, произошло?, Квез только рукой махнул: а что иного можно ожидать от бандитов и разбойников?! Меня, когда я туда пришел, вначале обыскали, все из карманов забрали – мол, вернем, когда будешь уходить! Думаете, вернули? Ага, как же – назад получил только пустой кошелек! Когда потребовал назад свои деньги, то в ответ только руками развели – вашего языка, де, мы не знаем, а этот кошелек с самого начала пустой был, хоть бы одна медяшка в нем завалялась! Мы народ честный, никого не обманываем, а на ваши обидные слова рассердиться можем, так что вы, господин хороший, шли бы отсюда подобру-поздорову, а не то как бы дело для вас хуже не обернулось! Вполне естественно, что Квез, возмущенный такими словами, стал кричать и возмущаться, требуя вернуть свои деньги, и, что вполне ожидаемо, получил сильный удар в глаз с предупреждением, что если гость сию же секунду не заткнется и не уберется восвояси, то заработает синяк и под второй глаз. Аргумент был достаточно весомым и весьма болезненным, так что Квез решил более не искушать судьбу, и без возражений покинул этот более чем негостеприимный дом.

Много чего пришлось услышать нашим спутникам, пока они добирались до «Веселой устрицы», однако более всего Квез горевал о том, что у него при себе совсем не осталось денег. Дескать, и зачем я только эту рыжую ведьму послушался, и отправился невесть куда за тридевять земель?! И это называется выполнить небольшую просьбу? Да в гробу, мол, я видел такие поручения и такие поездки! Ну, Тирла, тварь такая, ловко ты меня вокруг пальца обвела, умело сыграла на чувствах!.. Что мне теперь делать, как домой вернуться, раз в кармане пусто?! Ясно, что за просто так меня на корабль не возьмет, всем деньги нужны! Да и тех людей, к которым сейчас ходил – я их побаиваюсь, мало ли что им еще в голову придет! Убираться мне отсюда надо, и поскорей, только вот как это сделать? Ох, мне бы только до дому добраться, там у меня эта рыжая будет по струнке ходить! И ведь какие песни пела, когда уговаривала меня сюда отправиться – ты, де, на мир посмотришь, себя покажешь, потому как кроме наших мест и не бывал нигде, и когда еще сможешь в дальних странах оказаться, на окружающее подивиться!.. Мол, и всего-то надо кое-какую ерунду моим знакомым передать, а я же твоей услуги вовек не забуду, навсегда должницей твоей останусь!.. Я-то, олух такой, на эти сладкие речи и повелся!.. Вот ведьма, любого уболтает! Ну да ничего – эта рыжая стерва теперь у меня в кулаке зажата, отныне будет делать то, что скажу, а не то все узнают, кто она есть на самом деле!.. Только вот все в деньги упирается, не знаю, как мне до дома добраться!..

... Значит, предчувствия меня не обманули... – подумалось мне. – Этого человека сюда наверняка прислала Тирла. Видимо, у нее было какое-то крайне важное дело, раз она сумела уговорить своего верного поклонника отправиться в дальние края. Знать бы только еще, для чего Квез прибыл сюда...

... Меж тем Дорен продолжал свое повествование:

После того, как наш товарищ пропустил мимо ушей все намеки Квеза насчет денег, тот, видимо, решил, что стоит говорить прямо, и в конце пути уже без околичностей стал просить одолжить ему денег на обратную дорогу, а заодно и на проживание. Дескать, неизвестно, когда корабль, на котором я прибыл, отправиться в обратный путь: может через день от причала отойти, а может и через седмицу – все от груза зависит, вернее, от того, когда трюмы загрузят... Так что ты, добрый человек, прояви ко мне Божескую милость, денег одолжи, а уж я как домой вернусь – так все деньги тебе назад отошлю, да еще и с процентами, в этом тебе честью клянусь! И вообще, мы же земляки, друг другу помогать должны!..

Квез был так настойчив и бесцеремонен, что, по словам Дорена, у него было огромное желание потрясти наглеца за шиворот, а заодно послать куда подальше. С превеликим трудом отвязавшись от назойливого парня, молодые люди ушли, причем со вздохом облегчения.

– Вот уж кого снова не хочется видеть – так этого самого Квеза!.. – Дорен вытер пот со лба. – Ну и надоедливый же тип! А еще нудный, да и доверять ему я бы никогда не стал – поверьте мне на слово, парень достаточно беспринципный.

– За вами никто не следил?.. – поинтересовался Винсент.

– Нет... – покачал головой Дорен. – Я и сам смотрел, опасался слежки. Позже понял, что нет смысла пускать вслед за нами хоть кого-то – Квез и без того сообщил тем, кого посещал, где он остановился.

– Откуда ты об этом узнал?

– То есть как это – откуда?.. – даже удивился Дорен. – Дорогой соотечественник мне об этом сам сказал, когда возвращались назад. Он тогда на жизнь жаловался, а заодно досадовал – мол, пришлось сказать о том, что остановился в «Веселой устрице».

– И кому он об этом сообщил?

– Не сказал, но и без того понятно, что речь идет о тех людях, с кем он встречался.

Лично меня куда больше заинтересовало упоминание о рыжей девице. Тут, как говорится, к бабке не ходи – и так ясно, что речь идет о Тирле. Непонятно, зачем ей пришлось идти на такой риск – посылать сюда кого-то, причем далеко не самого надежного человека. Вряд ли он мог привезти что-то ценное...

– Дорен, а этот тип не упоминал о том, что именно его просили передать? Письмо, небольшую посылку, или нечто похожее?

– Как я понял, это было небольшое послание на словах. Квез говорил о том, что ему с самого начала следовало сообразить: тут что-то не то! Мол, странно мотаться за море для того, чтоб сообщить какому-то Сухеману о том, что где-то отыскалось зеленое платье, которое не уничтожили, так что теперь из-за этого возникают большие сложности, а кого-то и вовсе задержали, и теперь трясут многих. Дескать, именно потому-то пока что ни в коем случае не стоит приезжать в нашу страну – многое под наблюдением, и самому Сухеману надо хорошо подумать обо всем... Ну, в общем Квез говорил разрозненно, я половину из его слов не понял, передаю примерно то, что запомнил...

Дорен говорил еще что-то, но я его не слушала. Зеленое платье... Возможно, речь идет о моем зеленом платье из дорогого кхитайского шелка, которое было велено сжечь в то время, когда меня еще только намеревались вывезти из родной страны. Помнится, тогда какая-то женщина сказала, что не может сунуть в печь такую красоту, и она хочет отвезти это платье своей племяннице – та замуж выходит, так что теперь у нее будет, в чем под венец идти, тем более что у молодых с деньгами дела обстоят неважно... Да, так оно и было! Похоже, та женщина не подумала о том, что если на небогатой свадьбе у невесты появляется такое, по-настоящему роскошное платье, которое, без сомнений, стоит больших денег, то окружающие просто не смогут не обратить на это внимания. Более того: кое-кто из завистливых бабонек при виде такой необычайно красивой обновки наверняка стал люто завидовать невесте, а бабская зависть – страшное дело. В таких случаях и до стражников могут добраться слухи и шепотки об излишне дорогом платье на более чем скромной свадьбе. Если учесть, что мое зеленое платье, и верно, было очень приметным, то вполне может оказаться так, что им заинтересовался кто-то из служителей закона, ведь в розыскных листах наверняка было указано, что именно было надето на мне в то время, когда мое бренное тело пропало из морга... В этом случае толковый дознаватель может уцепиться за конец цепочки (то бишь за это самое зеленое платье), и начать распутывать столь непрнятное дело. Судя по всему, так оно и произошло. Если же это платье опознала и тетя Фелисия, то с ее влиянием и связями при королевском дворе розыск должен принять весьма немалые размеры, и на ноги должны быть подняты все, кого только можно было привлечь к расследованию столь непростого случая. Не удивлюсь, если о произошедшем известно даже королю...

... – Ну, что скажете, господа хорошие?.. – поинтересовался Винсент после того, как Дорен закончил свой рассказ, а заодно и я сказала все, что думала обо всей этой истории.

– На мой взгляд, от цели приезда Квеза в эту страну веет весьма неприятным душком... – развел руками Дорен. – Тут замешаны или контрабандисты, или криминал, а может еще что-то, столь же опасное и неприятное. Надо же, какие интересные связи имеются у рыжей красотки по имени Тирла! Могу предположить, что этого олуха прислали сюда с каким-то посланием – мол, только отвези бумагу по такому-то адресу, больше от тебя ничего не требуется, а потом сразу же вернешься домой...

– А откуда же ему текст послания известен?

– Чего не знаю – того не знаю. Может, этот самый Квез набрался наглости, и прочитал письмо.

– Не думаю, это довольно дерзко... – покачала я головой. – Но исключать ничего нельзя.

– Вообще-то такие вот свидетели, вроде Квеза, на свете, как правило, не заживаются – мало ли что брякнут, кому не надо, по глупости и скудоумию... – Винсент потер рукой лоб. – От такой мелко сошки избавляются сразу, потому как цена ей невелика. Обычный расходный материал... Удивляюсь, как ему позволили уйти живым и здоровым. Впрочем, тут я неправ – все это как раз вполне обосновано: нечего устраивать себе сложности и долгую возню с мертвым телом. Этот бестолковый парень сказал, где остановился, а больше ничего и не требуется. «Веселая устрица» находится в порту, а тут наверняка частенько вылавливают из воды неопознанные трупы – как говорится, быстро и без особых хлопот.

– Мне бы хотелось с ним поговорить... – сказала я.

– Зачем?

– А разве непонятно? Надо узнать, как обстоят дела с моими поисками – тетя Фелисия там наверняка подняла все и всех. Что ни говори, но о том, что я исчезла, знает вся округа, так что Квез должен быть в курсе многих новостей.

– Лиз, это очень рискованно, хотя в чем-то я тебя понимаю – сам бы тоже не отказался побеседовать с этим молодым человеком... – Винсент побарабанил пальцами по столу. – Уж очень меня заинтересовала эта история с посланием. Хотелось бы узнать поточнее, что там было написано. Судите сами: рыжеволосая девица не пожалела денег на то, чтоб отправить сюда человека с письмом, а это удовольствие наверняка обошлось ей недешево.

Ну, деньги для Тирлы вряд ли являются серьезной проблемой... – подумалось мне. – Воган не жалеет для нее ничего, и потому скопить кое-что на черный день она была в состоянии. Надеюсь, к этому времени тетушка уже обрезала моему бесценному супругу главные денежные поступления, хотя перекрыть полный доступ к моему приданому, она, конечно, не смогла. Ничего, пусть муженек довольствуются малым, а с остальным я разберусь, когда вернусь домой.

– Братец, я слышал, что чужие письма читать некрасиво... – хмыкнул Дорен. – Так может, забьешь на это дело, то бишь на желание ознакомиться с чужой эпистолой?

– Да у меня и раньше-то с хорошим воспитанием были проблемы... – отмахнулся Винсент. – А сейчас и вовсе не время учиться стоящим манерам. Так что мы уж как-нибудь, по-простому, разберемся с этим делом.

– Что ты предлагаешь?

– Прежде всего, не думаю, что уже сегодняшней ночью кто-то придет, чтоб свернуть голову нашему земляку – возможно, у тех, кому Квез привез письмо, появятся какие-то вопросы к приехавшему иноземцу, а спустить человека под пирс тут всегда успеют. Денек-другой жизни у него еще будет, тем более что деться твоему новому знакомому некуда – один в чужой стране, не зная языка и не имея денег... В любом случае, завтра нам надо будет посетить дорогого соотечественника, и побеседовать по душам.

– Ничего он нам не скажет... – вздохнул Дорен. – Во всяком случае, по доброй воле. Тут только припугнуть можно, и то как бы с перепуга не забыл последнее, что знает.

– Посмотрим... Значит, решим так: Дорен и Ярли, пожалуй, вам в «Веселую устрицу» больше ходить не стоит. Поступим по-другому...

На следующее утро мы с Винсентом отправились в «Веселую устрицу», и сняли там номер, который находился рядом с комнатой, в которой располагался Квез. Стены между комнатами были достаточно тонкие, так что, приложив ухо к обшарпанной стене, можно было услышать если не все, то очень многое. Надо сказать, что обстановку в узенькой комнатенке никак не назвать богатой – грязное окно, расшатанная кровать, два колченогих табурета, чуть живой стол... Н-да, за такой паршивый номер и две мелких медные монеты отдавать жалко – здорово переплачиваем.

Нам пришлось ждать не менее нескольких часов, и за это время мы успели наслушаться в комнате Квеза охов, вздохов и стенаний, только вот никакой дамы там не было. Все куда проще: наш сосед только что за голову не хватался, без устали ругая себя за то, что согласился на просьбу Тирлы отправиться в эти края. Как видно, Квез относился к числу тех людей, которые предпочитают не молча переживать неприятности, свалившиеся на их шею, а шепотом высказывать вслух свои беды, пусть даже обращаясь не кому-то постороннему, а к себе, любимому. Ну, меня подобные страдания особо не интересовали, и слушать все это нытье мне очень скоро надоело, а вот у Винсента хватало сил выслушивать все это бесконечное бурчание.

Гость к соседу пожаловал ближе к полудню. Не знаю, как внешне выглядел посетитель, и о чем шла речь тоже не знаю – все это время я смотрела в окно, наблюдая за тем, что происходит снаружи, но было тихо и спокойно, хотя эти понятия не очень-то соответствуют здешнему злачному местечку. Впрочем, гость пробыл в комнате Квеза не более десяти минут, после чего и вовсе удалился.

– Ну, чего там?.. – чуть слышно спросила я.

– Ничего... – так же тихо ответил Винсент. – Квез ходит по комнате взад и вперед, ругается сквозь зубы. Кажется, он готов убраться отсюда куда угодно, только вот сделать это не может – не на что, и, судя по всему, именно невозможность унести отсюда ноги сию же минуту угнетает его больше всего.

– Как думаешь – его посетитель не вернется?

– Нет, сказал, что вечером заглянет – Квез жаловался ему, что у него денег нет – мол, все из карманов выгребли... Гость обещал помочь, подкинуть золотишка на проживание. Не знаю, что по этому поводу думает наш сосед, но я бы на его месте в эти сказки не поверил.

– Что будем делать?

– То, о чем заранее договаривались...

Через несколько минут я стучала в дверь комнаты, где находился Квез. Не буду описывать лицо этого человека, когда он видел меня: скажем так – он был полностью ошарашен, смотрел на меня, как на привидение, и несколько секунд не мог произнести ни звука.

– Госпожа маркиза, вы?! – наконец выдохнул он.

– Я могу войти?.. – у меня не было намерений разговаривать, стоя на пороге.

– Да, конечно!.. – Квез, по-прежнему растерянно глядя на меня, посторонился, давая пройти, а потом закрыл дверь. – Госпожа маркиза, но как...

– Я вчера утром увидела тебя, когда шла в порт, чтоб узнать, не собирается ли какой корабль идти в нашу страну... – я без приглашения уселась на старый табурет. – Ты тогда разговаривал с двумя людьми, а потом прошел в эту... забегаловку. Чуть позже я узнала, что ты снял номер в этой гм... гостинице, и пришла поговорить.

– О чем?

– Судя по всему, ты только что приехал. Так вот, меня интересует, что произошло после моего исчезновении, о чем говорят люди... Думаю, ты сможешь ответить мне на эти вопросы.

– Да, конечно... – судя по сосредоточенному лицу Квеза, он пытался сообразить, что происходит, и как ему себя вести в этой ситуации. – Только я человек бедный, а...

– Здесь десять золотых монет... – я положила на стол маленький кошелек. – Итак?

– О чем говорить-то?.. – как видно, мой собеседник все еще не мог придти в себя от удивления, однако кошелек со стола исчез мгновенно. – Ну, это, ваша родственница там такую бучу подняла, что ого-то! Так сейчас такое творится! Хвосты всем хорошо прижимают, да и стражники всех подряд трясут...

– Можно поподробнее и пояснее?

– Да чего там, и так все ясно... – Квез замолчал, и, кажется, его посетила некая гениальная мысль, потому как его лицо внезапно просветлело. – А вы-то чего здесь делаете?

– Скажем так: я собираюсь отправиться домой, и навести там порядок, воздать каждому по заслугам. Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– Домой, значит... Тогда я еду с вами. Вот в дороге обо всем и поговорим, я на все вопросы отвечу. А может, придумаем что-то толковое.

– А тебе не кажется, что ведешь себя излишне дерзко? И потом, я тебе уже заплатила, так что будь любезен ответить на мои вопросы.

– Ну заплатила, и че с того?.. – Квез уселся на соседний табурет. – Тут народ живет по другим правилам.

– Я не давала разрешения садиться в моем присутствии... – надеюсь, мои слова были произнесены достаточно холодно.

– А оно мне и не надо, это самое разрешение!.. – ухмыльнулся тот. Надо же, как быстро этот человек перешел к дерзостям! – И пальцы передо мной гнуть не надо. Это вам, госпожа маркиза, надо подумать о том, что скажете дома, когда там объявитесь.

– Тебя это не касается.

– Как сказать, госпожа маркиза, как сказать...

– Ваше Сиятельство.

– Чего?

– Если тебе неизвестно, то сообщаю, что именно таким образом должно обращаться к тем, кто имеет титул маркиза. Надеюсь, второй раз объяснять тебе это не придется.

– Ох ты, какие мы чванливые!.. – с каждой минутой настроение у Квеза улучшалось. – Хотя че там выделываться-то! Пропала так называемая маркиза невесть куда, таскалась невесть с кем, а теперь распальцовку перед другими устраивает!

– Что-что?.. – кажется, наглость этого человека переходит все пределы.

– А то! Если я у нас дома хоть кому-то расскажу, где вас встретил, да еще в таком виде, так вас даже в купеческие семьи на порог не пустят!.. – довольно ухмыльнулся тот. – А еще у меня тут друзья имеются из числа тех, кого вам опасаться надо. Скажу им хоть слово – и пропадете вы тут, госпожа маркиза, с концами, никто и ничего о вашей судьбе не узнает.

– И к чему была вся эта речь?

– Да к тому, что со мной дружить надо. Для начала гонору поубавьте, госпожа маркиза, или какое-то там сиятельство, а потом и разговор у нас другой будет.

А ведь это выглядит просто нелепо: кажется, этот человек хочет меня запугать. Похоже, Дорен был прав, когда говорил, что по доброй воле Квез ничего не скажет.

– И что же ты хочешь?

– Договорчик один заключить. Я вам много чем помочь могу, вернее, очень даже многим, но и вам, госпожа невесть-где-шляющаяся маркиза, надо мне навстречу пойти. Сами понимаете, что будет, когда я дома расскажу о ваших похождениях в этой стране.

– Каких еще похождениях?

– Можно подумать, вы тут праведную жизнь вели! Знаем мы таких...

– И сколько же ты денег хочешь?

– Это вам самим надо знать, во сколько честное имя обходится. Я, считайте, могу подтвердить любые ваши слова о том, как вы жили здесь, или же напрочь опровергнуть их...

Вообще-то мне уже давно следовало поставить на место вконец охамевшего парня, но пока что я сдерживалась. Всему свое время...

Раздался стук в дверь, и с лица парня враз исчезла наглая ухмылка. Он оглянулся, а потом спросил меня дрогнувшим голосом:

– Это кто?

– Представления не имею.

Делать нечего, и Квез неохотно слез с табурета, и поплелся к двери.

– Кто там?

– Обед принесли... – раздался из-за двери голос Винсента.

– Какой еще обед? Я ничего не заказывал!

– Ничего не знаю. Хозяин сказал, что вам оплатили еду на седмицу вперед, причем ее велено приносить в номер.

– На седмицу, говоришь? Хм...

Квез открыл дверь, и Винсент с разносом вошел в номер. Если принять во внимание, что в таверне посетителей обслуживали в основном крепкие парни (чтоб вовремя гасить потасовки, постоянно возникающие между подвыпившими гостями), то и появление в номере человека с разносом в руку не могло вызвать подозрение. Правда, этот разнос с едой в соседнюю комнату мы принесли уже несколько часов назад, и вся еда давно остыла, но тут уж ничего не поделаешь.

– Еще хозяин просил передать вам, что и за комнату оплачено на седмицу вперед... – Винсент вошел в комнату, и поставил разнос на стол. – Ну и за еду тоже. Тут мясо, хлеб и вино.

– А почему все холодное?

– Какое есть... – равнодушно ответил Винсент. – Всем сейчас такое подают. Зато вино хорошее. Хозяин как раз новую бочку открыл...

– Вот как?.. – Квез наполнил вином стакан, и хорошо отхлебнул из него. – Обычное пойло, ничего хорошего!

Все – он выпил вино, в которое намешано сонное зелье. Надо же – опрокидывает в себя еще один стакан! Теперь у нас осталось не так много времени на то, чтоб переговорить с этим человеком, и потому Винсент, не обращая внимания на Квеза, подошел к двери, и задвинул на ней засов. Затем, повернувшись к растерявшемуся парню, Винсент холодно усмехнулся:

– Молодой человек, у меня есть к вам пара вопросов. В ваших интересах честно и как можно более правдиво ответить на них. В противном случае... Надеюсь, до такого не дойдет, а иначе вы вряд ли вновь встретитесь с вашей рыжей прелестницей. Во всяком случае, на этом свете.

– Я... Я не понимаю, о чем вы говорите... – пролепетал Квез.

– Разве?.. – чуть приподнял брови Винсент. – А если хорошо подумать?

– Меня всего лишь просили передать письмо, что я и сделал.

– Что было в этом письме?

– Не знаю!..

– Жаль... – я поднялась с места. – Прощай, Квез!

– Госпожа маркиза, Ваше Сиятельство!.. – заторопился Квез. – Вы на меня рассердились? Не надо! Я просто пошутил неудачно!..

– Я должным образом оценила твое чувство юмора, и потому теперь будешь шутить с этим человеком!.. – я кивнула в сторону Винсента. – Правда, тебе его вряд ли удастся развеселить, но тут уж как повезет. Надеюсь, он развлечется от души, хотя пристрастия у него довольно-таки негуманные.

– Ваше Сиятельство, постойте!.. – едва ли не взвыл Квез. – Я знаю, где сейчас находится ваше сапфировое колье!

– Что?.. – остановилась я. – Так его еще не нашли?

– Откуда!.. Его уже давно увезли очень далеко, потому и отыскать не могут... – трясущейся рукой Квез вылил остатки вина из кувшина в стакан, и одним махом выпил его. – Простите, госпожа маркиза, в горле пересохло!

– Где колье? Куда его спрятали?.. – надо было торопиться, пока этого типа не свалил сон: зелье-то проверенное, испытано на несостоявшемся свекре Ярли. – Говори быстро!

– Оно здесь, в этой стране... Если еще здесь...

– Отвечай, где?

– Сейчас, сейчас...

Квез говорил заплетающимся языком, и чтоб расслышать его слова, нам пришлось подойти к нему совсем близко. Впрочем, не прошло и минуты, как этот человек уже спал крепким сном.

– Все... – вздохнул Винсент. – Больше мы от него ничего не добьемся.

– Жаль... – это мягко сказано. Мне с трудом удалось скрыть свое разочарование – отчего-то ранее я была уверена, что колье уже отыскали, и теперь оно находится у тети Фелисии.

– Понимаю... – Винсент повернулся ко мне. – Давай его вещи осмотрим.

Багажа в дорожном мешке Квеза отыскалось совсем немного – смена одежды, еще какая-то мелочь. Я бы не стала во всем этом копаться, но Винсент самым внимательным образом перетряхнул, и достал сложенный лист бумаги.

– Что там написано?

– А этот парень вовсе не так прост, как может показаться... – Винсент пробежал глазами текст. – Судя по всему, он еще в дороге скопировал письмо, с которым его отправили сюда – то ли позже намеревался кого-то шантажировать, то ли просто собирался продать эту бумагу. Это он зря – в таких делах надо быть очень осторожным, а не то в два счета без головы можно остаться. Что ж, больше ничего интересного здесь нет, твой кошелек с десятком золотых монет я забрал. Собираем в мешок его пожитки – и пошли.

Когда мы спускались вниз по лестнице, таща с собой безвольное тело Квеза, на нас никто не обратил ни малейшего внимания – подумаешь, кто-то тащит с собой вдребезги пьяного человека! Да тут подобные сцены случаются по полсотни за день, если не больше! Тут моряки свои деньги просаживают, заработанные после долгих странствий, так что в здешних местах можно увидеть еще и не такое!

Немного отойдя от «Веселой устрицы», Винсент закинул себе на плечо спящего Квеза, и направился к пирсу, а я шла рядом. Сейчас Винсент изображал из себя вербовщика матросов: как мне сказали, тут подобное происходило не так и редко – человека спаивали и продавали матросом на корабль. Несчастный приходил в себя уже в море, где деться ему было некуда, и бедолаге поневоле приходилось осваивать морское дело...

Винсент отправился едва ли не на самый край пирса, где стояли под погрузкой небольшие суда. Теперь оставалось только предлагать капитану приобрести себе нового члена экипажа.

– Чего он умеет делать?.. – на ломаном языке спросил темнокожий человек, брезгливо глядя на Квеза.

– Ничего!.. – честно ответил Винсент. – Но быстро учится.

– Дохлый какой-то...

– Вот пусть у вас мускулы наращивает.

– Сколько за эту дохлятину попросишь? Говори поскорей, а не то мы вот-вот отходим. Отлив...

– Дохлятина – она и есть дохлятина. Считай, за так отдам, со всеми его немногочисленными пожитками. Потом рассчитаемся, когда снова в этот порт придешь.

– Да мы сюда почти никогда не ходим. Я впервые за несколько лет здесь появился, и неизвестно, когда снова буду.

– Меня это устраивает.

– Тогда по рукам!.. – мужчина повернулся, и кому-то крикнул. – Забирайте этого парня, и мешок с его вещами прихватите – там все его барахло...

Уже через несколько минут судно отошло от причала, и, глядя на след за кормой, я понимала, что иначе поступить мы не могли. Брать с собой Квеза – значит подвергать свою жизнь постоянной опасности – это не тот человек, на которого можно положиться. Понятно, что в сложной ситуации он без раздумий предаст и продаст любого из нас. Оставить его здесь тоже не стоит – вряд ли он долго проживет, а никакого корабля в наши края не предвидится, об этом мы уже узнали... Что ж, парень, ты сам во всем виноват – нечего было идти на поводу у Тирлы. Знал ведь, что дело нечисто, но решил сыграть в свою игру, но проиграл.

– Что дальше?.. – спросила я, по-прежнему глядя вслед уходящему судну.

– Дальше будем искать твое колье.

– Правда?.. – я повернулась к Винсенту. – Ты хочешь...

– Да. Не знаю, сумеем ли мы его раздобыть, но стоит попытаться этот сделать.

Просто не знаю, что на это можно ответить...