Синий цвет надежды

Глава 14

Мы сидели в небольшой полуразвалившейся хибарке на дороге, ведущей из предместья в порт. Еще недавно наша четверка шла по ней, направляясь к кораблю, чтоб отправиться на родину, но все пошло не так, и теперь нам поневоле пришлось покинуть пределы порта, и отправиться назад по этой же самой дороге. Увы, но более идти нам было некуда, а тут можно прятаться какое-то время, пусть и недолго. Следует радоваться хотя бы тому, что за нами никто не следил – как видно, нас ожидали рядом с кораблем, чтоб взять всех разом...

Подле этой дороги хватало старых строений, когда-то сооруженных на скорую руку для здешней бедноты, только вот с годами эти халупы уже начинают разваливаться. Наверняка ночной порой в эти места лучше не показываться – в подобных развалинах по ночам любят останавливаться бродяги и нищие, но днем тут никого не бывает, а с рассветом ночные гости уходят по своим делам, точнее, добывают себе хлеб насущный. Но эти чужие сложности нас не касаются, потому как мы тут до вечера задерживаться не собираемся – для нас сейчас куда важней решить, что будем делать дальше.

Вдобавок ко всему с нами находится бывший жених Ярли. Понятно, что на причале с ним особо не потолкуешь, а вот расспросить его кое о чем явно не помешает, потому и пришлось вести его с собой. Конечно, никакого желания идти с нами по доброй воле у него не было, а раз так, то нам уводить силой молодого человека, стараясь незаметно держать нож у его тела: мол, только дернись, враз напорешься на нож, а с разрезанной печенью ты отныне не жилец. Так что веди себя хорошо – тогда жив останешься, а иначе сам понимаешь – мы уйти сумеем, но вот твоей молодой супруге придется себе нового мужа искать, да и похороны твоей семье обойдутся недешево, а с деньгами у вас сейчас туговато... Бывший жених Ярли оказался человеком понятливым, так что особых хлопот с ним не было.

Что же касается меня, то я то и дело прикладывала руку к мешочку на груди, в котором находилось мое сапфировое колье, ради которого нам и пришлось пойти на риск. У меня было огромное желание хотя бы на минуту достать наше фамильное украшение, посмотреть, все ли с ним в порядке, полюбоваться на волшебный свет синих камней и яркие всполохи бриллиантов... К сожалению, сейчас не стоит отвлекаться даже на мгновение – мы сейчас не в том положении, чтоб позволять себе расслабиться хоть на минуту.

Очень далеко уходить не стали – остановились у первой же подходящей развалюшки. Главное – тут стены целы, и нам никто не помешает побеседовать по душам. Правда, бывший жених Ярли отнюдь не горел желанием заходить в это чуть живое строение, только его хотениями никто не интересовался. Ну, а оказавшись в старом домишке, где кроме нас, четверых душегубов, никого не было, несчастный пленник не стал упираться, и предпочел честно ответить на все вопросы.

Оказывается, Ярли вчера опознали в городе, вернее, ее узнал один из давних знакомых ее отца, и произошло это в то время, когда Дорен и Ярли ходили по аптекарским лавкам, разыскивая сосновую живицу. Этот человек (то есть знакомый ныне покойного отца девушки) ранее не раз видел Ярли, и слышал о том, что позже произошло с дочерью вышивальщика. Знал он и про то, что сейчас за ее поимку обещают хорошие деньги, которые бы ему явно не помешали. Разумеется, он был вовсе не прочь рискнуть, и выяснить, где теперь прячется дочь его бывшего знакомого, после чего получить обещанную награду (что ни говори о дружбе, однако деньги всем нужны!), но нас спасло то, что мужчина оказался трусоват. Он уже наслышался о том, что тех людей, с кем сейчас находится дочь вышивальщика, обвиняют не только в кражах, но и в убийстве прекрасной «Звезды Востока», причем, по слухам, те опасные люди каким-то образом связаны с колдовством, а от подобных вещей каждому честному горожанину следует держаться как можно дальше. Тем не менее, желание подзаработать оказалось сильней, мужчина набрался храбрости, и уже хотел, было, пойти вслед за дочерью старого приятеля, чтоб выяснить, где она обитает, но ее спутник несколько раз оглядывался, и преследователю показалось, что незнакомец смотрит едва ли не прямо на него, причем со зверским выражением на лице. Подобное настолько напугало незадачливого сыщика, что он враз отказался от своих намерений, и едва ли не бегом кинулся в другую сторону, молясь Всевышнему о том, чтоб тот лиходей никогда его не нашел.

Как позже сказал нам Дорен, он тоже обратил внимание на идущего за ними человека, но тот очень быстро пропал, и более Дорен его не видел, как ни всматривался по сторонам. Помнится, тогда парень решил, что это какой-то мелкий воришка хотел немного поживиться за их счет, но потом благоразумно отстал. Увы, все оказалось куда хуже... Впрочем, положа руку на сердце, следует признать, что нам и без того слишком долго везло.

Убежавшему мужчине понадобилось немало времени, чтоб придти в себя, успокоиться, набраться храбрости и пойти к стражникам. Те, в свою очередь, сразу организовали поиски, стали расспрашивать всех, кого только могли, заглянули и в ту аптекарскую лавку, куда не так давно заходила Ярли, и постепенно стражники стали выходить на наш след...

Поиски беглых преступников продолжались до вечера, и у стражи было серьезное намерение поинтересоваться, какие постояльцы находятся в «Отраде странников», а заодно и пообщаться с ними, однако столь похвальное желание отложили на утро. Причина проста: никто из здешних служителей закона даже днем без приказа не хотел подходить к «Отраде странников» в то время, когда там останавливались туреги, приехавшие в город, а уж о том, чтоб придти туда с проверкой в темное время суток – о таком даже речи не шло. Никому не хочется лишний раз иметь дело с турегами, которым никакой закон не писан, и которые, даже находясь в городе, безнаказанно творят едва ли не все, что хотят. Потому было решено пока что ограничиться немногим – начальство направило к постоялому двору дополнительный отряд стражников (по счастью, в так называемом отряде было всего несколько человек), чтоб те следили за округой, вернее, за тем, не покажутся ли беглецы где-то близости. Ну, а утром уже можно безбоязненно заглянуть в гостиницу, где остановились жители пустыни. Служители порядка честно выполняли приказ, добросовестно несли свое дежурство, правда, находясь при этом на довольно-таки значительном расстоянии от «Отрады странников», не стремясь подходить ближе – дескать, в ту гостиницу, пока темно, лучше не соваться, наслышаны, что бывает с теми, кто суется туда не вовремя. Ну, а когда со стороны постоялого двора стали раздаваться непонятные звуки – вот тогда стражи порядка и вовсе решили отойти подальше, так, на всякий случай, потому что эти рогатые способны на многое.

Правда вскрылась через пару-тройку часов, когда туреги стали покидать постоялый двор, и по их поведению было ясно, что они кого-то разыскивают. Более того: несколько рогатых обитателей пустыни отправились к стражникам, и потребовали, чтоб те немедленно отправились на поиски нескольких человек, которые только что осмелились поднять руку на достопочтенных гостей города, то есть на турегов. Естественно, что половина стражников поневоле вынуждена была отправиться на постоялый двор, а вторая половина убыла к начальству, докладывать о том, что, дескать, у турегов недавно произошло нечто странное, возможно, имеющее отношение к тем людям, кого мы ищем...

Несколько часов назад о произошедшем стало известно и бывшему свекру Ярли: стражники (кое-кому из которых хозяин чайной платил неплохие денежки) пришли к нему домой посреди ночи, и сообщили, что беглецы, которые не так давно ограбили его дом, вновь умудрились уйти от стражи, причем в этот раз они улизнули из «Отрады странников». Услышав такое, бывший свекор Ярли со своим сыном даже не пошли, а помчались к постоялому двору, чтоб разобраться, что там произошло.

По прибытии на место взору владельца чайной предстала необычная картина – там было не только шумно, но вдобавок ко всему не замечалось никакого порядка. Складывалось впечатление, что недовольство и раздражение турегов словно пеленой висело над «Отрадой странников», добавляя неразберихи в происходящее. Ну, кое в чем жителей пустыни можно понять – в воздухе все еще чуть ощущался запах сосновой смолы, и, наверное, оттого рогатые люди большей частью находились будто бы в полусонном состоянии, не всегда понимая, что от них требуется, многое делая невпопад, роняя вещи и отвечая на вопросы не по делу. Тем не менее, туреги, все еще пошатываясь и плохо ориентируясь в окружающем мире, собирались переезжать в другую гостиницу – дескать, здесь на них совершено покушение, проявлено величайшее неуважение к постояльцам, да еще и совершена кража!.. По мнению рогатых людей, это место теперь навек осквернено, а раз так, то понятно, что отныне жителям пустыни здесь больше делать нечего, и с этого времени к «Отраде странников» не подойдет ни один уважающий себя турег!..

Хм... подумалось мне. – Хм, не сомневаюсь, что хозяин постоялого двора (который находился там же, причем, судя по словам бывшего жениха Ярли, вид у него был довольно-таки потрепанный, а еще у мужчины наливался синяк под глазом), услышав такие слова, с трудом сумел скрыть радость – еще бы, все складывается именно так, как он и хотел.

Конечно, стражники устроили ему настоящий допрос – дескать, ты что, не знал, кого взял к себе на постой?! Приметы этих людей многим известны, стражники об этих беглых расспрашивают всех и каждого, только что на перекрестках о том не кричат!.. Почему не сообщил? Да знаешь, что мы с тобой сделаем за сокрытие преступников?!..

Впрочем, владелец «Отрады странников» сам был настроен по-боевому, и вовсе не собирался брать на себя все грехи – дескать, а откуда я мог знать, кто они такие, эти мои новые постояльцы? С виду обычные люди, пришли, попросили комнатку, а я, естественно, и не думал не отказывать – и без того нахожусь на грани разорения, рад любой лишней монетке! И откуда мне могло быть известно, кто они такие? Это раньше я знал едва ли не все, что происходит в городе, а в последнее время никто из стражников к моему постоялому двору и близко не подходит, все новости узнаю только в храме, когда хожу туда на утреннюю молитву, только там обычно говорят на другие темы... Так что если я ничего не слыхивал об этих преступниках, то это моя беда, а вина во всем лежит на стражниках – они меня не предупредили, кого именно ищут уж который день подряд!.. Да разве ж я не предупредил власти, если б знал, кто ко мне пришел?! Пока у меня находятся туреги, никто из стражников сюда и близко не подходит, так какой с меня может быть спрос?! Гляньте только, что я сейчас имею: меня самого эти разбойники схватили, связали, напугали, и я уж было с жизнью попрощался... Ну, и что мне теперь делать, когда всем в округе станет известно, что тут произошло?! Я ж во всей этой истории и есть главный пострадавший! Страшно представить, какие теперь разговоры начнутся про «Отраду странников»! У людей язык без костей, придумают невесть что! Сами знаете, что убивает не меч, а злое слово! Кто отныне пойдет на мой постоялый двор, а? Теперь у меня осталась одна надежда – на милость Всевышнего! Может, хоть он проявит ко мне милость, поможет не пойти по миру с протянутой рукой...

Судя по тому, что мы услышали, хозяин «Отрады странников» не только сумеет без потерь выйти из этой истории, но еще и умудрится обрести славу невинно пострадавшего, а таким всегда сочувствуют и симпатизируют. Наверняка некоторые заглянут на постоялый двор только для того, чтоб посмотреть на то место, где сумели обидеть турегов – как я поняла, этих рогатых жителей пустыни здешние жители очень не любят. Да, владелец «Отрады странников» – шустрый человек, наверняка кое-что просчитал заранее.

Думаю, можно не упоминать о том, в какой ярости находился Фаттах, когда встретился со стражниками и бывшим свекром Ярли. Достаточно сказать, что турег (который выглядел ничуть не лучше своих соплеменников) едва ли не прямо угрожал стражникам теми жуткими последствиями, которые их ожидают, если немедленно не отыщут преступников, и не возвратят украденное. По словам Фаттаха, похищено бесценное сапфировое ожерелье с бриллиантами, которое он приобрел за большие деньги, и которое намеревался принести в дар Богине турегов на ежегодном празднике в ее честь, а этот праздник ожидается уже в следующем месяце. Если же ожерелье не будет возвращено в самое ближайшее время, то, дескать, туреги сами будут искать пропажу, но тогда пусть поберегутся все, кто имеет хоть какое-то отношение к похитителям, а заодно к тем, кто велел украсть ожерелье. А еще он, Фаттах, знает тех, кто мог послать сюда грабителей – это те жадные и алчные люди, которые сами хотели купить то прекрасное ожерелье, только у них ничего не вышло, потому как если турегу что-то нравится, то он готов заплатить любую цену за приглянувшуюся вещь. Тогда, на тайных торгах, Фаттах выложил за это украшение (которое должно безмерно порадовать Богиню турегов) куда больше золота, чем могли предложить остальные покупатели, и он до сих пор помнит недовольные и завистливые взгляды тех людишек, кому не достался вожделенный товар, тем более что на тех торгах хватало желающих купить ожерелье. Можно сказать, из-за этого прекрасного украшения между покупателями произошла едва ли не самая настоящая схватка – никто не хотел отступать. Ясно, что заказчика ограбления надо искать среди этих самых обиженных – похоже, кто-то из них так и не смирился с проигрышем, и по-прежнему желает получить украшение, только теперь уже бесплатно. Ну, с заказчиками этого преступления (когда выяснится, кто они такие) будет отдельный разговор, но для начала надо найти похитителей – с ними туреги разберутся сами, причем так, чтоб другим неповадно было. Так что, господа стражники, поймать этих преступников необходимо в самое ближайшее время, а не то!..

А ведь Фаттах в чем-то прав... – подумалось мне. Не сомневаюсь: очень многим из тех, кто присутствовал на торгах, хотелось купить мое сапфировое колье, но турег сразу предложил такую огромную сумму, с которой никто не мог потягаться. Могу поспорить, что тогда же Фаттах приобрел на торгах еще кое-какие уникальные украшения, причем сделал это в той подчеркнуто бесцеремонной манере, которая присуща всем турегам, и которая отнюдь не прибавляет симпатии к этим жителям пустыни. Вполне может быть такое, что ювелир Байхан (который подсказал нам, где следует искать колье) не стал скрывать от нас правду как раз потому, что его уже давно и всерьез злило поведение Фаттаха. Без сомнений – когда турег заявлялся на торги, то, не стесненный в средствах, он беззастенчиво забирал все, что ему приглянулось. В чем-то я понимаю недовольство людей: когда некто без счета сыплет золотом, презирая тех, кто вынужден придерживаться неких разумных пределов – подобное поведение, знаете ли, безмерно раздражает и выводит из себя. Наверное, именно потому ювелир Байхан (он явно догадывался, что мы не те, за кого себя выдаем) направил нас по нужному следу – как видно, он надеялся на то, что мы (если, конечно, сумеем) хоть немного, но потреплем нервы наглому турегу.

Меж тем бывший жених Ярли продолжал свой рассказ. По его словам выходило, что нас решили ловить в порту – дескать, нечего бегать за похитителями по ночному городу, потому как при свете солнца их ловить сподручнее, тем более что они вряд ли решатся покинуть город до рассвета. Кроме того, стражники уже заранее поинтересовались, из каких стран прибыли корабли, которые сейчас стоят в порту, и когда они намерены отойти от причала. Потому-то и было решено организовать на нас засаду неподалеку от корабля, отправляющегося на нашу родину, а заодно поставить вторую засаду у входа в порт – ждали, когда беглецы к ним сами в руки придут. Никто из преследователей не подумал о том, что мы можем воспользоваться другой дорогой, той, по которой в порт ежедневно идут работники...

– А ты зачем в порт пошел?.. – поинтересовался Винсент у бывшего жениха Ярли. – Чего дома не остался? Сидел бы в своей чайной, гонял слуг на кухню с очередным подносом с едой, и ждал известий о нашей поимке...

– Рад бы!.. – огрызнулся тот. К этому времени сын владельца чайной уже более-менее пришел в себя, а заодно сообразил, что убивать его мы не собираемся. – Только кто бы это мне позволил?! Чтоб вы знали: меня отец отправил в порт как раз потому, что на этом стражники настаивали – я же Ярли в лицо знаю! От меня требовалось одно – я должен был сигнал подать, как только ее увижу. Папаша мой, кстати, тоже на пристани был, только с другой стороны...

Да, нам, похоже, повезло, что стражники немного перехватили в своих усилиях сделать все, лишь бы не дать нам уйти. Если бы Винсент не заметил на причале бывшего жениха Ярли, то мы бы сунулись прямо в заранее приготовленную ловушку. Не знаю, как мои спутники, а я в то время находилась в полной уверенности, что вот-вот окажусь на палубе судна, которое по волнам понесет нас домой. В таких случаях можно даже отмахнуться от тревожного предчувствия и едва ли не бежать туда, где, как считаешь, ты наконец-то окажешься в безопасности... Кажется, можно радоваться очередному удачному стечению обстоятельств – мы все еще на свободе, только вот корабль уже отошел от причала, а мы по-прежнему остаемся здесь...

– А сигнал ты, случайно, не этой свистулькой должен был подать?.. – Винсент держал в руках небольшую пластинку на цепочке.

– Ну, этой самой... – неохотно пробурчал молодой человек.

– Чего ж не свистнул?

– Так я думал, что меня кто-то из стражников к себе подзывает, что-то сказать хочет, вот к нему и пошел... – подосадовал тот. – А оказались, это вы меня решили с места сдернуть, да еще и нож приставили... Конечно, я растерялся, не до свистка было! Потом вы меня обыскали, забрали все, что нашли в карманах, а затем и вовсе с причала увели! Тут хоть свисти, хоть нет, толку все одно не будет.

– Это верно...

– Я вот о чем спросить хочу... – бывший жених Ярли деликатно кашлянул – кажется, глядя на нас, он несколько осмелел. – Откуда вы знаете о том, что от запаха сосновой смолы туреги становятся вообще никакие? Вернее, силы теряют, дуреют, и не соображают ничего...

– А ты откуда об этом знаешь?

– Отец рассказал... – неохотно отозвался сын хозяина чайной. – Он случайно об этом узнал, и сам мне однажды невольно проговорился, а потом все боялся, как бы я кому про то не сболтнул – за такое рогатые кому угодно голову смахнут в два счета. Что же касаемо смолы, вернее того, как она действует на рогатых – это великая тайна турегов, о которой никто не знал, а сейчас эту тайну раскрыли, и от этого они в бешенстве. Дело в том, что туреги считаются, можно сказать, непобедимыми воинами – и вдруг такое! Оказывается, если запалить возле них сосновую смолу – и все, можно не воевать, победа тебе уже обеспечена. Остается только брать этих обдолбанных вояк едва ли не голыми руками, не торопясь сворачивать им шеи, а трупы в штабеля складывать! Да уж, не завидую я Фаттаху – когда он вернется к себе домой, и расскажет о том, что случилось, то его соплеменникам такие новости совсем не понравятся, и старейшины турегов потребуют крови виновного. В общем, как ни крути, но Фаттаху обязательно нужно провозгласить кого-то ответственным за все произошедшее, и привезти его с собой в пустыню, связанного по рукам и ногам – надо же хоть на ком-то отыграться за раскрытие тайны...

– То есть ты считаешь, мы на эту роль подходим идеально?.. – поинтересовался Винсент.

– А то! Знаете, сколько у этих рогатых накоплено золота и драгоценностей? Самые настоящие горы, только турегам все мало! Это здесь они ходят без особых украшений, зато у себя дома едва ли не с головы до ног обвешиваются дорогими побрякушками! А знаете, сколько они отсюда сокровищ увозят? Да об этом посторонним лучше не знать, потому как за любую пропавшую дорогую безделушку туреги вырежут всех, кого сочтут причастным к этому делу! Да и своих рогатых богов эти жители пустынь не забывают, в подземных храмах скоплены едва ли не груды драгоценностей! Давно кое-кто на эти сокровища зуб точит, мечтает в блестящие кучи свои лапы запустить, да не решается – знает, что будет, если рогатые его поймают! А оказывается, есть реальная возможность хорошо покопаться в золоте тех жителей пустынь, ведь теперь есть подсказка, как это дело можно провернуть... Ох, будет сейчас у турегов веселая жизнь!

Похоже, молодой человек уже прикидывает возможные последствия, то бишь поход к турегам за сокровищами, и свое предположительное участие в том опасном турне. Золото, значит... Да, очень практичный юноша, весь в отца.

– Вообще-то до тех мест, где живут туреги, еще добраться надо... – напомнил Винсент.

– Это верно... – вздохнул бывший жених Ярли, возвращаясь к реальности. – В том-то и беда, что туда можно только на верблюдах добраться – любое другое животное в тех песках просто сдохнет от жары и жажды. Это еще не все: в тамошних пустынях обычным людям выжить сложно – там только эти рогатые себя уверено чувствуют, даже под песками ползать могут, набрасываются на врагов, словно призраки, пришедшие ниоткуда! А вот что касается обычных людей, то им без большого запаса воды в пустынях делать нечего. Турегам на тех, кто пришел на их земли, можно даже не нападать – достаточно всего лишь разрезать меха с водой, и у людей остается всего три выхода: или помереть в песках от жажды, или повернуть назад (но тут нет никакой уверенности в том, что сумеешь вернуться), или пойти в вечное рабство к этим рогатым... Так откуда вы про смолу узнали?

– Совершенно случайно, но сейчас речь не об этом... А ты много знаешь об этих обитателях пустыни!

– Это понятно – отец с ними какие-то дела ведет... Слушайте, может, мы с вами как-то договоримся, а?.. – я заметила, что молодой человек избегает смотреть в ту сторону, где находится Ярли. – Верните то, что вы забрали из нашего дома, и я помогу вам покинуть город.

– Не утруждайся.

– Но я действительно могу это сделать!

– Спасибо, но мы уж как-нибудь сами.

– Ничего у вас не получится! Я слышал, как стражники говорили: если не выйдет поймать вас на причале, то дороги из города перекроют, в том числе и ту, подле которой мы сейчас находимся. Даже если вы сумеете уйти, и отправитесь в какой-то другой город, то за вами все одно пойдут стражники, и от них вы не уйдете! И потом, думаете, вас туреги искать не будут? Как бы ни так! Знаете, какой нюх у этих рогатых? Они чуть ли не на четвереньках за вами побегут, каждую ямку и выбоину обнюхают...

– И что, дни уже много чего вынюхивали?.. – чуть усмехнулся Винсент. – Пока что мы их не видим.

– То-то и оно, что пока... – пробурчал сын владельца чайной. – Только у турегов, как видно, то ли от смолы нос заложило, то ли еще по какой иной причине, но те, кто пошли за вами, вернулись назад ни с чем, причем злые до невозможности. Вначале, вроде, шли по следу, а потом что-то пошло не так. Похоже, хваленое чутье им отказало, но это ненадолго. С утра нос прочистят, и снова вас искать отправятся...

Ох... – подумалось мне, – ох, как хорошо, что Винсент придумал посыпать дорогу позади нас смесью из перца и соли: по его словам, это должно на какое-то время сбить нюх у преследователей. Кажется, все так и произошло.

– Как видно, туреги быстро в себя приходят после смолы, если потом сразу же были в состоянии бежать за нами... – подал голос Дорен.

– Этот запах на рогатых по-разному действует... – подосадовал бывший жених Ярли. – Одни из них очухиваются почти сразу, а есть и такие, что все еще на земле сидят и башкой трясут, ничего понять не могут... Да какими бы они ни были, а от вас точно не отстанут! Знаете, какие они злопамятные? Обиды никогда не забывают, и обязательно отомстят!

– Это уже не твоя забота.

– Да как же, не моя!.. – только что не взвыл молодой человек. – Хрен с ними, с турегами, верните то, что забрали из нашего дома! Воры! Как вас только земля носит?! Ну, если не хотите возвращать все, то отдайте хотя бы половину! Я вам за это помогу из города скрыться, слово даю! Побожусь, на чем хотите!

– Ты мне уже разок дал слово... – негромко сказала Ярли, которая до этого не произнесла ни звука. – Тоже клялся и божился, даже Всевышнего в свидетели призывал, когда просил моего отца спасти вас от разорения, а заодно и породниться.

– Я не виноват!.. – сын владельца чайной картинно схватился за голову. – Я всегда любил только тебя, но обстоятельства сложились не так, как нам бы того хотелось, да и отец у меня человек суровый... Понимаю тебя – обидно, конечно, но на все воля Всевышнего, и потому роптать не стоит...

– Ты и твой отец – бесчестные, неблагородные люди... – кажется, Ярли говорила то, что давно копилось у нее в душе. – А еще очень расчетливые.

– Ярли... – начал, было, говорить бывший жених, но девушка его не слушала.

– Помнишь, что сказал твой отец, когда выгонял меня из вашего дома? «Всевышнему было угодно, чтоб мы свое слово взяли обратно»... Дескать, что такого особенного произошло? Мол, у моего сына появилась новая невеста, ты вернешься домой, только и всего, не драться же нам промеж собой! «С помощью Всевышнего разойдемся подобру-поздорову, а ни о каком ребенке, которого будто бы ждешь от моего сына, я слышать не желаю, ищи его папашу в другом месте»... Так было? Эти его слова и сейчас стоят в моих ушах! Но разве мы лезли к вам в родственники? Вы сами сватались! Неужели порядочно поступать так, как это вы сделали со мной? Вспомни, как по приказу твоего отца ваши слуги гнали меня плетьми до дома, когда я пришла к вам перед твоей свадьбой, чтоб еще раз напомнить тебе о тех обещаниях, которые раньше ты давал мне.

– Ярли, ты так изменилась!.. – кажется, сыну хозяина чайной не хотелось отвечать ни на один вопрос девушки.

– Да, той влюбленной в тебя овцы больше нет.

– Ярли...

– Если бы не вы, то и мой отец, и моя девочка – они оба были бы живы!

– Ярли, все еще можно исправить!.. – едва ли не взвыл бывший жених. – Я даже могу взять тебя своей второй женой! Мы будем счастливы, как прежде, и у нас еще будут дети, да услышит Всевышний мои слова!

– Можешь не рассыпаться в любезностях – меня твои лживые обещания больше не трогают, а то, что между нами было, умерло вместе с моим отцом, и моей девочкой.

– Тогда верните все то, что вы утащили из нашего дома!.. – кажется, парню надоело разыгрывать из себя попранную добродетель, и он повысил голос почти до крика. – Ярли, это же ведь ты привела своих новых друзей-разбойников в наш дом – знала, что и где лежит, и как можно добраться до денег. Не отрицай – доказательств хватает! Такого я от тебя никак не ожидал, да и все остальные тоже! Понятно, что сама ты так поступить не могла, а значит, твоей душой овладели темные силы! Если не желаешь вернуть все, то в память о нашем прошлом отдай хотя бы часть! Ярли, ты согласна? Вспомни о том, как мы любили друг друга!

– После всего, что произошло, я тебя ненавижу... – негромко произнесла девушка. – Знал бы ты, как мне хотелось не держать нож возле твоего тела, а посильней нажать на рукоять. Может, я это еще и сделаю...

– Ты должна знать еще кое-что... – заторопился парень, который явно струхнул после слов Ярли. – Твоя тетя и один из ее сыновей арестованы, и отправлены в тюрьму! Сейчас ищут ее второго сына, и как только найдут, отошлют все туда же, в застенок! Твои родственники будут сидеть там до того времени, пока стражники не отыщут тебя. В темнице им придется плохо, да и тюремщики народ бессердечный... Если же тебя не отыщут, то твоя родня останется в тюрьме на веки вечные, и выпускать их оттуда никто не собирается, а ваш дом перейдет в собственность городской казны.

– Хоть одна хорошая новость... – девушка и бровью не повела.

– Неужто тебе не жаль своих родственников?.. – продолжал взывать молодой человек.

– Нисколько... – Ярли покачала головой. – Надеюсь, они получат по заслугам. А я буду молить Всевышнего, чтоб твои слова оказались правдой, и мои дорогие родственники никогда не вышли из того острога. Что же касается дома, то он уже давно не мой – тетя забрала его себе, и не удивлюсь, если к этому времени она его успела заложить.

Кажется, бывший жених напрасно пытается разжалобить Ярли, во всяком случае, он использует для этого не те аргументы. Девушка вовсе не намерена воспылать сочувствием к тетке, которая убила ее дочку, да и сына тетки Ярли не намерена жалеть – этот человек знал о намерениях своей матери, и не остановил ее. Что касается второго сына тетушки, того, который находится сейчас в курильне опиума, то отчего-то мне кажется, что он вряд ли оттуда выйдет, а если это все же произойдет, то он очень быстро присоединится к матери с братом...

– Верни хотя бы кое-что из того, что забрали у нас!.. – продолжал свои увещевания бывший жених. – Хотя это наше добро, но я согласен поделиться! Допустим, вы возвратите нам золото и серебряный браслет с большим камнем, а остальное, так и быть, забирайте себе!

– Какая щедрость!

– А то! Мы даже стражникам можем сказать, что вы все вернули, и они от вас отстанут!

Ну, тут парень явно перехватил со своими обещаниями. Пожалуй, пора заканчивать с разговорами, тем более что ничего нового мы, скорей всего, больше не услышим.

– О браслете с каким камнем идет речь?.. – спросил Винсент.

– С зеленым! Я говорю о большом изумруде! Вы что, его не заметили?

– А зачем этот камень так нужен турегам?

– Вы откуда об этом знаете?.. – удивился молодой человек, но тут же махнул рукой. – Впрочем, какая разница... Вы же догадываетесь, о чем идет речь, верно? Туреги заплатили моему отцу, чтоб он нашел этот браслет с камнем – вот и все. Теперь они желают его получить, так что лучше отдать рогатым камень – может, успокоятся.

– И откуда твой отец взял этот изумруд?

– Не знаю, купил где-то за большие деньги – все же связи у него немалые... Так мы договорились?

– О чем?.. – поинтересовался Винсент.

– Ну, вы мне возвращаете хотя бы часть похищенного, а я вывожу вас из города... Клянусь Всевышним, я честно исполню свои обещания, и у меня нет дурных намерений! И не стоит думать обо мне плохо – в действительности все обстоит совсем иначе!

– Возможно... – согласился Винсент, который до того крутил на пальце цепочку с небольшой пластинкой – тот самый свисток, который мы отобрали у бывшего жениха Ярли. И вот надо же такому случиться: цепочка внезапно слетела с пальца Винсента, и упала прямо под ноги нашего пленника, а тот, в свою очередь, сразу же схватил ее и сунул свисток себе в рот, только вместо заливистой трели до нас донеслись звуки, куда больше похожие на приглушенное кряканье.

– Надо же, какая незадача... – хмыкнул Винсент, глядя на растерянное лицо молодого человека. – Я знаю такие свистки – если в них хорошо дунуть, то у окружающих уши заложит, а звук разносится очень далеко. Однако если в этой свистульке чуть надломить край, то мы услышим надтреснутое кряканье осипшей утки на болоте. Впрочем, в этой стране болот нет, так что подобное сравнение для вас, молодой человек, может быть несколько непонятно...

Бывший жених Ярли не стал далее слушать, о чем ему хотел сказать Винсент, и бросился, было, у двери, висящей на одной петле, но Дорен был наготове, и в следующее мгновение сын владельца чайной уже лежал на земле, пытаясь вдохнуть в себя хоть немного воздуха.

– Да, вот и верь после этого клятвам о собственной честности и порядочности... – сделал вывод Винсент. – Я получил еще одно тяжкое жизненное разочарование... Ладно, хватит пустой болтовни, а этого красавца надо связать покрепче...

По счастью, у нас при себе отыскался кусок крепкой веревки: мы ее на всякий случай прихватили в «Отраде странников», благо этого добра на постоялом дворе хватало с избытком. Связать молодого человека не составило труда, тем более что он особо не сопротивлялся – похоже, вновь испугался, причем едва ли не до онемения, наших угроз расправиться с ним. Конечно, не стоило оставлять нашего связанного пленника посреди этой полуразрушенной халупы – мало ли кто может заглянуть сюда в самое ближайшее время!, но подле одной из стен была вырыта неглубокая яма – судя по всему, когда-то она использовалась вместо погреба. Вот туда мы и потащили связанного пленника.

– Вы что делаете?.. – просипел бывший жених Ярли – голос у него, похоже, осип от страха.

– Ровным счетом ничего... – пожал плечами Винсент. – Полежишь в тишине, прохладе и покое, подумаешь о жизни – очень, знаешь ли, полезное занятие. И заруби на носу – девушек обижать не стоит. Они создания ранимые, иногда могут ответить так, что на всю жизнь запомнишь.

– Да чего я ей сделал? Подумаешь, расстались! Бывает, не она первая... А девка, тварь такая, нас после этого ограбить решила! За такое убить мало! Ну, попадись ты только в руки моему отцу, он с тебя кожу по лоскутку спустит!..

– Вот беда, никак до тебя, милок, не доходят очевидные истины... – Винсент ловко воткнул кляп в рот парня. – Ну, раз так, то предоставляю тебе простор для размышлений о тайнах женской души. А заодно подумай о том, отчего люди так удивляются, когда с ними ведут себя таким образом, как и они поступают с другими...

Через несколько минут мы уходили от полуразвалившегося дома, в котором остался бывший жених Ярли, связанный по рукам и ногам. Вообще-то мы спихнули его в яму, из которой он может выбраться без особых сложностей, правда, это произойдет только тогда, когда молодой человек сумеет распутать намотанные на него веревки, а это случится не скоро, потому как узлы на веревках затянуты крепко. Кроме того, сверху на яму положили несколько трухлявых досок, маскирующих углубление в земле – пусть какое-то время бывшего жениха Ярли будет не видно и не слышно, а уж когда он сумеет выбраться наверх и избавиться от кляпа – вот тогда пусть делает все, что хочет, и говорит, что пожелает. Если же сам от веревок не освободится, то его освободят те, кто тут ночует – ясно, что здесь по ночам останавливаются бродяги и бездомные. Надеюсь, то, что с ним сегодня произошло, он запомнит на всю жизнь.

– Куда дальше?.. – спросила я, когда мы немного отошли от дома.

– Это, конечно, вопрос... – Винсент оглянулся по сторонам, но поблизости от нас никого не было, хотя людей на дороге было не так и мало. По счастью, они пока что находились вдалеке. – Судите сами: в город нам идти нельзя, все дороги скоро тоже будут перекрыты, так что если даже мы решим добираться пешком до соседнего города, то это у нас вряд ли получится – перехватят в пути. К тому же нам следует искать другой портовый город, только вот где его найти, и знать бы, какие дороги туда ведут...

– Что ты предлагаешь?

– Как всегда – ничего хорошего, но у нас иного выхода все одно нет... Отправляемся в рыбацкую деревню, тем более что идти до нее всего ничего. Постараемся раздобыть лодку побольше и покрепче, такую, чтоб выдержала долгий переход по морю.

– Ты хочешь...

– Да, надо попытаться уйти отсюда по воде. Отправляться в путь на рыбацкой лодке – дело, конечно, крайне рискованное, но шанс покинуть этот город у нас все же есть. Море на хлипком суденышке нам, конечно, пересечь не удастся, но добраться на нем до другого портового города вполне возможно. А если мы останемся здесь, то, в лучшем случае, у нас будет всего несколько часов свободы – пешком мы много не нагуляемся, а чтоб купить повозку и лошадей – для этого надо идти в город, вернее, на базар. То, что до него мы вряд ли дойдем – это даже не обсуждается, сцапают в два счета.

– Ярли, ты когда-нибудь была в этой рыбацкой деревушке?.. – спросил Дорен.

– Нет, никогда... – покачала та головой. – Да и знакомых рыбаков у моего отца не было.

– Винсент, а ты умеешь управлять лодкой?.. – поинтересовалась я.

– Ну, веслами-то я работать могу, но для моря, где надо идти под парусом, это не подходит. Ладно, что-нибудь придумаем. Плохо то, что времени у нас совсем мало – сейчас стражники могут начать наши поиски уже в открытую.

Нам понадобилось совсем немного времени, чтоб дойти до рыбацкой деревушки. Даже на первый взгляд было понятно, что тут живут небогатые люди: глинобитные дома, огороженные друг от друга невысокими глиняными заборчиками, дворы, на которых сушатся сети, узкие улочки, берег с причалами, лодки, кучи водорослей и мусора на прибрежном песке... Многие рыбаки уже выгрузили свой утренний улов, и, отмахиваясь от нахальных чаек, несли живое серебро в высоких корзинах на небольшую площадь – как видно, ждали перекупщика, который забирал у них рыбу. Один из перекупщиков только что отъехал с площади, и его тележка была заставлена тяжелыми корзинами, а вот и второй торговец – запряженный осликом возок еще только подъезжает к стоящим людям. Судя по внешнему виду тех рыбаков, которых мы видим, здешних перекупщиков ни в коем случае нельзя назвать щедрыми людьми.

Наше появление на здешних улочках не привлекло особого внимания – все же дорога проходила рядом с деревушкой, и прохожие нередко заходили в это место, причем некоторые просто из любопытства. Ну и хорошо, пусть бы так продолжалось и дальше.

Правда, как выяснилось, к детям, живущим здесь, подобное не относилось – когда мы стояли на берегу, глядя на лодки, то рядом раздался детский голос:

– А вы к кому пришли?

Подле нас появился босоногий мальчишка лет семи, одетый в потрепанную одежду. Парнишка с любопытством смотрел на нас – как видно, надеялся, что сумеет заработать на пришлых зеваках хотя бы самую мелкую монетку.

– Ты здесь живешь?.. – спросила Ярли. Мы заранее решили, что переговоры стоит вести ей – у каждого из нас был очень заметен акцент, да и сама речь была не из лучших, а к иноземцам отношение везде несколько настороженное, и уж тем более здесь, в этом ограниченном мирке.

– А где ж еще!.. – даже удивился мальчишка.

– Твой отец рыбак?

– Конечно!

– И лодка у вас есть?

– Как не быть?.. – а вот теперь в голове парнишки была настоящая обида – кажется, он счел вопрос Ярли по меньшей мере странным.

– Она хорошая? Большая?

– Не хуже, чем у остальных!

– А где сейчас твой отец?.. – продолжала Ярли.

– Рыбу перекупщику продает... – пожал плечами мальчишка.

– Нам бы с ним поговорить надо.

– А зачем?

– Дело к нему есть.

– Ладно, пошли...

Глинобитный дом рыбака находился всего лишь в нескольких шагах, так что меньше, чем через минуту, мы оказались на небольшом дворике, где сушились сети, и парнишка закричал во все горло:

– Мама, папа, к вам какие-то господа пришли!

Господа, значит... Ну, если сравнивать нашу добротную одежду с потрепанными одеяниями здешних рыбаков, то, пожалуй, можно сказать и так. Плохо то, что звонкий голос мальчишки разносится едва ли не по всему поселку, но тут уж ничего не поделаешь.

Из мазанки вышел жилистый мужчина средних лет, с обветренным и выцветшим лицом, а из-за его спины выглядывала женщина, прикрывая платком лицо. Кажется, в здешних местах посторонние люди редко напрашивались в гости. А еще, если судить по мокрым разорванным сетям, которые только что развесили для просушки, хозяин совсем недавно вернулся домой после лова. Верно, мальчишка же упоминал о том, что сейчас отец продает рыбу перекупщику. Значит, рыбак уже вернулся домой, только он вряд ли получил много медяшек от перекупщика за свой улов.

– Добрый день... – поприветствовала хозяев Ярли, а мы все чуть склонили голову. – Да пошлет вам Всевышний удачу и хороший улов!

– И вам Всевышний пусть ниспошлет столько же радостей, сколько шагов вы сделали по дороге сюда... – после паузы отозвался мужчина.

– Мы ищем лодку, чтоб добраться до соседнего города... – Ярли сразу приступила к делу.

– И куда, уважаемые, вам надо добраться?

– Я же сказала – в соседний город! Вернее, в соседний порт.

– В Наррас, что ли?

– Да... – кивнула Ярли.

Положа руку на сердце, должна сказать – нам все равно, куда отправляться, лишь бы поскорей покинуть эти места.

– Так до него ж добираться два дня, не меньше!.. – удивился мужчина. – Конечно, если будет попутный ветер, то быстрей управимся, только мне потом назад возвращаться...

– Мы хорошо заплатим, если отправимся сейчас же.

– Ну, не знаю... – озадаченно протянул мужчина. – Это такое дело...

– Десять золотых... – оборвала Ярли слова рыбака.

– Сколько?! – выдохнул тот, а женщина за его спиной тихонько ахнула. Похоже, о таких деньгах здесь даже мечтать не могли.

– Вы их получите только в том случае, если мы сейчас же отправимся в путь.

– Но, это... У меня же лов... – кажется, мужчина произнес первое, что пришло ему в голову.

– Ваша рыба никуда не денется.

– Но меня не будет несколько дней, а сети уже поставлены. За эти дни рыба в сетях загниет, ее выкидывать придется, а потом с сетями возиться, чтоб в порядок их привести...

– Хорошо... – Ярли подняла руку. – Раз такие хлопоты, то получите пятнадцать золотых – этого вам с лихвой хватит на новые сети. Подумайте, сколько лет вам надо ловить рыбу, чтоб получить такие деньги.

– Да понимаю я... – э, да рыбак, похоже, пытается торговаться. Вот жук! Ему же и без того предлагают немалые деньги, а он хочет получить еще пару монет. – Просто я только что с лова домой вернулся, и если совсем не отдыхать, то можно заснуть у руля или выпасть за борт...

– Последняя цена – двадцать золотых, и мы отправляемся в путь сейчас же.

– Не знаю...

– Тогда мы идем к вашим соседям – надеюсь, они согласятся отвезти нас в Наррас и за пять золотых...

– Стойте!.. – только что не сорвался на крик рыбак. – Я согласен!

– Значит, договорились. Собирайтесь.

– А деньги... – начал, было, рыбак, но Ярли покачала головой.

– Пятнадцать золотых получите, когда мы пойдем к вашей лодке, а оставшиеся пять – после прибытия в Наррас.

– Ладно, по рукам...

– Только вы поторапливайтесь.

– Я быстро...

Мужчина вместе с женой ушли в дом, а Ярли повернулась к нам.

– Кажется, дело движется на лад.

– Что-то мне этот рыбак совсем не нравится, не знаю, и почему... – Винсент хмурился. – Главное, чтоб он воды с собой взял побольше – не знаю насчет вас, а мне на море всегда пить хочется...

Через несколько минут мужчина вновь показался на порозе, и в его руках находилась большая потрепанная сумка.

– Ну, пошли!

– Уважаемый, вы ничего не забыли?.. – холодно спросила Ярли.

– Госпожа, вы о чем?

– Насколько мне известно, с собой в дорогу по морю берут воду, а у вас ее что-то не видно.

– Ох, забыл!.. – мужчина только что не ударил себя ладонью по лбу. – Я сейчас...

Странная забывчивость – можно подумать, что этот человек, когда уходит в море на промысел, то воду с собой не берет. Хотя, вообще-то, подобное поведение можно списать на волнение. Во всяком случае, когда рыбак вновь появился на пороге, то помимо все той же старой сумки, у него в руках находился бочонок с водой, а его жена несла большую связку вяленой рыбы – как видно, это нам еда в дорогу. Что ж, ничего не имею против, особенно если учесть, что мы, все четверо, не ели со вчерашнего дня. Конечно, не мешало бы прихватить в дорогу и что посытней, но обойдемся тем, что есть. Надеюсь, рыбак больше ни за какой надобностью возвращаться не станет. Ох, что-то мне не особо нравятся эти задержки... А еще, когда мы отошли от дома рыбака, я заметила, что все тот же мальчишка со всех ног куда-то припустил по улице. Винсент тоже обратил на это внимание, но промолчал, лишь проводил бегущего долгим взглядом.

Путь до причала, где стояла лодка рыбака, занял всего несколько минут. Лично на меня она не произвела особого впечатления – лодка как лодка, ничего особенного, кроме, разве что, того, что она сильно пахнет рыбой, да и чешуи в ней с избытком. Наверное, если кто-то вздумает привести эту лодку в порядок, то этой самой рыбьей чешуи здесь наберется не одно ведро. Ну да не страшно, пару дней можно и потерпеть такие мелкие неудобства, нам привередничать не с руки.

– Дорен, что скажешь?.. – негромко спросил Винсент.

– Лодка, кстати, неплохая... – тихо ответил тот. – Глубокий киль, достаточно длинная, не очень широкая, высокая прочная мачта... – Эта посудина должна быть весьма ходкой, а это не может не радовать.

– Ну, хотя бы с лодкой повезло...

Меж тем рыбак поставил в лодку бочонок с водой, и положил рядом связку вяленой рыбы, а Ярли протянула его жене пятнадцать золотых монет, после чего женщина едва ли не бегом просилась прочь от причала, прижимая к себе обретенное богатство. Без сомнений, сейчас запрячет эти деньги в самое укромное место, причем так, чтоб их никто посторонний не сыскал. Мы, тем временем, тоже забрались в лодку, а вот рыбак отчего-то топтался у причала.

– Хозяин, ты еще долго будешь время тянуть?.. – не выдержала я, глядя на то, как рыбак оглядывается по сторонам. Сейчас меня уже не особо беспокоило, заметит мужчина мой акцент, или нет. Если ему что-то не понравится, то мы и сами управимся с суденышком, без него, а рыбак пусть себе новую лодку приобретает, благо денег у него сейчас хватит. – Учти: мы и сами можем поставить парус, но в этом случае ты останешься на причале, а мы уйдем на лодке. Естественно, что в этом случае тебе придется распрощаться со своей посудиной.

Этих слов вполне хватило для того, чтоб рыбак, косо глянув на меня, заторопился, и очень скоро суденышко отошло от причала, сильно качаясь на волнах. Захлопало под ветром полотнище, которое отвязывали от мачты, лодка взяла на север, и пошла вдоль причалов, постепенно набирая ход, и чуть покачиваясь. Ну, а я смотрела на берег, уходящий за корму, и думала о том, что наконец-то покидаю этот город, и чем дальше мы уходим отсюда, тем спокойней становится у меня на душе. Конечно, порт Наррес, в который мы направляемся, тоже находится в этой же стране, но хочется надеяться, что там нам будет легче сесть на другой корабль, пусть он даже направляется не в нашу страну, ведь сейчас для нас главной – убраться из этих мест. На крайний случай, в Наррасе можно даже нанять корабль, чтоб отправиться на родину, тем более что в средствах мы не стеснены.

Снова прижала к себе мешочек, в котором находилось мое сапфировое колье. Как это ни досадно, но сейчас совсем не то время, чтоб доставать колье и рассматривать его. Ничего, потерплю, главное то, что оно, наконец, вновь возвратилось ко мне.

Мужчины устроились на корме, а мы я Ярли сидели ближе к носу лодки, и я заметила, что девушка неотрывно смотрит на волны. Конечно, она все еще переживает последний разговор со своим бывшим женихом. А еще я подумала о том, что за все это время мы даже не спросили у девушки, хочет ли она уйти с нами – как-то само собой подразумевалось, что мы все вместе намереваемся покинуть эту страну.

– Ярли... – негромко спросила я у девушки. – Ярли, а ты не жалеешь, что ушла с нами? Ты ведь вряд ли сумеешь хоть когда-то вернуться назад...

– Что вы, госпожа! Разве меня здесь что-то держит?.. – девушка оторвала взгляд от воды и посмотрела на меня. – У меня больше нет дома, нет родных, и если бы не вы, то я бы давно оборвала свою жизнь, которая в то время казалась мне никчемной, и я больше всего на свете хотела умереть. А сейчас... Госпожа, вы ведь никогда не оставите меня?

– Конечно, нет!

– Госпожа, иногда мне становится страшно, когда я думаю о том, что мы делаем, и в то же самое время я понимаю, что ни за что не хотела бы вернуться в свою прошлую жизнь. В последнее время я себя просто не узнаю – совсем недавно я и помыслить не могла о том, что могу решиться на такие поступки! Меня учили быть покорной мужу, и послушно принимать свою судьбу, а вместо этого я творю такое, что сейчас удивляет меня саму.

Ох, Ярли, как я тебя понимаю! Я бы тоже не поверила никакому провидцу, даже самому знаменитому, если бы несколько месяцев назад он предсказал, что я стану беглой рабыней, у которой к тому же окажутся авантюрные наклонности... Вновь подумала о том, что не представляю, как буду объяснять тете Фелисии свое нынешнее поведение, и то, на что я вынуждена была пойти, чтоб выжить! Я поставлю тетушку в весьма непростое положение, когда расскажу ей обо всем, что со мной произошло, а скрывать от нее ничего не стоит... Даже думать об этом не хочется, ведь для тети Фелисии едва ли не на первом месте находится благородное имя семьи и незапятнанные герб и титул. А еще я хорошо знаю нашу аристократическую среду: там снисходительно посмотрят на неравный брак, тем более, что он очень скоро будет расторгнут – дескать, случается и такое, кто из нас по молодости не ошибался?!, а вот мое пребывание в рабстве и все остальное... Если об этом станет известно, то передо мной закроют двери едва ли не все знатные семейства нашей страны, причем подобное отношение может распроститься и на моих родных, причем в первую очередь это касается детей тети Фелисии, то есть моих кузенов... Нет, об этом пока что думать не стоит, тем более что до дома мне добираться еще ой как долго!

Тем временем Ярли продолжала:

– А уж после того, как вы наказали моих обидчиков... Я рада, что сумела хоть немного отомстить им. Единственное, о чем я жалею – так это о том, что не смогла побывать на могилах моего отца, и моей девочки. Беда в том, что я даже не знаю, где они находятся: тетка решила сберечь деньги, и их похоронили в общей яме, там, где закапывают безродных и бродяг. Вернее, это даже не ямы, а просто длинные и глубокие рвы за городом, так что точное место, где похоронен каждый из двух моих родных людей, я вряд ли сумею найти. Что касается моей матери и брата, то они умерли в другом городе, от оспы, а всех, кто умер во время этого мора, тоже хоронили в общей яме.

– Но почему твоего отца, и твою дочку тоже захоронили в общей могиле?

– Просто тетке оба этих так называемых погребения обошлись всего в две медных монеты – она сказала, что мертвым все равно, им уже ничего не требуется, а ей деньги нужны на другое. Я, конечно, пыталась что-то сказать, но меня никто не слушал...

Судя по всему, после того, как мы отправились в путь на лодке, наша девушка немного захандрила. В чем я ее могу понять – как бы она не храбрилась, но понимает, что навсегда покидает свою страну. Надо попытаться переключить ее внимание на что-то другое.

– Ярли, я вижу, что ты не отрываешь взгляд от воды...

– Да, госпожа... – вздохнула девушка. – Я никогда раньше не отдалялась на лодке так далеко от берега. Мне просто немного страшно – вокруг так много воды, а я не умею плавать...

Вообще-то из меня тоже пловец никудышный, вернее, ровным счетом никакой, и если окажусь за бортом, то смогу только барахтаться на месте – и более ничего.

– Ну, я тоже, знаешь ли, могу только бултыхаться, так что, в случае чего, у нас одна надежда – на мужчин...

Посмотрела на Винсента и Дорена. Оба сидят на корме, то и дело поглядывают назад. Лично я ничего подозрительного не замечаю – синее небо с облаками, крики чаек, небольшие волны за бортом, кое-где находятся лодки рыбаков, на горизонте виден парусник... Наша лодка идет на достаточно большом расстоянии от берега, так что нас оттуда не рассмотреть при всем желании. Кажется, можно отдохнуть, но я замечаю, что Винсента что-то всерьез беспокоит, хотя он ничего не говорит. Что ж, подождем, возможно, все его сомнения вскоре развеются, словно дым.

Вяленая рыба, которую взял в дорогу рыбак, оказалась очень даже неплохой, и этого мнения придерживались все. Правда, Винсент велел каждому из нас съесть только по одной рыбке – она была солоновата, а вот воды в бочонке, как выяснилось, находилось не так и много, немногим более половины. Винсент был прав: если бы мы от души наелись этой соленой рыбы, то пили бы воду, не переставая.

– Что ж ты, господин хороший, водой в дорогу не запасся?.. – поинтересовался Винсент. – Вроде те, кто уходят в море, об этом всегда помнят.

– Забыл... – коротко ответил рыбак. – Но дальше есть место, где можно запастись питьевой водой. Через пять-шесть часов можно подойти к берегу – там ручей в море впадает, можно воды набрать.

– Посмотрим... – уклонился от ответа Винсент. – Ты лучше ход у лодки не сбрасывай.

– Да я и не думал!

– Ну-ну...

Шел час за часом, лодка покачивалась на волнах, было жарко, и мои глаза поневоле стали закрываться. Мы не спали сегодняшнюю ночь, да и вчерашнюю, можно сказать, дремали вполглаза, и потому я почти что клевала носом, хотя понимала, что делать этого не стоит. Вот и Ярли, сидящая рядом, уснула, привалившись к моему плечу. Однако стоило мне услышать слова Винсента, как сонная дурь пропала, будто ее и не было.

– А я говорю, перестань уменьшать ход лодки!.. – ого, какой у него жесткий тон!

– Господин, да с чего вы взяли... – начал, было, оправдываться рыбак, но Винсент его перебил.

– Да потому что я не слепой, и вижу, что лодка идет не прямо, а зигзагами. А еще за нами следуют две лодки, вернее, не следуют, а вовсю приближаются, вернее, догоняют нас, тем более, что ты делаешь все, чтоб идти как можно медленней.

– Какие еще лодки?

– Это тебе лучше знать, к кому ты отправил своего парнишку – я еще у вашего дома заметил, как ты ему знак подал, только говорить ничего не стал.

Я бросила взгляд за корму – верно, вдали виднелись две лодки, причем они шли довольно близко друг к другу. Да, хорошо, что Винсент, в отличие от нас, не спал, а не то приблизились бы к нам эти лодки, и вряд ли мы бы смогли долго сопротивляться.

Хм, а ведь этому человеку мы сразу не понравились. Интересно, отчего это мы вызвали у него такую неприязнь? Пожалуй, всему этому есть только одно объяснение – тот посредник, что покупал улов у рыбаков, наверняка сказал им, что ловят опасных бандитов, и даже наши приметы мог перечислить. Ну, если дело обстоит таким образом, то, значит, к нашим поискам привлекли всех, кого только можно. Пожалуй, можно считать великим счастьем, что нам удалось живыми уйти из города.

– Господин, не знаю, о чем вы говорите... – продолжал гнуть свое рыбак, хотя было ясно, что слова Винсента его здорово напугали.

– Значит так, слушай меня внимательно, второй раз говорить не буду... – вступил в разговор Дорен, который до этого помалкивал. – У твоей лодки хороший ход, и потому сделай все, чтоб мы оторвались от преследователей. Сразу предупреждаю: если ты не сумеешь оторваться, и они к нам приблизятся, то первое, что я сделаю – тебе горло перехвачу, и за борт отправлю. Ты это заслужил. Или ты, голубь, рассчитывал, что мы ничего не заметим, покорно руки поднимем и сдадимся, а ты останешься довольным и невредимым? Должен тебя разочаровать: нам терять нечего – одним убитым больше, одним меньше – без разницы, а вот тебе, как я думаю, не очень-то хочется на дно, рыбу кормить. Ну, а мы, если будет на это благоволение Светлых Небес, с парусом на твоей лодке уж как-нибудь справимся.

– Да вы чего...

– И вот еще что... – продолжил Винсент. – Хватит идти вдоль береговой линии, отправляйся в море. Надо стряхнуть погоню с хвоста.

– Зачем в море?.. – струхнул рыбак. – Опасно, да и погода портится...

А ведь и верно – поднимается ветер, серые облака затягивают небо, волны стали выше... Неужели, и верно, будет шторм? Ну как все это не ко времени...

– Если б ты за нами погоню не послал, то все могло быть иначе... – отрезал Винсент. – А сейчас делай, что тебе приказывают.

– Говорю же – погода портится... – осипшим голосом повторил мужчина. – Как бы шторма не было, а если мы в это время окажемся в открытом море...

– Вот как?.. – Винсент достал нож с длинным лезвием – его он прихватил, когда мы еще находились в комнате Фаттаха на постоялом дворе. Тогда Винсент забрал у турега два ножа, и один из них отдал брату. Сейчас Дорен, уловив чуть заметный кивок Винсента, вытащил свой нож с хищно изогнутым лезвием, вид которого мог напугать едва ли не каждого обывателя. – Кстати, должен тебе сказать, что у наших дам тоже имеются ножи, и если ты по-прежнему будешь упрямиться, то я не вижу смысла в дальнейших переговорах. И запомни: ты останешься жив только в том случае, если мы сумеем уйти от погони, которую, кстати говоря, именно ты и организовал...

Угрозы возымели должное действие, и теперь уже рыбак делал все, чтоб оторваться от преследователей. Правда, вначале нам казалось, что лодки даже сокращают расстояние между нами, но затем стало понятно, что мы удаляемся от них, а еще через какое-то время лодки, отправленные за нами, и вовсе повернули назад. Вообще-то тех людей, кто был на лодках, можно понять – мало того, что мы направились в открытое море, все дальше и дальше удаляясь от берега, так вдобавок ко всему менялась погода, и надвигался шторм. Небо темнело, порывы ветра становились все сильнее, а волны выше. Наши преследователи, оценив опасность, благоразумно повернули назад, торопясь вернуться на берег до начала шторма. Мы бы тоже не отказались укрыться в безопасном месте, только такая роскошь нам сейчас недоступна.

Рыбак убрал парус уже после того, как не стало видно преследователей. Вернее, парус он убирал не один – ему помогали Винсент и Дорен, потому как к тому времени в одиночку с этим справиться было невозможно – поднялся такой сильный ветер, что рвал парусину из рук. Лодку мотало по волнам все сильнее, и каждый раз, когда с гребня высокой воны лодка едва ли не падала вниз, у меня замирало сердце. Все, что мы могли сделать – это убрали наши вещи в ящик на корме, а заодно привязали себя к лодке – кто к мачте, а кто к сидению. Это было необходимо сделать для того, чтоб никого из нас не смыло за борт...

Позже рыбак сказал, что шторм задел нас лишь краем, и только потому лодка не затонула, но, тем не мене, сильный ветер нес нас куда-то по волнам, и все, что нам оставалось – это бесконечно вычерпывать воду из лодки, молясь всем Светлым Богам, чтоб непогода закончилась как можно быстрей.

Ветер стих только ближе к утру, но эта ночь показалась мне бесконечной. Когда же взошло солнце, оно осветило все вокруг, в том числе и нас, насквозь вымокших, бесконечно усталых и измотанных до того, что у каждого не было сил даже пошевелиться. День обещал быть жарким, и мы надеялись, что горячее солнце быстро высушит нашу одежду, промокшую насквозь. От бесконечно усталости мы все уснули, сидя рядом друг с другом, и не обращая внимания на окружающее, хотя на что там смотреть – вокруг одна соленая вода. Очень хотелось пить, но воды не было ни капли – во время шторма бочонок с пресной водой смыло за борт...

Я проснулась оттого, что Винсент тряс меня за плечо:

– Просыпайся!

– Что случилось?.. – я с трудом открыла глаза.

– Сама смотри, а я пока остальных подниму...

А посмотреть было на что – оказывается, лодка дрейфовала все то время, пока мы спали, и сейчас течение принесло ее то ли к небольшому острову, то ли к гряде скал, кое-где покрытых зеленью. Наконец-то земля, пусть хоть такая! Наверное, не только у меня, но и у остальных при виде этой картины словно камень с души свалился – кажется, Светлые Небеса вновь смилостивились над нами. Надо туда, на этот остров – там можно отдохнуть и отоспаться. А еще эта зелень, покрывающая темные скалы... Без сомнений – там есть вода! Ох, как же хочется пить! От соленой воды, которой нам пришлось поневоле наглотаться, во рту сухо, как в пустыне, и язык распух.

– Надо же, остров!.. – обрадовано выдохнул Дорен. – Смотрите, какая зелень! Значит, там и вода имеется... Надо бы побыстрей добраться до этого благословенного места, а то я сейчас от жажды помру!

– О, Всевышний, за что ты наказываешь меня!? – раздался растерянный голос рыбака, который испуганно смотрел на остров. – Как же так могло случиться, что ты привел меня в эти места? Видно, велики мои грехи...

– В чем дело?.. – Винсент повернулся к рыбаку.

– Это плохое место... – вздохнул тот. – Все стараются обходить его стороной.

– И что же тому причиной?

– Не знаю... – чуть поколебавшись, ответил тот. А ведь он что-то недоговаривает, но с этими недомолвками можно разобраться потом.

– Нам сейчас не до того, что пугаться – если воду не найдем, то от жажды умрем, а вода тут, похоже, имеется... – отмахнулся Винсент. – Давай, не болтай лишнего, правь на остров – там разберемся, что к чему. А то, что здесь будто бы место плохое – так нам в последнее время только такие места и встречались. Одним больше...

Все верно, но вот кто бы мне сказал, когда у нас закончатся неприятности...