Сирия старая и новая

ТАИНСТВЕННЫЙ ГОРОД ПУСТЫНИ

Ресафа

Из уст в уста передается восторженный рассказ об удивительном белоснежном городе в центре Сирийской пустыни. Прекрасным миражем башен, крепостей, храмов встречает он путешественников. Жизнь давно ушла из него, но осталась его прекрасная оболочка.

Ресафа — один из древнейших городов, упоминаемый в Библии и в древних ассирийских текстах. Расцвет его относится к византийской эпохе, когда в IV веке он стал называться Сергиополисом по имени святого мученика Сергия. После официального признания христианства над могилой мученика была воздвигнута церковь и город, получивший новое имя, превратился в место паломничества, быстро рос, был окружен земляным валом. При императоре Анастасии (491–518) были сооружены огромные цистерны — хранилища воды для населения растущего города.

В 540 году во время похода в Северную Сирию персидского царя Хосрова I Ресафа устояла только благодаря своим грозным фортификационным сооружениям, воздвигнутым Юстинианом. Но Хоеров II сумел все же взять крепость (в 616 году) и разграбил и разрушил город.

Принцы из арабской династии Омейядов сделали город местом своего отдыха. Хишам, сын Абд аль-Малика (724–743), восстановил земляной вал и цистерны, построил несколько дворцов. Но здания, построенные при Омейядах, были разрушены новыми завоевателями — Аббасидами.

Проходили столетия. Ресафа продолжала существовать, находясь под защитой кочевых бедуинских племен. Город потерял свое прежнее значение и служил лишь местом остановок караванов и рынком шерстяных изделий. Шерстью Ресафа платила и дань бедуинским племенам — знак благодарности за защиту. Кстати, даже в византийскую эпоху бедуинское племя гассанадов являлось самой сильной защитой города.

В XIII веке мамлюкский султан Захир Бейбарс заставил жителей покинуть Ресафу, переселив их в города Сал амия и Хама. Город остался один на один с пустыней, постепенно засыпавшей песком оборонительные стены.

«Волга» легко шла по однообразной широкой ленте шоссе. Справа и слева тянулись пустынные земли, на которые, казалось, не ступала нога человека. Клонило в сон. Сопровождавший нас сириец Маруан и шофер в два голоса хвалили машину. Вскоре и мы оценили достоинства старой «Волги». Началась езда по кривой дороге с бесконечными ухабами и рытвинами. Колеса поднимали сухую пыль, от которой першило в горле. Однако «Волга» довольно легко продолжала свой путь. Мы ехали по пустыне. Была южная весна, стремительная и легкая. Зеленела трава. Пели пичуги. В траве копошились ящерицы, а солнце заливало ярким светом бесконечное зеленое пространство целины. На зеленом поле внезапно возникла квадратная белая сторожевая башня. Она, явилась первым предупреждением о городе. Открывшаяся затем панорама Ресафы заставила нас замолчать и впиться глазами в это чудо. Белоснежный город сверкал и переливался под лучами яркого солнца. Он стоял на небольшом холме, а вокруг расстилалась по-весеннему ликующая пустыня.

Мы медленно объезжали город, приближаясь к центральным воротам. Земляной оборонительный вал был давно погребен под наступающими песками пустыни. Сохранились остатки первой защитной стены. Внешняя линия обороны отделялась от внутренней глубоким рвом. Городская стена представляла собой прямоугольник, по сторонам которого находились ворота. Лучше всего сохранились северные ворота, расположенные между двумя оборонительными бастионами. Над ними — каменная плита с четко выбитым крестом, заключенным в круг. Рядом с главным входом — два других, на арках которых видны тусклые красно-черные остатки древней живописи. С внутренней стороны вход украшали шесть колонн с коринфскими капителями. Над каждой аркой — узкие щели, через которые во время осады на врага лились кипящее масло, свинец или известь. Пожалуй, первое сильное впечатление в Ресафе производит белоснежный камень ее построек. Совершенно непонятно, откуда он. Ничего подобного мы в Сирии не встречали. Не менее сильное впечатление производит городской ансамбль в целом.

На территории города нас встретили два смуглых мальчишки-бедуина в длинных до пят темных рубахах. Ребята рассматривали нас широко открытыми глазами, опушенными длиннейшими ресницами. С такой же серьезностью они разделили наш завтрак, а затем отправились сопровождать нас по городу, каждый уголок которого был им хорошо знаком. В этом открытом музее не было ни указателей-табличек, ни гидов, и неизвестно было, с чего следует начать осмотр. Внутри стен располагался собственно город с базиликами, светскими зданиями, монументальными сооружениями разнообразного назначения. Земля вздыблена небольшими холмиками, в некоторых местах зияли провалы или неожиданно выпирал угол какого-либо строения. На протяжении столетий в Ресафе побывало много любителей наживы. Их бессистемные раскопки нанесли непоправимый урон архитектуре города.

Городской ансамбль Ресафы — уникальный образец ранневизантийской архитектуры. Улицы сходились к центру города, к кафедральному собору святого Сергия Сейчас сохранилась только центральная часть собора с абсидой. К церкви примыкает четырехугольное помещение с аркадами, под нею — огромные пещеры, но пройти Туда невозможно из-за плохого состояния каменной кладки сводов.

Во время первых раскопок в Ресафе археолог профессор Кольвитц обнаружил мартирий — храм над могилой святого Сергия.

Осторожно обходя впадины и провалы, пробираемся к монументальному сооружению, сложенному из крупных отшлифованных глыб. Этот тип постройки родился на Востоке. План ее напоминает четырехугольник. От центральной точки главного помещения разбегаются три рукава в северном, южном и восточном направлениях. Сохранились два этажа здания, два входа под арками. Справа и слева от входа чуть выше арки — прорези двух узких окон, над которыми тянется зубчатый пояс орнамента. Здание сильно разрушено, но в восточной части еще сохранился огромный блок, на котором стоял знаменитый саркофаг. Это типичнейшая для Сирии базилика. Центральная полукруглая абсида богато декорирована. В помещениях по обе стороны большой абсиды хранилась церковная утварь. Живой и радостный орнамент интерьера говорит об античных традициях. Внутри абсиды — купель для крещения. Поднимаю кусок упавшей плитки. На белой поверхности четкие латинские буквы: Serg — начальные буквы имени человека, в честь которого и был выстроен мартирий. Когда мартирий был разрушен, драгоценную реликвию перенесли в новое здание, построенное у северных ворот.

В Ресафе есть и сохранившееся светское здание. Центральный двор окружен прямоугольными сводчатыми помещениями. В одном следы арабской надписи. В трех комнатах на стенах вырезаны кресты. Кладка очень своеобразна — из гладкого кирпича и камня. К сожалению, большинство зданий, представляющих большой интерес для историков архитектуры, погребены под землей.

Город поражает воображение путешественников не только красотой своих построек. Хотя на многие километры вокруг расстилалась безжизненная пустыня и время от времени на горизонте появлялись огромные столбы страшных песчаных бурь, в самом городе, зеленом и цветущем, люди не испытывали жажды. Воды здесь всегда было достаточно. Она хранилась в огромных цистернах.

Мы несколько раз прошли мимо арки, слегка приподнявшей землю, полагая, что перед нами просто часть ушедшего под землю здания, однако там скрывалось огромнейшее помещение. По своим размерам цистерна напоминала кафедральный собор. Ее можно было использовать и для хранения продуктов. Стены хорошо отшлифованы: древняя кладка безупречна. Старились и разрушались здания, иногда совсем исчезая с лица земли, но цистерны всегда поддерживались в хорошем состоянии. Неоднократно реставрировали их и арабы, украшая стены выдержками из Корана.

В Ресафе сохранились не только церкви византийского периода, некоторые из которых в средние века были переделаны в мечети. Сохранился и омейядский дворец Хишама бен Абд аль-Малика — квадратное строение из обожженного кирпича, покрытого штукатуркой. Две круглые башни, как часовые, стоят у широкого входа. Во внутренний двор выходят многочисленные комнаты. На стенах дворца следы изуверства, надругательств, той страшной, безумной ярости, которой были полны подчинившие себе весь исламский мир Аббасиды.

За стенами города стоит своеобразное здание. Оно напоминает базилику и в то же время отличается от нее. Арки, отделяющие боковые приделы от центральной части, покоятся на высоких колоннах с разукрашенными изображениями цветочных гирлянд и животных капителями. Над зданием — купол, который окружают четыре купола меньших размеров. Из трех абсид средняя имеет два окна с декоративной лентой. Греческая надпись гласит: «Благополучия аль-Мунзиру». Само здание является надгробием аль-Мунзира, сына аль-Харита бен Джабалля из рода Хасанидов, который был христианином и почитателем святого Сергия.

Мы познакомились с наиболее интересными зданиями Ресафы. Но как выглядели интерьеры жилых строений, домашняя утварь? Сохранились ли изделия из глины, стекла, украшения? Ответа на этот вопрос не было. Правда, мальчишки немного помогли и здесь. Один из них принес осколок глиняной вазы, потребовав, конечно, за него монетку. На черепке — рельефные цветы, напоминающие те, что росли вокруг нас в густой траве, колосья, сгибающиеся под собственной тяжестью; хрупкие растения, похожие на нашу ромашку, тянут венчик к солнцу. Рисунок ни в чем не повторяется. В верхней части вазы прослеживается геометрический орнамент. Мальчишка вновь появился с другим обломком от той же вазы, снова требуя вознаграждения, но наотрез отказался показать, откуда берет черепки (может быть, сам разбивал находку на части?).

Наш последний маршрут в Ресафе шел по городской оборонительной стене. Внутри ее тянется белоснежный сводчатый коридор с арочными окнами, из которых открывается вид на пустыню. Кое-где обвалился потолок и дальнейшее продвижение представляет опасность. Казалось, все живое давным-давно убралось отсюда. И вдруг наш взгляд наткнулся на маленькую белую сову. Она растерянно уставилась на нас. Затем головка ее начала смешно вращаться, и, бесшумно взлетев, сова исчезла. Встреча показалась нам символичной. Сова у древних всегда олицетворяла мудрость, и ее бесшумный полет сопутствовал человеческой цивилизации на всех этапах ее существования.