Сирия старая и новая

ВСТРЕЧА С ВЕЧНЫМ ГОРОДОМ

Дамаск особенно хорош весной. В белой и розовой пелене цветения утопают сады оазиса. Легкий ветерок несет тончайшие ароматы трав и цветов. Арабы говорят, что, когда пророк Мухаммед создавал картины рая, он брал за образец Гуту. В центре этого огромного цветущего сада у подножия горы Касьюн лежит самая древняя столица мира. Город хранит в своих недрах много неразгаданных тайн. В далекие времена его называли «прекрасным и священным светом Востока». Он сыграл исключительную роль в формировании многих цивилизаций. «Дамаск глядел на обломки сотни империй… старый Дамаск должен по праву называться вечным городом», — писал Марк Твен.

В древней истории Ближнего Востока этот город — важная страница. Он упоминается в египетских текстах XVIII династии фараонов, на ассирийских табличках, в Библии (Книга бытия, 14, 15). Но по-настоящему город вошел в историю в эпоху Соломона (940 год до н. э.). В этот период он становится столицей арамейского государства. От той далекой эпохи остался лишь один материальный памятник — базальтовая плита с барельефом. Ее обнаружили при реставрации Мечети Омейядов. Плита стояла в основании стены северной части города. Барельеф изображает сфинкса с козлиной бородкой, сложенными крыльями и двойной короной на голове. Между когтистыми лапами свисает маленький фартук. Судя по характеру исполнения, работа принадлежит финикийским мастерам (IX век до н. э.).

Попытки арамейцев создать крупное государство не удались. В 732 году до н. э. Дамаск был захвачен ассирийцами, жители его угнаны в Урарту. Позже Дамаск был последовательно египетским, ассирийским, вавилонским владением. Наконец, в 333 году до н. э. город был взят войсками Александра Македонского, а затем стал одной из провинций государства Селевкидов. У границ его постоянно бродили арабские племена, мечтая превратить в свою столицу. Арабскому племени набатеев это удалось в 85 году до н. э., но ненадолго. Легионы Помпея заняли Дамаск, который затем вошел в состав римской провинции Сирии. В эту эпоху Дамаск был процветающим торговым центром. Храм бога Хаддада, стоявший в центре, был переделан в храм Юпитера.

При римлянах город обрел совершенную планировку. Монументальной аркой открывалась центральная прямая улица. Были выстроены дворец правителя, театр. Беломраморная колоннада связывала храм Юпитера с агорой. Улицы пересекались под прямым углом. Вокруг города выросли новые массивные стены. По акведукам бежала, снабжая город-сад, прохладная вода. До наших дней сохранились фрагменты фронтона храма, покоившегося на четырех коринфских колоннах двенадцатиметровой высоты. Фронтон украшали каменные гирлянды роз, лиственный орнамент.

Эпоха Византии принесла городу свое. Император Феодосий построил на месте языческого храма Юпитера базилику святого Иоанна Крестителя. Город становится центром епископата, второго по значению в Антиохийской патриархии.

В правление Константина и последующее за ним время (IV–VI века) в Сирии было выстроено огромное количество христианских зданий: знаменитый монастырь святого Симеона, церковь святой Елены в Халебе, базилика Кальб-Луз и многие другие. В Дамаске сохранилась церковь святого Анания, находящаяся между Баб-Шарки и Баб-Тум, в глубине переулка-тупика, около места, где, как гласит легенда, стоял дом Анания, вылечившего глаза святому Павлу. Построена она на месте древнего языческого храма. Церковь со временем вросла в землю. Стены ее и потолок вырублены в скале, потемнели от времени древние иконы. Интересна и церковь святого Павла, расположенная недалеко от городских ворот. Ее появление связано с историей превращения гонителя христиан Савла в апостола Павла. На улице Прямой находился дом, где жил, по преданию, слепой Савл, пока его не посетил по божьему внушению и не вылечил Ананий.

Одна из башен древней городской стены отлично отреставрирована. Четыре ступеньки ведут к двери, которую ловко открывает перед посетителями молодой араб. В прохладном вестибюле глухо и пусто. Внутренняя стена сохранила фрагмент древней кладки из грубо обработанных серых камней. Среди них скрывалось небольшое оконце, через которое ночью в корзине на веревке спустился Павел. Араб, открывший нам дверь, принял плату и мгновенно исчез, предоставляя дальше самостоятельно ориентироваться. Мы рассматривали современный барельеф, изображающий фрагменты бегства и спасения Павла. Для дальнейшего осмотра поднялись по узкой винтовой лестнице наверх, на плоскую площадку, с которой открывался вид на древнюю стену, примыкающие к ней старые постройки, бесконечную вереницу плоских крыш с кое-где развешанным бельем.

Базилика св. Симеона

Внезапно появился модно одетый, элегантный гид с двумя туристами. Они заехали сюда на минутку, совершая поездку по городу. Слегка коснувшись истории Павла, гид продолжал: «Взгляните сюда! Перед вами панорама Дамаска. Справа современный, недавно застроенный район, который издавна носит название «еврейский». Здесь действительно с незапамятных времен жили евреи-христиане. Сейчас этот район переживает новое рождение. Как видите, дома многоэтажные, со всеми удобствами. Так будет выглядеть новый Дамаск. Слева — остатки старых строений, голубятни — ничего интересного». Гид был устремлен в будущее. Но вернемся к истории города, к той ее странице, на которой мы остановились. Следующая страница истории Дамаска принадлежит арабам.

Продвижение арабов в Сирию началось задолго до возникновения и распространения ислама. Арабские племена мигрировали, подвергаясь влиянию византийской цивилизации. Купцы с Аравийского полуострова прибывали в Дамаск со своими товарами, устанавливали дружеские отношения с местными жителями, восхищались садами, обилием воды, красотой города. Возвращаясь, уносили с собой прекрасный образ процветающего Дамаска. Поэты слагали в его честь лирические поэмы.

С утверждением ислама арабская волна хлынула на Византию и Персию. После битвы при Ярмуке в 636 году Дамаск капитулировал и превратился во владения халифов.

Велика была роль Дамаска в становлении нового исламского мира. Халифы династии Омейядов превратили его в столицу огромной империи, простиравшейся от Индии до Пиренеев, в центр политической, религиозной и культурной жизни. К этому времени относится расцвет арабского искусства и арабского зодчества. Дамаск становится «прекрасным местом земли», «раем вселенной». Мозаика мечети Омейядов воссоздает облик процветающего города, окруженного садами. По мозаичному панно можно судить отчасти и об архитектуре города, о повсеместном влиянии сиро-египетской школы.

Интерьер мечети Омейядов в Дамаске

Искусство строительства находилось на службе у религии. Шедевром его явилась и знаменитая Омейядская мечеть — не только место поклонения Аллаху, но и центр общественной жизни, где вершилось правосудие и хранилась государственная казна. Она возникла на месте церкви святого Иоанна Крестителя, точнее, восточной части храма. Историк Дамаска отмечал: «Это был не только первый великий монумент на мусульманской земле, но и шедевр для всех стран во все времена».

Что же представлял собой город времен Омейядов? Он оставался в рамках древних каменных стен. Длина главной, так называемой Прямой, улицы, пересекавшей город от восточных до западных ворот, равнялась приблизительно двум километрам. Чуть меньше было расстояние от северных ворот до южных. На центральной площади рядом с мечетью Омейядов стоял их пышный дворец, бесследно исчезнувший в последующие времена. В конце XIX века город еще сохранял свой древний облик.

«Золотой век» государства кончился в 750 году, с переходом власти к Аббасидам, столицей которых стал Багдад. Дамаск был частично разрушен. Теперь это была лишь провинция халифата. Знаменитый Гарун ар-Рашид и его сын Мамун строят обсерваторию на вершине горы Касьюн и замок недалеко от деревни Дарайя.

В последующие три столетия город страдает от анархии и неурядиц. Он переходит под господство правивших в Египте Фатимидов. Кварталы города той поры, защищенные специальными стенами и воротами, тщательно запирались на ночь. Каждый квартал города, заселенный, как правило, людьми одного племени, имел свою мечеть, свою баню. Общим был рынок. Для Дамаска он так же характерен, как и многочисленные ханы — своеобразные гостиницы для купцов.

Попытка крестоносцев захватить город в 1148 году закончилась неудачей. Атабек Нур-эд-Дин, объединяя мусульманскую Сирию против крестоносцев, уделил Дамаску особое внимание. Позже город перешел в руки Салах-ад-Дина, а затем в руки его наследников — представителей династии Айюбидов. В эту эпоху было построено большинство крупных сооружений Дамаска, многие из которых стоят и сейчас. Цитадель Дамаска современный вид приняла в XIII веке. Когда-то она была римской крепостью, затем переделана арабами. В отличие от цитадели Халеба и Хамы она построена на одном уровне с городом, представляя собой прямоугольник (150 × 220 м), имеет 12 башен, сообщавшихся между собой. От пышного дворца правителей Дамаска сохранилось лишь несколько комнат под сводами.

На месте двух древнеримских ворот Нур-эд-Дин построил так называемые Малые и Южные ворота. Над последними помещена плита с куфической надписью, извещающей, что атабек взимает плату с купцов, идущих в Ирак и возвращающихся обратно. Ворота и сейчас украшает полукруглая арка.

На юго-западе городской стены возвышается башня Нур-эд-Дина — типично мусульманское фортификационное сооружение. Блоки нижней части значительно крупнее тех, что лежат выше. Сохранившаяся с 1168 года башня несет следы многочисленных перестроек.

Современный христианский район Дамаска Баб-Тум широко известен своим госпиталем, магазинами, затененными зеленью чистыми улицами. Название его идет от названия ворот, построенных при Айюбидах на месте древнеримских в 1228 году. Монументальные ворота, привлекающие внимание туристов, являются образцом фортификационной мусульманской архитектуры. Они стоят почти в центре современного города, а когда-то несли защитную функцию. Сохранились остатки разрушенной зубчатой стены, примыкавшей к воротам.

Северные ворота — Баб-эс-Салами — народ назвал Воротами спасения: врагу особенно трудно было проникнуть в город через них, так как мешала многоводная Барада и многочисленные деревья.

К воротам Баб-Шарки примыкает район с узкими уличками, старыми домами из глины и камня с характерно нависающим вторым этажом. Из маленьких мастерских раздается стук молотков. Здесь живут знаменитые дамасские ремесленники. Слава их изделий давно стала мировой. Шкатулки, инкрустированные перламутром, перемежаются огромными или совсем небольшими блюдами-подносами. Точеные кувшины с тонкими горлышками стоят рядом с кофейником и чашечками в желтых металлических подставках с восточным орнаментом. Случайно попавший сюда турист может увидеть шитые золотыми нитями халаты, знаменитую дамасскую парчу, остроносые кожаные шлепанцы с загнутыми носками. А рядом — потускневшие от времени древние монеты всех времен и народов. Здесь же черепки, осколки ваз, крошечные светильники далекой арамейской эпохи. И здесь же современные кинжалы, кальяны, серебряные пояса, наборы украшений для коня и многое другое. Все это лежит на полках, разбросано по прилавкам, свисает с потолков. Кажется, что вы попали в волшебную пещеру Али-Бабы.

Для эпохи Айюбидов характерны постоянные войны. Это было суровое время, определившее аскетический стиль жизни и искусства. Но эти годы характеризуются и возникновением многочисленных мусульманских школ — медресе. Как правило, это были здания кубической формы с приземистым куполом. Некоторые из них сохранились в старой части современного города.

Медресе Адилийя, построенное в 1222 году, состоит из зала учителей, зала молитв, зала погребенных. Косяк двери из базальта венчает известняковая декоративная плита. Здание считается шедевром кирпичной кладки в мусульманской религиозной архитектуре.

Медресе аль-Азизийя еще более старое—1193 года. Оно скрывается среди старых узких уличек Дамаска севернее мечети Омейядов. Сохранилось оно лишь частично. В середине каждой из стен были когда-то двери. Остался зал захоронений под красивым ребристым куполом.

Дамаск

Неповторимый колорит создают многочисленные мечети Дамаска. В 1213 году Айюбиды построили первую свою мечеть — Джами Музаффари, повторившую в плане мечеть Омейядов. Здесь также есть внутренний двор с бассейном в центре, окруженный портиками с древними коринфскими колоннами. Внутренний дворик — кусочек живой природы — необходимый фрагмент мечетей. В Коране сказано: «И пусть соединятся растения и воды с созданием людским, как часть одной природы, воздвигнутой рукой Аллаха…» Над северным входом мечети поднимается квадратный минарет. Зал молитв разделен двумя рядами аркад, которые создают ощущение легкости, воздушности. Над каждой из семи дверей— деревянная резная решетка. На каменном михрабе (нише, обращенной в сторону Мекки) остался след орнамента, нарисованного когда-то масляной краской.

Мечеть Джами ат-Тауба построена в 1234 году, сгорела в 1299-м, затем вновь восстановлена. Когда-то на ее месте стоял караван-сарай, пользовавшийся дурной славой. Его ликвидировали и, снова использовав план Омейядской мечети, построили Джами ат-Тауба. Просторный двор окружен портиками. Вдоль южной стены тянется зал молитв. Бросается в глаза бедность интерьера, голые стены, отсутствие украшений, что очень характерно для архитектуры айюбидского периода. Только михраб этой мечети почитается как один из наиболее совершенных михрабов Дамаска. Он резко выделяется на фоне тусклых стен тонкой резьбой по камню, ярким цветочным и геометрическим орнаментом. По бокам украшен тонкими витыми колонками. Над самим михрабом раскинулась объемная арка, декорированная переплетением цветочных гирлянд. Под аркой — две квадратные резные пластины, между ними — медальон, выполненный с большим искусством.

После монгольского нашествия (XIII век) город перешел к мамлюкам. В 1300 году он опять был разграблен монголами, а в 1400 году Тамерлан разрушил его с таким ожесточением, что он оставался пустынным в течение полувека. Дамасских ремесленников увели в плен в далекий Самарканд. Исчезли знаменитые оружейники, а вместе с ними снискавшие немеркнущую славу дамасские клинки и сабли. Через сто лет турки, занявшие Дамаск, за сопротивление, оказанное им, также подвергли город разрушению. XVI–XVIII века — время турецкого ига, бесконечных поборов, подорвавших промышленность и производство знаменитых тканей и ковров. Но до открытия морского пути из Европы в Индию Дамаск все-таки оставался крупнейшим пунктом на караванном торговом пути от Средиземного моря до Индийского океана. Позже город начинает играть второстепенную роль. Караванный путь лег через Халеб. Только бесконечный поток паломников в Мекку не миновал Дамаска. После знойных пустынь Аравии город-сад казался особенно привлекательным. Восхищенные уста произносили ставшие крылатыми слова: «Шамджаннат машам!» («Дамаск полон райских ароматов!»).

Одно из самых интересных и крупных сооружений Дамаска XVI века — текке Сулейманийе, мечеть, построенная турецким архитектором Синан-пашой по приказу султана Сулеймана Великолепного в 1554–1560 годах на месте мамлюкского дворца. Ансамбль включает в себя мечеть и монастырь дервишей с портиками и куполами. Архитектура ансамбля несет черты достижений как византийской, так и исламской культуры. Пройдя мост через Бараду и оставив за спиной шумную магистраль с потоком машин, район многочисленных гостиниц, набережную с крикливыми торговцами мелкими товарами, вы, наконец, попадаете в тихий обширный двор мечети с традиционным бассейном в центре. Верующие совершают омовение и идут в зал молитв с высоким купольным сводом, окруженным окнами. Тонкие стрелы двух легких минаретов взмывают в небо. Они имеют форму многогранников, схваченных Лентой ажурных балкончиков. Перед залом молитв — двойной портик.

Маленькие аркады имеют черно-белую перемежающуюся окраску и поддерживаются шестью гранитными колоннами в центре и опорами на каждой стороне фасада. Мечеть имеет три входа — северный, восточный и западный. Помещения дервишей увенчаны куполами. Правда, вместо дервишей теперь здесь размещается военный музей, где собрано разнообразное оружие всех времен и народов — от миниатюрного макета катапульты до дамасских клинков и английского танка, стоящего уже на открытом воздухе.

Мечеть занимает обширную площадь. Михраб мечети и минбар, безусловно, шедевры мусульманского искусства. В мечети поражает не только ее своеобразная архитектура, но и интерьер, в котором немаловажную роль играют изразцы. Замысловатый изящный орнамент дается на синем, голубом, красном и белом фоне. Геометрический узор перемежается с лиственным, а в центре— медальоны с тончайшим кружевным рисунком. Керамические плитки, яркие, нарядные, сохранившиеся в мечети Сулейманийе как образцы исчезающего искусства, украшали когда-то интерьер многих общественных и частных зданий Дамаска.

Шумит, бурлит Хамидийе. Толпы людей движутся, по крытому рынку. Недостатка в свете не ощущается, он восполняется пестротой и многообразием красок, блеском металлической посуды, золотым шитьем, инкрустацией шкатулок, сверканием драгоценностей, матовой желтизной бронзовых изделий. Нет числа товарам, разложенным, развешанным, лежащим прямо на камнях мостовой. В толпе выделяются фигуры феллахов, мелькают защитного цвета рубахи солдат, накидки бедуинов. Устало бредут паломники в белых одеждах. Их отсутствующий взгляд едва скользит по толпе. Татуированные лица бедуинок полны живейшего любопытства. На смуглых руках — браслеты, кольца. Нередко увидишь здесь и ноздрю, проколотую тонкой закругленной золотой проволочкой. У сувениров толпятся европейцы, рассматривают плетеные коврики, циновки, деревянных верблюдов, медные кувшины с тонким изящным горлышком. Наше внимание привлекает медное блюдо. Это настоящее произведение искусства, В центре его круг с изречением из Корана — инкрустация серебром. Круг обрамляет цветок с шестью лепестками — древний символ Венеры — звезды богини Иштар. На следующем круговом поясе — многократно повторяемый мотив бега животных. Фигуры животных расположены вокруг общего центра, чем подчеркнуто стремительное и безостановочное их движение. И в то же время это символ бесконечной жизни. Третий пояс — дань исламскому искусству— вновь изречение из Корана. И, наконец, последнее— легкий геометрический орнамент, характерный для арабского искусства. Здесь сочетается строгость, упорядоченность композиции, геометризм с чувством формы и богатым смысловым содержанием, что характерно для мастеров современной Сирии.

Продавцы тканей бросают на прилавки горы, переливающиеся всеми цветами радуги. Блестят глаза женщин, руки ловко перебирают материю. Возможно, ничего не будет куплено, но сам процесс доставляет неизъяснимое удовольствие и той и другой стороне. И весь базар с многообразием лиц, одежд, вкусов вертится в вихре купли-продажи, как много веков назад.

Внезапно наступает относительная тишина! Мы поднимаем головы и смотрим на стройные мраморные колонны знаменитого храма Юпитера Дамасского. Храма давно нет, осталась колоннада, застывшая в молчаливом и гордом величии над мелкой людской суетой Хамидийе. На месте языческого храма вырос христианский — Иоанна Крестителя. Но и его судьба была предрешена, когда Дамаск стал столицей Арабского халифата. На месте христианского храма выросла мечеть Омейядов, считавшаяся на Востоке одним из чудес света. Прекрасная мечеть была олицетворением огромной империи, простиравшейся от Атлантического океана до Нила, от Каспия до Нильских порогов и объединявшей многочисленные народы и религии.

Кажется, будто время не властно над мечетью. Ее квадратный двор щедро залит утренним солнцем. Свежевымытые мраморные плиты холодят ступни ног. По мусульманской традиции, мы сняли обувь при входе, и служитель набросил нам на плечи черные накидки. Украшенная рельефами, старинная бронзовая дверь ведет в вестибюль западного входа. Высокие своды поражают яркой мозаикой. Наше внимание привлекло мозаичное панно — здания на берегу реки в тени густых деревьев. Таким запечатлен Дамаск времен Омейядов.

Катит волны широкая полноводная Барада. В древности ее называли Золотой рекой за обильную влагу, которую несет она измученной земле. Семь горных ручьев слились и образовали бурную реку. Как и сейчас, она пересекала город, дробясь на сеть многочисленных каналов, и затем пропадала среди пышной зелени Гуты. Город рос, поднимался вверх, в гору. Уровень воды постепенно падал. Образ реки, воспроизведенный в мозаике мечети, очень интересен. На берегу — восемь гигантских деревьев. За ними дворцы, светские здания, полукруглое, весьма своеобразное по архитектуре здание омейядского ипподрома. Истинный образ города и в то же время прекрасный символ счастья, поразивший погонщика верблюдов Мухаммеда — будущего Пророка. Увидев впервые Дамаск, он сказал известные слова о том, что человеку дано войти только в один рай. Поэтому, полюбовавшись земным раем — Дамаском, он повернулся и пошел прочь, не вступив в него. На этом месте позже воздвигли башню. На протяжении веков туристов поражал этот город, поэты воспевали его в стихах. Знаменитый Марк Твен оставил следующие строки: «…Посреди пустыни расплескались зеленые волны листвы, и в самом сердце ее, словно жемчужно-опаловый остров в изумрудном море, мерцает белый город. Смотришь с высоты на эту картину, смягченную расстоянием, осиянную солнцем, поражающую воображение резкими контрастами, и над всем царит дремотный покой, придавая городу волшебную одухотворенность, словно это прекрасный выходец из таинственного мира сновидений, а не самый обыкновенный житель нашей грубой и скучной планеты. И, вспоминая оставшиеся позади мили и мили гиблого, окаянного, бесплодного, скалистого, выжженного солнцем, уродливого, мрачного, мерзкого края, думаешь: какая красота, прекраснее нет уголка во всей вселенной!»

Но вернемся к современному Дамаску, к его сердцу— мечети Омейядов. Обширный двор ее ограничен сводчатой галереей с трех сторон. В четвертой — молельный зал. Мы минуем куполообразный павильон с тонкими колоннами, где когда-то хранилась казна. Направляясь в молельный зал, проходим мимо традиционного фонтана и бассейна для омовений. Два ряда коринфских колонн, капители которых были когда-то позолочены, образуют три придела. Над центром зала — массивный купол. Михраб мечети отделан инкрустацией, резьбой. Это блестящий образец мусульманского прикладного искусства. Круглая лестница ведет на беломраморный амвон (возвышение перед алтарем). В восточной части зала для молитв находится мраморный павильон, в котором, по преданию, покоится голова Иоанна Крестителя. Гробница святого равно уважаема как христианами, так и мусульманами. Надгробие — шедевр восточного искусства, как и большой михраб у южной стены.

Поджав ноги и уставив взгляд в одну точку, сидит на ковре старик. Морщинистые руки машинально перебирают четки. Согнутый палец поглаживает самую крупную их бусину, напоминающую о том, что Аллах велик и един. Солнечные лучи, проникающие сквозь высокие окна, падают на резной камень, на инкрустированные детали интерьера, мраморные колонны и, наконец, теряются на поверхности многочисленных ковров. Мы выходим во двор мечети. Поднявшееся солнце слепит глаза. Но каменные стены еще хранят прохладу.

Говоря о мечети Омейядов, нельзя не упомянуть о трех ее минаретах. В юго-восточном углу от христианского храма сохранилась башня, так называемый Минарет Иисуса. Согласно легенде, накануне Страшного суда на этот минарет должен спуститься Христос для борьбы с антихристом. Юго-западный минарет, построенный, как и первый, на одной из башен бывшего храма Юпитера, возник в XV веке и хранит черты египетского стиля. И, наконец, в северной части — Минарет невесты, наиболее старый, созданный еще в омейядский период, за исключением верхней части, возникшей в недавнее время. Архитектурная эклектика, наслоения более поздних времен не испортили стройного и неповторимого ансамбля. Мечеть остается выдающимся памятником, шедевром арабского искусства и до сих пор является местом паломничества.

Через северную дверь, украшенную бронзовыми рельефами (XIV век), мы покидаем двор мечети. Идем вдоль византийской колоннады, минуем два древних медресе. Перед нами гробница Салах-ад-Дина — талантливого полководца и правителя, освободившего эту землю от крестоносцев. Под рифленым куполом два надгробия— Салах-ад-Дина и его сподвижника. Из маленькой каменной пристройки появляется двенадцатилетний мальчик, черноглазый, кудрявый, и голосом ученика-отличника начинает рассказывать на английском языке краткую историю Салах-ад-Дина и его подвигов. Лицо его не выражает особых эмоций. Чувствуется, что повторяет он все это не один раз в день. Это его работа в дни каникул. Мы слушаем мальчика, рассматриваем надгробия, увенчанные атласными чалмами. На одной из сторон каменного надгробия — турецкая благодарственная надпись Салах-ад-Дину «за спасение Иерусалима от осквернения неверными». Надпись относится к XVII веку.

Гробница Салах-ад-Дина

Фриз здания украшен стихами из Корана, выполненными в манере куфического письма, все его четыре стороны— резьбой по камню, повторяющей геометрические мотивы. Гробница в целом — образец декоративного искусства периода Айюбидов. Вид ее несколько изменился в конце XIX века.

Можно до бесконечности ходить по уличкам старого города, на каждом шагу делая необыкновенные открытия. Вот медресе Захирийя — мавзолей египетского султана Бейбарса, одного из ярых врагов крестоносцев. Надпись гласит, что строительство его завершено в 1279 году. Над высокой дверью входа очень характерные для арабского декоративного искусства сталактитообразные каменные украшения. К ним добавлена изящная вязь — изречение из Корана. Стены похоронной комнаты отделаны прекрасной мозаикой из цветного мрамора. Мозаичный фриз на золотом основании с изображением деревьев, растений опоясывает комнату. Мавзолей — еще один блестящий образец арабского искусства.

Почти каждый камень Дамаска несет на себе печать истории. Странно, что за этими древними стенами шумит вполне современный город. С рынка Хамидийе мы попадаем на другой — Сук аль-Харир. Здесь когда-то был знаменитый шелковый базар. А рядом купола старого хана Гумрок, где после долгих караванных переходов находили покой и отдых купцы и путешественники. К этому постоялому двору примыкают бани XVII века, сейчас частично разобранные и превращенные в помещения рынка.

Среди исторических памятников старого Дамаска особое место занимает дворец Азема, построенный в XVIII веке одним из правителей Дамаска. Дворец уникален тем, что дает образцы всех видов сирийского декоративного искусства. Осмотрев его, можно составить полное представление о расположении комнат и внутреннем убранстве знаменитых сирийских дворцов, их мужской и женской половин, о красоте высоких стен, украшенных инкрустированным деревом и мрамором. Можно послушать мелодичное журчание фонтанов в маленьком дворе и посидеть в тени лимонных и апельсиновых деревьев. Сейчас здесь создан музей народного творчества. Число посетителей растет из года в год.

Бесследно исчезают в веках многие памятники древней культуры. Но случайные находки наших дней зачастую ведут к интереснейшим открытиям. В печати часто мелькают заметки типа следующей: «В городе при рытье котлована под больницу обнаружена пещера, служившая когда-то погребальным склепом. На массивной каменной двери сохранились рисунки. Представитель Управления исторических памятников и музеев Сирии заявил, что погребение относится к византийскому периоду. Сейчас на месте находки работают сирийские археологи». За скупыми строчками сообщения скрывается новая открытая страничка истории Сирии. Любовь к родине определяет интерес к ее прошлому, поэтому не прекращается поток экскурсантов в Национальный музей Дамаска.

Дамаск. Дворец Азема

Простая решетка отделяет двор музея от шумной магистрали. Но кажется, что вы сразу шагнули из века настоящего в век минувший. Огромный базальтовый лев хеттской эпохи (XI век до н. э.) устремил взгляд поверх вашей головы куда-то вперед, в грядущие столетия. Здесь и там в небольшом саду музея — фрагменты памятников архитектуры и скульптуры разных эпох. Рядом с римскими гробницами, украшенными тонкой резьбой, — греческие скульптуры. У здания музея — две огромные башни арабского замка.

Когда-то Аббасиды пытались уничтожить многое в Дамаске. Ничто не должно было напоминать о былом величии Омейядов. Почти исчезли памятники светской архитектуры. Одними из немногих оставшихся были арабские замки, разбросанные в Сирийской пустыне. Сохранился с тех далеких времен замок Каср аль-Хайр аль-Гарби. Его построил в песках недалеко от Пальмиры архитектор Хишам Бен Абдуль Малек. От древнеримской плотины проложили канал, по которому замок снабжался водой. Внутри грандиозного строения разместили караван-сарай, бани. Каср аль-Хайр аль-Гарби является образцом архитектурных строений пустыни омейядского периода. Он имел форму квадрата (70 × 71 м). Вход отмечен двумя полукруглыми башнями, между которыми — массивные ворота. Этот фрагмент строения был реставрирован и с большой осторожностью перевезен в Дамаск, в сад Национального музея. Сохранились лепные украшения, резьба по камню — переплетение пальмовых и акантовых листьев. Горячий воздух проникал внутрь через резные каменные решетки, постепенно охлаждаясь. (Кстати, эта деталь осталась навечно в арабской архитектуре.) Многочисленные комнаты дворца имели над дверьми непременную арку редкой красоты. Сохранившиеся украшения интерьера указывают на происхождение арабского искусства и дают представление об эволюции художественных форм в архитектуре Сирии VIII столетия. В основе замка — элементы сиро-персидской архитектуры. Над оформлением дворца трудились художники из Пальмиры: греки, персы, христиане и мусульмане. Все же, вместе взятое, обусловило своеобразие и неповторимость этого образчика восточной архитектуры.

В просторном вестибюле Национального музея тихо и прохладно. Город шумит за толстыми каменными стенами, а здесь вы один на один с памятниками прошедших веков, молчаливыми свидетелями былых взлетов культуры и искусства.

Один из залов музея отведен под мозаику византийской эпохи. На панно три аллегорические фигуры олицетворяют философию, правосудие и воспитание.

В следующем зале — перенесенная сюда реставрированная древняя синагога, относящаяся к 250 году. Само появление ее в Национальном музее говорит о внимании сирийцев к искусству и истории совершенно разных народов. В зал молитв вели когда-то два входа: центральный — Для мужчин и боковой — для женщин. От пола до потолка тянутся фрески, изображающие библейские сцены: сон Иакова, четыре бедствия, обрушившиеся на египетскую крепость, из которой бежали евреи. Моисей потрясает палкой, чтобы образовать проход в Красном море. На другой фреске тот же Моисей, опресняющий воду, чтобы напоить свой народ, и он же — протягивающий руку к горящему кусту в момент появления Яхве. Центральное место в синагоге занимает фреска, на которой изображен Иисус, пророчащий Израилю трагическую судьбу. Нижнее поле фресок представляет собой четыре сцены из жизни Моисея.

Музей гордится рядом скульптур из Пальмиры, датируемых II веком. К этому же периоду относятся и экспонируемые в одной из узких боковых галерей музея фрагменты античного саркофага с изображением мифической сцены встречи Эроса и Психеи. Взгляд задерживается на изящных мраморных статуэтках римской эпохи. Римские памятники находятся во второй галерее. В свете электрических ламп переливается тонкое стекло; сохранили свой яркий цвет и форму многочисленные изделия из фаянса, керамики, хотя срок их существования исчисляется сотнями лет. Почетное место занимают две бронзовые каски легионеров, найденные при раскопках римского Некрополя.

Целые залы музея занимают археологические находки отдельных областей Сирии, в частности Суэйды.

Любого нумизмата приведет в восторг коллекция монет Национального музея Дамаска.

В зале под названием «Рас-Шамра» выставлены находки, сделанные на территории древнего Угарита. Здесь посетители останавливаются перед изображением на слоновой кости великой богини Угарита или перед изображением угаритского царя, выкалывающего мечом глаза пленному противнику.

В полутемной галерее ярко светится небольшая витрина в тонкой сетке охраняющих проволочек. Крошечный серый брусочек с буквами — бесценный экспонат — один из первых человеческих алфавитов.

Зал Мари отражает состояние культуры и искусства древнейшего периода (III тысячелетие до н. э.). Внимание привлекает мозаичное панно, не утратившее красок и через 5 тысяч лет. Глиняная статуэтка изображает знаменитую Певицу. До нас дошло Даже ее имя — Ур Нина. А рядом статуэтка человека в набедренной повязке из шерсти, сцепившего руки у груди в религиозном экстазе. Это Итур-Шамаган, один из царей Мари. Посетители с интересом рассматривают древнюю посуду— блюдца, горшки, узкогорлые кувшины.

Зал города Ракки посвящен искусству и культуре мусульманского периода. Представлены изделия из фаянса, бронзы, стекла, серебряные и золотые монеты, казалось бы, разные предметы, но в совокупности передающие облик неповторимых ушедших эпох.

Но вернемся в век нынешний и попробуем взглядом охватить столицу древнего государства.

С горы Касьюн открывается вид на весь Дамаск. В центре серая масса тесно сгрудившихся домов, высокие стрелы минаретов и башен. Ближе к окраине — улицы, утопающие в зелени. Когда-то здесь были великолепные сады, и в названиях проспектов еще осталось упоминание о них. Например, Абу-Руммани (Отец гранатов) — одна из красивейших улиц города. Ее особняки прячутся среди деревьев, и каждый совершенно не похож на другой. Их украшают чугунные решетки, волнообразные ленты балконов, живописные крошечные дворики с яркими пятнами ухоженных клумб. Сравнительно недавно здесь появилась белоснежная мечеть в типично арабском стиле. Остальные здания Абу-Руммани выдержаны в духе современных архитектурных течений Запада. В центре проспекта — стройные пальмы, сверкающие каскады недавно сооруженных фонтанов. В модернизированную архитектуру сегодняшнего Дамаска вплетается древнее национальное искусство. Кружево из камня украшает балконы. Эти своеобразные решетки прочны, красивы, практичны, они пропускают ветерок, но задерживают солнечные лучи. Очень распространена инкрустация по камню (тем более что дерево стоит сейчас дорого: в период османского господства леса были вырублены).

Почти каждая улица или район Дамаска (даже новые) несут следы истории. Такова улица Малики, застроенная многоэтажными современными домами и выходящая на площадь, где стоит памятник борцу за национальную независимость Сирии полковнику Малики. Аднан Малики был помощником начальника генерального штаба сирийской армии. Честный и смелый человек, сторонник независимости Сирии, противник агрессивных блоков, он пал от руки наемного убийцы. Его смерть вызвала по всей стране бурные демонстрации.

Памятник Малики

Многоэтажные дома, многочисленные улицы карабкаются по рыжему склону горы Касьюн. И у этого района Дамаска есть своя история. После подавления восстания Шамиля его сторонники бежали из России, а османские власти разрешили им селиться только на окраине империи. Изгнанники раскинули свой лагерь недалеко от Дамаска. Здесь и выросла курдско-черкесская деревня. Каменистые склоны горы Касьюн были малопригодны для разведения садов. Сухая, потрескавшаяся земля требовала воды. Люди бедствовали. Поселение носило горькое название «Мухаджирин», что значило «эмигранты». Название так и осталось, а деревня давно срослась с Дамаском, и на месте бедных строений стоят многоэтажные светлые дома.

Архитектура Дамаска представляет собой своеобразный синтез новейших международных веяний с элементами восточного декора (портики, галереи, балконы). Своеобразны здания старой части города. Они отличаются массивными стенами, огромными порталами. В 30-х годах в строительстве начали применять железобетонные конструкции. Так построен отель «Орьян-Палас», обращенный широкими верандами к горам. Комнаты отеля связаны с внешним миром остекленной дверью с ажурным барьером, что очень практично в жарком климате. Открытые веранды спускаются каскадом. Их железные решетки просты по рисунку, как и плита венчающего карниза, задерживающего отвесные лучи летнего солнца. Основные проблемы архитектуры жаркого климата здесь удачно решены. «Орьян-Палас» является образцом современной архитектуры, сочетающей местные и европейские традиции и достижения. Автор интересного проекта — Антуан Табет, лауреат Ленинской премии за укрепление мира между народами.

Площадь Мердже

Недалеко от «Орьян-Паласа» — площадь Мердже с колонной в центре в честь проведения телеграфа. Когда-то площадь была просторной и широкой. В самом названии ее слышен отголосок прошлого (мердже — луг). Сейчас она стиснута стандартными коробками новых гостиниц. Дамаск — город туристов, число которых растет. В 60-х годах появились также здания военного министерства, центрального банка; орнаментальные решетки украсили Дамасский университет. На улице 29 Мая выросло строгое пятиэтажное здание, облицованное по фасаду вертикальными полосами красной плитки, просторное и светлое. Здание привлекает внимание не только интересным архитектурным решением (автор его — Бассам Мурад). Оно является новым советским Культурным центром, имеет прекрасную библиотеку, самый большой в стране кино-концертный зал, аудитории для занятий. Открытие центра — новый и важный этап в истории советско-сирийских культурных связей.

Выступая на открытии советского Культурного центра, министр культуры САР В. аль-Кайями сказал, что Сирия приветствует возобновление его работы (первое здание центра было разрушено во время бомбардировки в дни «октябрьской войны» 1973 года). Открытие советского Культурного центра в Дамаске позволило сирийцам ближе познакомиться с достижениями первой страны социализма, с жизнью и бытом советских людей, социалистической культурой, несущей идеи гуманизма, справедливости, мира и дружбы между народами.

Утренний Дамаск кажется обновленным, отдохнувшим и свежим, очищенный от выхлопных газов и дневной пыли. В сером полумраке видны очертания многоэтажных домов, ленты непривычно тихих улиц. Появляются первые пешеходы — рабочие, покупатели спешат на базар. Резко дребезжат моторизованные тележки: повезли овощи. Уличные продавцы раскладывают на своих тележках мешочки с арахисом и фисташками. В утренней тишине еще не совсем проснувшегося города слышен резкий сигнал огромного междугородного автобуса, отправляющегося в первый рейс. Но уже через полчаса Дамаск брошен в многоголосый шум, грохот, сутолоку обычного дня.

Первые впечатления, как правило, наиболее яркие и сильные. Мы прибыли в Дамаск вечером. Остановились в центре города, в отеле «Семирамис». Утром следующего дня проснулись от ослиных воплей и скрежета тормозов, криков уличных торговцев и тягучих мелодий, извлекаемых из многочисленных транзисторов. Грохот, скрежет, крики, сирены — все ошеломляло. Таким и было наше первое впечатление от Дамаска. За последнее время многое изменилось. Ослы и деревянные повозки уже не появляются в центре города. Несколько упорядочено движение. Но остается неизменной своеобразная утренняя симфония большого восточного города. Здесь не любят полутонов. Все должно быть броским, ярким. Если музыка, то громкая, чтобы и сосед слышал, если ругань, то неистовая, но быстро затухающая. Одежда должна радовать глаз пестротой самых разнообразных ярчайших красок.

Дамаск относится к немногим городам мира, где не запрещаются автомобильные сигналы. Уличные правила строго не соблюдаются. Задача полицейского — ликвидировать часто возникающие «пробки» на перекрестках и пешеходных дорожках. Если он и свистит, то не затем, чтобы задержать ту или иную машину, нарушившую правила движения, а затем, чтобы она скрылась с глаз долой и не мешала общему движению. Катастрофы и столкновения часты. При этом страж порядка не спешит на место происшествия, давая возможность водителям самим выяснить отношения. Когда компромиссное решение найдено, полицейский осторожно начинает выяснять личность водителя. — Тут надо проявить такт. Нарушитель может оказаться человеком уважаемым, а лишиться места никому, естественно, не хочется.

Поток машин кажется нескончаемым. Автобусы, как правило, ярко раскрашены, украшены и разрисованы: тут и нарисованный глаз, проткнутый стрелой, и бумажные розочки на стекле водителя, и огромное число разноцветных фонариков, и фотографии красоток, и разноцветные лампочки, окаймляющие радиатор и козырек машины. Юркие такси быстро снуют среди огромных грузовиков: время — деньги. Из кабины впереди идущей машины появляется рука и начинается безмолвный, очень характерный разговор жестов. Пальцы собраны в горсть и кисть слегка покачивается: «Подожди чуть-чуть! Впереди затор!» Поднятая вверх рука: «Осторожно! Опасность!» И, наконец, приветливое приглашение: «Проезжай, милый, я тебя пропускаю». От этого разговора становится теплее на сердце. Вы прижимаете руки к груди, выражая благодарность неизвестному другу, и спешите вперед. По натуре сирийцы — народ добрый и благожелательный. Если что-то случилось у вас в дороге, то идущая сзади машина непременно остановится. С вашей машиной будут возиться и постараются помочь. Наконец, все в порядке. Вы разъезжаетесь в разных направлениях, люди, не знающие языка друг друга, но объединенные человеческой солидарностью. «Если сделал добро — скрой, если тебе сделали добро— расскажи», — гласит мудрая арабская пословица.

И это воспитывается в детях с самого раннего возраста.

В ритм большого города вплетается и нечто необычное. В бурном потоке машин часто встречаются белые «джипы» с броскими черными буквами «U.N.» Мелькают голубые береты войск ООН. На окнах домов еще не сняты крестообразные наклейки. Вечен черный траур матерей. Солдаты под ружьем — обычное явление. Все это напоминает о том, что враг рядом, что страна находится на военном положении (с 1967 года). Выступая на чрезвычайной сессии Народного совета САР, Генеральный секретарь ЦК Сирийской коммунистической партии Халед Багдаш четко выразил точку зрения народа: «Прогрессивные и патриотические силы в Сирии, как в любой другой арабской стране, не являются любителями войны ради войны, не против прекращения состояния войн и установления справедливого и прочного мира на Ближнем Востоке в результате освобождения Израилем всех оккупированных арабских территорий и обеспечения законных национальных прав арабского народа Палестины».

Дамаск богат не только следами и находками тысячелетий. Это столица молодой страны, открытой современным культурным, экономическим и социальным устремлениям, страны, идущей по пути мира и прогресса.

Характерная черта современного Дамаска — бурное жилищное и промышленное строительство. В районе, примыкающем к рынку, стоит густое облако пыли. Под ударами падают и рассыпаются саманные постройки. На глазах исчезает старый Дамаск с кривыми уличками, где едва могут разойтись два человека. Исчезают двухэтажные домики с характерным, нависающим, вторым этажом, старенькие минареты, окольцованные деревянными балкончиками. Здесь прокладывается новая магистраль. Пригороды застраиваются многоэтажными домами, которые растут удивительно быстро. Но тем не менее вы нигде не увидите ни башенных кранов, ни автопогрузчиков и прочей техники, которая ассоциируется в вашем сознании с крупной стройкой. Строительство— одно из наименее механизированных производств. Босоногие рабочие в штанах, закатанных до колен, быстро схватывают корзины с раствором и несут их наверх, другие ловко кладут кирпичи. В связи с развернутым строительством в стране возникла проблема обеспечения стройматериалами. Создан перспективный план развития промышленности стройматериалов. В ближайшем будущем появится завод оконного стекла в Дамаске, завод по производству сантехнического оборудования, фабрика алюминиевого проката и прочее. Введение в строй этих предприятий позволит значительно сократить закупки дорогостоящих материалов за рубежом и еще больше укрепить развивающуюся промышленность страны, и особенно ее государственный сектор.

Ведущей отраслью сирийской экономики является текстильная промышленность. Дамасские ткани извечно составляли славу страны. Крупные государственные комбинаты «Хумасия» и «Дебс» известны и за рубежом. Однажды, блуждая в узких уличках, примыкающих к Хамидийе, мы наткнулись на каменную обитель без окон и с широко открытой дверью. У примитивного станка сидел седой человек в свободной рубахе, глаза его напряженно всматривались, руки быстро двигались. На наших глазах появлялись метры голубой шелковой ткани, пользующейся спросом у туристов. Такие ремесленные предприятия еще существуют. И их пока немало.

Во внутренней торговле страны идет укрепление государственного сектора. При въезде в Дамаск выросло четырехэтажное здание нового универмага с широкими стеклянными витринами. Людской поток вливается в двери и растекается по многочисленным секциям. Мясомолочные продукты, трикотажные изделия, фрукты, обувь, косметика, готовая одежда, электроприборы — таков далеко не полный перечень товаров первого государственного универмага, продаваемых по более низким ценам, чем в магазинах частного сектора. Новые государственные торговые центры привлекли к себе большой интерес жителей Дамаска и пользуются у них громадным успехом. Как отметила газета «Аль-Баас», покупатели выразили пожелание увеличить сеть государственных торговых предприятий. Наряду с укреплением государственного сектора это будет способствовать и стабилизации цен в стране.

Народ, завоевавший свободу, стремится создать базу для экономической независимости. Этому немало содействует советско-сирийское экономическое сотрудничество, которое служит созданию независимой национальной экономики Сирии, укреплению и расширению государственного сектора, усилению позиции Сирии в борьбе против натиска империалистических монополий.

Советский Союз проводит твердую линию на расширение сотрудничества с САР. При содействии советских специалистов начато проведение гидрогеологических исследований. На основе программы, разработанной советскими организациями, составляется схема использования водных ресурсов страны (для четырех районов). Осуществление данной схемы, по предварительным данным, позволит в полтора раза увеличить водопотребление и довести его до 2 миллиардов 40 миллионов кубометров в год. «Советско-сирийские отношения, — писала газета «Ас-Саура», — имеют глубокие корни и славные традиции. Сирия при поддержке Советского Союза и других социалистических стран успешно идет по пути прогрессивного развития».

Широкое сотрудничество СССР с Сирийской Арабской Республикой в деле разведки и добычи нефти позволило Сирии создать в рамках государственного сектора совершенно новую высокорентабельную отрасль промышленности — нефтедобывающую, которая уж сейчас играет важную роль в экономике страны.

Советский Союз оказывает содействие Сирии и в строительстве многих объектов, из которых основным является Евфратский гидроэнергетический комплекс. Возникший на берегах Евфрата новый город Ас-Саура стал подлинным символом высвобождения огромной энергии народных масс, пребывавших в состоянии векового застоя. Их труд и усилия сегодня способствуют развитию национального производства, являющегося важным и решающим фактором в деле построения социализма в стране. Маленькое селение превратилось в современный город с семидесятитысячным населением, с сетью детских садов, школ, больниц, торговых и культурных центров, со всеми коммунальными услугами. Это город, в котором созданы совершенно новые формы общественной жизни. Огромное значение Евфратской ГЭС состоит в том, что станция даст промышленным предприятиям развивающейся Сирии дешевую электроэнергию, которой после окончания строительства будет производиться в четыре раза больше, чем сейчас во всей Сирии. Кроме того, будет осуществлена большая программа ирригации. В настоящее время в бассейне Евфрата ведется интенсивное строительство ирригационных сооружений для орошения тысяч гектаров земель. В новые деревни будут переселены жители местностей, подлежащих затоплению водами создаваемого водохранилища, проводятся широкие работы по спасению древних исторических памятников, находящихся в этом районе.

Образуемое плотиной искусственное озеро, длина которого составит 70 километров (площадь — 630 квадратных метров), позволит создать здесь крупные рыболовецкие хозяйства.

По словам заместителя генерального директора «Евфратпроекта» Набиля Саади, большинство сирийцев благодаря помощи советских специалистов прошли хорошую школу производственного обучения. Советские рабочие и инженеры делились с сирийскими коллегами производственным опытом, воспитывая у последних чувство ответственности за выполнение порученного им участка работы, сознательное отношение к труду.

В результате исторически сложившихся условий Сирия не имела единой сети железных дорог. Создание единой транспортной сети, необходимой для экономического развития Сирии, не входило в интересы иностранных монополий, получивших концессии на дорожное строительство в прошлом веке. Сейчас транспорт национализирован, идет интенсивная реконструкция старых и строительство новых железнодорожных линий. В этих условиях большое значение имеют построенные с помощью Советского Союза новые железнодорожные линии: Дамаск — Хомс (280 километров), Анкара — Тартус (420 километров), Камышлы — Латакия (750 километров). Эти дороги пересекают страну в разных направлениях и обеспечивают связи всех значительных городов страны с ее столицей.

Большое внимание уделяется развитию транспорта. В 1969 году около Дамаска вырос новый международный аэропорт. Высокая техническая оснащенность аэропорта позволяет принимать межконтинентальные турбореактивные лайнеры типа «ИЛ-2», «Боинг-747», «Конкорд» при любых погодных условиях. Расширяются и внутренние авиационные линии. Осуществляются перевозки грузов и пассажиров на регулярных линиях между Дамаском, Халебом, Камышлы, Пальмирой, а также и только что появившимся на карте городом Ас-Саура. Во всех указанных точках имеются аэродромы для внутренней воздушной связи.

В один из теплых апрельских дней 1977 года в порт Латакия прибыло новое торговое судно «Дамаск» водоизмещением 8 тысяч тонн, построенное по заказу правительства. С его прибытием положено начало национальному торговому флоту.

90 % всего грузового и пассажирского оборота страны приходится на автомобильный транспорт Сирии. В настоящее время закончено строительство автострады Дамаск — Хомс. Широкая асфальтовая лента перерезала пустыню. Однообразный пейзаж серо-желтых песчаных пространств с гребнями гор Антиливана вдали оживлен потоком машин. Начата прокладка дороги, которая свяжет Дамаск с Дейр-эз-Зором. В ближайшем будущем будет расширена дорога, соединяющая две столицы — Дамаск и Бейрут. Дорога сейчас в высшей степени перегружена и не отвечает современным техническим требованиям. Катастрофы, заторы, особенно в плохую погоду, стали обычным явлением, а поток грузов растет. Все это вызывает острую необходимость в расширении магистрали. При въезде в Дамаск дорога эта переходит в широкую асфальтовую ленту, бегущую вдоль холодной Баррады навстречу декоративной арке и многочисленным павильонам Международной дамасской ярмарки.

Ежегодная Дамасская ярмарка проводится по инициативе правительства Сирии. В самом центре столицы выделен специальный участок земли, на котором построены многочисленные павильоны. В 1977 году ярмарка проводилась в 24-й раз и приняла гостей из 52 стран Европы и Азии, среди которых Советский Союз, европейские социалистические страны, арабские страны, Италия, ФРГ, Япония, Бразилия, Аргентина.

Ярмарка имеет большое торгово-политическое значение и является крупным событием в жизни Ближнего Востока. Павильоны демонстрируют достижения различных стран в области промышленности, науки, культуры. Здесь заключаются торговые сделки, устанавливаются деловые контакты. Для народа Сирии ежегодная ярмарка превращается в праздник, на который съезжаются из разных уголков страны. Плещутся на ветру разноцветные флаги стран-участниц. Каждый вечер сюда приходят толпы посетителей. Неизменным успехом пользуется советская экспозиция.

Номер в гостинице в дни работы ярмарки достать невозможно. Все переполнено. Из-за недостатка мест семьи зачастую уютно располагаются прямо на газонах. Бегают неугомонные дети, тут же шумит примус, около которого хлопочут женщины, готовя ужин. Затем семья засыпает под звуки музыки, доносящейся из многочисленных летних ресторанчиков. Для этих людей ярмарка— незабываемый праздник.

Каждодневная жизнь Дамаска — это тесное переплетение старых традиций и современной жизни. Говоря о сирийцах, нельзя не упомянуть о том большом влиянии, которое оказывает на их жизнь ислам. В полдень при любых обстоятельствах рабочий, крестьянин, заехавший в столицу, служащий магазина непременно опустится на колени, повернет голову в сторону Мекки и совершит молитву. Пять раз в день голоса муэдзинов вплетаются в шум города. Строятся новые мечети — образцы типично восточного зодчества. Повсеместно соблюдаются мусульманские посты и праздники. Исламская религия охраняется Конституцией и законами. Соблюдение последних контролируется органами партии ПАСВ, полицией, службой безопасности, шейхами, министерствами просвещения, культуры и национальной ориентации, руководителями официальных учреждений. Перед рамаданом (мусульманским постом) общественные деятели выступают по дамасскому телевидению с призывом соблюдать национальные обряды. В период поста рабочий день начинается позже обычного. Есть можно только до наступления зари и после захода солнца, о чем возвещает пушечный выстрел. В течение дня нельзя также ни пить, ни курить. Трудоспособность в эти дни резко падает, нарушается ритм работы на заводах и фабриках. Сокращается программа занятий в школах. По радио и телевидению идут специальные передачи, транслируются религиозные песни, читаются суры из Корана. Однако следует отметить, что определенная часть населения скептически относится к соблюдению поста.

За день до окончания поста радио и телевидение поздравляют с наступлением праздника разговления, который длится три-четыре дня. Все государственные учреждения прекращают работу, не выходят журналы и газеты. Начинается шумный и радостный праздник, посещение родных и знакомых. Семьи в сопровождении многочисленных чисто вымытых по этому случаю детей выходят на прогулку. Все магазины бойко торгуют, цены резко взмывают вверх. Уличные торговцы предлагают в широком ассортименте сладости, воздушные шарики, игрушки. Кинотеатры переполнены. С неизменным успехом в эти дни идет фильм об Антаре, полулегендарном герое арабского эпоса, совершившем свои многочисленные подвиги в разных концах средневекового мира: от Испании до Индии. Для детей устраивают качели, катают их на моторизованных тележках. Разукрашенные автобусы везут желающих в Тартус и Латакию, на побережье. В маленьких приморских ресторанчиках царит веселое оживление, смех, возникают импровизированные танцы под аккомпанемент ударов в ладоши. Заказывается, а также вынимается из многочисленных корзиночек и сумок обильная снедь, и начинается долгая трапеза. Еда у сирийцев — своего рода культ. Если женщина хочет вкусно накормить семью, она проводит у плиты не менее шести часов, создавая шедевры из баранины, лимонов, стручков фасоли, оливкового масла и многих других продуктов. Перед основной едой, состоящей из мясного и рыбного блюда, по традиции на маленьких тарелочках подается, как уже говорилось, закуска — мезза, многообразная и многосменная, состоящая порой из 30 блюд. Кулинарное искусство отточено веками. Ароматы свежезажаренной на вертеле рыбы смешиваются с запахом свежих фруктов с молодыми листочками (знак того, что гостю подают только что сорванный плод). Проникновенное наслаждение жизнью и ее благами завершается обычно маленькой чашечкой хорошо приготовленного и со вкусом выпитого кофе. Дети устраивают между столами радостную возню. Вечером над центральными улицами города зажигаются разноцветные гирлянды лампочек. Праздничная толпа не редеет.

Но вернемся к обычной жизни города. В Дамаске полдень. Кончились занятия в школах. По краю тротуара и просто по мостовой идут небольшими группами девушки — ученицы старших классов. Их походка, немножко ленивая, с легким покачиванием бедер, полна грации. На каждой — военного покроя брюки и куртка. Высоко подняты головы с копнами пушистых волос, перехваченных лентой. В руке — стопка связанных книг. Глаза устремлены вперед и тем не менее успевают вобрать всю уличную информацию: афишу нового фильма, красивые туфельки в витрине знакомого магазина, фигуру юноши, снова стоящего на том же месте и провожающего взглядом стайку девушек, внешне подчеркнуто безразличных. Лицо почти каждой из них — лицо Шахерезады: огромные черные глаза, опушенные длинными ресницами, тонкие полукружья выщипанных бровей, высокий лоб, тонкий с горбинкой нос и в легкой улыбке — красивые зубы. Женственные и нежные, они уделяют немалое внимание своей внешности. С детства в каждой девушке воспитывают мысль, что она создана для услад мужчины, для семейного очага, для воспитания многочисленных детей. В Дамаске немало женщин до сих пор носит чадру и большинство мужчин до сих пор разделяет взгляд, сформулированный много веков назад в Коране: «Женщина — верблюдица, которая должна пронести на себе мужчину сквозь пустыню жизни». Для женщин существует одна сфера — семья. Запомнился один характерный случай. Мы были в гостях в интеллигентной семье. За чашечкой кофе женщины вполголоса беседовали о зигзагах моды, а мужчины бурно обсуждали своеобразие экономической и политической ситуации в Бейруте. Тема была очень интересной, и я неожиданно, увлекшись, вставила реплику. Разговор мгновенно смолк, и на лицах мужчин появилось такое выражение, как будто в их присутствии заговорил шкаф. В паспортах сирийцев до сих пор сохраняется свободный листок для заполнения анкетных данных для четырех жен. Официально многоженство до сих пор не запрещено, воздействие шариата ощутимо повсеместно. И тем не менее демократические преобразования, проводимые в стране, вносят свои поправки и в женский вопрос.

Женщины современной Сирии включаются в общественную жизнь страны. В настоящее время в Народном собрании САР заседает уже пять женщин. 39 % учителей страны — также женщины. Одно из положений Конституции САР гласит: «Государство гарантирует предоставление женщине всех возможностей для эффективного участия в политической, культурной и экономической жизни, содействует ликвидации ограничений, препятствующих ее развитию и участию в строительстве арабского социалистического общества». Среди девушек, идущих по залитой солнцем улице Дамаска, немало будущих врачей, адвокатов, учителей. Женщины Сирии привлекаются к активному участию в политической жизни, пробуждается их классовое и национальное самосознание. Создана Всеобщая федерация сирийских женщин, объединяющая их независимо от социального положения.

В Сирии намечена большая программа введения обязательного начального образования, расширения сети профессионально-технического обучения. Соответственно повышенное внимание уделяется вопросу подготовки преподавательских кадров, обеспечения школ учебниками и учебными пособиями. Выполнение намеченной программы позволит охватить население начальным и средним образованием и поднять его культурный уровень. Ежегодно 7 марта общественность САР отмечает Всеарабский день учителя.

Расширяется Дамасский университет. Недавно открыт сельскохозяйственный факультет, который будет готовить специалистов в области агрономии и животноводства.

Молодежь страны не только учится, но и принимает активное участие в жизни республики. Союз молодежи революции Сирии выпускает собственную газету «Аль-Масира», которая освещает задачи и проблемы, стоящие перед молодым поколением страны на современном этапе.

Молодежь страны растет, крепнет и здоровеет. Высший спортивный комитет САР принял решение о строительстве большого спортивного комплекса, а также стадионов и спортивных залов.

В наследство от колониального периода Сирии досталось полное отсутствие квалифицированных кадров в самых разнообразных областях: образовании, культуре, промышленности, здравоохранении. Сейчас идет упорная борьба за искоренение серьезных инфекционных заболеваний, от которых страдает население. Еще очень распространены туберкулез, трахома, малярия, оспа, дизентерия и другие болезни.

Более половины жителей страны лишены возможности пользоваться медицинской помощью. Пока не решена проблема создания собственной фармацевтической промышленности и лекарства не по карману низкооплачиваемым гражданам. Только начинают внедряться элементарные санитарные и гигиенические нормы в сельской местности. Однако в стране постепенно увеличивается число квалифицированных кадров врачей и медсестер. По четвертому пятилетнему плану социально-экономического развития САР (на 1976–1980 годы), число врачей будет удвоено. Увеличивается количество провинциальных медицинских центров по охране материнства. Медицинское обслуживание пока еще платное, бесплатно обслуживаются лишь семьи, имеющие доход меньше 200 сирийских фунтов. Но в настоящее время государственная комиссия изучает состояние здравоохранения и готовит законопроект о введении бесплатного медицинского обслуживания всего населения страны. «Медицинское обеспечение, — заявил президент Хафез Асад, — является основной целью предстоящего периода, и мы продолжим дальнейшее изучение и совершенствование этой области».

Расширяются контакты с советскими врачами. Периодически в стране проводятся выставки советских медикаментов. Между Сирией и Советским Союзом за последние годы установилось тесное сотрудничество по обмену опытом и научными знаниями в области медицины, примером чего является заключенное между двумя странами соглашение в области здравоохранения и медицинской науки, которое было подписано в Дамаске членом Политбюро ЦК КПСС, министром иностранных дел СССР А. А. Громыко.

Вечерний Дамаск расцвечен рекламами. Шумно у входа в кинотеатры «Аз-Захра», «Аль-Кинди», «Амбассадор». Афиши, афиши… французский фильм «Вдова» с участием Симоны Синьоре и Алена Делона, фильм ужасов, итальянский боевик. Кинотеатры арендуют частные лица, и подборка западных фильмов ведется по чисто коммерческим соображениям. В этом плане особого разнообразия нет: насилия, секс, ковбойские приключения. По традиции, программа смешанная. Вначале журнал, торговая реклама, ролик очередного художественного фильма, затем демонстрация основного. Где-то в середине сеанса, на самом интересном месте, фильм прерывается. Зажигается свет, и в притихшем, слегка ошеломленном зале раздаются звонкие голоса мальчишек: «Буза! Гозос!» Они разносят мороженое, бутылки с кока-колой. Щелкают пробки, поднимается дымок от многочисленных сигарет, начинается обмен мнениями, но свет так же внезапно гаснет. Сеанс продолжается.

После создания Сирийского национального центра кино при министерстве культуры и национальной ориентации поток западных фильмов невысокого качества заметно сократился. Теперь НЦК имеет монопольное право импортировать фильмы иностранного производства. Известный в городе кинотеатр «Аль-Кинди» стал государственным, и в нем часто устраиваются просмотры лучших фильмов зарубежных стран. Сирийские зрители познакомились с советскими фильмами «Отелло», «Двенадцатая ночь», «Король Лир», «Много шума из ничего». Не меньший интерес вызвали такие киноленты, как «Укрощение огня», «Гойя», «Большой аттракцион», «Москва — любовь моя» и другие. «Все показанные фильмы проникнуты духом гуманизма, призывом к миру и дружбе», — отмечала центральная газета «Ас-Саура».

В одном из пригородов Дамаска состоялась закладка первого камня в фундамент будущего киногородка. В торжестве принял участие президент республики Хафез Асад. В недалеком будущем здесь вырастет комплекс студийных помещений, лабораторий, необходимых для производства полнометражных и короткометражных фильмов.

Пожалуй, преобладающими в современном кино Сирии являются документальные ленты. Многие из них — «Октябрьская жатва» Мунира Диабуна, «Цветок Голанских высот» Салаха Дехни, «Стратегические объекты» Фейсала Ясри, «Напалм» Набиля аль-Малека — были сняты в тяжелое время израильской агрессии, воздушных боев над Дамаском и на Голанских высотах. Они повествуют о скорби сирийского народа и его гневе, проникнуты трагизмом.

Кинематографисты САР стремятся постичь те процессы, которые характерны для общественного развития их страны на современном этапе. Они часто обращаются к социальной тематике. Таковы фильмы о буднях сирийской деревни Амара Амира и фильм Вадиса Юсефа «Позор». Политически актуальны многие телевизионные документальные фильмы, показываемые в САР.

На голубом экране мелькали рекламные объявления. Затем начался документальный фильм. Монотонный голос диктора на первых порах не проникал в сознание. Мельком взглянула на экран. На фоне развалин арабского селения появилась старая, седая женщина в черном — обычная крестьянка, но в ее морщинистом спокойном лице было нечто такое, что мгновенно привлекло внимание. Так это же Кунейтра! С этой секунды невозможно было оторваться от экрана. Женщина бесстрастно, как это может делать человек, выплакавший все слезы, рассказывала о себе и погибшем городе. Она была единственным человеком, оставшимся в Кунейтре и пережившим нечто подобное аду.

После «октябрьской войны» Израиль должен был вернуть Сирии город Эль-Кунейтру, но вернул лишь развалины. Пятьдесят тысяч жителей остались без крова, им некуда было вернуться. Эль-Кунейтра разрушалась хладнокровно и систематически. Кадры фильма ошеломляли. Бульдозеры срывали дома. Разграблена мечеть. Священник протягивает руки к стене разрушенной церкви. Гранатами взорваны склепы на христианском кладбище. Разграблены могилы. Ощерившиеся черепа полусгнивших трупов смотрят провалами глаз в высокое небо Кунейтры. Даже они обобраны. В разрушение вложена страсть. Но оправданна ли она? Разрушение Эль-Кунейтры должно было посеять страх и отдалить надежду на мир, но посеяло лишь гнев людей самых разных наций.

Город не восстанавливается. Его черные развалины — тоже памятник, но памятник современного вандализма, напоминающий сирийцам о тревожных событиях, происходящих у порога.

Темы собственной страны не вытесняют актуальнейших тем современного мира. Кинематографисты Сирии выступили в поддержку арабского народа Палестины. Хроника страданий парода передана в «Венке из шипов» аль-Малека.

На дорогах Сирии часто приходится видеть группы людей, сидящих с жалкими узлами на обочине. В их глазах усталость, безучастность, тоска. Только маленькие оборванцы оживляют эти островки застывшего горя. Палестинцы бредут по бесконечным дорогам изгнания, которым пока не предвидится конца. О горьких буднях палестинских палаточных городков рассказывает фильм Каисс аль-Зубейди «Вдали от родины». Социальные, нравственные, социологические корни трагедии попытались определить Халед Хамад в фильме «Нож» и Гауфль Салех в «Обманутых». Эти ленты имеют политическую значимость, повествуя не только о трагедии, но и о всенародном характере Палестинского движения сопротивления.

Молодое сирийское кино завоевывает признание не только в собственной стране, но и за рубежом. Его представители принимали участие во многих фестивалях в Москве, Кракове, Ташкенте, Карфагене, демонстрировали свои достижения в области документального и художественного кино. На Московском фестивале 1977 года успешно прошел фильм сирийского писателя и режиссера Салаха Духни «Герои рождаются дважды».

Искусство сегодняшнего дня не вытесняет неумирающих традиций прошлого, и поэтому нельзя не сказать о грациозном и прекрасном искусстве сирийского танца. Французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери знал и любил Восток и в отличие от многих своих современников понимал его. Герой его романа летчик Бернис в редчайшие часы отдыха наслаждался созерцанием женского восточного танца. «Ему нравился этот ритм, державший тело в подвижном равновесии. Это равновесие могло ежеминутно нарушиться, но танцовщицы снова с поразительной уверенностью восстанавливали его. Они волновали чувственность, непрестанно намечая образ, который вот-вот должен был на ваших глазах завершиться и который на пороге этого завершения, на пороге смерти, переходил в новое движение. Это было само воплощенное желание…»

Писатель нашел верное и точное определение сути танца, душа которого, так взволновавшая его героя, родилась на земле Сирии. Летними вечерами публика собирается в кабаре и ресторанах Дамаска. Она стекается медленно, рассаживается за столиками, громко смеется. Но шум смолкает, как только на сцене появляется любимая танцовщица, Восточный танец — это прежде всего выраженная в пластике движений любовь, сплав самых разнообразных чувств — гнева, страха, печали, чувства собственного достоинства, неистового желания и даже минутной ненависти к любимому. Между танцовщицей и каждым инструментом оркестра существует невидимый зрителю тесный контакт. Неуловимым движением глаз женщина диктует быстрый или медленный ритм или требует сопровождения одного ею выбранного инструмента. Танцовщица и музыкант создают чудо — синтез музыки и пластики женского тела. Глубоко заблуждается тот, кто думает, будто арабский танец — это всегда импровизация. У настоящей танцовщицы каждый жест тщательно отрепетирован, за каждым движением скрываются месяцы непрестанного и изнуряющего труда. И в то же время образы танца абсолютно неповторимы.

Однажды мы оказались свидетелями того, как один зритель, увлеченный красотой танца и обаянием танцовщицы, выскочил на подмостки. Он был очень забавен: маленький, толстый, немолодой. Но столько искреннего восторга было в его глазах, в далеко не классических движениях тела и рук, что хохот сменился горячими аплодисментами публики, оценившей юмор положения. А виновник уже стоял на коленях перед своим идолом, кружащимся в бешеном, сверкающем вихре. Исполнение танцев продолжалось далеко за полночь. Когда на сцене исполнялся классический танец живота, в опустевшем зале сидела уже только небольшая группа истинных ценителей искусства.

Гасли огни, тянуло ночной прохладой. Желающие отправились смотреть ночной Дамаск. Для этого надо подняться вверх, на гору. В эти часы город — море огоньков, мерцающих у подножия Касьюна. На темном южном небе — яркая луна, ничто не нарушает тишины. Это редкой красоты зрелище породило немало поэтических строк, и среди них стихи популярнейшего современного арабского поэта Рашида аль-Ясина:

Лирическое настроение рождается не только у поэтов. Дамаск, древняя и современная столица, остается в сердце каждого, кто здесь побывал.