Система Возвышения 4: Тропою Мастерства

Глава 6

Вернувшись обратно в квартал, я потопал прямо к зданию своего особняка. За это время в центре выделенных нам четырёх кварталов было возведено что-то вроде трёхэтажного укреплённого поместья. Вообще, именно моим его можно было назвать с большой натяжкой — я сам там бывал крайне редко, и по большому счёту в нём располагалась Инна со своими ближайшими учениками и товарищами. Но третий этаж всегда был пуст — хозяином дома был я, и являлся я, как правило, без предупреждения, так что было бы глупо явиться в свой дом и узнать, что для тебя нет места. По большому счёту, и на втором тоже никто не жил — тут предполагались комнаты для моих бойцов, но иногда на втором всё же кто-то появлялся.

Изначально я вообще не хотел заводить себе целый особняк, в котором практически не бываю. На его возведении с самого начала, с момента, как стала моим личным вассалом, настояла Изольда. Едва ли не самым первым дело.

— Вы — лорд. Я читала уцелевшие книги и общалась с хуннусами о прежних временах, до апокалипсиса. Поэтому понимаю, что аристократические порядки в вашем обществе исчезли довольно давно, по вашим меркам, но сейчас всё постепенно к ним возвращается. Это неизбежный процесс, и его правильность и полезность уже всем очевидна — ведь в тех людских анклавах, где сохранились игры в народную власть, сейчас живут куда хуже, чем в ваших. Нуменор — это будущее ядро целого государства. Скорее всего, по моим прогнозам, вы образуете довольно мощное государство, в основе которого будет лежать союз двух анклавов — Красной Унии и Нуменора. И на вершине власти будут именно эти две структуры. Как ни странно, но подобное, хоть и нечасто но встречается. А теперь подумайте вот о чём — на самом верху власти будут два лидера, Артур Буранов и Дмитрий Седых. Они образуют два мощнейших аристократических клана. Клан от рода отличается как раз таки тем, что в нём, несмотря на то, что основная власть передаётся именно потомкам и детям основателя, если тот вдруг погибнет, но его члены необязательно должны быть кровными родственниками. Так вот, они создадут два самых старших клана в вашем государстве. А сразу за ними будут идти кланы, или фракции, что сейчас составляют основу этих анклавов. В вашем случае это ваша фракция, фракция Юлии Соколовой и фракция Михаила Долгова. Это три основные фракции Нуменора, но есть образования и помельче — эти будут делить власть с наиболее влиятельными среди ваших вассалов. Дальше будут идти вассалы помельче и так далее. Причём заметьте — анклавы вассалы будут представлены не фракционно, а целиком, иначе будут слишком мелки, что бы вообще на что-то претендовать. И со стороны Унии, собственно, будет зеркальная ситуация.

— А Альянс ты, я смотрю, во внимание совсем не берёшь? — спросил я тогда.

— Хоть сейчас они и третья сила хуннусов в Москве, но… У них слишком рыхлое образование. Я уверена, как только отгремит война со Скормой, которую, вы по моему мнению, разобьёте, Альянс растащат на части Уния и Нуменор. Если я правильно прикинула, эта война даст достаточно мощный толчок к развитию, который поднимет эти два анклава как минимум до четвёртого ранга. А Альянс — в лучшем случае получит в своих рядах пару анклавов третьего ранга. Хотя… Скорее всего, гарантированно получит. И вот тогда равновесие в них будет нарушено — ведь в основе Альянса союз равных анклавов и боевых групп. И я сомневаюсь, что те, кто стали сильнее, не захотят пересмотреть вопрос равенства. Не сразу, но постепенно более сильные начнут пытаться перетягивать выгоды на себя, подводя более слабых к мысли о том, что бы провести процедуру слияния анклавов, на подобие того, что сделал Нуменор с вашим анклавом и анклавами Михаила и Юлии.

— А если вопрос встанет подобным образом, то какой резон им становиться частью анклава третьего ранга, если рядом два анклава четвёртого, что горят желанием присоединить их, — продолжил её мысль я. — Ведь если уж продавать свою независимость, то как можно выгоднее. А мы им сможем дать в любом случае больше, чем те анклавы, которые возьмут третий ранг.

— Да. Ну, и согласитесь, лэр — проще присягнуть тому, кто изначально был выше вас, чем тому, кто ещё вчера был тебе ровней. Это чисто психологический момент, который прекрасно дополняет ситуацию с тем, что с нами выгоднее, — кивнула она.

— Вот только дело в том, милая Изольда, что лидеры Альянса это и сами понимает не хуже нас, — возразил я.

— А что это меняет, лэр? — вскинула она тогда брови. — Это тот случай, когда понимание ситуации ничем не поможет её избежать. Те, кто стали сильнее, просто не смогут играть по прежним правилам с теми, кто станет слабее. Им ведь тогда придётся искусственно ограничивать свой рост и развитие. И ради чего? Ради мнимого равенства, которое таким образом не факт, что удастся сохранить? В мире, где тебе ежедневно грозит опасность, где предать может кто угодно и правит бал лишь сила — разумные руководствуются не эфемерными понятиями равенства и братства, а исключительно интересами. Своими и своей общины, клана, группы, анклава — называйте как угодно. Тут нет постоянных врагов и друзей, есть лишь общие интересы. Вот и всё.

— Звучит, конечно, здорово, но при чём тут мой особняк? — поинтересовался я.

— Лэр, вы и сами поняли, — укоризненно заметила она. — Этот особняк — символ вашей власти в вашем анклаве. Разумные везде должны видеть подобные символы, что бы потом не оказалось, что все забыли, кто есть власть. Сейчас в квартале всем распоряжается ваш управитель Ливнев со своим сыном, и люди видят власть именно в нём. Его дом самый большой, он чаще всего отдаёт распоряжения и так далее. Да, — заметила она. — Звучит как мелочь. Ею и является, не спорю. И не подумайте, вашего распорядителя я ни в чём не подозреваю — он достаточно умён, что бы понимать, что ему не хватит сил и влияния даже перехватить управление, не то что его удержать, что обычно куда тяжелее. Но тем не менее, хоть это и пустяк, хоть это и мелочь — из таких мелочей складывается престиж и влияние на мирное население вашей фракции. Для воинов вы и так образец для подражания — тут мне даже добавить и посоветовать нечего.

Вот так и появился мой особняк. И сейчас девушки из моей охраны, как доложил Макс, отправились искать приличный повседневный наряд для Азраи, вместе с ней самой. Разумеется, не покидая пределы квартала — о действии феромонов на окружающих я всех сразу поставил в известность.

— Привет, Руслан, — зашла ко мне Инна.

— Привет. А ты чего не ковыряешься в своих рунах? — поинтересовался я.

— Заебалась, — устало вздохнула она. — Ты мне вот что скажи — тут меня приглашает составить на приёме компанию Максуд.

— И? — поинтересовался я. — Если твои отец и брат не против, что такая малолетка пойдёт на приём со взрослым, здоровым мужиком — топай. Если возражают — я в это дело лезть не сбираюсь, это ваши семейные разборки.

— Вот как раз в этом и дело. Они против, — вздохнула она. — Но я хочу! Почему нет? Он мне нравится, он умён, красив, силён…

— Да Системы ради, — развёл я руками. — Иди и повтори всё это отцу, мне не интересно.

— Если ты прикажешь, то они согласятся! — притопнула она ногой. — Руслан, ты должен! Он мне…

— Так, — ледяным тоном перебил я её.

Девушка сходу заткнулась. Я ещё раз окинул её внимательным взглядом. А ведь наша замухрышка, под влиянием высокого уровня и больших показателей Выносливости, расцвела. Раньше она была гадким утёнком, а сейчас стала вполне себе лебедем. Ещё дозреет до нужных размеров округлостей — и совсем хороша будет. Но вот вопрос — а на кой она сдалась Максуду? В анклаве куча не менее, а порой и более красивых девушек, причём не пятнадцатилетних пигалиц.

— Так, — повторил я. — Ты что-то путаешь, девочка моя. Я тебе ничего не должен. Не буду напоминать тебе историю нашего знакомства, но думаю, ты и сама её ещё не забыла. Это раз, — холодно посмотрел я на съёжившуюся под моим взглядом девицу. — Во вторых — давить и требовать от меня чего-либо ты ещё не доросла. Если тебе запрещают отец и брат — значит, запрещаю и я. И в третьих — думаю, пора чуток расширить твои горизонты относительно того, что зовётся большой политикой, а то ты, уйдя в свои руны, смотрю, кое-чего не понимаешь. Не хотел этого делать, надеялся, твой отец, умный мужик, кстати, сам это сделает, но видимо придётся мне. Присядь, — махнул я рукой.

Девушка присело в кресло, не сводя с меня настороженного взгляда.

— Как думаешь, мне нравиться Хельга? — спросил я.

Её мой вопрос явно сбил с толку. Инна явно ожидала чего-то другого.

— Ну, по-моему, вы отличная пара, и это все знают… А что? — осторожно ответила она.

— Отлично. Тогда почему, по твоему, я с ней в разных анклавах и редко вижусь? — продолжил я.

— Ну… Так получилось…

— Согласен, так получилось. Но давай я тебе расскажу о причинах того, почему так получилось, а потом ты постараешься мне ответить, почему тебе нельзя на приём с Максудом, хорошо? — предложил я.

Девушка заинтересованно кивнула, и я начал.

— Когда пала стена и началась делёжка химкинских анклавов между Унией и Нуменором, у них существовал договор. По нему Хельга и четыре анклава должны были отойти Унии, а я с тобой — Нуменору. Так договорились эти два анклава, что бы каждый получил что хочет. По одному человеку с потенциалом добавления в анклав новой профессии, по одному Системному Лорду и так далее. Нуменор взял только наш анклав и отдал четыре других Унии по причине того, что в перспективе потенциалом стать чем-то серьёзным обладал, по их мнению, только наш анклав.

— А причём тут вы с Хельгой? — нахмурилась она.

— То, что мы были парой, мешало этим планам, поэтому они пошли более сложным путём, как ты помнишь. Поэтому они заварили небольшую кашу, в результате которой было уже поздно что-то менять. Вернее, при желании, я бы мог уйти за Хельгой или она остаться со мной — но тогда мы подвели бы тех людей, которые на нас рассчитывали. Хельгу бы у меня всё равно забрали бы, а меня, скорее всего, уничтожили бы — ведь нарушать договорённости двум крупным акулам не с руки, и проще убрать препятствие, чем устроить грызню меж собой. И при обоих раскладах — пострадали бы люди, что идут за нами. Видишь ли, благодаря Лине я в глазах Артура имел определённую ценность, потому, учитывая что и ты, и я в одном анклаве, нас приняли в свои ряды. Но заартачься я и реши последовать за Хельгой, бросив вас — дело бы кончилось тем, что тебя бы попросто забрали в Нуменор вместе с твоими родными, а остальных бросили бы. Без меня, лидера бойцов и Системного Лорда, и тебя, рунолога, что обеспечивал нас рунной магией. Как думаешь, сколько бы просуществовал наш анклав в таком случае? Отвечу — ровно до того момента, когда крысы перешли бы в наступление. Мы и так выиграли чудом, и то лишь потому, что я сумел убедить Артура выделить мне силы и поверить в мой план.

— А если бы Хельга решила отказаться от предложения Унии? — поинтересовалась она.

— Хельга отвечает за доверившихся ей жителей Мирного. Им предложили сказочные условия, при которых жизнь её людей улучшилась бы на порядки. И она не могла отказаться — ведь личные прихоти, даже такие, как любовь, для настоящего человека никогда не перевесят долг и ответственность. Мы с ней не пустоголовые Ромео и Джульетты, которых куда половые органы потянут — туда и несутся. У нас нет такой роскоши, так как есть такое слово, как долг. Теперь я задам тебе вопрос. По приглашению Максуда ты должна была идти в свите Артура, как и он, верно?

— Да, с ним. Но мы же идём туда, как представители Нуменора, какая разница, кто с кем будет? — спросила она.

— Разница в том, что в каждом анклаве вроде нашего существуют свои фракции. И чем выше коэффициент полезности, силы и богатства этой фракции, тем выше её влияние, и тем лучше положение членов этой фракции как внутри анклава, так и вне его. На данный момент у нашей фракции два основных столпа, девочка — это я, Рома и Би Рён, как представители её боевой мощи, и ты, как та, кто является человеком, внёсшим профессию Рунолог и от которого зависит её развитие. Причём уверяю тебя, Инна — твоё наличие в моей свите на первом приёме придало веса нашей фракции даже больше, чем та победа. Понимаешь? Я уверен, что многие хотели бы, что бы в тот день ты пришла не с нами. Артур и Михаил пытались через твоего отца утянуть тебя на свою сторону уже тогда, он рассказал об этом. Но он отказался, и твоё присутствие тогда, по сути, определило, что нашей фракции в Нуменоре быть. Понимаешь свою значимость?

— Честно говоря, я о таком даже не задумывалась, — малость растерянно ответила девушка.

— Понимаю. А теперь к тому, почему ни твои отец с братом, ни я не хотим, что бы ты шла с Максудом. Дело в том, что он — правая рука Артура. И нацелен он, скорее всего, на то, что бы переманить тебя к ним. Завтра ты на приём придёшь с ним и в их свите. Послезавтра ты начнёшь всё чаще бывать со своим любимым. А потом и окончательно уплывёшь от нас.

— Звучит так, будто мы враги с ними. Не слишком ли серьёзно, Рус? — тихо спросила она. — Мне теперь что, и любить нельзя?

— Можно. И даже нужно. И нет, вражды нет. Просто там, где речь идёт о власти, деньгах и ресурсах, всегда будет политика, интриги и прочая грязь. Поэтому я предпочитаю иметь дело с монстрами — с ними проще. Но и от этого никуда не уйти, это закулисное пихание локтями будет всегда. Такова жизнь.

— Я поняла, — хмуро кивнула она. — Пойду к себе, мне надо подумать.

— Конечно, иди.

Я остался один. М-да, я не лучший кандидат в учителя по таким вопросам. Что же, все приготовления закончены, пора бы и потренироваться. Завтра сложный день. Всё оставшееся время я посвятил тренировкам. Циркулировал энергию тем способом, что показал в своё время Феникс, купил глефу — всего лишь пятый класс Высокого ранга, но в казне пока одни дыры, так что выбирать не приходится. Потренировался с Максом в фехтовании и помедитировал.

Затем занялся магией. Заигрывание с силами молний, астрала и прочего решил оставить на потом. В конце концов, у меня на руках два могущественных артефакта — латная рукавица и кольцо. подумав, я решил заняться кольцом — аспект гравитации мне был ближе и интереснее, чем стихия воды. Дело в том, что оба артефакта обладали познаниями погибших бессмертных, из душ которых, по сути, и возникли. В частности, кольцо Живоглота несло в себе его понимание аспекта гравитации. И надо бы с этим начинать работать.

Была и проблема — артефакт не желал делиться со мной этим знанием. В нём как будто бы остался небольшой осколок сознания прежнего владельца, задавшийся только одной целью — не дать мне изучать заложенное в кольцо знание. И самое гадкое — никак его разом уничтожить или выбить оттуда я не мог, ибо явственно ощущал, что тогда артефакт потеряет большую часть своих свойств. Поэтому мои попытки разобраться с пониманием данного аспекта были двойной тренировкой — ведь боролся и выгрызал себе право на обучение силе притяжения я посредством Воли.

Так я и провёл весь день. Итогом его стало скромное:

— Отрицательная Воля + 32.

Тоже хлеб, если подумать. А пока — бокал коньяка и спать. Проснувшись, первое, что я увидел — Азраю.

— Тебе чего? — поинтересовался я, глядя на одетую в какое-то легкомысленное платьице девушку.

— Ты возьмёшь меня с собой на приём в Унию? Туда, где живёт Некромант? — прямо спросила девушка, глядя на меня своими змеиными глазами.

— Возьму, — кивнул я.

— Я не хочу туда идти, — покачала она головой. — Я не пойду в обитель мёртвых.

— Пойдёшь, — твёрдо сказал я.

— Нет. И не проси! — упрямо зашипела она, опасно сощуриваясь, будто змея перед броском.

— Конечно не буду, — кивнул я. — С чего мне просить то, что я вправе требовать? Ты навязалась мне в спутницы, ты обещала что от тебя будет толк и польза — и ты сейчас, на второй же день, решила мне права качать, змейка? Ты пойдёшь туда, куда я скажу, и будешь делать, что я прикажу. Скажу танцевать на потеху публике — будешь танцевать. Скажу кого-то соблазнить — соблазнишь. А свои хотелки будешь исполнять в свободное от моих приказов время. Тебе ясно?! — рыкнул я.

По нашей связи я чувствовал ярость девушки змеи. Ярость и удивление — видимо, она не ожидала, что ей действительно придётся выполнять условия нашего соглашения. Думала, что я тебя просто как украшение таскать буду? Вот уж хер!

— Почему ты заставляешь меня? — спросила она. — Я не хочу это делать. Я пошла с тобой что бы посмотреть на вашу жизнь, что бы наслаждаться ею, а не сидеть в клетке наших подземелий, ожидая, когда Владыка Небес начнёт войну с нами. А что я получаю вместо этого? Того, кто ограничивает мою свободу и заставляет делать то, что мне не нравится? Так не должно быть. Я так не хочу, и так не будет.

— Ты что, совсем дура? — удивлённо спросил я. — Ты такую же хрень и Тарсае отвечала на её требования заняться делом?

— Королева — это королева, — покачала она головой. — И я её чаще слушалась, чем не слушалась. Но ты — не она. Я готова иногда драться на твоей стороне, готова даже иногда с тобой спариваться. Что ещё от меня нужно? Я хочу делать то, что мне

— Заткнись, идиотка, — перебил я её. — Заткнись, пока я не оторвал тебе твою тупую голову. Я-то гадал, почему Тарсая отказалась от тебя, а дело вот оказывается в чём… То есть иногда драться и трахаться, а в остальное время развлекаться — это твой план? Закрой рот, — не дал я ей заговорить. — Не отвечай, а то я прибью тебя, услышав очередную хрень. Значит, слушай меня внимательно. Своими делами ты будешь заниматься ровно тогда, когда у меня не будет к тебе заданий и дел. Это раз. Два — запомни-ка одну важную деталь — вся жизнь хуннусов, среди которых ты хочешь жить, это борьба. Если ты думала, что в королевстве змей жизнь сложнее чем у нас, то спешу тебя расстроить. Мы, хуннусы, существа, вся жизнь которых проходит в борьбе — с врагами, союзниками, друзьями, с миром — вообще со всем. И не всегда битва — проявление этой борьбы. Больше того — прямая драка, чаще всего, лишь финал очередного этапа этой борьбы. Ты Системный Лорд, ты вершина силы нынешнего общества, и значит, бороться тебе предстоит больше, чаще и тяжелее остальных. Бороться за ресурсы, за силу, за влияние, за богатство, за власть, за право самой определять свои действия — за всё это надо бороться. Ты хотела больше свободы, я понимаю, и меньше ответственности. Но так не бывает. Если решишь жить среди обычных хуннусов, тех, что занимаются исключительно мирной деятельностью — тебе придётся именно что трудиться, зачастую без отдыха, что бы заработать на пищу и крышу над головой. Станешь рядовым бойцом — тоже самое. Станешь командиром отряда или руководителем какого-то цеха (хотя ты не станешь, я уже вижу, что характер не подходящий, слишком ленивая) — придётся больше работать мозгами, чем руками — но тоже работать. Везде, сверху донизу, кем бы ты не был — от никому не нужного рядового жителя до главы огромного анклава — ты везде связан обязательствами, долгом и работой. А работа твоя — делать всё, что бы те, кто идёт за тобой, жили как можно лучше. А теперь скажи мне — вы уверяли меня в том, что для меня будет только плюсом наличие ещё одного Системного Лорда в наших рядах. А теперь выясняется, что ты даже такого пустяка, как поприсутствовать на важном мероприятии, делать не хочешь. Тогда какая у меня может быть вера в то, что когда мне и вправду понадобится твоя помощь, ты не скажешь очередное не хочу? Ведь наша клятва не предусматривает никакого для тебя наказание за нытье и нехочуши. Ты можешь просто ничего не делать — и это уже не предательство. Жаль, что я не пошёл на уточнение пунктов наших обязательств, тут твоя королева ловко обошла острые углы. Но если ты намерена продолжить в том же духе — убирайся обратно. Я разорву клятву меж нами прямо сейчас и выпну тебя из нашего анклава на улицу, и что с тобой будет дальше — исключительно в твоих руках. Но думаю, тебя сожрут в ближайшие два дня — не монстры, так люди, ради получения Сердца Силы, уровней и лута. Так что спрошу последний раз — ты будешь меня слушаться или наши пути расходятся?

Ничего не ответив, девушка с ледяным выражением лица резко отвернулась и шагнула к выходу. По эмоциональной связи я ощутил всю глубину её ярости — бессильной ярости.

— Стой! — резко велел я. — Я не слышу ответа!

— Да, мерзкий хуннус. Будь ты проклят, да, я буду слушаться, — выплюнула она и вышла, громко хлопнув дверью.