Скайуокер и тени Миндора

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Мысленный перечень пожеланий Хана подстраивался под ситуацию столь же проворно, как и он сам. Две эскадрильи стремительно приближавшихся СИД-истребителей в мгновение ока поменяли текущие приоритеты, и вместо «По крайней мере, я поджарюсь раньше, чем помру с голоду» в верх списка вылезло «Не хочу умирать на пустой желудок!»

Он развернулся и помчался к корме.

— Чуи, давай, давай, давай! — крикнул он, не замечая, как вуки уже перевалился через край и соскочил с корпуса.

Хан рванул вперёд, когда вокруг обрушился лазерный ливень. Брызги расплавленного титана, служившего бронёй «Соколу», прожгли дыры в штанах и в рубашке, но ни это, ни ВОК-рукоять[26], об которую он споткнулся и упал навзничь, приложившись лбом об обшивку, не помешали рассмотреть нанесённый кораблю урон. Какая-то секция мозга хладнокровно заметила, что лазерные разряды выглядели раз в десять протяжённее, чем обычно, и хребет «Соколу» они переломить были почему-то не в состоянии. Словно нечто в заряженной металлами атмосфере ослабляло лазерную коллимацию, отрешённо пронеслась мысль. Пока подсознание анализировало ослабленный вражеский огонь, остальная часть разума лихорадочно искала способ удержать брошенное вперёд тело таким образом, чтобы траектория движения головой вперёд, ведущая к золе возле трапа, не привела к повреждению этой самой головы.

Хотя «прыжок ныряльщика» вышел не слишком изящным, и приземлился Хан на пятую точку, заданная цель всё же была достигнута, так что когда подбежала Лея, он ещё был в состоянии дотолкнуть себя до укрытия.

— Не стой на месте! — ловя воздух, с трудом выговорил он. — Я пойду следом!

— Ты легко отделываешься при любом приземлении, а, Ловкач? — заметила девушка, минуя Хана и исчезая в конце трапа.

— В самую точку. — Пошатываясь, Хан осилил подъём и первым делом хлопнул по кнопке, чтобы закрыть трап за собой. — Лея! Нижняя турель! Чуи, бери верхнюю! Я за штурвал!

Он метнулся вперёд. В коридоре, ведущем к башне, мелькнули ноги Чубакки и тут же исчезли: вуки могли лазать быстрее, чем большинство других рас бегали. Лея помедлила, прежде, чем спускаться к брюшной турели.

— Ты в порядке? Честно?

— По большей части, — отозвался Хан, — учитывая то, что творилось у меня в голове.

— Необратимых повреждений пока нет, — Лея просияла, улыбаясь, и быстро ощупала раны Хана, когда тот протискивался мимо. — Лучшая твоя черта, и она о многом говорит.

— Ты необычайно мила, — заметил он. — А теперь пошли постреляем в плохих ребят, ладно?

Корабль качнулся от новых попаданий, в ответ на которые последовал оглушительный боевой клич вуки, а вслед за ним башенная счетверённая турель выдала громогласное «тум-тум-тум-тум!» К этому времени Хан уже добрался до кабины, где ринулся в пилотское кресло. Давя кнопки и щёлкая переключателями, он торопливо прошептал «Спасибо большое!», обращаясь к той стороне Великой Силы, которая определённо присматривала за всяческими дураками, негодяями и отставными контрабандистами, раз Империя так и не додумалась оснастить СИД-перехватчики ракетами и торпедами. Благодарность Хана просто не знала границ, особенно когда он попытался активировать защиту, но горевший жгуче-красным индикатор сообщил об отказе, и тогда промелькнула догадка о неопровержимом влиянии местной атмосферы на дефлекторы и противоударные щиты.

В итоге получалось так, что самое действенное оружие, необходимое для данного конкретного сражения, зиждилось в переднем ракетном отсеке «Сокола» и теперь ждало своего часа.

— Пойдёт, — пробормотал Хан и дёрнул на себя рычаг управления, приводя в движение досветовые двигатели. «Сокол» резко подскочил, будто целая планета отвесила кораблю хорошего пинка.

Корабль взмыл ввысь сквозь затяжную грозу пушечных залпов. Зашуршал бортовой комлинк:

— Не получается навредить им, — голос Леи казался сдавленным, однако на самом деле был спокоен и сосредоточен. — Разряды только скользят по солнечным панелям. Неполадки в орудиях?

— Неполадки в атмосфере! — ответил криком Хан. — Не волнуйся, сейчас нам это на руку! Передние смотровые окна не бронированы, так что жди, когда станут заходить на атаку, целься в кабину и лупи прямо по роже!

Он совершил сложную полупетлю, которая направила «Сокол» навстречу новому строю СИДов, решительно сыпавшихся сквозь облачную завесу и выстроившихся в формацию «делай-как-ведущий» — излюбленный их воздушный боевой порядок при атаке на наземные цели. Кстати, о кабинах «колесников», пробормотал себе под нос Хан и активировал запуск ракет, не беспокоясь о такой мелочи, как компьютер наведения. На этом расстоянии предварительный захват цели вовсе не требовался.

От «Сокола» до ведущего в один миг протянулись параллельные прямые, оставляя двойной инверсионный след. Всего за один издаваемый сердцем «тук-тук» СИД расцвёл огненно-металлической сферой, которая, расширившись, коснулась следующего истребителя, а затем — ещё одного, в то время как остальные нарушили строй и перешли в атаку с бреющего полёта.

— Эй, они переключились на миндорцев! — воскликнул Хан, выравнивая корабль на вектор отхода. — Пошлите-ка им наудачу по воздушному поцелую, детишки, а мы смываемся!

— Хан… — вмешалась было Лея сквозь стиснутые зубы. Этот тон был ему хорошо известен: Хан сразу понял, что последует дальше.

— Даже не начинай, — оборвал он. — Мы должны возвращаться.

— Их же забьют как скот! — не унималась Лея. — И да, Хан, они что-то знают о Люке!

— Ах да, само собой, — пробормотал он, с трудом заставив себя сдержаться. «Само собой, она приплела сюда Люка…» — Но не прибегай ко мне со слезами, когда твоя сердобольность приведёт и к нашей смерти.

«Сокол» отправился в петлеобразный манёвр уклонения, и на этот раз капитан корабля включил компьютер наведения, который незамедлительно и самым недвусмысленным образом сообщил об опустевшем ракетном отсеке.

— А раньше предупредить нельзя было?

Хан активировал коммуникатор.

— Проныра-лидер, Проныра-лидер. Ведж, ты ещё там? Если ты где-то неподалёку, нам бы не помешало прикрытие прямо сейчас!

Несмотря на шквал статики, динамики всё же разразились ответом:

— «Сокол», прикрытие невозможно. Как слышно? Прикрытие невозможно! Мы разрываемся на части — здесь СИДов больше, чем булыжников! Как слышно?

— Слишком хорошо и чётко, ситх раздери, — проворчал Хан. — Сможете хотя бы открыть нам окошко?

— Звёздный демарш не удался, «Сокол». Даже не пытайся здесь проскочить! Враг устроит вам тёмную. Отыщи какой-нибудь чёрный вход и прорывайся там. Мы догоним сразу, как только соберём наших.

— Ответ отрицательный. По плану Леи мы продолжаем поиски Люка и только потом прокладываем путь. Увидимся на той стороне.

— Принято. Чистого вам неба, «Сокол».

— До скорого, Ведж.

— Принято, Хан. И береги своё драгоценное сокровище.

— Всегда берегу, — отозвался Хан и лишь через секунду сообразил, что Ведж имел в виду Лею, а вовсе не «Сокол». — Ах да, сберегу и её тоже.

С этими словами он отключил внешний канал связи и активировал внутренний.

— Итак, детишки, придётся пойти трудным путём. Пристегнитесь, сейчас немножко потрясёт!

Компьютер выдал предупреждение о том, что «Сокол» берут на прицел, готовясь выпустить ракетный залп.

— Залп? У них даже нет… — Но прежде, чем аргумент был закончен, Хан занёс «Сокол» в боковое скольжение с большой перегрузкой, и в этот момент мимо пронеслась пара ударных ракет, пройдя так близко от кабины, что та возмущённо загремела. — Так, кто сейчас по нам саданул?

— Атака с воздуха! — запоздало сообщила Лея, перекрикивая неожиданный грохот счетверённых турелей.

— Уже заметил… ой-ой.

Сквозь иллюминаторы взору Хана предстал целый рой ракет, вылетавших им навстречу из гигантского облака вздымающейся пыли, образованного четырьмя или пятью десятками тяжёлых штурмовых канонерок, которые, выполняя охватывающий манёвр, выстроились единым фронтом в нескольких километрах вдали и теперь неслись по-над миндорскими холмами.

— Да вы никак издеваетесь!

— Аррувверрруву!

— Ага, очень смешно, — прорычал Хан в ответ, выдёргивая корабль обратно, на курс перехвата СИДов. Доверься вуки — и сочтёшь происходящее забавным. — Чуи, целься по истребителям! Нужно сломать строй. Принцесса… так, подожди…

Всякий раз, когда лазерный луч находил свою точку попадания вокруг кратера, над каждой такой вздымалась красновато-чёрная лавина: облачка дыма и пыли, которые обретали достаточную плотность, чтобы полностью затянуть участок поверхности искусственной завесой.

Хан ощутил расплывающуюся по лицу ухмылку.

— Принцесса! Целься в землю!

— Что?

— Просто сделай это! Наклони пушку вниз и не отпускай гашетку!

— Тебе решать, капитан.

Голос девушки так и сочился скептицизмом, однако Лея всё же открыла огонь из всех четырёх стволов и принялась поливать затвердевшую лаву непрерывным потоком лазерных разрядов.

Хан продолжал испытывать лёгкое изумление даже тогда, когда «Сокол» стрелой нырнул прямо внутрь устроенного Леей красноватого марева. Он размышлял о том, что Лея, возможно, впервые в своей жизни просто сделала в точности так, как ей сказали, не произнеся ни слова супротив. Стало быть, капитанская должность чего-то да стоит. Почему ему раньше не приходило это в голову? Губы изогнулись в лёгкой кривоватой усмешке.

Усмешка не сходила с лица, когда «Сокол» с рёвом вылетел из марева в открытое небо и одним махом снёс передними жвалами правую панель СИД-перехватчика, чей ошеломлённый пилот не успел и глазом моргнуть, как его истребитель превратился в шар обломков и рухнул на твёрдый лавовый покров.

Скользящий удар направил «Сокол» в штопор, и тот, разбрасываясь во все стороны кусочками расплавленного титана, завертелся, словно кредитный чип, брошенный на стол сабакка. Остроконечная кромка панели истребителя разминулась с иллюминатором «Сокола» примерно на волосок вуки. Хан был слишком занят, чтобы отреагировать репликой вроде «Ого!», и по большей части оставался в изумлении от того, что вообще пережил столкновение. Пытаясь восстановить управление «Соколом», он даже не стал хотя бы немного беспокоиться о других приближавшихся СИДах, не говоря уже об ударных ракетах, которые пусть и потеряли захват скрывшейся в металлическом облаке цели, всё ещё без разбора летели навстречу.

Однако вращение «Сокола» позволило разглядеть, что инверсионные следы неуправляемых ракет вот-вот пересекут хаотичную траекторию корабля, и вовремя обнаруживший это Хан вывернул штурвал, заставив «Сокола» взмыть «свечой» и повернув судно боком к ракетам. Позже он мог поклясться: смертоносные снаряды пролетели так близко, что до мостика донёсся их запах. Затем ракеты продолжили снижение во мрак, где датчики наведения зафиксировали наиболее мощную энергетическую сигнатуру — взорванный СИД-перехватчик. Следующие ракеты повторили манёвр, обнаружив ионные выхлопы других СИДов, так как перегруженная атмосфера, судя по всему, генерировала достаточно электромагнитных помех, не давая ракетам должным образом воспринимать сигналы «свой-чужой». Пока пилоты СИДов пытались совладать с неожиданно возникшей проблемой, Хан уже окончательно вернул контроль над «Соколом» и направил корабль к лавовым впадинам, которые миндорцы выбрали себе укрытием.

Очутившись над их позицией, Хан занёс «Сокол» набок и на высокой скорости облетел укрывшихся, одновременно давая возможность Чуи с Леей не жалея энергии усыпать периметр лазерным огнём счетверённых пушек, воздвигнув массивную, заполненную частицами камня и металла завесу цилиндрической формы, которая, как решил Хан, хотя бы на минутку спрячет их от наступавших канонерок. Затем он совершил приземление точно посредине облака и, откидывая трап, включил наружные репродукторы.

— Всё в порядке, пошли! Забирайтесь внутрь, мы на отметке Б минус тридцать, и под Б я подразумеваю «Багаж плохишей»!

Миндорцы вскарабкались по трапу — кто-то спешил своим ходом, а кого-то получившего ранения или вовсе лишившегося сознания тащили другие. Рыжеволосая помедлила ровно настолько, чтобы адресовать сардоническую ухмылку в сторону кабины и приправить её воздушным поцелуем, который каким-то образом был преисполнен одновременно и благодарности, и сарказма.

Хан отключил репродукторы и вывел связь с турельными отсеками.

— Чуи, Лея. — Он говорил тихо, почти шёпотом, хотя миндорцы и не могли услышать. — Закройте доступ к турелям, запечатайте переборки и не выходите, пока я не скажу.

Хан знал, о чём говорил, поскольку упомянутые переборки могли выдержать всё, кроме кумулятивных мин.

От Чуи последовал утвердительный рык, однако Лея попыталась возразить:

— Хан, это не враги. Я чувствую…

— Я верю, — поспешил успокоить девушку Хан, — и всё равно сделай это.

— Хан…

— Лея!

— Ну, хорошо. Я носа не высуну.

— И приготовься отстреливаться, ладно? — Не дожидаясь ответа, Хан активировал канал связи с грузовым отсеком. — Эй, там, внизу! Погрузились? Времени в обрез!

— Мы внутри! — отозвалась рыжая. — А мы тронемся сегодня когда-нибудь? У тебя корабль или мишень для артиллерии?

— Немного того и другого, — пробормотал Хан, подавая мощность на двигатели и выводя корабль в вертикальное положение.

«Сокол» вырвался из дымчато-пылевого облака.

— Вон они!

За то время, пока «Сокол» пополнялся новыми пассажирами, перехватчики никуда не исчезли. Фрахтовик немедленно сотрясли множественные лазерные разряды, отчего судно вздрогнуло и подпрыгнуло в движении. Но на перехватчиках беды не заканчивались. Взору Хана предстала стая тяжёлых штурмовых канонерок, круживших неподалёку и собиравшихся для следующей атаки.

— Надеюсь, у кого-нибудь здесь найдётся потрясающая идея!

— Хроуурур!

— Само собой, продолжай долбить по ним! — ответил Хан. — Но я имел в виду действительно потрясающую идею!

Интерком затрещал, передавая голос рыжеволосой пассажирки.

— Бери севернее на семьдесят семь и дави что есть мочи!

Хан добросовестно оглядел горизонт с востока на север: непримечательная пустыня, изредка перемежевавшаяся с холмами.

— Там пусто!

— Раз тебе так хочется, мы можем спорить до потери пульса, пока импы не превратят твой корабль в металлолом.

— Или, может, нам следует посадить тебя на корпус и прикрыться твоей дерзостью как бронёй.

С этими словами Хан, тем не менее, ударил по педалям и подбавил газу. Мимо пронеслись шесть перехватчиков, и капитан инстинктивно хлопнул по кнопке управления ракетами — лишь для того, чтобы спустя секунду прорычать про себя «То-то же, тугодум, зря тратишь время с пустыми-то отсеками». Так или иначе, СИДы не являлись основной проблемой, в отличие от тяжёлых канонерок, которые двигались над самой землёй прямо к «Соколу»… смещаясь с востока на северо-восток.

— А ты в курсе, что бросаешь нас прямо на них?

— О, извини. Тебе тут комфортнее?

— Знаешь, мы с тобой никогда не поладим.

— Прекрати, а то у меня слёзы наворачиваются. Сделай так, чтобы СИДы повисли на хвосте, и тогда…

— …они попадут в прицелы канонерок, а канонерки — в их прицелы.

Хан уже вовсю разворачивал корабль, пытаясь поместить «Сокол» между врагами впереди и позади. Пушки СИДов повредят далёким канонеркам даже меньше, чем фрахтовику, однако канонеркам придётся сдерживать ракетный огонь, чтобы не зацепить своих, и Хан позволил себе ненадолго поверить, что «Соколу» удастся отделаться лёгким испугом.

— Знаешь, это вообще-то не первая моя передряга.

— Как будто ты мог меня одурачить. Как там обстоят дела?

— Неплохо, — признал Хан и тут же передумал, когда от СИДов прилетел очередной «привет». Весьма жёсткий «привет». — Но они нагоняют и скоро подойдут впритирку, так что пушки нанесут реальный урон. А когда примерно через пять секунд мы проскочим канонерки, они развернутся и присоединятся к погоне, после чего нас как следует вы…

— Задери нос!

— Чего?

— Штурвал на себя и поднимай корабль, ситх тебя раздери! На полной мощности!

— Тебе оттуда даже не видно!

— Зато я знаю эту планету как свои пять пальцев. Или как твои, летун, штаны, хорошо знают, что такое задница. Взлетай уже или умри.

— Не хочешь подойти сюда и сама порулить? Хотя нет, забудь, что я сказал.

Стиснув зубы, Хан оттянул на себя рычаг управления. «Сокол» разом накренился, встал на дыбы и устремился в небо с быстротой молнии — настолько быстро, что инерционные компенсаторы жалобно завыли, а ускорение вдавило Хана в пилотское кресло. Он поймал себя на том, что злобно предаётся фантазии, где одна конкретная миндорка не успевает за что-нибудь схватиться и стукнется какой-нибудь частью головы.

И пусть это будет её языкастый ротик.

Истребители, неотступно преследовавшие «Сокол», повторили его неожиданную «свечку», однако при этом сформировали окно для канонерок, которые, наконец, сделали одолжение и выпустили несколько ударных ракет. Прозвучал сигнал тревоги: «Сокол» зафиксировали в качестве цели. Хан вернул штурвал в исходное положение и, выругавшись под нос, бросил корабль в штопор. Внезапно всё небо озарила алая вспышка, в то время как корабль подхватили магнитно-резонансные волны, и опытный слух Хана мгновенно распознал непрямое попадание, произведённое весьма и весьма мощным турболазером.

— Какого ситха это было?

— Повернись на девять часов и увидишь, — подсказала Лея из отсека брюшной турели.

Хан рывком направил корабль влево, заметил то, о чём говорила Лея, и принялся ругаться. Ругательства продолжали сыпаться довольно долго, даже тогда, когда «Сокол» принялся дёргаться во все стороны, выполняя дикие, просто изощрённо-абсурдные манёвры уклонения. Небеса вокруг не переставали пылать, а корабль сотрясало ощутимое «дзынь-дзынь-зынь!», будто в обеденный гонг со всей силы забил не вуки, а целый четырнадцатирукий руурианец.

Поспешный набор высоты, который Хан совершил по совету рыжей, позволил «Соколу» очутиться в поле зрения невидимой ему гигантской округлой горы. Теперь, стоило всё-таки разглядеть гору, можно было различить вулканокупол в юной стадии развития — настолько юной, что извержения кратера ещё не состоялось, но достаточно старой, чтобы кто-то успел усеять весь купол кольцами не менее смертоносных и огромных турболазерных башен, которые обладали той необходимой мощью, что развязывала стрелкам руки даже в местных условиях. Единственным признаком влияния миндорской атмосферы оставалась площадь поражения, но для «Сокола» это означало испариться на месте вместо получения бреши в корпусе.

— О, блестяще, просто великолепно! — крикнул Хан в интерком. — Теперь ты бросила нас прямо на их главную базу!

— Хватит ныть. Эти турбобатареи подстрахуют наши дюзы от всяких там СИДов, и как знать, может, и ракеты поджарят.

Осознание правдивости её слов заставило Хана возненавидеть её ещё больше. Ни одна настолько раздражающая девица просто не имела права быть хоть в чём-нибудь… правой.

— В пяти кликах по левому борту должны показаться три параллельных прямоугольных каньона. Видишь их?

— Ага. — Три длинных трещины в миндорской коре протянулись на восток, заканчиваясь неожиданными тупиками, словно несколько лет назад в один и тот же район одновременно прилетело три здоровенных метеорита. — Дальше-то что?

— Ныряй прямо в правый каньон. Как только окажемся ниже уровня земли, появятся боковые ущелья, пещеры и всяческие места, где можно спрятаться. Рвани парочку утёсов, подними в воздух пыль, и ребята позади сами отстанут. Там слишком много мест, чтобы прощупывать их все, да и проблем у импов будет навалом — всяко больше, чем у нас.

Хан медленно кивнул, роняя «Сокол» в выворачивавшем душу падении, которое проходило в шторме перекрёстного турболазерного огня.

— Недурственно, — скрепя сердце признал он, — кажется, кое в чём ты разбираешься.

— А что, ты думаешь, помогло нам тут выжить? Моя симпатичная мордашка?

— Да нет, — ответил Хан, — я бы поставил скорее на внутреннее обаяние.

На расстоянии от Миндора, превышавшем планетарный диаметр примерно в сотню раз, туда-сюда сновали «двойные семёрки».

По мере приближения к кораблям 7700/E скопления астероидов только ускорялись, поскольку гравитационные колодцы заградителей и тысяч разбросанных среди астероидов установок взаимодействовали определённым образом. Эффект такого взаимодействия был чётко виден патрульным истребителям «Копьеносца», и вскоре капитана Тиросска, к которому стекалась полученная с голодисплеев информация и который вдруг стал командовать всей оперативной группой как старший по званию офицер, осенила идея.

Пользуясь зашифрованными посланиями, он изложил свою задумку Веджу и Тайко. Дело в том, что накладывавшиеся друг на друга гравитационные колодцы в сочетании с прибывавшими астероидами постепенно привели бы к формированию своего рода планетоидов с полусвязной структурой. Подкрепляя показания приборов известной в узких кругах пилотской интуицией, Ведж и Тайко предположили, что дюжины таких планетоидов, двигавшихся по нужным орбитам, будет достаточно для создания небольшого гиперпространственного «окна», которое могло бы позволить части оперативной группы покинуть битву. Согласно компьютеру «Копьеносца», отсчёт минимального времени занимал восемнадцать часов… и ещё хотя бы два часа на то, чтобы работавшее скачкообразно и непредсказуемым образом «окно», наконец, стабилизировалось.

Однако не всё пошло так, как ожидалось. Далеко не всё.

Ввиду продолжавшегося хаоса среди астероидов некоторые из последних уже начали сталкиваться с таспанским светилом, отчего только нарастала радиация. К тому же имперские офицеры, координировавшие передвижения истребителей, распознали цель «двойных семёрок», которые перестали удерживать планету в заградительном режиме и принялись выписывать подозрительные манёвры. А поскольку у импов имелся безграничный запас СИД-перехватчиков, пилотируемых столь же неиссякаемыми психопатами-самоубийцами, КК-7700/Е приложили максимум усилий, чтобы пробиться сквозь тучи вражеских истребителей, кружившихся рядом и извергавших плазменный ливень, как если бы гаморреанские грозовые осы вдруг научились стрелять из лазерных пушек.

Для первоначальной модели КК-7700 подобная миссия приравнивалась бы к самоубийственной, причём, — до смешного короткой. Однако корабли линейки 7700/Е покрывались новейшей обшивкой из углеродных наножгутов, в то время как их щиты подпитывались шестью генераторами, не говоря уже о восьми счетверённых турелях, огневая мощь которых была усилена практически до уровня турболазера эпохи Войн клонов. Другие улучшения включали в себя торпедные турели с круговым охватом целей и поражавшим воображение количеством кассетных противоистребительных бомб, чья кумулятивная начинка взрывалась мельчайшими субснарядами всякий раз во время приближения бомбы вплотную к противнику. Всё вышеозначенное ограничивало доступные СИД-истребителям тактики до единственной эффективной: наваливаться всей массой на крупные корабли-заградители, перегружая их защиту так, чтобы некоторые могли проскользнуть на полной скорости. Вот только при прямом ударе этим «счастливчикам» не хватило бы кинетической энергии для пробития армированного корпуса фрегатов, разве что они понеслись бы с максимально возможной скоростью.

Пилоты «крестокрылов», прикрывавшие КК-7700/Е, не оставляли смертникам ни единого шанса.

Хотя численность СИДов превосходила истребители оперативной группы в сотни раз, у новореспубликанцев имелось несколько преимуществ, немного компенсирующих неравенство сил. Во-первых, имперские войска не могли как следует провести полномасштабную атаку, поскольку в этом случае понадобилось бы стянуть истребители со всей системы и обречь гравитационные установки на незамедлительные удары со стороны крупных кораблей оперативной группы. Во-вторых, перехватчики по-прежнему мало подходили для боёв в условиях гравитации и оттого сосредоточили всё своё внимание с огневыми средствами на «двойных семёрках», питая надежду хоть когда-нибудь покончить с ними. В-третьих, невзирая на существенную разницу в скорости и манёвренности по сравнению с СИДами, «крестокрыл» — истребитель завоевания превосходства в космосе Т-65 «Инком» — располагал одной ключевой особенностью, которой не мог похвастаться ни один СИД-истребитель. Он был сверхпрочным.

Такая особенность выходила за рамки штатной боевой защиты, заложенной при разработке этой модели. Нет, незаменимой конструктивной чертой «крестокрылов», помимо самой разработки, являлась высококачественная подгонка деталей, позволявшая Т-65 выдерживать определённые физические нагрузки, которые могли обернуться для СИД-перехватчика потерей солнечных панелей. Такие нагрузки, как, например, экстремальное волнообразное притяжение, возникавшее при слишком поспешном прохождении через крутой-прекрутой гравитационный колодец.

Вот почему всякий раз, когда накатывала новая волна перехватчиков, «крестокрылы» обращали гравитационное воздействие себе на пользу и перемещались к противнику намного быстрее, чем предписывали характеристики истребителя. Разбойная эскадрилья была просто на высоте, и прокладываемый между планетоидами маршрут сформировался в некую петлеобразующую цепь, каждое звено которой «Проныры» могли пройти одним движением штурвала и, запуская себя из гравитационной «рогатки», — в мгновение ока оказаться возле любого из пяти кораблей-заградителей, выбранного имперцами в качестве мишени.

И всё же подавляющий перевес противника брал своё. Некоторые «крестокрылы» были потеряны, очутившись под дружественным огнём, потому как летели слишком быстро, и ни канониры «двойных семёрок», ни собственные преотменные рефлексы пилотов не могли спасти их от не прекращавшегося турельного обстрела. Некоторые, в свою очередь, достигая околосветовой скорости, попросту сталкивались с кем-нибудь в этом весьма и весьма перенасыщенном космическом пространстве. Почти половину Зелёной эскадрильи Двадцать третьего крыла буквально раздавили астероиды, которые никак не хотели становиться планетоидами, вопреки предсказаниям навигационных компьютеров.

Само собой, никто из оперативной группы даже не вёл подсчёт уничтоженных вражеских истребителей. СИДы всё прибывали и прибывали.

— Эти ребята и передышки не хотят сделать! — страдальчески пробормотал Уэс Дженсон, получивший уже два или три десятка ушибов от слишком тугой гравитационной «рогатки». — Как будто попрошайки все разом решили умереть!

— Они и так живые мертвецы, — возразил Хобби, летевший в двух сотнях метров от правого крыла Дженсона. — Сам подумай, Дженсон: никаких щитов. Никакого гипердвижка. Спрятаться никак, сбежать — тоже. Всё, что им остаётся, — почётная возможность прихватить всех нас с собой.

Дженсон умолк. На мгновение у него вообще пропал дар речи. Затем он сжал губы и повернул машину вправо.

— Я всё понял! — вновь заговорил он, направляя «крестокрыл» навстречу СИДам и вдавливая гашетку до упора. — Я точно знаю, что нам пригодится.

— Да ладно? — усомнился Хобби. — Ну и что же?

— Чудо.

— А ну прекратили трёп! — как всегда некстати вмешался Ведж. — И проверьте среднечастотные датчики.

Стоило Дженсону выполнить приказ, и он обнаружил новейший республиканский крейсер, спроектированный мон-каламари, который только что вылез из приоткрытого посреди гравитационной тени гиперокна и в настоящий момент извергал из себя нечто такое, что выглядело как полностью укомплектованное крыло истребителей.

— Да разразят меня… — И уже второй раз Дженсон с удивлением обнаружил, как не может найти нужных слов. — Во имя всех восьми преисподних Старбриджилона, откуда это взялось?

Коммуникатор зашуршал голосом генерала и шефа спецопераций Лэндо Калриссиана.

— Чудо заказывали?

Пещера, в которую Хана направила рыжеволосая пассажирка, в свете внешних прожекторов «Сокола» выглядела достаточно сухо, отличалась просторностью и углублялась достаточно далеко внутрь скалы, чтобы можно было не беспокоиться об имперцах. Однако тревога всё равно не желала улетучиваться.

Во-первых, он не жаловал запущенных в трюм вооружённых незнакомцев, как бы сильно они не ненавидели Империю. Во-вторых, гора, чьи недра они облюбовали, слишком походила на спящий вулкан. И в-третьих… Хан попросту не очень-то любил бросать якорь посреди пещеры. Может, он был слишком суеверным. А, может, всякий раз, когда он кидал судно в огромную каменную щель и где-то там устраивал посадку, это никогда не заканчивалось хорошо.

С другой стороны, миндорцы могли захватить с собой какой-нибудь еды.

Он активировал интерком.

— Ладно, народ. Похоже, оторвались. Вы ещё в трюме? Без обид, но сложите бластеры и другое оружие в контейнер номер шесть, хорошо? Нет, дело совсем не в том, что я вам не доверяю, просто я не доверяю вам ни капли.

Коммуникатор отозвался знакомыми нотками рыжеволосой.

— А что насчёт того джедая? Где он?

— Именно это я сам собирался спросить у вас.

— Да неужели? Что ж, тогда вот что я скажу: мы вместе сложим оружие, после чего поболтаем о нашем джедае, если сделаешь одолжение и подкинешь бинтов с бактой. У меня тут много раненых.

— Резонно. Буду через наносекунду.

Когда Хан добрался до переднего грузового отсека, то почувствовал себя так, будто попал в полевой лазарет, расположенный прямо у линии фронта. И принадлежал этот мнимый лазарет явно проигравшей стороне.

Раненые, заняв почти всё пространство трюма, находились в сидячем или лежачем положении. Одни сами обматывали себя бинтами, другие, свернувшись калачиком, тихонько стонали, третьи лежали не двигаясь и тупо уставившись в переборки, словно не осознавали, что на самом деле им удалось выжить. Лея и Чуи уже вовсю обрабатывали раны подстреленных.

Хан поспешил к Лее.

— Эй-эй, полегче с бактой, ладно?

— Хан, его сильно задело.

— Ну да, я вижу. Но он ведь не помирает, верно? Ты хоть знаешь, сколько стоит это снадобье?

Слева раздался женский голос.

— Можешь выставить мне счёт.

Хан неспешно повернулся к рыжеволосой и скорчил гримасу.

— А, это ты.

— Ага, я. — Рыжая адресовала ему кривоватую усмешку, отчего только чуточку похорошела. Женщина протянула ладонь. — Эона Кантор. Ты — пилот этой баржи?

— Я — капитан этой баржи, — поправил её Хан, но затем всё-таки расплылся в ухмылке и ответил на рукопожатие. Ладонь Эоны была теплее и твёрже, чем казалось. Хан про себя подумал, что он просто не может сейчас вступать в какие-либо препирательства. В противном случае Лея ещё чего доброго решит, будто он флиртует. — Хан Соло.

Глаза Эоны расширились.

— Без шуток? Хан Соло собственной персоной, во плоти?

Хан почувствовал, что краснеет.

— Один-единственный, кого я знаю.

— Вот это номер, — впечатлилась Эона. — То есть, ты — тот самый Хан Соло, который в честной дуэли с самим Галландро будто бы вытащил пушку раньше него?

— Ну, вообще-то… — Лицо Хана вдруг ни с того ни с сего сделалось горячим. — Это была не совсем честная дуэль, и не могу сказать, что «вытащил пушку раньше». Не верь всему, что пишут в Голонете.

— А я и не верила, — призналась Эона, — я всегда считала, что ты выстрелил Галландро в спину.

— Эй, а вот здесь…[27]

— А это и есть твоя пушка? «Бластек», да? Не слишком ли старомодно?

Хан опустил руку на рукоять бластерного пистолета и принялся поглаживать её, будто сомневался.

— Ну, скажем так…

— Я-то предпочитаю двадцать первую модель. — Она кивнула в сторону контейнера, где на вершине кучи сложенного оружия покоился видавший виды, но всё ещё крайне опрятный пояс. Из кобуры торчала специфическая рукоять карманного бластера КИД-21, которая имела ровно ту же степень износа, но демонстрировала гораздо большую степень бережного отношения владельца.

Эона осторожно протянула руку к контейнеру и аккуратно, двумя пальцами вытащила бластер из кобуры — достаточно медленно, чтобы Хан опрометчиво не пальнул по ней. Извлечённое оружие провернулось на пальце, обратившись рукоятью к Хану.

— Прочувствуй как следует. Спортивный вариант, пригодный для боя. Спусковой крючок мягкий, как масло банты, и с семидесяти пяти метров ты сможешь попасть по глазному стебельку террамота.

Хан взял преподнесённый ему пистолет и взвесил в руке. Он признал, что это действительно был славный ствол. Весьма грамотно и точно сбалансированный — так он и сказал вслух.

Женщина ухмыльнулась.

— Знала, что ты оценишь по достоинству. — Она кивнула в сторону кобуры Хана. — Не возражаешь?

Хан пожал плечами и, в свою очередь, передал личный бластер.

Эона прищурилась, всматриваясь в оптический прицел ДЛ-44, после чего присвистнула.

— Мило. Модифицирован так, чтобы быстро вынимать? — Она поиграла оружием, повертев вокруг пальца. — Хотя дуло и с утолщением, не правда ли? Подожди-ка, а здесь что сварганили?

Она внимательно осмотрела газовую обойму и коллиматор.

— Ага, врубилась — повышенная выходная мощность. Ну и что это даёт, удвоенную убойную силу? — Эона вновь криво усмехнулась, взглянув на Хана. — А разве ты не в курсе, что это незаконно?

Лицо Хана в очередной раз залила краска.

— Ладно, а теперь верни его.

— Нетушки. Твой мне нравится больше.

Хан даже поморгал.

— Что-что?

— Можешь взять мой. Взаимовыгодный обмен. Даже если принимать во внимание модификации, мой бластер стоит вдвое больше этой твоей старинной рухляди. Мы в расчёте, да? — С этими словами Эона отвернулась и направилась к своей группе. — Эй, Трипп, полюбуйся, я только что выменяла бластер Хана Соло! Представляешь?

Упомянутый Хан Соло был единственным, кто не мог бы представить происходящее и в дурном сне.

— Так, а теперь остановись-ка на минутку…

— Хан… — Неожиданно за руку схватила Лея. — Посмотри туда, это не Ар-два?

И в самом деле, у дальнего изгиба стены парочка миндорцев пыталась установить ограничительный болт на куполе астромеханика, окрашенном в синий и подозрительно знакомом. Лея двинулась к ним.

— Вы, эй, вы, где вы достали того дроида?

— Мы нашли его заброшенным, — резко ответил один. — Трофейный металлолом.

— Металлолом? Вы сказали «металлолом»? — Лея выпрямилась в такую позу, какую слишком хорошо знал Хан, и потому настала очередь ему хватать её за руку.

— Играй ровно, принцесса, — мягко произнёс он одним краешком губ, выдавая остальной частью рта успокаивающую, но глуповатую улыбку. — Сбавь-ка температуру в духовке. Я не доверяю этим хохмачам.

— Хан, я же сказала, что они не враги.

— Но и не старые друзья, попрошу заметить.

Он поймал взгляд Чуи, который распылял жидкий гипс над травмированной лодыжкой миндорца. Вуки закатил глаза, слегка мотнув косматой башкой в сторону контейнера номер шесть, после чего подмигнул и вернулся к своему занятию.

— Слушай, а как сильно пострадали эти ребята? — поинтересовался Хан у Леи. — Когда сможем выбросить их на ближайшей остановке и продолжить путь?

— Ну… — Лея задумчиво склонила головку. — У них всё не так уж плохо, как ожидалось. Ожоги, в основном, поверхностные — похоже, что их примитивная броня, сделанная из лавы, не такая уж примитивная.

Хан мрачно кивнул.

— Усёк: значит, стреляем в голову.

— Хан…

— Глянь, что они там затевают сделать с Ар-два, — посоветовал Хан. Он с отвращением посмотрел на КИД-21, зажатый в ладони, и запихнул пистолет в опустевшую кобуру.

Лея кивком выразила согласие.

— Может, я помогу вам с вашим металлоломом. — Светясь дружелюбием, девушка подошла к двоим миндорцам, всё ещё возившимся с ограничительным болтом. Не дожидаясь ответа, она протянула руку и мягко накрыла ладонью устройство, а заодно и руку мужчины, который сжимал этот болт и которого Лея одарила тёплой улыбкой — возможно, слишком уж тёплой. Миндорец раскраснелся и заулыбался в ответ.

— Э, будьте поосторожнее, миледи, — предупредил он, — этот мелкий грабарь может показаться безобидным, но он больно бьётся током…

— Ах, пустяки, — бодро отозвалась Лея и на глазах у сборщиков «металлолома» одним решительным движением деактивировала ограничительный болт. — Этот дроид довольно долго был с моей семьёй. Ар-два, питание. Что стряслось с Люком?

Р2-Д2 утвердительно свистнул и провернул купол, чтобы направить встроенный голопроектор линзой к полу. На возникшем изображении неожиданно проявилась Эона Кантор.

— Нет, — сказала Лея, — мы знаем о нем. Где Люк?

Маленький астродроид вновь издал свист, уже более настойчиво, и упрямо продемонстрировал Эону.

— Стой, позволь ему показать, — вмешался Хан, инстинктивно опуская руку к бластеру. Он поморщился от незнакомого охвата рукояти КИДа. — Хочу это увидеть.

Динамик Р2-Д2 разразился записью диалога:

«А что если тот, кто заявится, вдруг окажется вовсе не джедаем?»

Изображение Эоны ответило:

«Значит, корабль заберём, а их самих — отдадим на растерзание плавильщикам. И тогда не придётся убивать своими руками».

Хан прорычал нечто такое, что в словесном эквиваленте означало ругательство, и одним движением повернулся к Эоне, выхватил КИД и спустил курок в тот самый момент, когда дуло уставилось прямо в лоб рыжеволосой женщины.

Пистолет издал сухой щелчок.

— Что тут скажешь, а ты и правда быстр. — Эона ухмыльнулась, глядя поверх оружия. — Извини за бластер — должно быть, кто-то вытащил оттуда батарею. Выходит, обмен не совсем взаимовыгодный, а?

Она извлекла столь любимое Ханом творение «Бластек» и, в свою очередь, направила Хану в лицо.

— Следующий обмен тоже будет не совсем взаимовыгодным, — веско произнесла Эона. — Потому что и твой корабль мне очень и очень понравился.