Скайуокер и тени Миндора

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Ник, задыхаясь, устремился вслед за Люком по извилистой пещере. Почему всякий раз, когда ему встречался джедай, открывалось, что у этого парня — никкель-орехи вместо мозгов? Только что Скайуокер пребывал в состоянии коричневой звезды-карлика, и вот он уже словно щёлкнул выключателем и рванул прочь, уподобившись сверхновой. Теперь Ник едва поспевал за ним.

— Полегче, а? Ты как будто хочешь, чтобы я просто отстал и подождал тебя прямо тут. Между нами говоря, мне не помешало бы чуток вздремнуть.

— Нет времени. — Скайуокер не сбавил ходу. — Ты сказал, что Чёрной дыре необходим кто-то, способный использовать Силу. Моя сестра-близнец так же могущественна, как и я, но у неё нет схожей подготовки. Стоит ему только схватить её…

Он всё-таки резко остановился и, когда повернулся к Нику, тот почувствовал, как его собственная выдержка неожиданно даёт сбой, сменяясь страхом где-то в глубине живота: настолько холодная ярость сверкала в глазах Скайуокера.

— Я не позволю этому случиться, — сурово заявил Люк. — Вот и всё. Не позволю. Чего бы мне это не стоило.

— Э-э-э… — начал было Ник.

Но Люк уже повернулся обратно и двинулся дальше.

— Проклятье, малыш. Минуты две назад дела шли довольно плохо, хотя я с трудом выдавливал из тебя слова. Теперь всё идёт наперекосяк, а ты прыгаешь со скоростью света, не удосуживаясь даже сесть на корабль!

— Да уж, забавно, как это работает, — выдал Люк. — Думаю, что смогу справиться с тем фактом, что всё в этом мире идёт наперекосяк. Я привык. Я могу с этим смириться. А вот когда всё идёт наперекосяк вот тут… — Он постучал костяшками пальцев по голове, будто спрашивал разрешения войти. — …вот тут-то и начинаются проблемы.

— Кристаллы.

— Не знаю. Всё, что мне известно — это то, что они порождают во мне желание умереть. Нет. Не умереть. Просто… остановиться.

— Знаешь, что порождает во мне желание остановиться? — спросил Ник. — Бег. Особенно бег в десятикилограммовом плаще до пят.

— Хочешь здесь остаться? Вперёд. Уверен, Чёрная дыра будет рад надеть на тебя ещё одну Корону.

— Ты со всеми так любезен, или это я настолько особенный? — Ник вздохнул и продолжил идти. Его роль Кукловода была весьма короткой и смутной, но не настолько, чтобы он не понял, в каком направлении они сейчас двигаются. — Э-э-э, Скайуокер? Это не выход.

Люк даже не замедлился.

— Потому что нам не нужно выходить. Я пришёл сюда, чтобы положить всему этому конец, и даже после того, как открылась истина, ничего не изменилось. Теперь, когда она открылась, я тем более никуда не уйду, пока всё не закончится.

— Каким образом закончится?

— Каким бы то ни было.

— Похоже, ты всё-таки настоящий Скайуокер, как ни крути, — с лёгкой хрипотцой в голосе заключил Ник, догоняя спутника. — Это как раз из разряда тех штучек, которые выкинул бы Энакин. Правда, я и не подозревал, что у него есть дети.

— Он сам не подозревал, — мрачно заметил Люк. — Ты знал моего отца?

— Скорее, был знаком с ним. Пересекались пару раз. Однажды он выслушивал мой отчёт после задания. Так ты взаправду его сын, да?

— Неужели в это так трудно поверить?

Пожать плечами, поверх которых накинута тяжёлая мантия, да ещё и на бегу — непростое занятие, но Ник справился.

— Он был выше.

— Мне сказали, что я пошёл в маму, — сухим тоном признался Люк, и на секунду Ник решил было, что тот собирается улыбнуться. Но только на секунду. — Ты познакомился с моим отцом во времена Войн клонов?

— Малыш, каждый хоть немного да был знаком с ним во времена Войн клонов. Он же был величайшим героем в галактике. Когда он погиб, вместе с ним как будто умерла целая вселенная. — От этого воспоминания у Ника скрутило живот. — Та кровавая мясорубка стала концом Республики.

Люк вновь застыл как вкопанный. Он выглядел так, будто ему вонзили нож прямо в сердце.

— «Когда он… погиб»?

Ник с благодарностью остановился и, согнувшись в пояснице, положил руки на колени, чтобы попытаться отдышаться.

— Насколько я слышал, когда Пятьсот первый легион Дарта Вейдера ворвался в Храм и учинил резню всех падаванов, Энакин был последним джедаем, который оставался на ногах.

— Что?

— Вот так и погиб твой отец: защищая детей в Храме. Не просто лучший джедай из всех, а ещё и последний джедай. Тебе никто не рассказывал эту историю?

Люк закрыл глаза, не в силах выдержать нестерпимую боль.

— Это… не та версия, которую я слышал.

— Ну, знаешь, меня там, конечно, не было, но…

— И это я — последний джедай. Меня обучал Бен Кеноби.

У Ника отвисла челюсть.

— Ты имеешь в виду самого Оби-Вана? А я-то думал, что это очередная чушь, которую втирают голотриллеры. Кеноби жив?

— Нет, — мягко ответил Люк. — Так кто ты такой?

— Я-то? — переспросил Ник. — Да никто. Особо ничем не прославился. Ну, был офицером ВАР — в смысле, Великой армии Республики, — но с новым руководством у меня сразу не задалось, улавливаешь?

— Офицер? — Люк поднял брови. — Уже нечто «особое». Альянс мог найти тебе применение. И Новая Республика всё ещё может. Чем ты занимался последние двадцать пять лет?

— Главным образом скрывался от Вейдера. То самое руководство, с которым я не поладил[40].

— Теперь можешь перестать скрываться. Вейдер погиб.

— Что, прямо как в том шоу? Обнадёживает.

— Можно и так сказать. Император тоже умер в тот день.

Ник демонстративно постучал по голове и поморщился.

— Я не особенно следил за новостями. Это ты пришил его?

— Что? Нет. Нет, никого из них я не убивал.

— Немного не то, что показывают в «Люке Скайуокере и мести джедаев», да?

— Нет, — сказал Люк ещё мягче. — Совсем не то. Но их больше нет. Это — правда. — Он поднял голову, как будто слушал нечто такое, чего не слышал Ник. Мгновение спустя по пещере прокатилась серия ударных волн. — Когда всё закончится, нам следует присесть и о многом, очень многом поговорить.

Ник едва отдышался.

— Готов начать прямо сейчас.

— Когда всё закончится, — повторил Люк. — А пока мы продолжаем бежать.

— Я боялся, что ты скажешь именно это, — выдал Ник уже в спину удалявшемуся джедаю. Он тяжело вздохнул, поднял полы мантии и отправился следом. Теперь до него доносились раскаты взрывов, сотрясавших всю гору. — Куда мы так торопимся?

— Покажу на месте.

Они миновали ещё один поворот, за которым туннель заканчивался узким выступом. Затем им открылось усыпанное звёздами ночное небо, испещрённое тут и там «крестокрылами», что заходили в атаку на бреющем полёте. Под выступом оказалась длинная тропа, спускавшаяся во внутреннюю чашу древней и оттого огромной кальдеры, которая была усеяна воронками от взрывов и освещалась горевшими останками разбитых истребителей обеих сторон. Дальний край кальдеры обрушился, но света всё ещё хватало для передвижения по местности. Далеко внизу вдоль вулканического склона Ник разглядел вращавшиеся турболазерные башни, которые выплёвывали в небеса пучки распадавшейся энергии.

— Э-э-э, — сказал он, отступая от края, — я, наверное, всё же подожду здесь.

— Наверное, нет.

— Я уже упоминал, что чуть-чуть боюсь высоты?

— Мне очень жаль, — со всей серьёзностью произнёс Люк, — но мы пойдём вместе. У меня есть ощущение, что ты мне будешь нужен.

— Послушай, но ведь ты гонишься за сестрой, так? Кто погонится за Кроналом? Кому-то придётся покончить с ним.

— И ты добровольно готов сыграть роль убийцы?

Ник склонил голову.

— Кристаллы в моей голове… я вроде как могу ощутить его. Могу найти его. Могу прикончить его.

— Я тебе верю. Но нет. Решение окончательно.

— Это может стать единственным способом спасти твою сестру. Не говоря уже о тебе самом.

Люк только вздохнул.

— А что произойдёт, если он доберётся до неё ещё до того, как ты доберёшься до него? Что произойдёт, если рядом с ней не окажется кого-то вроде тебя, способного прервать «сеанс терапии», как это получилось со мной?

— Тогда нам придётся просто… — Ник запнулся, увидев выражение лица Люка. — Э-э-э, ладно, я вижу, у тебя с этим проблемы. Полагаю, мне надо как можно скорее делать ноги.

— Полагаю, тебе надо делать то, что велят.

— Эй, экстренные новости, генерал Скайуокер, — я не один из твоих солдат.

— Эй, экстренные новости, Кукловод-Рождённый-Тенями, — легонько улыбнулся Люк одними губами, пока в глазах оставалась гнетущая тьма. — Ты — военнопленный.

— Ой, да перестань, ты же несерьёзно…

— Ты утверждал, будто знаком с джедаями, — сказал Люк. — Хотя бы раз удавалось переспорить одного из них?

Ник вздохнул.

— Куда идти?

— Туда, — Люк указал на кальдеру, — прямо туда.

Ник прищурился. Безликое каменное ущелье, усыпанное обломками.

— Эка невидаль! Ну и зачем нам прямо туда?

— Именно там, — уверенно и со спокойствием в голосе принялся отвечать Скайуокер, — вот-вот потерпит крушение «Тысячелетний сокол».

— Что? «Тысячелетний сокол»? Тот самый, из «Хана Соло в логове космических слизней»?

— Более-менее.

— Ты не шутишь? Я-то считал… знаешь, я думал, что Хан Соло вроде как вымышленный персонаж. А все эти сказки — просто… ну, сказки.

Люк закрыл глаза и протянул руку перед собой. Его голос приобрёл глухой тон, будто стал доноситься откуда-то издалека.

— Сказки и есть. Но сам Хан — настоящий, а что касается «Сокола», просто посмотри наверх.

Ник послушно задрал голову. До него донёсся нарастающий вой чего-то массивного и не совсем обтекаемого, летевшего очень-очень быстро, и вот через полсекунды прямо над ним очутился источник рёва: приплюснутая тарелка с передними грузовыми жвалами — отличительными признаками кореллианского лёгкого фрахтовика. Однако перемещалась посудина совсем не как фрахтовик, а скорее как деформированная монета, подброшенная рукой размером с гору, на склоне которой они находились. Переворачиваясь в воздухе, пылая пламенем и лишённый управления, «Тысячелетний сокол» готовился рухнуть на дно катера, чтобы окончательно добить себя.

— О, — только и сказал Ник. — О… я бы с радостью повидался с пилотом — люблю такие шоу.

— Шшш. — Люк нахмурил лоб, сосредоточенно сдвинув брови, а пальце на вытянутой руке раздвинулись. Дыхание джедая стало совсем глубоким. — Не лучший мой трюк.

Пальцы задвигались так, словно он переключал невидимые кнопки, и на дискообразном корпусе фрахтовика — с тыльной стороны жвал и чуть повыше кормы — ожили маневровые двигатели, замедляя галопировавший корабль. Ник услышал внезапный визг перегруженных репульсоров, после чего запущенные маневровые двигатели повернулись так, чтобы занести судно под углом в сорок пять градусом прямо в землю, которая, скорее всего, была чем-то вроде заполненной золой ямы, поскольку «Сокол» на полной скорости врезался передними жвалами… но лишь зарылся кабиной в почву, где и завяз.

И застыл на месте. Корабль не свалился набок. Не взорвался. В общем, не совершил ничего такого, чего разумное существо ожидало от корабля, только что потерпевшего полномасштабное крушение.

Ник уставился на джедая, разинув рот. Через несколько секунд он понял, что задержал дыхание.

— Ты… В смысле, что я сейчас увидел? — он с трудом ловил воздух. — Ты только что поймал этот корабль?

Люк открыл глаза.

— Не совсем.

— Вот это ты называешь «не лучшим своим трюком»? — Ник покачал головой, часто моргая. — А какой тогда «лучший»?

— Надеюсь, тебе никогда не доведётся увидеть, — ответил Люк. — Вперёд.

Лея осознала грозившую им ужасную опасность ещё до того, как под ногами провалился пол. Неожиданное появление Чубакки в пещере, куда привело падение, подарило ей проблеск надежды — но лишь проблеск, поскольку вуки тут же сбили с ног этими существами из камня, и он теперь дёргался на земле, источая дым из опалённой шерсти. Затем один из непрошеных гостей схватил Хана за лодыжку и поразил его каким-то электрическим разрядом, от которого у Соло встали дыбом волосы, пропустив через себя искры, а затем и он рухнул наземь. Любая другая женщина на месте Леи могла пасть духом, например, когда каменные существа повернулись в её сторону и одновременно двинулись к ней, или когда она бросилась к Хану, а одно из существ перелетело через светостержень, отчего тот погас и пещера погрузилась в непроглядную тьму… но Лея была не из тех, кто падал духом и опускал руки. Сама нагрянувшая беда каким-то образом приводила Лею в состояние спокойствия и сосредоточенности. И — решительности.

Даже во тьме ей казалось, будто шестое чувство подсказывает, где находится Хан, а где — отсутствуют существа из камня. Рука нащупала голенище сапога Хана, и тогда Лея вцепилась в обувь, чтобы оттащить её обладателя назад. Её усилия были вознаграждены оглушительным «тууупииру уиии!», когда Ар-два взмыл в воздух, так плотно окутанный искрами от перегруженного защитного поля, что он осветил пещеру словно зарницей.

Разглядев существ из камня, таявших от контакта с дроидом, Лея почувствовала воодушевление.

— Ар-два! Карманный мне!

Купол астромеханика крутанулся и обнажил потайной отсек, откуда вылетел предмет, запущенный подпружиненным механизмом, что меньше года назад был сконструирован специально для передачи на расстоянии светового меча Люку Скайуокеру. Однако теперь в воздух отправился не световой меч, а карманный бластер ЭЛГ-5С производства «СороСууб».

Компактный бластерный пистолет пролетел считанные метры, и в нечётком свете Лея потеряла оружие из виду, однако девушка всё равно протянула руку и почему-то даже не удивилась, когда бластер аккуратно лёг в ладонь. Ствол пистолета описал стремительную дугу, после чего Лея принялась жать на спуск так быстро, насколько позволяла моторика пальцев. С каждым попаданием по существам из камня оглушающие разряды провоцировали ещё больше выбросов энергии: противник наглядным образом ослабевал и растекался вязкой кашей. Стены вокруг заплыли, охваченные синим потрескивавшим пламенем.

— Ар-два! Хватай Чуи и не отставай от меня!

Дроид утвердительно чирикнул и, отключив защитное поле, вытянул манипуляторы, чтобы сгрести за патронташ ещё не пришедшего в сознание вуки. Лея прикрыла их, оттеснив существ из камня шквалом оглушающих разрядов. Сервоприводы Ар-два протестующе заскулили, когда он протащил Чубакку мимо Леи.

— И посмотри, получится ли его привести в чувство!

Не прекращая стрелять, она свободной рукой потормошила Хана. Когда это не сработало, Лея отвесила возлюбленному пару оплеух, но это вызвало лишь лёгкий стон. В конце концов она схватила Хана за ушную раковину и ущипнула изо всех сил, вонзив ноготь так глубоко, что он резко выпрямился с широко раскрытыми возмущёнными глазами.

— Ой-ай-ой, ладно, я просыпаюсь, оставь ухо в покое, а? — Хан вскочил на ноги, а затем, пошатываясь и хватая за голову, едва вновь не потерял равновесие. — Ого. Что меня вырубило?

Лея всё ещё огрызалась бластерным огнём, продолжая отступать.

— А сам как думаешь? Во что я, по-твоему, стреляю?

— Хороший вопрос. — Хан заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд, направленный сквозь вспышки, мерцавшие оглушающие разряды и энергетический хаос. — А что там за штуки?

— Недружелюбно настроенные, — отрезала Лея, сражая одну из «штук».

— Ага, конечно, смейся над поплывшим парнем. — Он ощупал бедро в поисках оружия, но руке встретилась только пустая кобура. — Хм, ты случайно не видела мой где-то завалявшийся бластер, нет?

— Я бы помогла отыскать его, но сейчас я немного… — Серией точных разрядов она обстреляла нескольких существ из камня, превратив в шлак троих или четверых. — …занята, ладно? Продолжай сдавать назад.

— А они не сзади?

— Ещё нет.

Хан прищурился.

— Откуда ты знаешь?

— Хочешь пойти посмотреть? Знаю, и всё тут.

— Ладно-ладно, я понял. — Хан помахал Ар-два. — Эй, Коротышка! Не помешает чуть-чуть света, а?

Голопроектор Р2-Д2 повернулся и жизнерадостно вспыхнул, излучая широкий конус ослепительно-белого сияния. Хан вгляделся в наступавшие ряды существ из камня, которые просто продолжали скользить вперёд и вырастали вновь из того расплавленного месива, что образовывалось от выстрелов Леи.

— И никаких подсказок от Силы? — Увиденное не внушало оптимизма: Хан попытался скрыть отчаяние в голосе. — Зацепок? Хоть чего-нибудь?

— Просто отойди в сторонку и позволь мне вновь спасти твою жизнь, хорошо?

Однако стоило новой оглушающей очереди разжижить две мишени до уровня лужицы, там, посреди новой расплавленной мешанины Хан Соло заметил такой знакомый, милый сердцу силуэт.

— Ну это же в корне всё меняет!

Он метнулся в сторону находки и выудил ДЛ-44 из жижи, хорошенько встряхнув, чтобы очистить ствол прежде, чем вещество вновь успело затвердеть. Первым же выстрелом он завершил начатое, прогрев излучатель настолько, что остатки не то камня, не то грязи мгновенно испарились, и оружие заработало на полную.

— Я тут разберусь! — заверил он Лею, разрядив бластер в стену, чтобы рикошетом вывести из строя сразу трёх существ за раз. — Посмотри, может ли Чуи встать на ноги — силовые батареи не вечны!

Когда Лея подчинилась и повернулась в сторону вуки, тот уже принял сидячее положение и, явно ошеломлённый, пытался подняться, ворча нечто такое на шириивуке, чего Лея ещё не знала.

— Что он говорит? Это тот самый «Чёрный код»? Что означает «Чёрный код»?

— Он означает «Бросай всё и беги сломя голову», — пояснил Хан.

Девушка оглянулась на скопление существ из камня, которые продолжали неумолимо двигаться к ним, сколько бы Хан не пытался противопоставить огневую мощь способностям врага.

— Он всегда был мозгом операции, — заметила принцесса.

— Я тоже об этом подумал. — Хану пришлось отскочить назад и пригнуться к Лее, так как ближайшие стены по обе стороны начали оплываться, формируя подозрительно знакомые очертания. — Иди! Чуи, возьми дроида! Я прямо за вами!

Чубакка сгрёб Ар-два массивными волосатыми лапищами, отчего пошатнулся, однако с каждым шагом его походка становилась твёрже. Ар-два направил голопроектор вверх, к своду пещеры, стремясь выдать максимум освещения. Лея бросилась за ними, постоянно оглядываясь назад — не отстал ли Хан? — но тот бежал со всех ног и стрелял наугад через плечо.

Существа из камня начали преследовать их единой каменной волной, разбухшей от массы.

Они бежали.

Хан поравнялся с Леей, пыхтя от напряжения.

— А есть идея… куда мы мчимся?

— Конечно. — Дыхание Леи тоже стало тяжёлым. — Как можно дальше от них.

— Я имею в виду… ты ощущаешь то… что может быть впереди?

— Ты слишком многого просишь… гораздо больше, чем твоё же собственное «одно дело — смотреть, как с ними справляется Люк». — Она попыталась выдать реплику резким ядовитым тоном, но навалившаяся одышка слишком явно указывала на усталость. — Мой род деятельности… дипломатия и гибкое мышление. Просто двигайся дальше. Вон… за ним….

Она махнулся в сторону Чубакки, бежавшего по туннелю впереди.

— Я не знаю, что там впереди, — призналась девушка, — не выход… это знаю наверняка.

— Сила… так сказала?

— Угу. Туннель… — дуло бластера указало на пол, — уходит под откос.

— Ох… нехорошо придётся…

— Смотри, — выдохнула Лея, — я могу… замедлить их. Не останавливайся… я догоню.

— Не… пойдёт, — заявил Хан между хрипами. — Ты ищешь… повод для передышки. Если уж кому её и делать… то мне.

Чуть скосив голову, она одарила его нежной улыбкой.

— На счёт «три»?

— Уверена? — Он ответил кривоватой усмешкой. — Как насчёт… одного?

— Хороший план.

Прямо впереди туннель сворачивал в пещеру, внутрь которой уже юркнули Чуи и Ар-два. Оценить размеры подземелья не предоставлялось возможным, однако Лея знала, что единственной причиной, толкнувшей их зайти так далеко, являлась неспособность противостоять существам из камня в узком туннеле, в то время как на открытой местности у них не оставалось шансов. Как только они достигли необъятной пещеры, Лея набрала в грудь столько воздуха, насколько позволяли её измученные лёгкие.

— «Один»!

Они резко остановились плечом к плечу и тут же развернулись на сто восемьдесят градусов, чтобы обрушить на преследователей ураган оглушающих разрядов. Передние ряды принялись оседать и таять.

А те, кто находился позади, замедлились до полной остановки.

— Эй… эй, как вам такое? — Хан согнулся в пояснице и положил руки на согнутые колени, тяжело дыша. — Может… с них хватит. Как думаешь?

— Сомневаюсь.

— Может, им так же надоело гнаться за нами… как нам — драпать куда глаза глядят…

Чубакка прорычал нечто непонятное. Ар-два вторил ему электронным щебетом. Ни тот, ни другой не изъявили особенной радости. Лея обернулась к ним, и последние остатки её воздуха ушли на то, чтобы выдать приглушённую версию одного из фирменных кореллианских ругательств Хана.

— Или, может быть, — сказала она, — они остановились потому, что мы «драпали» именно туда, куда они и хотели.

Пещера была переполнена телами.

Мёртвыми телами.

Десятки, может, сотни мертвецов наполовину утонули в каменной почве, как будто она стала жидкой и через какое-то время затвердела вокруг погрузившихся внутрь пленников. Некоторые вошли по грудь, другие — по пояс, а часть бедолаг были вдавлены в стену, оставив свободными только лицо или затылок. Отдельные пленники человеческой расы носили подобие доспехов штурмовиков, только выполненные из чёрного материала, такого же, как и камень вокруг. А кое-кто из тех, кто посвежее — люди или мон-каламари, что выглядели попросту спящими — были облачены в лётные комбинезоны Новой Республики.

— К твоему сведению. — В голосе Хана проступила лёгкая дрожь. — Именно вот поэтому я и не хотел брать тебя с собой.

Бесконечная лавина СИД-истребителей окружила «Память Альдераана» и другие крупные корабли Новой Республики, сбившихся корпус к корпусу в пределах радиационной тени Миндора. Операторы систем управления ракетами отчаянно отслеживали курс одного истребителя за другим, чтобы наводить по ним ракеты, а канониры выпускали в вакуум турболазерные залпы, однако проворные истребители было почти невозможно поразить. Единственными СИДами, кому удавалось подобраться достаточно близко к «Памяти» (и нарываться на противоистребительную завесу из кассетных снарядов), были те, кто проносился на полной скорости словно молния, пытаясь стать физическим препятствием.

И погибая в самоубийственной атаке.

На досветовой скорости даже лёгкий СИД-истребитель генерировал колоссальное количество кинетической энергии, и поэтому при лобовом столкновении с крупным кораблём щиты последних не успевали рассеять энергию достаточно быстро. Двух «счастливчиков»-смертников хватило бы, чтобы противоударный щит ненадолго отказал, и если сразу после этого третий СИД успеет вовремя скользнуть в образовавшуюся брешь, удар может уничтожить целые палубы.

«Память Альдераана» получила все три удара подряд, качнувшись гигантской тушей, будто вздрогнув. Из трёх огромных пробоин вырвались облака газа и кристаллизировавшегося пара. Как и все линейные крейсеры, «Память Альдераана» была спроектирована таким образом, чтобы выдерживать умопомрачительный объём повреждений и ещё оставаться в строю после них, но когда Лэндо получил предварительный отчёт о нанесённом ущербе и о потерях, даже его легендарный неиссякаемый оптимизм дал приличную трещину. Более тысячи членов экипажа были ранены или пропали без вести, треть турболазеров вышла из строя, а один главный двигатель перегрелся и готовился либо прекратить работу, либо расплавиться в ближайшие три-четыре минуты.

Лэндо опёрся на коммуникационную консоль мостика.

— Где, ситх раздери, наш истребительный эскорт? — прорычал он. — Кто-то должен остановить этих выскочек!

Но ответ ему и так был известен: истребители оперативной группы всецело посвятили себя происходившему на поверхности, массированным огнём поддерживая атаку на орудийные установки класса «земля-орбита». У генерала не хватало воздушных сил, чтобы должным образом прикрыть десантников, не говоря уже о защите флотилии.

— Генерал Калриссиан! Генерал, кто-нибудь может помочь мне? — затараторил Си-3ПО, которого сбил с ног финальный аккорд имперских пилотов, отчего дроид как-то умудрился застрять под пультом охраны. — О, какая у меня теперь будет ужасная вмятина!

Лэндо махнул рукой и приказал: «Кто-нибудь, извлеките дроида!», потому что в противном случае эта проклятая штука продолжала бы валяться на полу и жаловаться, пока кто-нибудь не сломал бы или не оторвал бы его позолоченную голову.

Генерал повернулся к старшему помощнику — глассферранцу, чьи три ничего не выражающих глаза смотрели ровно на столько же голоэкранов с различными тактическими данными.

— Пусть флот скучкуется, Картилль, — повелел Лэндо. — Нам нужно сблизить корабли. Подведите их вплотную и закройте бреши в оборонительном периметре.

— Мы и так почти целуем друг друга в щиты, — возразил Картилль. — И — простите, генерал, но такой тесный контакт прибавит нам проблем, когда вражеские ПВО начнут поливать горизонт.

— Не напоминай. — Он повернулся к офицеру связи. — Есть что-нибудь от Шисы?

— Как раз устанавливаю контакт, сэр. Выведу на громкую связь.

Резкое шипение бластерного огня было единственным, что оставалось отчётливо слышным по каналу связи, в то время как остальные звуки поглотила статика. Лэндо перегнулся через борт консолей и попытался улыбнуться.

— Шиса! На связи Калриссиан. Мне нужны хорошие новости, Фенн! Мы всего в восьми минутах от следующего залпа гравитационной пушки, а у меня тут торчит прорва кораблей с голыми брюхами!

Си-3ПО поднялся на ноги и двинулся к Лэндо.

— Генерал Калриссиан…

— Позже. Фенн, ты слышишь?

Эфир разразился ещё большим треском — бластерными разрядами и громким хлопком, которая могла быть детонацией протонной гранаты.

— Делаем успехи, — отозвался, наконец, Мандалор, — но вынуждены зачищать каждое помещение. Эти типы в чёрной броне плотно здесь окопались и, кажется, слыхом не слыхивали о бегстве.

— А о смерти они слышали?

— О да, для смерти у них есть все задатки. Вот только всякий раз они вместе с собой пытаются забрать побольше и наших ребят!

— Продолжай, Фенн. Посмотрю, смогу ли помочь отсюда.

— С радостью приму что бы то ни было.

— Генерал Калриссиан, пожалуйста! — Си-3ПО завис у плеча Лэндо, и его голос звучал ещё более взволнованно, чем обычно. — Вас заинтересует…

— Я же сказал — позже. — Лэндо сделал жест офицеру связи. — Откройте спецканал для Проныры-один, капитана Антиллеса.

Офицер кивнул.

— Готовность: десять секунд, сэр.

Лэндо повернулся к Трипио.

— Ладно. Десять секунд. Что меня заинтересует?

— Что ж, это действительно может показаться интересным, хотя я и не могу знать наверняка, — дроид звучал так, будто защищался. — Но независимо от этого, оно, несомненно, важно. На мой взгляд, так и есть.

— На твой взгляд?

— Генерал? — позвал офицер. — Капитан Антиллес на связи.

— Пожалуйста, генерал Калриссиан, мой взгляд по данному вопросу — самый верный!

— Ты упустил свой шанс. — Лэндо вновь повернулся к коммуникатору. — Ведж. Меняем планы. Уведи Проныр от турбо-башен. У мэндо проблема посерьёзнее: грави-пушка. Если её бронеконструкция откроется, я хочу, чтобы туда внутрь залетело больше снарядов, чем вылетело, понимаешь?

— Принято, но у меня уже вышли из строя три «птички». Есть эскадрилья-другая, которую не жалко?

— Не шути так, Ведж. Просто доберись своим ходом. От тебя зависит множество жизней.

— Нам не привыкать к этому, сэр.

— Вот почему я не доверил бы работу кому-нибудь ещё. Чистого неба, Ведж.

— Увидимся на той стороне. Проныра-лидер, отключаюсь.

— Но… но генерал Калриссиан… — вновь дал о себе знать дроид.

— Не сейчас, Трипио! — Лэндо стиснул зубы. Он так и знал, что ситуация заставит пойти на такой шаг. — Картилль, предупреди флот. Заходим в атмосферу.

Старший помощник одновременно моргнул всеми тремя глазами.

— Сэр?

— Вы слышали. К поверхности. Каждому. Это единственный выход. Провисим на орбите ещё десять минут — и ПВО разорвёт нас на куски.

— То есть, приземляться? А куда именно, сэр?

— Позаботимся об этом, когда окажемся вне их пределов досягаемости, верно?

— Верно, сэр.

— Генерал, генерал, пожалуйста!

— Побеспокоишь меня ещё раз, Трипио, и — клянусь — ударю тебя так сильно, что ты проведёшь остаток дней в качестве погрузчика.

— Но генерал, я думал, что вы хотите найти капитана Соло!

— Что? — Лэндо повернулся и удостоил дроида пристальным взглядом. — Ты что-нибудь узнал о Хане?

— Возможно. Исходя из вашего прошедшего краткого диалога…

— Да, странно вышло, правда? Мы едва дозваниваемся до своих кораблей в такой атмосфере, но при этом смогли уловить сигнал комлинка Хана, который заверял, будто он в какой-то там пещере…

— Да, генерал. Да, в точности так. Во время вашего диалога я обнаружил слабую аномалию в волне несущей частоты. Я бы сказал, нечто вроде фонового шума.

— Что ещё за фоновый шум?

— Весьма похожий на регрессивный орто-диалект, характерный для сурмо-клаританской манеры изъясняться при помощи электронных сигналов. Также заметны признаки «чёрного карлика» — примитивной версии имперского языка — и признаки неймодианской торговой криптограммы — восхитительной, к слову, особенно, в структурной лексике…

— Трипио.

— Ах, да. Конечно. Суть заключается в следующем: нечто ещё говорило на коммуникационной волне. Или, скорее, сигнал коммуникатора уловил чью-то речь.

— Ещё один сигнал?

— О, нет-нет-нет, ничего продвинутого. Это простой язык, обладатели которого тоже изъясняются электронными сигналами. Тип прямой энергетической модуляции, используемой множеством особых форм жизни, количество видов которой, насколько сегодня насчитывает наука, превышает…

— Забудь. Вернёмся к речевому электрозвучанию — ты его понимаешь?

Дроид гордо выпрямился.

— Я свободно владею более чем шестью миллионами форм…

— Мне не нужен список. Что говорят на этом языке?

— Ну… я перевёл в меру своих возможностей, насколько вы понимаете — всё-таки диалект совершенно варварский — но они говорили, что собираются взять в плен двоих людей и доставить в потайную камеру… в склеп, если я правильно понял.

Лэндо покачал головой.

— Что за склеп? И кто кого собирается взять в плен?

— Уверен, что не получится точно назвать похитителей, так как речевое электрозвучание присущ любому представителю разнообразных энергетических форм жизни.

— Тогда почему ты зря тратишь моё время?

— О, ну, потому что этих двух пленников, по-видимому, сопровождал вуки.

— Вуки?

— Совпадение, действительно, кажется маловероятным. А ещё они упоминают дроида… хм, произвожу анализ… в половину человеческого роста, круглого как пенёк, с вращающимся куполом… Ар-два! О, генерал Калриссиан, мы должны что-то предпринять! Они схватили Ар-два!

— Хорошо, хорошо, помедленнее.

Если Р2-Д2 угодил в засаду кого бы то ни было, Люк тоже мог попасть в плен к ним — или, по крайней мере, они могли знать, что с ним случилось. В любом случае, сказал себе Лэндо, на душе стало заметно легче, поскольку появился хотя бы теоретически обоснованный аргумент о необходимости военного вмешательства в спасательную операцию — то, что он, правда, и так почти собирался провести.

— Как вообще прошёл сигнал?

— В том-то и дело, генерал. Я подозреваю, что собственная частота этой энергетической формы жизни ограничена определённой разновидностью электромагнитно-проводимой горной породы — назовём её естественной средой для этих жизнеформ, — и хотя камень вполне может препятствовать прохождению обычной передачи, его проводящие свойства должны позволить ему, фактически, усиливать модуляцию и резонировать с правильно настроенным…

— Понял я. Сможешь воспроизвести настроенную модуляцию речевого электрозвучания?

— Ну, при всей своей скромности, возможно, Ар-два больше подошёл бы…

Лэндо сжал челюсти, борясь с непреодолимым желанием отсечь Си-3ПО голову.

— Сможешь или нет?

— Я свободно говорю на…

— Говори не со мной. — Лэндо указал на коммуникационную панель. — Говори с кораблём.

Люк карабкался сквозь густые залежи золы; Ник следовал за ним. Солнце погрузилось за горизонт, и единственное освещение создавали всё ещё горевшие обломки, разбросанные по дну кратера, да вспышки наверху, которые исходили от бушевавшего сражения. Под ногами, словно мягкий песок, мягко проваливались шлак и пепел, затрудняя и замедляя движение. Кратер также усеяли большие наслоения застывшей лавы и каменистых продуктов извержения, по большей части матово-чёрного цвета, из-за чего их было весьма трудно увидеть — даже Люк наткнулся на глыбу средних размеров, болезненно ударив голень. Он снизил было скорость, передвигаясь более осторожно, но отказался от этой идеи, когда очередной взрыв наверху принёс в ущелье ионную панель, которая со свистом разлетелась множеством осколков в паре десятков метров от Люка.

Они бежали что есть сил. Ник про себя отметил, что у Скайуокера по крайней мере была Сила, при помощи которой тот, зацепившись ногой за камень, не шмякнулся оземь, а изловчился перевернуться в воздухе. У самого Ника не было и такой возможности, однако ему каким-то чудом удалось добежать до маломальского убежища, то есть к наклонённому корпусу «Сокола», хотя Ник и хромал, обе его руки кровоточили, а лоб украсила приличная царапина.

Вскоре остов «Сокола» закрыл собой звёзды. Маневровые двигатели вспыхнули, произвольно распыляя реактивные струи, будто корабль пытался вытащить себя из каменного плена, и вой репульсоров перешёл от просто раздражающего к такому невыносимому визгу, что у Люка заболели зубы.

Ник нахмурился, разглядывая тёмный силуэт фрахтовика.

— Ну и что, просто постучим?

— Нет комлинка. — Люк прижал ладонь к уху. — Нам нужно как-то привлечь их внимание.

— А где тут шлюз?

— Там, выше. — Он неопределённо махнул рукой куда-то наверх. Дверь входного трапа располагалась на брюхе корабля, которое зависло высоко над ними, вне пределов досягаемости. — Быть может, нам удастся как-то подняться.

— Без проблем. Я вырос в джунглях. Могу забраться куда угодно.

— Не сейчас. Что-то не так.

— Что-то, кроме самой посадки? Тебе бы ставить трюки для сорвиголов из голошоу Соло…

Люк нахмурился.

— Я чувствую… страх и гнев. И агрессию. Опасность. Хан мой лучший друг, так почему его корабль должен излучать враждебность?

— Понятия не имею. — Ник огляделся и заметил выше какое-то движение в темноте. — А это не потому ли, что на нас наводится счетверённая турель?

Люка охватило всепоглощающее «беги или умрёшь», пришедшее от Великой Силы. Спустя мгновение его нога взлетела в воздух и отправила Ника ещё дальше под корпус «Сокола», в то время как сам Люк, оттолкнувшись, совершил кувырок. Ночную тишину разорвало «чум-чум-чум-чум» скорострельной пушки, прожигая воздух длинными ярко-жёлтыми полосами, которые залили светом ущелье как полуденное татуинское солнце, разнося во все стороны горячие брызги расплавленной породы.

Четыре ствола лазерной турели последовали за Люком, оставляя вокруг раскалённые докрасна воронки, словно рядом топтался невидимый бог огня. Люк приземлился и вновь отпрыгнул в другом направлении, и когда турель двинулась туда же, он уже был таков, ринувшись за валун размером с юную банту. Люк прижался к камню спиной, ощущая, как с другой стороны бьют лазерные разряды, и, судя по интенсивности очередей, поднимавшемуся дыму и плотности сыпавшегося сверху дождя обломков, Люк был почти уверен, что стрелок, кем бы он ни был, решил, что проще его убить, разнеся камень на куски.

Он перекатился к другому краю и рискнул взглянуть. Похоже, Ник не шутил относительно своих скалолазных способностей, поскольку карабкался по «Соколу» как по склону быстрее, чем голодный майнок.

— Ник! Убирайся оттуда!

Ник достиг подвесного каркаса счетверённой турели. Когда он завис прямо поперёк транспаристального иллюминатора, пальба прекратилась. Люк, наблюдавший за происходящим, услышал, как находившийся внутри стрелок кричит «Убери-ка свою тушу с моей турели» или что-то в этом роде.

— Ещё чего, — ответил Ник. — Он не может достать меня здесь! Брось-ка световой меч, и я вырублю этого рускакка с одного удара!

— Нет, Ник! Прыгай! «Сокол» оборудован…

Раздалась вспышка, и корпус корабля покрылся паутиной бело-голубого электричества. Разряд сбросил Ника с турели вниз, где он приземлился на спину со смачным звуком.

— …проектором противопехотного поля, — запоздало закончил Люк.

Бортовой стрелок вновь открыл огонь. Люк протянул руку и призвал Силу, в результате чего Ника отнесло в сторону. Хватит с него одного ранения на всю оставшуюся ночь, решил Люк. Он сделал глубокий вдох и погрузил свой разум в Силу.

В раскинувшейся матрице пространства «Сокол» занял почти всё восприятие, ровно как и три десятка находившихся внутри отчаянных недоброжелателей, которых Люк теперь ощущал вполне отчётливо. Исключив их из своего сознания, он сосредоточился на самом корабле. Вот… теперь он почувствовал контурную цепь, которую искал… а вместе с ней — и эхо руки Леи! Она хваталась за гашетку турели всего несколько часов назад. Или даже меньше…

Однако он отвлёкся, причём, это отвлекало даже сильнее, чем вздрагивавший от выстрелов валун, противоположная сторона которого медленно, но верно разъедалась непрерывными очередями. Простейшего осознания недавнего присутствия Леи оказалось достаточно, чтобы разум наводнили всевозможные страхи и надежды, затуманившие восприятие до тех пор, пока он не смог изгнать их из себя, рассеять мглу в сознании и вновь сосредоточиться. Ещё несколько глубоких вдохов привели разум в рабочее состояние, после чего Люк ментально потянулся к контурной цепи, на которой сжал воображаемый кулак. Лёгкий толчок в Силе — и цепь разомкнулась.

Счетверённая турель смолкла: больше ни одно из орудий не изрыгало огонь. Пушка автоматически повернулась стволами вперёд, глядя строго между передних жвал фрахтовика.

Люк почувствовал замешательство стрелка и растущую панику. Он отвёл минимум пять секунд на то, чтобы стрелок окончательно понял причину произошедшего: ведущие держатели турели вернулись в исходное положение, заблокировавшись таким образом, чтобы вести огонь строго вперёд.

Пять секунд — больше, чем ему требовалось.

Люк вскочил на ноги и поднял руку. Высоко в наклонённом подбрюшье корабля распахнулся шлюз, обнажив вытянутый прямоугольник света, который озарил затемнённую обшивку. Ещё прыжок с помощью Силы — и вот он уже перемахнул через дымящийся валун в сторону Ника.

— Я в порядке, — с трудом прохрипел Ник, когда Люк очутился рядом. — Просто нужна минутка… отдышаться. А может, неделя. Или две.

Люк собрал в кулак часть «кукловодской» мантии Ника, собрал Силу вокруг них обоих и прыгнул ввысь, прямо к открытому входному трапу (хотя из-за наклонного положения, в котором застрял корабль, он был похож на лыжный трамплин) и скользнул внутрь главного грузового отсека «Сокола».

Здесь его встретило множество мужчин и женщин в любопытных доспехах — как будто отлитых из лавы, и все они были вооружены бластерными винтовками.

Повисла тишина. В следующее мгновение раздался одновременный треск прикладов, прижимаемых к защищённым бронёй плечам. Ещё миг спустя пространство огласил смертоносный гул светового меча, чей вырвавшийся на волю зелёный клинок был направлен на стражников.

— Не стреляйте, — мягко произнёс Люк. — Сегодня я уже убил слишком многих.

— Оружие опустить! — выкрикнула сурового вида рыжеволосая женщина, вокруг левого глаза которой красовался опухший синяк. Она стояла, зацепив большой палец левой руки за пояс с кобурой, в то время как правая рука свободно болталась неподалёку от этой самой кобуры, откуда торчал удобная рукоять бластерного пистолета. — Это же джедай! Он здесь, чтобы помочь!

— Да, — подтвердил Люк. — Я — джедай. И надеюсь, что смогу помочь.

Поскольку это могло считаться правдой лишь с некоторой точки зрения, боль в зубах только стала сильнее. Но, с другой стороны, за сегодня уже случился второй раз, когда кто-то решил не связываться с ним, увидев в нём возможность воплотить свои надежды.

— Где Хан? — спросил Люк.

— Который Хан? — Правая рука рыжеволосой поднялась, но в ней ничего не было. — Послушай, ты нам нужен… вернее, нам нужна твоя помощь. У Отродья в плену мой…

— Нет его в плену, — пропыхтел Ник из-за спины Люка.

— Ник? — Её дыхание перехватило, а глаза сверкнули, и Люк мог только удивляться произошедшей метаморфозе, поскольку в мгновение ока вся суровость женщины куда-то исчезла. Глядя на Ника, она выглядела будто татуинская девушка, которая впервые шла в клуб Анкорхеда на «Танец семнадцати звёзд». Она миновала Люка, словно не замечая его, и бросилась на шею спутнику джедая.

— Ник! Не могу в это поверить!

— Привет, малышка. Скучала по мне?

— Скучала ли я? — «Малышка» решительно повернула лицо Ника к себе и влепила ему в губы такой страстный поцелуй, что поднял бы и мёртвого.

Люк деликатно покашлял.

— Насколько я понял, вы двое знаете друг друга?

— Ник… — Глаза тяжело задышавшей женщины всё ещё сияли, а щёки блестели от слёз. — С тобой всё в порядке? Как ты сбежал? Ты стал водиться с джедаями?

— В порядке? — переспросил Ник. Он провёл рукой по бритому черепу, стирая запёкшуюся кровь, и поморщился. — Более-менее. Стал водиться… ну, дела джедая привели к тому, что мы оба вроде спасли друг друга. А что касается самого спасения… м-м-м… ты ведь заметила, что корабль, на борту которого мы торчим, застрял носом в земле посреди свирепого решающего сражения?

— Неважно, — сказала она, нежно поглаживая Ника по лицу. — Мы нашли тебя — вот что важнее всего.

Ник поднял руку и осторожно прикоснулся к синяку под глазом.

— Так и не научилась уклоняться, а?

— Видел бы ты друг… э-э-э, другого парня. — Она ухмыльнулась. — Теперь нам остаётся только найти укрытие, пока не утихнет битва, и тогда раз и навсегда стряхнём местную пыль с ботинок.

— М-м-м, — напомнил о себе Люк. — Нет.

Женщина уставилась на него.

— Что?

— Мы возвращаемся за Ханом.

— Ещё раз: которым Ханом?

— Не надо. — Люк кивнул на внутреннее убранство корабля, охватывая взором подпалины от бластерных разрядов, которые подпортили и переборки, и пол, и потолок грузового отсека. — Хочешь сказать, что вот это всё — из-за маленькой неисправности в оружии?

Ник тоже повернулся к Люку.

— Она не пират, — заверил он.

— А как её ещё называть?

— Эй, между прочим, — принялась оправдываться женщина, — эта посудина была заброшена, когда мы на неё наткнулись…

— Попытайся вспомнить, кому ты сейчас лжёшь. — Люк вздохнул. — Мне известно, что вы их не убили. Вот почему я сам ещё никому здесь не причинил вреда. Но у меня выдался очень и очень тяжёлый день, так что моё терпение на исходе.

— Слушай, да будет тебе, Скайуокер, давай полегче, — вновь вступил Ник. — Уверен, найдётся совершенно безобидное объяснение.

— И я буду рад его услышать. Сразу, как только вернём на борт Хана, Чуи и Лею.

— Скайуокер? — вмешался один из других людей в лавовых доспехах. — Имеешь какое-то отношение к тому парню из «Мести джедая»?

— Нет, — ответил Люк с несколько большим нажимом, чем требовалось. — Никакого отношения.

Он вернулся к рыжеволосой.

— Где вы их оставили?

Она открыла было рот, но едва успела выдать хоть слово, как Люк поднял руку.

— Подумай, прежде чем отвечать, — предупредил он. — Второй раз спрашивать не буду.

Губы женщины сомкнулись. Она посмотрела на Ника, затем вновь перевела взгляд на Люка.

— Хорошо, ладно, — медленно произнесла она. — Послушай, как насчёт того, чтобы заключить сделку?

— Само собой, — сказал Люк, — и звучит сделка вот так: расскажи всё, что я хочу знать, и делай в точности, как я говорю. Взамен я постараюсь забыть, что вы украли корабль моего лучшего друга, бросив умирать его вместе с моей сестрой.

— С твоей сестрой? Твоя сестра — часом не принцесса Мисс Губки Бантиком?

— Моя сестра — принцесса, — спокойно пояснил Люк. — Принцесса Лея Органа с Альдераана. И если ты сказала ей в лицо про «губки бантиком», я догадываюсь, кто именно поставил тебе фингал.

Ник протёр глаза.

— Эона… — начал он, — ты ведь не похитила в самом деле этот корабль, верно?

— Ну а как бы ты себя повёл, окажись я вместо тебя на крючке у этого прохиндея?

— Возможно, гораздо хуже. Но этот спор тебе не выиграть, и вообще препираться некогда. Плохиши знают, что мы здесь, и уже погнались за нами.

— Ты уверен? — спросил Люк.

Ник взглянул на него исподлобья и легонько постучал пальцем по тонкому шраму, тянувшемуся от виска до виска.

— Ну и что? — осведомилась Эона. — Мы в безопасности, пока сидим здесь и не будем высовываться. Кто станет тратить время на подрыв и без того разбившегося корабля?

— Подожди секунд пять, и можешь спросить их.

Стоило Нику закончить фразу, как первым же взрывом «Соколу» разнесло входной трап, а трюм заполнили поджигающие всё на своём пути огненные брызги.

Глубоко в пещерном мраке, за пределами пятна света от прожектора Ар-два, в окружении груды мёртвых, наполовину захороненных тел, Хан обнимал Лею.

— Лея, мне просто… мне жаль, что всё пошло кувырком. Остаётся только желать, что у нас не было чуточку больше времени. У нас двоих.

Она улыбнулась и дотронулась до его лица.

— Я знаю.

— Как так выходит, что нам удаётся поцеловаться, только когда нас вот-вот укокошат?

— Обычное везение, полагаю. — Она легонько поцеловала его, но даже это почти незаметное прикосновение вызвало прилив одновременно и сладкой истомы, и горечи обо всех других поцелуях, которые им — он был в этом уверен — больше никогда не разделить.

— Арууурх! Хирууиивр.

— Что? — Хан отстранился от Леи. — Ты уверен?

Чубакка сидел на коленях рядом с молодым мон-каламари, до подмышек утонувший в породе.

— Хирууиивр!

Лея нахмурилась.

— Что он говорит?

Хан уже ринулся к напарнику. Он вытянул руку и прижал кончики пальцев чуть ниже левой глазницы, пытаясь нащупать синусовый пульс. Его усилия были вознаграждены нитевидным, нечётким, но вполне стабильным трёхтактным ритмом, характерным для обморочного состояния.

— Он прав!

— Насчёт чего?

— Один из них ещё жив, — удивлённым тоном произнёс Хан. — Наверняка могут быть и другие. В полной «отключке», но пока дышат.

— А что за опознавательные лычки? — Лея присоединилась к Хану, обступив мон-каламари. — Ар-два, направь сюда свет.

Когда астромеханик выполнил просьбу, глаза Леи расширились, и она указала на пластину знаков различия на боевом мундире мон-каламари.

— Хан, разве это не «Правосудие»? Корабль, на котором был Люк?

Хан уже осматривал остальных. По мере углубления в пещеру ему всё больше сопутствовала неудача, так как чем дальше скользил взгляд, тем меньше узники выглядели здоровыми. Помимо солдат Новой Республики, обнаружилось несколько ребят в лавовых доспехах, как у встреченных недавно миндорцев, но большинство здешних невольников являлись штурмовиками, и почти все уже были мертвы.

— Как будто эти твари засунули их сюда и просто… забыли о них.

Чубакка что-то прорычал. Хан кивнул в ответ.

— Да, и не мой любимый способ.

Ар-два издал предупреждающий свист, который заставил Хана вскочить на ноги.

— Звучит как плохая новость.

— Хуже некуда, — отозвалась Лея, доставая карманный бластер. В слабом свете, лившемся чуть дальше по туннелю, они могла видеть существ из камня, толпившихся волна за волной. — Время сражаться.

Хан повернулся, вставая наизготовку с бластером.

— Не думаю, что удастся отсюда выбраться.

— Доверься Силе, Хан.

— Это ты доверься Силе, — возразил он, — а я доверюсь своему бластеру.

Лея нахмурилась, проверяя индикатор оружейного аккумулятора.

— У Силы никогда не кончаются заряды.

— Тогда как же так вышло, что из неё не стреляют?

— А как же «не говори мне о шансах»?

— Это когда ещё имеются хотя бы мизерные шансы на успех. А когда падаешь с утёса, каковы шансы, что ты не разобьёшься в лепёшку?

— Зависит от того, — сказала Лея, — как близко ты к «Соколу»?

— Очень смешно.

Затрещал комлинк Хана. Кореллианец схватил переговорное устройство и крикнул в него:

— Да, слушаю! Слушаю! У нас тут небольшие проблемы. Как приняли? Как приняли?

Но вместо ответа комлинк только разразился серией статических помех.

Хан встряхнул его ещё раз, затем скривился как от резкой боли и сунул устройство в карман.

— Я почти купился на секунду. Идём. Если сможем удержать проход, то хотя бы замедлим их.

Но когда они двинулись к туннелю, из которого пришли, стены вновь начали плавиться, извергая наружу существ из камня.

В глубоком мраке своей камеры жизнеобеспечения Кронал перестал следовать тёмному провидению и почувствовал растущее удовлетворение. Любой, кто не был знаком с его настоящими возможностями, мог бы удивиться наличию у Скайуокера сестры, которая никто не обучалась в качестве джедая, но ещё больше этот гипотетический аналитик изумился бы тому факту, что сестра Скайуокера сама явилась именно туда, куда и нужно было Кроналу, и именно тогда, когда Кронал больше всего нуждался в ней. Кронал видел в этом лишь средство достижения цели, из которого он извлечёт максимум пользы. Предоставленная самой себе, галактика и всё её содержимое — от звёзд до мельчайших бактерий — служили Великой Тьме.

Так происходило всегда, пока какой-нибудь назойливый, сующий повсюду свой нос выскочка не принимался мутить воду при помощи Силы, нарушая естественный порядок вещей.

Вот где крылась настоящая проблема джедаев: «Великая» Сила. Вся их концепция о Силе строилась на изъянах. Джедаи всегда разглагольствовали о жизни, свете и правосудии так, словно эти пустые, бессмысленные слова что-то значили. Кронал счёл бы этих дурачков по-настоящему забавными, если бы не их необъяснимая способность время от времени, фактически, чинить препятствия на незыблемом пути Великой Тьмы.

Палпатин неплохо справился, проредив стадо адептов Силы, да и сам Скайуокер почти закончил работу, когда обманом вынудил Вейдера и Императора убить друг друга (ведь, в конце концов, ситхи тоже могли причинять неудобства, если начинали мыслить категориями джедаев). Вот только мальчишка-Скайуокер доставил хлопот ещё больше, чем принёс пользы.

Проблемы, однако, находились на стадии разрешения, как и всегда, когда истинный последователь Великой Тьмы продолжал придерживаться её пути. Он более не нуждался в Скайуокере-джедае, поскольку его сестра лучше подошла бы для его планов — не столько ввиду потенциала Силы, так удачно пока неосвоенного, сколько благодаря огромному политическому могуществу. Героиня Эндора? Единственная выжившая из последней королевской семьи Альдерана?

Оставалось последнее препятствие: отобрать девчонку-Скайуокера из лап диких плавильщиков и запустить процесс помрачения её рассудка, что решительно осложнялось отсутствием под рукой кукол, которые почти в полном составе валялись бездыханными телами в сортировочном центре. Но даже такая трудность могла быть преодолена, так как она самом по себе являлась ещё одним примером того, как Тьма предвосхищала и удовлетворяла все нужды самого усердного своего служителя.

У Кронала всё ещё оставался в закромах прототип, экспериментальный подопытный, который использовался для усовершенствования помрачения. Подопытный имел больше различий со Скайуокером, чем сходств: хотя его связь с Силой поражала воображение, она имела от природы более тёмную окраску, нежели у мальчишки, не говоря уже о том, что объект исследований Кронала никогда не проходил джедайскую подготовку. Он вообще не проходил никакого обучения, и, вероятно, именно поэтому активно экспериментировавший Кронал не смог предвидеть, насколько серьёзной помехой окажется скайуокеровская выучка. Однако подопытный отличался огромными размерами и могучей физической силой: казалось, даже сами артерии перегоняли неисчерпаемую врождённую свирепость, которую Кронал находил слегка опьяняющей. А сотканный из плавлеита дубликат нервной системы, пронизавший всё тело здоровяка, подарил тому фундаментальную мощь Великой Тьмы, что соперничала с собственной мощью Кронала.

Однако у подопытного имелся ряд ограничений. Во-первых, он был вдвое старше Скайуокера. Во-вторых, в отличие от героя Альянса повстанцев и — теперь — Новой Республики, он был беглецом, на которого начали охоту ещё раньше, чем родился мальчишка, и награда за его голову всё ещё сохранялась. В-третьих, его специфический внешний вид оставлял желать лучшего: рост два метра с лишним, телосложение как у ранкора, вдобавок с хищно-острыми зубами, словно у саблекошки. Также, ввиду какой-то структурной аномалии мозга, которую Кронал не смог исправить, этот человек полностью лишился способности воспроизводить нормальную речь.

Всё вышеперечисленное отдаляло прототип от наиболее подходящего физического носителя для Кронала, позволившего бы ему просуществовать следующие несколько десятилетий, и вот поэтому Кронал не предпринял последних шагов по окончательному перемещению сознания внутрь этой оболочки… что лишь сделало подопытного идеальным для текущей ситуации. Именно сейчас Кроналу как никогда требовалось такое тело, в котором он мог бы на расстоянии пускать в ход свои силы без риска для себя.

В конце концов, когда требуется сделать нелёгкую работу самым надлежащим образом…

И Кронал закрыл глаза, позволив Закатной короне скользнуть к безволосой голове. Когда он вновь открыл глаза, они принадлежали ему и не ему одновременно.

Это были глаза Кара Вэстора.