Сказки лунных дней. Первая книга

5 Семя Забвения Насарион

Дженна очнулась в тёмном зале. Здесь было тихо и пусто. Лишь где-то вдалеке капала вода. Пахло холодом и камнем. Пол, стены и потолок были выточены из сплошного льда. Тусклое зеленоватое сияние отражалось от неровных поверхностей и дробилось в кристаллах сотнями искр.

Заинтересованная источником необыкновенного света, девушка встала и огляделась. Арка проёма, ведущего из зала, показалась ей немного ярче. Дженна вышла в коридор и некоторое время следовала по нему.

Свет между тем становился всё более явным, воздух теплел, запахи усиливались. Поверхность льда сделалась гладкой и приобретала отражающие свойства. Через некоторое время девушка смогла различить в ней, словно в мутноватом зеркале, собственный образ.

Дженна остановилась, чтобы рассмотреть его получше. Девушка сняла с головы капюшон шуму и, обнаружив на плече длинную косу, взяла в руки её конец и поднесла к глазам. Ей понравился цвет волос. Только кисти рук сильно покраснели – наверное, от холода. Кожа горела, словно ошпаренная.

Дженна вновь подняла глаза на своё отражение. Этот зеркальный лёд что-то смутно напоминал ей… Он сковывал, хранил в себе нечто…

Девушка нахмурилась и вдруг уловила в своём отражении какой-то блеск между бровями. Чародейка протянула руку ко льду и прижала ладонь к его холодной поверхности. От её прикосновения та мгновенно намокла и просела. Ладони девушки оказались невероятно горячими.

Дженна ощутила лёгкое раздражение. Она точно знала, что должна была кого-то спасти. Но ничего не могла вспомнить. Она забыла даже собственное имя.

Девушка тщательно ощупала свою голову в поисках удара, который бы отнял у неё память. Виски побаливали, но череп был цел. На нём не нашлось признаков даже слабого ушиба.

Запястья рук сильно ныли. Девушка поглядела на них. На левом темнел глубокий шрам правильной округлой формы. Правое запястье словно сжимала невидимая нить. Почему-то чародейка была уверена в том, что нить эта именно красного цвета. И нить, и шрам были связаны с кем-то, кто был очень важен для неё.

Дженна глубоко вздохнула и прижала обе руки к груди. Сердце застучало быстро-быстро. Волна тоски пробудилась в нём, разлилась по телу. Яркое чувство, причину которого Дженна не могла припомнить, только усилило её гнев.

Чародейка ощутила настоящее пламя внутри. Ей стало жарко, захотелось скинуть и шубу, и сапоги. Девушка тряхнула головой и поспешила дальше по коридору. Одно она знала наверняка: если её тело источает столь сильный жар, лучше поскорее покинуть ледяную пещеру.

Следуя за нарастающим светом, Дженна выбралась наружу. Свежий ветер приятно пахнул в лицо. Зеленоватое сияние лилось прямо с небосвода. Оно будто танцевало в вышине, превращая ночь в странный призрачный день.

Дженна вышла на некое подобие балкона, вырубленного в теле горы, и замерла. Ещё одна девушка стояла у парапета. По-видимому, она любовалась прекрасным видом на заснеженные горы, но, услышав шаги, теперь удивлённо глядела на Дженну.

У незнакомки были тонкие, благородные черты лица и светлые волосы. Под бурыми мехами угадывалась гордая осанка.

– Кто ты? – спросила девушка красивым, но властным голосом.

– Я не помню, – честно призналась чародейка. – А ты… хозяйка этого места?

Подойдя ближе, она смогла чуть лучше разглядеть незнакомку. В зеленоватых всполохах небесного сияния её волосы отливали бронзой и золотом. Удивительного цвета глаза будто светились на белом лице. Вечерняя синева небес мешалась в них с янтарными всполохами. Дженна знала, что уже видела эти глаза, но не помнила, когда и где.

– Да, – не очень уверенно ответила девушка. – Я здесь главная. Я и моя матушка Луна…

– Твоя матушка – Луна? – с сомнением спросила Дженна.

– И твоя тоже, – кивнула незнакомка, окинув взглядом руки и ноги чародейки. – Если ты не в кандалах, как прочие девы, значит, тоже дочь Луны…

Только что девушка не знала, кто перед ней, и вот уже называла своей сестрой. Дженне сказанное показалось нелепым, даже смешным. Однако, глядя в глаза хозяйки, чародейка всё больше уверялась, что они и правда были знакомы, причём достаточно близко. Дженна решила попридержать свои сомнения и спросила:

– Тогда напомни-ка мне, милая сестрица, как нас зовут?

Девушка нахмурилась и отвела взгляд. Дженна заметила, что лоб её собеседницы украшен капелькой алмаза.

– Матушка не подарила нам имена, – негромко и уже совсем неуверенно произнесла она.

– Почему же?

– У матушки нет голоса…

– Тогда откуда ты знаешь, что она твоя матушка?

– Я слышу её чувства, как собственные.

– …А я вот не помню её, – прищурилась чародейка. – Как же можно не помнить свою матушку?

– Может, ты приболела? – рассеянно ответила безымянная «сестрица».

– Мне немного жарко, но в целом я прекрасно себя чувствую, – заверила её Дженна. – А ты? Почему ты не сразу признала во мне сестру?

– Я никогда не видела тебя раньше, – объяснила девушка. – Может быть, ты только что родилась?

Дженна задумалась и глубоко вздохнула, вновь захлебнувшись неясными чувствами.

«Родилась… У меня родилась дочь…» – вспыхнуло воспоминание. Девушка ощутила всеобъемлющую радость и одновременно страх перед маленьким кулёчком, завёрнутым в пелёнки, который прижимала к сердцу. Она ощутила, как при этом кровь прилила к её грудям… пустоту и горькую обиду. Это была только кровь. У Дженны не было и не могло быть молока…

– …Нет, этого не может быть, – прошептала чародейка, взглянув на собеседницу широко распахнутыми глазами. – Я уже взрослая. Дети же рождаются маленькими, совсем крошками…

– Откуда ты знаешь, если ничего не помнишь? – недоверчиво спросила «сестрица».

Дженна зажмурилась на миг. Смех ребёнка озарил темноту забвения. Девушка ощутила объятия сильных требовательных детских рук. Тёплый поцелуй в щёку. Сладкий запах кожи и мягкие, как пух, волосы.

«Хочешь яблоко? – Дженне в ладонь уткнулся мокрый обкусанный огрызок. Они разгрызли это яблоко по очереди и… – Я люблю тебя, мамочка…»

– …Я не помню, но я знаю, – чародейка устремила на собеседницу блестящие глаза. – У меня… есть дочь. Ребёнок… Это… Это такое счастье… которое нельзя забыть.

Дженна прижала руки к лицу, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Ладони обожгли щёки и глаза. Однако нечто у неё во лбу источало приятную умиротворяющую прохладу.

– Тебе нехорошо? – участливо спросила «сестрица».

– А тебе хорошо здесь? – нахмурилась Дженна, сдерживая раздражение.

– Поначалу меня тоже что-то злило, – снисходительно улыбнулась ей незнакомка. – Но спустя время я поняла, что всё идёт своим чередом… Всё так, как должно быть. И я там, где должна быть.

– С последней фразой я не могу не согласиться, – кивнула Дженна. – Но для чего мы здесь?

– Просто живём, – пожала плечами девушка. – Нашим рабыням нужно тепло огня… Мы вместе добываем хворост и пищу. Я слежу, чтобы с девами ничего не случилось. Охраняю их от диких зверей, пока матушка спит или уходит на прогулки.

– Ты следишь за рабынями? – удивилась Дженна. – Но зачем они тебе?

– Они нужны нашей матушке Луне… – ответила «сестрица». – Она очень стара и не может обойтись без их помощи…

– Стара, – проговорила Дженна, снова что-то припомнив. – Я бы хотела увидеть её. Это возможно?

– Разумеется, – кивнула «сестрица». – Я провожу тебя к ней, как только спадёт твой жар… Ты явно нездорова. Возможно, у тебя лихорадка. А матушка очень чувствительна к теплу.

– Неужели?

– Да. Летом она становится так слаба, что почти всё время дремлет в недрах горы.

– Ты права, – смягчилась Дженна. – Незачем подвергать риску матушку… Мне и впрямь нужно остыть.

Обе девушки посмотрели на ночное небо. Сияние поблекло, и на чёрном полотне вспыхнули россыпи звёзд. Их колкий свет манил. И будто прекрасная музыка разносилась под свободами сферы.

– Как красиво, – произнесла Дженна. – Я словно слышу песню звёзд… Кажется, даже слова припоминаю. Интересно, что там, в вышине?

– Другие миры, – улыбнулась незнакомка. – Прекрасные, ужасные, диковинные, таинственные… О них и поют звёзды…

– А откуда ты знаешь? – удивилась чародейка, уставившись на девушку. – Ты же ничего не помнишь!

– Я не помню, но знаю, – ответила та, приложив ладони к груди.

– Память дальних миров вновь звучит для меня.

Раздели мои крылья, одни на двоих,

И последнею искрой родного огня

Вспыхнет плоть и душа для просторов иных,

– напела Дженна.

– Какая красивая песня, – мечтательно улыбнулась девушка. – Твой голос похож на голоса звёзд, – она склонила голову.

– Я расстроила тебя? – смутилась Дженна.

– Я открою тебе тайну, сестрица, – прошептала девушка. – Звёзды зовут меня… Они поют о вольном ветре, о быстром полёте и силе крыльев… – её голос стал совсем тихим, в нём зазвенели слёзы. – Их зов так силён, что иногда заглушает даже мои чувства к матушке… Тогда я прячусь в ледяные пещеры, чтобы не слышать и не видеть их…

– А вы никогда не слушаете мелодию звёзд вместе?

– Ей самой больше по нраву небесное сияние, – отрицательно качнула головой «сестрица». – Кажется, оно как-то связано с нашими предками…

– Ты очень любишь матушку, если готова отказаться от своей любви ради неё, – заметила Дженна. – Должно быть она хороший человек.

– Матушка немного холодна и никогда не разговаривает, – сказала девушка. – Но рядом с ней всегда очень спокойно. Она понравится тебе, обещаю.

– Мне не терпится с ней познакомиться, – улыбнулась чародейка.

– О, ты увидишь её совсем скоро… – ответила «сестрица». – Я слышу, как матушка Луна зовёт нас…

Преследуя царицу Луну, Вольга воображала, что они пересекут Великую пустошь и попадут в дальние земли, где не летают птицы и не бегают звери, куда только легендарный охотник Юльга и заходил. Или же они поднимутся в горы и по хрустальным ступеням уйдут прямиком в небо. Но она ошиблась.

Обитель мёртвой царицы располагалась не так уж высоко, и не ступени, а тайная звериная тропка вела к ней. Крышей дворца служил один из серебряных пиков Салжу. Портал, предваряющий палаты, был едва различим и терялся среди опасных расщелин и глубоких сугробов.

Вольге пришла в голову мысль, что неплохо было бы вернуться сюда летом, когда воцарится долгий солнечный день и снега станет меньше. Однако девушка побоялась, что не сумеет найти этот путь во второй раз.

Выждав некоторое время, охотница осторожно прокралась ко входу и ступила внутрь. Первая пещера была небольшая и разделялась на два коридора. Те в свою очередь дробились на несколько ходов, образуя несложный лабиринт.

К удивлению Вольги, внутренние убранства дворца отнюдь не походили на царские. Коридоры скорее напоминали обледеневшие норы. Свет небес отражался от их зеркальных недр. Однако не все пути сковывал лёд.

Вольга быстро привыкла к полумраку, но вскоре она свернула в невзрачный каменный проход и оказалась в полнейшей темноте. Охотница остановилась, прислушиваясь к своим ощущениям.

Вначале Вольге показалось, будто от страха её бросило в жар. Но затем она поняла, что воздух стал теплее. Девушка продолжила путь, и вскоре впереди забрезжил свет. Затем она услышала и вовсе дивный звук – потрескивание древесины и ворчание огня.

Спустя время охотница приблизилась к светлому проёму и незаметно заглянула внутрь. В просторной пещере горел настоящий живой огонь. Тонкий столб дыма поднимался вверх и исчезал в щелях между плитами потолка.

Вокруг костра на грязном земляном полу застыли десятки женщин. Были среди них совсем юные девушки и дряхлые старухи с белыми косами. Светловолосые салжуски сидели плечом к плечу с темноволосыми женщинами из восточных племён. Рядом с ними стояли грубо слепленные глиняные плошки.

Несмотря на то, что женщин было немало, в пещере царила тишина. Никто из присутствующих не разговаривал. И лишь изредка слышались тяжёлые вздохи да позвякивание кандалов. Эти женщины были рабынями царицы Луны.

Приглядевшись, Вольга решила, что узниц никто не охраняет. Тогда она осмелилась показаться им на глаза. Однако при её появлении никто из сидящих у костра не обратил на девушку никакого внимания, даже не пошевелился. Взгляды женщин были прикованы к тёплому свету пламени.

Только теперь Вольга заметила, что у каждой рабыни между глаз поблёскивает будто замёрзшая капля воды.

«Злое волшебство! – догадалась она. – Вот что отнимает память у пленниц царицы!»

Вольга осторожно двинулась вперёд и пошла сквозь ряды сидящих, вглядываясь в их сонные лица и ища среди них одно. Вскоре её поиски увенчались успехом.

– …Наэн, – прошептала охотница, упав на колени рядом с узницей. – Милая моя сестра, ты жива!

Вольга расплакалась и крепко обняла девушку, но Наэн не ответила ей. Её голубые глаза были пусты. Мягкое и румяное прежде лицо теперь поблекло и осунулось. Голубое небо была точно призрак самой себя.

– Ничего-ничего, – сказала ей Вольга, сжимая в руках тонкие, потемневшие и высохшие от холода ладони сестры. – Главное, что ты жива… А всё остальное наладится… Клянусь, я вытащу тебя отсюда…

Она осторожно коснулась капли льда, застывшей во лбу сестры. Наэн лишь слегка нахмурилась, но даже головы не повернула. Тогда Вольга надавила пальцами чуть сильнее, поскребла ногтем, изучая кристалл. Похоже, он имел продолговатую форму и проникал в кожу подобно игле.

Любую иглу можно извлечь, однако… Девушка огляделась. Она могла спасти свою сестру, но как же остальные? Сможет ли она оставить их в беде? Вот бы найти способ освободить всех!

«О, Великая Мать, ты позволила мне отыскать дворец царицы Луны, так помоги мне и найти решение», – взмолилась Вольга Ветер.

Внезапно среди женщин началось оживление. Будто по некой беззвучной команде они поднялись на ноги и, медленно следуя друг за другом, направились к выходу. Вольга спрятала лук и колчан под шубу и, встав позади сестры, двинулась вместе со всеми.

Связь между чародейкой и её золотым волосом то слабела, то вспыхивала с новой силой. В какой-то момент Дэзерту показалось, что он вовсе потерял след, когда волос, обвязанный вокруг его запястья, вдруг обжёг кожу. Демон было обрадовался, что Дженна обрела свою прежнюю силу, однако волос снова стал самым обычным, а связь пропала.

Не без труда, но всё же путники наконец достигли пещеры, в которой обитала царица Луна. Здесь Дэзерт уловил слабое эхо, далёкий отголосок мелодии, которая шла уже не от волоса, а от самой Мудрицы.

Он хорошо помнил этот лёгкий шёпот силы, когда Дженна, бывало, приходила ночью в Пустынную библиотеку. Он стал слышать её мелодию лучше, когда они оба задались одной и той же целью – раскрыть секрет трансформации и сделать из русалки человека.

– Это то самое место? – негромко спросил Заир. – Чего же мы медлим?

В голубых глаза юноши полыхал гнев. Посмотрев в них, Дэзерт ухмыльнулся. Парень утратил всякий страх. Этот взгляд принадлежал истинному бойцу его демонической армии.

В нём и самом клокотала витали. Дженна была права – пещера была преддверием могучего места силы. Демон готов был сбросить оковы нелепого глиняного тела, чтобы показать свою истинную мощь. Однако пламя, горы и лёд – опасные соседи, и Дэзерт решил повременить. Не хотелось ему пугать и салжусцев.

– Значит так, бойцы, ваша задача – освободить пленных, – скомандовал бывший император. – В драку лишний раз не лезть, в недрах горы не шуметь. Забираете женщин и бегом на выход. Чем дальше от пещеры уйдёте – тем лучше.

– Как же царица Луна? – напомнил Заир.

– Царицу беру на себя… – оскалился мужчина. – Помните, если мы с Дженной затеем с ней бой, может случиться обвал. Так что по возможности сразу уходите с пути снежной лавины… – он огляделся. – Да вы и сами знаете, родились же здесь. Всё понятно?

– Да!

– Вперёд, отряд.

Прижимаясь к обледенелым стенам, бойцы бесшумно прокрались в пещеру.

Миновав многочисленные коридоры, не носящие на себе и намёка на деяние рук человеческих, но будто проделанные в камне гигантскими червями, две безымянные сестрицы вышли в огромный зал.

Сводом ему служили пламенеющие зелёным огнём небеса, стенами – скалы. Закованные в лёд по низу и припорошённые снегом сверху, они выглядели, словно островерхие щиты великанов. Чёрный отполированный лёд простирался под ногами. Тысячи застывших пузырьков воздуха, точно остановленное дыхание, замерли в его толще. И тысячи острых льдинок покрывали его, словно осколки разбитого зеркала…

В центре этого замёрзшего озера, спиной к вошедшим, застыла царица Луна. Её длинные волосы рассыпались в разные стороны. И десятки юных дев, женщин и старух, одетых в лохмотья и шкуры, расчёсывали их хрустальными гребнями.

Ступив на лёд, Дженна ощутила, как волна холода поднялась от её ног, затопила живот, грудь и достигла затылка. На мгновение мир расцвёл светом и окунулся во мрак, а лоб пронзила боль. Девушка затаила дыхание. Но уже следующий вдох дался ей легко и свободно. Терзавшее душу и тело пламя угасло.

Чародейка посмотрела на свою сестру, та взяла её за руку.

«Видишь, здесь нет ни боли, ни тоски, ни досады, ни обид, – говорило её прохладное прикосновение. – Есть только мы с тобой, любимая сестрица, и наша дорогая матушка…»

В это время царица Луна обернулась к девушкам и приветливо улыбнулась им. Дженна распахнула глаза от восхищения. Её матушка была прекрасна, будто скульптура, выточенная из белого мрамора. Её плавные движения завораживали, словно колдовской танец. Улыбка царицы Луны дарила покой и умиротворение.

Её лицо было Дженне хорошо знакомо, она помнила его как собственное. Тонкие, но нежные губы, большие светло-зелёные очи, брови точно острые крылья чайки, раскрытые для полёта. Длинные шелковистые волосы владычицы замка переливались словно драгоценный металл.

Сомнений не осталось, это была её матушка!

«Я люблю тебя, мамочка…» – услышала Дженна далёкое нездешнее эхо детского голоска.

Вольга Ветер вместе с другими рабынями расчёсывала волосы мёртвой царицы, когда вошли ещё две девушки. Одной из них оказалась уже знакомая ей чужеземка с золотой косой. Вторая тоже была не из салжусцев: высокая, загадочная и горделивая, как эльфы Похобесара.

На руках девушек не оказалось кандалов, однако их взгляды были столь же холодны и туманны, как у всех пленниц. Несмотря на ночь, сияние, танцующее по небу, щедро освещало лики вошедших. Вольга ясно различила капли льда между их глаз.

Девушки приблизились к царице Луне и поклонились в знак почтения. Она протянула им руки и сердечно обняла, словно своих родных дочерей. Со стороны могло показаться, что это сцена воссоединения семьи после долгой разлуки. Только охотница хорошо помнила, как мёртвая царица захватила в плен белокурую «дочерь».

В следующий миг произошло кое-что уже совсем неожиданное. В зал вбежали трое мужчин. Впереди всех шёл лысоголовый великан, похожий на медведя. А за ним хорошо знакомые Вольге Заир и Каил Волк!

Неужели юноши отправились спасать её?! Но вместо того, чтобы кинуться к ним, девушка лишь ниже опустила голову и крепче сжала в руке хрустальный гребень. Она в засаде, а хищник слишком силён. Да, пришла подмога, но не время выдавать себя.

Как Вольга и ожидала, мёртвая царица не проявила радости при виде гостей. Она вытянула шею, словно гадюка, и издала жуткий звук, напоминающий мерзкое шипение. Обе её «дочери» обернулись к мужчинам. Во взглядах их было столько же благодушия, сколько и у хозяйки ледяного дворца.

Девушки нагнулись и, подняв с пола осколки льда, точно горные кошки, бросились на мужчин. Заир выругался. Великан велел юношам разделиться и избегать сражения. Сам же он прыгнул вперёд.

Несмотря на своё грузное сложение, медведь оказался на удивление быстрым. Он ловко уклонялся от хаотичных ударов, которыми его осыпали обе «сестры». Подхватив своей громадной рукой ту, что была в бурой шубе, великан легко отбросил её назад. «Дочь» царицы Луны упала, ударившись затылком о лёд и, похоже, потеряла сознание.

Мужчина отбил атаку светловолосой, рыча, что есть мочи:

– Дженна! Дженна, очнись! Ты должна вспомнить, кто ты! Вспомни, зачем ты здесь…

«Она не вспомнит, пока у неё во лбу торчит ледяная игла, – про себя ответила ему Вольга. – Нужно извлечь её», – твёрдо решила она.

Тем временем Каил и Заир окружили мёртвую царицу. Та снова зашипела, завертела головой. На этот раз Вольга ясно услышала в её голосе разочарование. Шипению вторил ветер, мечущийся высоко в скалах. Словно послушный питомец, он оставил белые пики и ринулся вниз.

Врезавшись в поверхность озера, ветер поднял тучи снежной пыли и разметал осколки. Льдинки брызнули во все стороны, вонзаясь в живые тела. Заир и Каил успели увернуться. Некоторые пленницы болезненно застонали. Уронив свои гребни, они закрыли руками головы и прижались к земле.

– Дженна! – вновь гаркнул великан.

Девушка напала, и ему пришлось грубо отбросить свою подругу. Та отлетела к царице, ахнула и застыла неподалёку от Вольги.

– Вспомни, Дженна! – кричал медведь. – Вспомни! Тебе нужно отыскать Расантера! Ты должна его найти, Домна тебя дери!

Царица взвыла громче. И ветер усилился. Настоящая метель заслонила всё вокруг. А вместе с ней пришёл жуткий холод.

– Дженна! – сквозь пургу орал великан. – Дженна! Ты должна спасти Мудреца! Слышишь?! Катхауэт верил, что ты вызволишь его из…

«Дженна, Дженна, – слышала она на грани сознания. – Ты должна вспомнить… Кто ты… Зачем ты здесь… Тебе нужно… Ты должна…»

Дженна лежала на ледяном полу, а вокруг неё выла и бесновалась метель. Серая пелена снега спрятала свет небес. Мир погрузился в сумерки. Страшный холод сковал каждую мышцу.

«…Холод уже забрал его чувства, в том числе и боль, – услышала она бесцветный голос. – Пока ты медлишь, волки ждут, чтобы накормить себя и своих щенят. Вороны ждут, пока звери разгрызут заледеневший слой, и они смогут попировать на останках…»

«Нет, я не хочу, – ответила самой себе Дженна. – Не хочу помнить… Я хочу забыть… Хочу уснуть…»

Девушке казалось, что её плоть уже разгрызли волки, так ей было больно. Что-то преломилось в ней от удара. Кости? Нет. Боль шла от груди. Она лилась из самого сердца.

«Память хранителей находится не в уме, – голос приблизился, обрёл тембр, теплоту. – Она в нашем сердце…»

«Нет! Не хочу! – крикнула ему Дженна. – Не хочу помнить! Я не хочу помнить, как ты погиб!»

«И даже после гибели наших тел мы навсегда останемся едины, мы останемся в памяти друг у друга, – ответил Сайрон-Расантер. – В этом заключена сила надежды – величайшее счастье…»

«…Но и не меньшее горе», – простонала чародейка.

– …Ну где же ты, – вдруг раздалось над её ухом сосредоточенное бормотание. – Проклятая льдинка, вынимайся… Мы же все замёрзнем насмерть…

Дженна ощутила тепло дыхания и тяжесть чужого тела. Холодные тонкие пальчики скользили по её лицу, лихорадочно ища что-то.

«Льдинка, – поняла чародейка. – Льдинка во лбу – камень силы, который я искала в пещере… Я должна собрать все камни… чтобы вернуться к Сайрону».

Дженна высвободила руку, нащупала твёрдую крупинку у себя во лбу и извлекла её. Камень поддался легко, даже странно, как он вообще мог удержаться? Чародейка зажала его в кулаке, а второй рукой обняла ту, что пыталась спасти её.

Мороз стоял жуткий. Даже находясь в месте силы, Дженна не смогла бы воззвать к своему пламени в таком холоде. Сквозь метель нельзя было различить, жив ли кто-то ещё, кроме них.

– Всё хорошо, – сообщила Дженна то ли себе, то ли девушке. – Я вспомнила, кто я…

– Меня зовут Вольга, – дрожащим голосом через силу проговорила девушка. – Мою сестру – Наэн… Запомни и наши имена. Потому что, похоже… мы не выживем…

– Выживем, – твёрдо и уверенно соврала Дженна. – Мы все выживем…

Чародейка понятия не имела, что ей делать. Её обычных сил было слишком мало, а снежная буря и лёд отрезали Дженну от внешнего мира. Неоткуда было зачерпнуть ни пламени, ни мёртвой воды. Казалось, что сами каналы витали и сферу магии сковала корка холода. Как же одолеть ледяную стихию? Никто и никогда не учил её этой магии…

«Такова природа холода, Дженна, – снова раздался в её сознании голос Сайрона. – Если в тебе осталась хотя бы капля огня, холод может способствовать его активации…»

«Разве кусочками льда можно высечь огонь?» – удивилась тогда юная ученица.

«Чистый лёд можно превратить в линзу», – подсказал учитель.

– О, Сай… – прошептала Дженна. – Благодарю тебя…

Она прикрыла глаза и распахнула очи магического зрению. Подобно прекрасным шестиконечным звёздам вокруг неё кружились сотни и тысячи кристаллов. Чародейка улыбнулась им.

Она отдалась сковавшему её холоду. Как когда-то она отдавалась пламени, а затем и мёртвой воде – как любовнику… как любимому. С благодарностью она приняла и боль, и наслаждение, которые он дарил ей. На миг чародейка позволила себе вспомнить свою страсть… страсть к Сайрону, страсть к Катану.

Алый цветок пламени вспыхнул во тьме между снежинками, отражаясь от шестиконечных кристаллов. С новой силой забурлили в чародейке воды витали. Сфера магии вспыхнула. И стихия холода сжала замёрзшие пальцы Дженны.

Стихия будто взяла чародейку за руку. Но не как враг, а как друг… Как сестра.

В тот же миг буря стихла, а лютый мороз отступил. Исчезло и небесное сияние. На ночном полотне неба проступили звёзды. Крепко сжимая в пальцах отнятый у Луны поводок силы, чародейка огляделась. Замёрзшее озеро и застывших на льду людей укрывала пелена снега.

Дженна встала на ноги и подала руку своей новой знакомой. Движения Вольги были неловкими и резкими. Она сильно замёрзла, но, забыв об этом, бросилась к снежным холмам, в которые превратились запорошённые метелью пленницы.

– Наэн, – шептала Вольга. – Наэн, сестрёнка…

– Сестрёнка, – повторила Дженна, обведя взглядом сугробы.

Та, что назвала чародейку сестрой, поднялась из снега одной из первых. Камень, отнимающий память, выпал из её лба. Девушка покрутила головой. На её лице читались удивление и страх.

В этот миг Дженна вдруг ясно вспомнила, где видела похожее лицо и глаза. Но не успела она открыть рта, как странница обратилась золотым соколом и, взмыв в небо, растворилась в ночной синеве.

– …Вернись к нему! – только и успела крикнуть ей вслед Дженна. – Прошу! Вернись к Финисту! Он так тоскует без тебя! Ребёнок… – она всхлипнула. – Это такое счастье, которое нельзя забыть…

– …И всё-таки ты забыла, забодай тебя Мири! – огрызнулся Дэзерт, выкапываясь из-под снега. – Ты всех на хрен забыла, Мудрица…

– Наэн! – радостно крикнула Вольга.

Дженна оглянулась. Демон обнимал дрожащую Наэн. Он не смог спасти свою хозяйку, но не удержался от соблазна спасти прекрасную деву. Свободная от магии забвения салжуска признала свою сестру. Она прижалась к Вольге, обвила её руками, и вместе они расплакались.

– Вольга! – радостно воскликнул Каил. – И Наэн Голубое Небо! Вот так чудо!

Волку и Заиру тоже удалось пережить холод. Придя в себя, они принялись откапывать других пленниц. Кто-то из женщин поднимался сам, но кое-кто уснул навеки.

– Проклятая царица Луна! – грозно проговорил Заир, сидя рядом с очередной погибшей. – Клянусь, я хотел убить тебя, злобный дух! Но…

– Но это не дух, – ответила ему Дженна, посмотрев на маленькую старушку, которая так и стояла в центре озера.

Теперь она уже не казалась чародейке такой прекрасной, как раньше. Тело её под хлопьями снега согнулось и высохло, как у драугара. Серые космы волос были столь лёгкими, что мгновенно спутались от малейшего ветерка.

По-видимому, женщина питалась живой водой тех, кого похищала. Дженна забрала у неё бразды правления стихиями, и только самые последние крохи силы ещё поддерживали подобие жизни в этом изуродованном теле.

– Она человек, – сказала чародейка, приблизившись к мёртвой владычице. – Человек, угодивший в ловушку этого места силы…

– Значит, царица Луна – вовсе не царица и не Луна, – нахмурился Каил Волк. – И она не виновна в том, что произошло?

– Ответственность на ней, – Дженна опустила голову. – Дар, который она получила, велик, но, как говорят древние, мы никогда не получаем того, чего не просим…

– И что же нам делать с ней? – гневно спросил Заир.

– Оставим здесь… – хмыкнул Дэзерт. – Она и без того уже мертва. А нам нужно помочь прекрасным девам, – он огляделся. – И не только девам.

Многие пожилые женщины остались под снегами, но две из них сумели подняться. Одетые в истлевшие меха, они выглядели древними, словно сами горы Салжу.

– …Не нужно нам помогать, – глухо произнесла одна из старух.

– Мы останемся вместе с нашей подругой… – вымолвила вторая. – Мы тоже несём ответственность…

– Но что же случилось? – поинтересовалась Дженна.

– Вы знали царицу Луну? – с тревогой спросила Вольга.

– Её действительно звали Луна, – ответила первая. – Её матушка желала, чтобы её дочь была прекрасна, как ночное светило. Но, увы, вышло иначе… Малютка выросла умной, однако красотой не блистала.

– А мы и рады были подшучивать над ней, – хрипло призналась вторая старуха. – Мы были самыми красивыми девами племени, и всеобщая любовь ожесточила наши сердца. Когда у нас появились мужья и дети, Луна так и оставалась одна.

– Однажды мы, как всегда, подшутили над Луной, – продолжила первая. – Она расплакалась и убежала. Зима забрала себе нашу соплеменницу. А потом Луна вернулась за нами…

– Она стала настоящей царицей, а мы её рабынями. Каждую зиму Луна приводила новых женщин. Многие погибали.

– А мы жили… Словно в наказание за своё преступление.

– Да что ж такое! – Дэзерт посмотрел на Дженну. – Ты снова плачешь?

– Надо мной тоже издевались сверстники, – шмыгнула носом девушка. – Луна не мертва… Не совсем мертва… Теперь я понимаю, что не место силы держит её в этом мире.

Чародейка приблизилась к царице и, ко всеобщему удивлению, обняла её.

– Я понимаю тебя, – прошептала Дженна. – Пожалуйста, Луна, прости их… Прости – и обретёшь покой, который ты, пусть и на короткое время, подарила мне… Это будет настоящий блаженный покой. А потом ты родишься снова, обещаю. И ты будешь прекрасна. И ты будешь счастлива. Только нужно простить… пожалуйста. – Она крепко обняла женщину, прильнув губами к её холодному лбу. – И спасибо тебе за то, что позволила мне побыть твоей дочерью… Я люблю тебя, мамочка.

Мёртвая царица вздрогнула. Её тонкие кисти пришли в движение. Луна обняла Дженну. А затем обмякла на руках у чародейки.

– Всё кончено, – негромко, но торжественно провозгласил Дэзерт.

И хотя история царицы Луны закончилась, для пленённых салжусек это был далеко не конец испытаний. Путь до поселения был долгим и трудным.

Без малого два дня отряд из шестнадцати человек, одной драконицы и одного демона пробирался сквозь снега Великой пустоши, которая отделяла мир людей от мира льда и Клыков Салжу. Ещё полтора дня ушло у них, чтобы преодолеть тундру. В дороге отряду нередко приходилось останавливаться на отдых и для охоты.

Дженна и молодые салжусцы отдали свои лыжи девушкам. Тех, которые не могли долго идти сами, попеременно нёс на плечах Дэзерт. Однако, несмотря на все усилия, три женщины не пережили пути.

Мёрзлая земля не позволяла копать могилы, а дров не хватало порой даже чтобы приготовить пищу. Мёртвых пришлось похоронить прямо под снегом.

Некоторые из бывших пленниц захворали. У двоих началась лихорадка. И одной из них оказалась сестра Вольги… Дженна пыталась наладить течение их витали. Но годы, проведённые в могучем месте силы, давали о себе знать.

Тонкие тела женщин, ежедневно подвергавшиеся воздействию бурных энергий, были изношены, как старые стёртые шкуры. Их каналы витали перепутались, словно сети, выброшенные в океан. И теперь только сила их собственного человеческого духа могла удержать жизнь в этих искалеченных сосудах.

– Наэн должна желать выжить, – тихо объяснила чародейка Вольге, Заиру и Каилу. – Она должна думать о своём будущем.

– И, возможно, для этого желания лишь сестринской любви будет мало, – добавил Дэзерт.

Вольга возмущённо вспыхнула, но Дженна остановила девушку:

– Как ни странно, но мой спутник прав. Это закон природы. Детей бережёт материнская любовь. А взрослой женщине нужен мужчина, – она посмотрела на Дэзерта. – Но не такой, как ты, извини…

– Что мы должны делать? – без лишних слов спросил Каил.

– Просто обнимите их, – ответила Дженна. – Сплетите ваши руки, подарите своё тепло. Надеюсь, что этого будет достаточно.

– Мы всё сделаем, – пообещал Заир.

Когда юноши ушли, чародейка посмотрела на Вольгу.

– Ты тоже прикасалась к волосам царицы. Я чувствую, что и ты заболеваешь. На следующую охоту не ходи, отдохни. Дэзерт отличный добытчик, он раздобудет нам мяса.

Вольга опустила глаза и поспешно кивнула.

– Что-то гложет тебя, – заметила Дженна.

– Я думаю о том, сколько горя принесли какие-то глупые насмешки, – с горечью произнесла Вольга. – Горя женщинам и их семьям…

– Но никакие наши обиды не оправдывают ответных злых действий, – невесело ухмыльнулась Дженна.

– Нет, конечно, – согласилась охотница. – Но всего этого могло бы и не случиться, если бы мы относились с большим уважением друг к другу и тому, что нас окружает…

– О, с этим не поспоришь.

– Вот ты чародейка, – оживилась Вольга, – а скажешь, почему у кедра, ели и сосны всегда зелёные иголки?

– Таково строение иголок и смолы…

– …А знаешь, что люди могли бы жить долго-долго? – прервала её девушка. – Могли, если бы наши женщины были более приветливы!

– А-а, вот ты к чему, – кивнула Дженна с улыбкой. – Ну, рассказывай свою сказку!

– Когда-то в незапамятные времена, когда ещё кедр, сосна и ёлки на зиму сбрасывали свои листья, жил в наших краях смелый охотник Юльга, – начала девушка. – И вот однажды забрался он так далеко, куда никто не заходил! И раскинулись перед ним болота, через которые ни один зверь не перебежит и ни одна птица не перелетит… «Если оно так, – подумал Юльга, – какие же диковинные там звери и птицы должны обитать?» Стало ему интересно. Разбежался охотник да и перемахнул через болота. Огляделся вокруг, а земли ничем не отличаются от тех, что он видел на том берегу: те же трава, кусты и деревья, – девушка хитро улыбнулась. – Те же – и всё-таки не совсем… Видит Юльга, сидят перед ним зайцы. А на зайцах сёдла! И подходят к ним человечки – обычные люди, но меньше зайцев вдвое! «Вы кто такие?» – спросил удивлённый Юльга. «Мы вечные люди», – ответили те. «А почему вечные?» «Потому что живой водой умываемся и никогда не стареем. А ты кто такой?» «А я Юльга – охотник», – ответил охотник. Узнав об этом, человечки очень обрадовались. Оказалось, что поселился в их краях огромный и страшный зверь: зубы, как мечи; когти, как копья; а глаза сверкают, словно молнии. Рвёт он зайцев и даже людей вечных убивает! Попросили они Юльгу изловить чудище. Тот, считая себя самым лучшим ловцом, недолго думая, согласился помочь. Страшно самому, конечно, но страсть к охоте оказалась сильнее. Пошёл Юльга в лес, присмотрелся, а вокруг него только заячьи следы и никаких других. Идёт дальше и вдруг видит – след соболя наложился на заячьи. Обрадовался охотник, думает: «Сначала соболя промыслю, а уж потом на чудище пойду». Соболь тот ловкий был, но вскоре изловил его Юльга, шкурку снял и дальше пошёл. Так он исходил вдоль и поперёк всё царство вечных людей, а чудища не отыскал! Вернулся охотник к человечкам, говорит: «Нет нигде вашего чудища, только соболя вот поймал». Показывает им шкурку, а человечки аж запрыгали от радости. «Так это и есть тот самый страшный зверь! – говорят. – Погляди, какой огромный!» А самый старший из них молвит: «Спасибо тебе, добрый человек, спас ты наш род. За это мы тебе и твоему роду отплатим: поделимся с вами живой водой. Умоетесь ею и тоже вечными станете. Ждите нас в гости!» Ушёл охотник домой. Ждал-ждал вечных людей, а их всё не было. Вот уж и зима настала, за ней весна и лето. Забыли все про вечных людей. И вот однажды пошли женщины в лес по ягоды и вдруг видят – скачут зайцы! И не простые, а осёдланные! Пригляделись – на зайцах человечки едут, и у каждого в руках по маленькому кувшинчику. Рассмешило это женщин, они и давай смеяться да шутить…

– И правда дуры, – не удержалась от комментария Дженна.

– Обиделись тогда вечные люди, – вздохнула Вольга. – Вылили всю живую воду в лесу, а сами развернулись и обратно на зайцах ускакали… Так досталась живая вода не нашему роду, а кедру, ели и сосне, которые с тех пор не теряют своей красы даже зимой… Вот такая сказка.

– Может быть, и не сказка, – пожала плечами чародейка. – Знаешь, на северной стороне Похонбесара тоже есть предания о вечных людях. Говорят, что они живут за болотами, правда… – она рассмеялась. – Если речь идёт о тех «вечных людях», которых знаю я, то женщины поплатились бы за нанесённое оскорбление гораздо сильнее…

– Так значит, это правда, и живая вода и правда может вернуть юность и красоту? – встрепенулась охотница.

– Прости, но нет, – поджала губы Дженна. – И даже наоборот… Она может навредить.

– …Наэн всегда была красавицей, – прошептала Вольга. – В детстве рядом с ней я чувствовала себя серой мышкой, а теперь… – девушка понизила голос. – Она так изменилась… Так постарела.

– А ты выросла и похорошела, – добавила Дженна. – И теперь чувствуешь себя виноватой.

– Я слышала историю царицы, – вздохнула Вольга. – Я слышала, что сказала и ты. Так вот, я всегда считала себя некрасивой, а теперь что же?

– И ты, и я – мы стали красавицами, Вольга, – улыбнулась чародейка. – Но обе мы совсем не такие, как соплеменницы Луны или те дурные бабы, увидевшие осёдланных зайцев. Я уверена, у тебя с сестрой всё будет хорошо. Да, она стала старше, но ещё далека от старости. Она найдёт своё счастье. Разве ты не заметила, как Заир посматривает на неё?

– Да он на всех так смотрит, – хихикнула Вольга. – Как и твой спутник.

– О да, – кивнула Дженна. – Кажется, на этом они и сдружились.

– Они оба высокие и красивые, – смущённо улыбнулась девушка. – Но теперь я чувствую, что не это самое важное. Теперь я знаю, кого выберу в мужья…

– Это хорошо, – неуверенно произнесла Дженна. – Однако насчёт моего спутника я не могу с тобой согласиться… – она прикусила губу, сдерживая смех. – Дэзерт ужасен…

– Возможно, – пожала плечами Вольга. – Я не видела северных людей. Только эльфов, а они ростом с наших девушек.

– Что ж, если выбирать между эльфом и Дэзертом… – чародейка рассмеялась. – Зато как прекрасны эльфийские женщины… Но даже они, знаешь ли, мучаются вопросами красоты и любви.

– Неужели? – удивилась Вольга.

– В пуще Похонбесара я познакомилась с эльфийской княжной, – сказала Дженна. – История её жизни непростая, но удивительная… Самой прекрасной деве Лииара было суждено соединить свою жизнь с настоящим чудовищем… И живая вода сыграла с ней злую шутку.

– Знаешь, Дженна, – хитро улыбнулась Вольга. – Я чувствую, что мой недуг отступит, если ты расскажешь мне эту удивительную историю.

– Ну, значит, я просто обязана её рассказать, – согласилась чародейка со смехом. – Слушай же, звали ту деву Алира Белый цветок.

Медленно и плавно кружась, падали снежинки. Полыхал огромный костёр. На столах лежали лучшие кушанья: солёные грибы и коренья, большие ушки из теста с сыром, мясом и рыбой, и самые главные блюда – сладкие печёные шарики из творога и яиц и круглые пироги, символизирующие солнце. Салжусцы ели, запивая подкисшим молоком или жирным чаем с маслом.

Они плясали вокруг огня и пели песни. Голубоглазый Заир бережно держал за руку Наэн Синее Небо. Каил вёл Вольгу Ветер. В пляс пустился даже Дэзерт, который, к удивлению, Дженны понравился салжускам.

Славный и сильный народ праздновал возвращение своих женщин. Он праздновал начало весны. А вместе с людьми, словно зелёные драконы, по ночному полотну танцевало полярное сияние.

Царица Луна была только лишь человеком, названным в честь ночного светила. Конечно же, свет небес никак не был связан с ней. И теперь, глядя вверх, никто из людей больше не вспоминал о проклятой владычице, о её злосчастном дворце и горном озере.

Насарион – забвение, нарекла Дженна те пещеры. Чародейка использовала силу осколков хрусталя, чтобы навсегда вычеркнуть из памяти салжусцев дорогу к проклятому месту и его связь с небесными огнями. Однако сама она, глядя на зелёных драконов, погрузилась теперь в далёкие воспоминания.

«Это Aurora Borealis – Северное сияние, – рассказывал ей Сайрон, как будто сто лет назад, когда однажды зимней ночью небо Свободных королевств расцветили вот такие же точно драконы. Хотя тогда они казались более разноцветными и яркими и вызвали у Дженны куда больший восторг. – Его рождает витали солнца – солнечный ветер, проходящий сквозь сферы этого мира, – говорил маг. – Сегодня ветер особенно сильный и достиг даже Кривхайна. Но чаще его можно увидеть ближе к северному и южному полюсам. Сама Сия собирает и притягивает витали дневного светила в эти точки… Запомни, даже в долгую полярную ночь ты можешь использовать её, Дочь Солнца…»

Когда же высокий костёр выгорел дотла, а сияние померкло, небо вдруг сделалось светлее. Все взгляды устремились на восток, а разговоры стихли. Из-за линии горизонта на непродолжительное время выглянул солнечный диск.

Это был совсем небольшой его краешек, но краше этого зрелище Дженна ещё не видывала. Она прикрыла глаза, любуясь рисунком энергий самой жизни и радости, которые сменили в танце полярное сияние.

Чародейку и её спутника пригласила на ночлег матушка Вольги. Дэзерт предпочёл спать в другом месте, и девушка быстро уснула. Закутанная в толстые шкуры, под редкое хныканье грудного младенца и материнскую колыбельную, она спала необычайно крепко.

А утром Дженну ждал приятный сюрприз. Вольга и Каил пригласили её принять участие в необыкновенном развлечении салжусцев. Они запрягли трёх оленей – себе и гостье, встали на лыжи, схватились за поводья и послали животных в бег.

Смеясь и визжа от восторга, Дженна катилась на лыжах вслед за оленями быстрее ветра. Только сама Вольга Ветер опережала чародейку. Снег летел им в лицо, а небесный свет озарял дорогу.

Ещё два дня провели путники у гостеприимных салжусцев. Восстановив силы и пополнив запасы провизии, они двинулись в путь. Впереди их вновь ждала белая пустыня, пуща Похонбесара, а за ними удивительные джунгли Хаореора и новые пещеры силы, о которых говорилось в книгах грифонов.

– …Ну что, «мамочка», мы снова победили, как всегда, – Дэзерт нарушил раздумья Дженны, игриво приобняв девушку. – А ты получила власть над воспоминаниями и сможешь заштопать, наконец, свои дыры в сфере памяти…

– Смогу, – согласилась Дженна и возмущённо оттолкнула его. – Ты ударил меня, «сынок»!

– Ты напала на меня с куском льда, – напомнил демон.

– Мог бы бить и полегче, – поморщилась Дженна, массируя плечо.

– Могла бы и не забывать меня, – огрызнулся Дэзерт.

– …Похоже, та шаманка тебя уже не забудет, – усмехнулась чародейка, покосившись на удаляющуюся деревню.

– О, поверь, я её тоже, – с улыбкой добавил мужчина. – Долгие зимы высушили её лицо и забрали цвет у волос, но под шубой…

– Давай без подробностей, – попросила Дженна.

– Я хотел сказать о её пламенном темпераменте, – обиделся демон.

– Не сомневаюсь, – вздохнула девушка.

– Шаманы обучены общению с духами, – добавил Дэзерт. – Она сразу поняла, кто я… И я мог быть с ней самим собой.

– Не хочу об этом думать, – поморщилась Дженна.

– Ревнуешь, – догадался демон.

– Да, именно это я и хотела сказать, но постеснялась… – не без иронии откликнулась чародейка.

– О-о, холодная Мудрица, я же не ты! Мне тяжело без живого тепла в этой вечной мерзлоте. Могла иногда меня и обнять, по-матерински…

– Я же знаю, что материнской заботы тебе не хватит, – отмахнулась Дженна. – Можешь не оправдываться. Я помню, духам необходимы сексуальные энергии, чтобы не потерять связь с рукотворным телом… Катан рассказывал, – она запнулась и распахнула глаза. – Катан!

– Что «Катан»? – переспросил Дэзерт.

– Когда на озере началась пурга, ты кричал мне, что… – чародейка глубоко вздохнула и остановилась. – Ох, Единушка!

– Нет, я кричал другое, – хохотнул демон.

– Катан сказал тебе, что я должна вызволить его?! – воскликнула Дженна.

– Да, – с невозмутимым выражением лица кивнул Дэзерт. – Незадолго до вашего отбытия из Сет он призвал меня к себе, дабы предупредить, что отдаст амулет Миркира своей ученице. Он попросил меня присмотреть за тобой… Он сказал дословно: «Береги её! Только эта ненормальная сможет плюнуть на все известные правила и отыскать способ, чтобы вызволить меня хоть со дна самой Бездны».

– Но постой, – вздохнула Дженна. – Как точно звучали его слова? Катан говорил… «меня» или… «нас»?!

Дэзерт нахмурился:

– Точно не припомню…

– А как же Тейя? – прошептала чародейка. – Он отправился за ней… Я должна спасти их обоих… Но…

– Но?

– Но я не смогу этого сделать, – всхлипнула Дженна. – Тейя – законная супруга Сай… Расантера! Если она вернётся, то… – девушка закрыла лицо руками, видимо, собираясь таким образом сдержать свои слёзы. – Ох, Единушка…

– Ох, Единушка, – согласился догадливый демон.