Сказки народов Сибири, Средней Азии и Казахстана

ГОВОРЯЩИЕ ДЕНЬГИ Таджикская сказка

Перевод К. Улуг-заде

одном кишлаке жил старый скряга. Он ходил в рваном халате, держал впроголодь жену и детей, сам недоедал — все старался скопить побольше денег. Так он накопил кувшин золота и кувшин серебра и зарыл их под забором у своего дома.

Но случился неурожайный год, и старику пришлось вспомнить про заветные кувшины.

Вот взял он лопату и пошел откапывать зарытые деньги. Но едва он достал кувшин с золотом и хотел открыть его, как послышался голос: «Не тронь — это деньги Курба́на!»

— Ой, что это? — удивился скряга, скорее заткнул горлышко кувшина с золотом и стал откапывать кувшин с серебром. Но едва он открыл этот кувшин, как услышал опять: «Не тронь — это деньги Курбана!»

— Да что все это значит?! — воскликнул скряга и поскорее заткнул горлышко кувшина с серебром. — Я копил серебро и золото, а оказывается, это деньги какого-то Курбана! Не бывать этому!

Снова закопал он оба кувшина в землю, сел у забора и стал думать:

«Мои деньги захотели принадлежать какому-то Курбану! Как раз в нашем квартале живет ювелир Курбан. Так мои деньги захотели попасть к ювелиру?! Но накопил-то их я, и я не допущу, чтобы они попали к другому!»

Он побежал в сарай, взял топор и веревку, сел на своего осла и поехал в горы. Там в арчо́вой[100] роще свалил он дерево, отрубил два больших чурбака, взвалил на осла и привез домой.

Дома он выдолбил чурбаки, откопал кувшин с деньгами и высыпал золото в один чурбак, а серебро — в другой. После этого он туго забил отверстие каждого чурбака щепками так, что ни одной щелочки не было видно.

Тут же скряга взвалил на осла эти арчовые обрубки, отвез их к реке и бросил в воду.

— Теперь посмотрим, как вы будете принадлежать Курбану!

Всю ночь не спал скряга и думал:

«Ах, что я наделал! Копил-копил деньги, а потом сам же бросил их в реку! И вот теперь не могу заснуть от досады и огорчения».

Только начало светать, он надел сапоги и пошел по берегу реки искать свои чурбаки с деньгами. Жадно всматривался он в тот и другой берег, ожидая, что, может быть, они зацепились за что-нибудь и застряли. Но их нигде не было видно.

Все дальше и дальше шел он по течению реки, разыскивая свои деньги, и дошел до соседнего города.

В этом городе жил бай Касым. Он держал на берегу реки двух работников, которые с утра до вечера вылавливали бревна и хворост, плывущие по реке. Вечером работники грузили эти дрова на осла и отвозили их на байский двор.

Однажды работники бая увидели плывущие по реке арчовые обрубки и выловили их.

В этом городе жил также бедный кузнец Курбан. Он покупал у бая дрова и так много задолжал баю, что не мог вовремя выплатить долг.

В тот день, когда работники бая привезли во двор два арчовых чурбака, Касым позвал кузнеца и сказал ему:

— Если не можешь отдать долг, отработай за него. Пойди сейчас ко мне во двор, возьми дров и нажги из них побольше угля.

Вошел Курбан на байский двор, и сразу ему бросились в глаза два арчовых чурбака.

— Вот это будет уголь! Самый лучший уголь выходит из арчи, — говорил он, складывая дрова на арбу.

Курбан привез дрова к себе в кузницу и свалил перед очагом. Теперь надо было расколоть их на куски и пережечь в уголь.

— Начну-ка я с арчи, — сказал Курбан и ударил топором по одному чурбаку. Чурбак раскололся пополам, из него посыпалось серебро.

— Ой-ей, жена, — негромко позвал Курбан, — иди скорей сюда да захвати с собой чашку!

Прибежала жена кузнеца с чашкой, увидела рассыпанное серебро, стала его собирать и набрала полчашки.

— Неси деньги домой и спрячь, — сказал кузнец. — Ну, теперь уж я расплачусь с баем и избавлюсь от долгов!

Обрадовался Курбан, с силой ударил по другому чурбаку и не мог удержаться от крика:

— Жена, иди скорей сюда! Да неси еще вторую чашку!

— Видно, сжалилась над нами судьба, теперь наши дети будут сыты и одеты, — говорила жена кузнеца, собирая золото в другую чашку.

— Завтра же расплачусь с баем и пойду на базар. Куплю рису, сала, баранины и детям сладостей, куплю всем новые халаты и ичиги с калошами, а самое главное — куплю себе новую наковальню с молотом и подновлю свою старую кузницу. Тогда мои дела поправятся, и, может быть, нам будет хватать на жизнь, — говорил жене Курбан.

Через несколько дней, вечером, в этот город пришел скряга — хозяин золота и серебра. На окраине города он спросил у первого встречного:

— Не скажешь ли ты мне, где я могу переночевать?

— Стучи в любую калитку, никто не откажет страннику.

Скряга постучал в калитку.

— Салам алейкум![101] Не пустишь ли переночевать? — сказал он кузнецу Курбану, который открыл калитку.

— Пожалуйста, заходи — гостем будешь, — ответил Курбан.

Кузнец ввел гостя в комнату и велел жене подать угощение.

— Позволь спросить, откуда ты идешь и куда направляешься? — спросил гостя Курбан за ужином.

— Ох, стыдно сказать, такое со мной случилось неладное дело! Вижу, ты хороший, добрый человек, открою тебе свою тайну…

И гость рассказал хозяину дома все, что мы с вами уже знаем.

Пораженный рассказом, Курбан сидел молча, понурив голову.

А когда гость уснул, Курбан вышел в другую комнату, где спала его жена с детьми, и сказал ей шепотом:

— Нашелся хозяин золота и серебра. Мы должны вернуть ему деньги. Но надо это сделать так, чтобы он не заметил, что часть денег уже истрачена. Как бы это получше устроить?

— Я замешу тесто и к рассвету испеку две большие лепешки. В одну из них я запеку золото, а в другую — серебро, — предложила жена. — Утром, когда гость соберется уходить, отдадим ему эти лепешки на дорогу. Так к нему вернутся его деньги.

Утром после завтрака гость собрался уходить.

— Вот возьми на дорогу эти две лепешки, — сказал хозяин гостю. — Проголодаешься дорогой — съешь их.

Гость взял из рук доброго хозяина лепешки, три раза поцеловал каждую, приложил их к своим глазам, потом завернул их в платок и привязал у пояса.

— Спасибо тебе за гостеприимство. Я решил вернуться домой. Не угнаться мне за быстрой рекой! — сказал скряга и вышел со двора Курбана.

Он дошел уже до окраины города, как вдруг у него лопнул сапог. Пошел он к сапожнику и сказал:

— Мастер, у меня лопнул сапог, а денег нет заплатить тебе за починку. Не возьмешь ли ты за работу вот эту лепешку?

— Ладно, давай твою лепешку, снимай сапог, починю, — сказал сапожник.

Скряга снял сапог, отдал его сапожнику и стал развязывать платок с лепешками.

Сапожник вдел в иголку дратву, взял шило и стал втыкать его в сапог, а оно хрустнуло и сломалось. Мастер взял другое шило, но и оно тут же сломалось. Так, не починив сапога, сапожник сломал одно за другим четыре шила.

— Ну и сапог! — воскликнул сапожник. — Никогда я не ломал шила, а тут сразу четыре сломал! Больше нет у меня шила. Ты посиди здесь и подожди, пока я сбегаю к мастеру.

Сапожник собрал сломанные шила и хотел идти, но, взяв в руки лепешку, полученную от путника, сказал:

— Денег у меня нет: не заработал еще сегодня. Придется за работу мастеру отдать твою лепешку.

— Может быть, одной не хватит, вот возьми еще другую, — сказал скряга и отдал сапожнику вторую лепешку.

Положив обе лепешки за пазуху, сапожник направился к кузнецу Курбану. Курбан сделал сапожнику четыре новых шила.

— Не взыщи, пожалуйста, я нынче еще не заработал денег — заплачу тебе лепешками, которые сам получил вперед за работу.

Сапожник отдал кузнецу принесенные лепешки и поспешил к своему заказчику.

Вечером, когда Курбан протянул жене заработанные лепешки, она воскликнула:

— Да ведь это же мои лепешки! — и разломила их.

Из одной лепешки посыпались золотые монеты, из другой — серебряные.

— Ой-ей-ей! Что же теперь делать? Не хочу я пользоваться чужим добром! — воскликнул огорченный Курбан.

— Как же ты теперь найдешь хозяина? Наш гость давно ушел, и мы даже не знаем, в какую сторону он направился, — сказала жена кузнеца. — Видно, ты тот самый Курбан, к которому захотели попасть деньги, вот они и не уходят от тебя.