Скорость Тьмы

Глава 4 Опасная игра

Декабрь 1943г.

Порою накатывало отчаяние и всё казалось пустым и бессмысленным. Блеклая серость. Выцветший чёрно-белый мир как на старой затёртой от времени чужой семейной фотографии. Кто все эти счастливые люди? Как их звали? Чем они жили? Любили. На что-то надеялись. Строили какие-то планы. А потом пришла война, жестоко разрушив привычный спокойный мир, расшвыряв по городам и весям, возвращая вместо живых людей равнодушные бумажные похоронки. И могилы, могилы, могилы… иногда даже без крестов. Просто безымянный скромный холмик.

Мы не просили всего этого и вдруг пришёл жестокий враг, желающий только жечь и убивать. В который уже раз за всю историю. И где искать источник этого зла? Сетовать на тёмную волю Чёрного Солнца? Но оно бы не смогло отравить наш мир, если бы он не был неизлечимо болен. Это словно отсутствующий иммунитет в обычном человеческом теле. Больной слабый организм легко поражает любая болезнь, здоровый же для неё неприступен. Банальная истина. Но в какой момент мы допустили эту слабину?

История циклична. Жадные орды приходили в русские земли много раз, зачастую оставаясь ни с чем. Оставляя после себя бесконечные кладбища и выжженные города. Что им было нужно от нас? Территория? Ресурсы? Рабы? Ведь русские это не народ, это целая цивилизация. Значит цивилизационный непримиримый конфликт. Что ж пусть будет так. Ужиться в таком случае с врагами точно не получится.

Словно пришельцы с разных планет, но с одной биологией и с совершенно иным менталитетом и культурой. За это нас и ненавидят. Это всё намного глубже любой идеологии, национал-социализма, коммунизма, демократии. Всё это всего лишь яркие ярлыки для прикрытия пустопорожней демагогии, шелуха быстро осыпающаяся когда начинает литься человеческая кровь. Ведь эта кровь у всех одинаковая, а сырая земля уравнивает абсолютно всех.

Карел всё не мог понять где и когда была допущена фатальная ошибка. Он часто ломал над этим голову бессонными тоскливыми ночами, когда в голову вместо спокойного сна лезла всякая потусторонняя чертовщина. Было ли здесь нечто просто недоступное его примитивному человеческому пониманию? Некий глобальный чёткий план и тайные всевидящие кукловоды. Что если и древние жуткие боги тоже своего рода чьи-то слуги или даже рабы? Что же это за сила, которая может стоять даже выше всемогущих бессмертных существ?

Заглянуть в эту бездну – значит окончательно потерять себя. Одержимый бесами немецкий лжепророк однажды так и поступил. Отец сверхчеловека оказался довольно слабым существом и в этом была сокрыта некая дьявольская ирония. Демоны пожрали его, добавив в свою коллекцию очередной редкий экземпляр погубленной человеческой души. Безусловно талантливой души и именно благодаря этому уникальной. За подобными раритетами слуги дьявола всегда охотились с особым азартом. Бездна заглянула в жалкого хрупкого человечишку и выжгла его своим взглядом дотла. Карел не хотел повторить страшную чужую участь…

***

Заместитель начальника Центрального Отделения Нейроразведки Шестнадцатого Отдела НКВД подполковник Александр Александрович Сазонов встал из-за массивного дубового стола и подойдя к Карелу по отечески похлопал его по плечу.

- Рад, что ты вернулся, боец. Садись, есть разговор…

Майор расположился в широком гостевом антикварном кресле. Подполковник Сазонов не спеша раскурил массивную ореховую трубку, слегка напоминая при этом товарища Сталина, вот только густых бровей и усов не хватало. Был он уже довольно немолод, чуть полноват, с седыми зачёсанными назад редкими волосами. По негласному правилу Шестнадцатого Отдела ходил всегда в штатском – в сером строгом костюме и тёмном галстуке поверх белой накрахмаленной рубашки. Лишь маленький красный значок (пятиконечная советская звезда поверх которой было изображено распятие) на левом лацкане пиджака говорил о высоком чине этого неординарного человека.

Карел принялся терпеливо ждать. Подполковник был немного странным, впрочем, как и все руководители Шестнадцатого Отдела. Вот и сейчас, раскуривая трубку, он словно совершал некий магический ритуал, похожий на древнего индейского шамана, окуривающего благовонным дымом фигурку демонического божества. Протёр носовым платком блестящий мундштук, затем прочистил чубук маленьким ёршиком и, перевернув трубку, несколько раз постучал ею о крышку стола.

- Как там в Берлине всё прошло? Тебя нормально приняли, а то эти ребята из новичков могли и начудачить…

Как всегда серьёзный разговор начинался с наиболее несущественной темы.

- Да всё вроде было в порядке, - майор слегка передёрнул плечами. – Пожил недельку в одной маленькой гостинице на берегу реки Хафель, ну пока моего «донора» штопали, а после сразу же сюда «прыгнул» в родное тело. Установка «Око Гора» там у них совсем новенькая, вся хромом блестит, жаль если её вдруг немцы захватят…

- А… чепуха, - подполковник небрежно взмахнул трубкой, - они всё равно ни черта в ней не поймут, даже если разберут её на мельчайшие детали. Кроме того берлинской ячейке сопротивления дан чёткий приказ взорвать установку, если её местоположение вдруг раскроет гестапо. Ты же знаешь, майор, что самая главная её часть… Как, кстати, наши учёные её там называют?

- «Пожиратель пространства», - напомнил Карел.

- Ну да… так вот этот самый «пожиратель» находится у нас здесь в Москве. И до него фрицам уж точно ни за что не добраться… Огромная такая круглая тарелка с девятиэтажный дом под Калугой. Я когда впервые её увидел, был просто ошеломлён.

Сазонов задумчиво выпустил к потолку кольцо сизого дыма.

- «Донор» твой выкарабкался, тут ты молодец, не спорю, сохранил ценный актив, а вот за внештатное двойное использование «Лестницы Иакова» тебе, конечно же, следует хорошенько намылить шею…

«Так, началось», - грустно подумал майор, однако ничто не могло омрачить ему радость возвращения домой. Это трудно было с чем-либо сравнить. Наверное, искусная скрипка так же иногда скучает по не менее мастерски изготовленному родному футляру или же великолепный клинок и созданные лишь для него одного уникальные ножны. Это сравнение наиболее подходило к тому чувству, которое всегда охватывало нейроразведчика благополучно очнувшегося в своём родном теле.

- Эй, майор, ты меня вообще слушаешь? Первый-первый, приём…

- Что? Простите, товарищ подполковник, задумался маленько.

- Грезишь наяву. Видимо, последняя вылазка окончательно тебя доконала. Называется, устроил человек себе отпуск. М-да… В общем шею тебе мылить сегодня не буду, понимаю, что выхода иного не было, оттого «Лестницу» дважды и открыл. Но мог ведь и погибнуть. Вообще чудо что стражи туннеля тебя не схватили, да и крови думаю «донор» на все эти твои выкрутасы много своей отдал совсем в конце рейда обессилив. Но представляю, какие лица были у немцев когда ты исчез прямо посреди концлагеря… Впрочем, не важно. Поговорим мы сегодня с тобой несколько о другом…

- Но сперва разрешите вопрос, - достаточно бесцеремонно вклинился майор, - всего лишь один единственный вопрос и после мы продолжим…

- Валяй, - добродушно согласился подполковник, пребывая как видно в отличном расположении духа.

- Почему мне не разрешают повидаться со спасённой мною из концлагеря женщиной?

- Ну тоже мне проблема… - Сазонов не без удовольствия попыхивал трубкой, - во-первых, это в твоих же профессиональных интересах, а во-вторых, так распорядилось вышестоящее начальство…

- Темните, товарищ подполковник…

- Служба такая… а впрочем, чего тебе беспокоиться? С ней всё в полном порядке. Её лечат, восстанавливают силы, помогают оправиться после пережитого кошмара.

- Но почему мы не можем увидеться? – продолжал настаивать на своём Карел. – В чём проблема устроить мне с ней короткую встречу?

- Ну я же тебе уже всё объяснил, - теряя терпение недовольно пробурчал Сазонов, - так распорядилось начальство, подожди немного, повидаетесь ещё…

- Ладно, - вздохнул майор. – Поверю вам на слово…

- Э… приятель… - с улыбкой протянул подполковник, - да ты я вижу совсем в шпионов-разведчиков у нас здесь заигрался, уже и меня старого матёрого филина в нечестной игре подозреваешь. Ведь подозреваешь же, да?

Карел благоразумно промолчал.

- Ладно, видит Бог, многое я тебе прощаю. С другой стороны работа у тебя такая всех подозревать. Но перейдём к делу. Что как специалист ты скажешь о сегодняшнем положении дел в Третьем Рейхе?

- Нацистский голлем пошатнулся, но, по-прежнему жив, да и сил у него ещё много, - решительно ответил Валдек. - Пожалуй, мы достигли с немцами некоего паритета в противостоянии оккультных спецслужб. Главное перетянуть теперь чаши весов на свою сторону и только тогда они начнут сползать в ту пропасть, которую сами же опрометчиво открыли.

- Голлем, говоришь? – хохотнул Сазонов, хлопая ладонью по столу. – Очень точно выразился, прекрасное сравнение, но к еврейскому вопросу мы ещё с тобой вернёмся. Говори по сути, одолеем тевтонскую гадину или не одолеем?

- Товарищ подполковник, вы задаёте довольно странные вопросы. Я не пророк и не провидец. У меня нет подобных сверхспособностей.

- И всё-таки?

- Как я уже сказал, Третий Рейх, по-прежнему, силён. Какие силы его поддерживают можно только предположить, но истоки этих сил нужно искать не в нашем материальном мире. Всё очень сильно завязано на деятельности, разросшегося за последние годы до невероятных размеров Аненербе. Никто в начале войны не мог и предположить, что эта чисто научно-этнографическая организация превратится в гигантского бюрократического монстра, проникшего во все ключевые посты нацистской Германии.

- Всё верно, - подполковник удовлетворённо кивнул. – Продолжай.

- Враг практически изгнан с советской территории. Рейх нехотя, но отпускает из своих смертельных когтей измученную войной Европу. Чтобы искоренить это зло с гарантией нужно в самое ближайшее время начать захват самой Германии. Страну следует зачистить от нацизма, оккупировать и разделить на множество мелких демилитаризованных государств.

- Так-так, в верном направлении мыслишь, майор, - Сазонов снова набил табаком было потухшую курительную трубку. – Что вкратце скажешь о возникновении Аненербе?

Майор перевёл дух:

- Зачитать университетскую лекцию?

- Если можешь, то зачитай, но желательно покороче…

«К чему это он, интересно, клонит?», – удивлённо подумал майор и нудным голосом затянул:

- Организация Аненербе появилась ещё в тридцать третьем году. Дословный перевод названия, «Наследие предков». Полное название - «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков», а по сути тайная оккультная организация, чья сфера деятельности до сих пор остаётся до конца нами невыясненной… В 1933-ем году в Мюнхене прошла историческая выставка под названием «Аненербе», организованная профессором Германом Виртом, автором нашумевшей в своё время книги «Происхождение человечества». Пересказывать содержание этой книги?

- Упаси тебя Боже! – притворно ужаснулся подполковник, сделав большие глаза.

Майор мстительно улыбнулся:

- Там шла речь о двух проторасах, стоящих у истоков всего человечества. Нордическая – духовная раса Севера и гондваническая, охваченная низменными инстинктами, раса Юга. Профессор утверждал, что потомки этих древних рас рассеяны между различными народами… Короче, Вирт организовал выставку. Среди экспонатов присутствовали древнейшие рунические и проторунические письмена. Подполковник, вы там ещё не уснули?

- Нет-нет, пожалуйста, продолжай…всё очень интересно…

Карел устало вздохнул:

- Древность некоторых рун профессор оценивал в двенадцать тысяч лет. Их собирали в Палестине, пещерах Лабрадора, в Альпах, в общем, по всему миру. Выставку посетил сам Гиммлер. С этого всё и началось. Официально Аненербе было основано 10 июля 1935 года по инициативе рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, расолога Рихарда Даре и группенфюрера СС профессора Германа Вирта. Главная цель, учебно-исследовательская работа по изучению германской духовной протоистории и разнообразные мистико-оккультные разработки, а с недавнего времени именно «Наследие предков» полностью курирует разветвлённую систему нацистских лагерей смерти. Штаб-квартира по сей день располагается в городе Вайшенфельде, земля Бавария. Об археологических раскопках рассказывать?

- Пожалуй, не надо, - Сазонов с неудовольствием покосился на вдруг в очередной раз погасшую трубку видимо подозревая некие происки тёмных сил. - Сейчас я тебе кое-что покажу.

С этими словами подполковник выдвинул ящик стола и извлёк оттуда небольшой свёрнутый в трубочку лист жёлтой бумаги. Свёрток был аккуратно перевязан красной ленточкой с чёрной свастикой-печатью Третьего Рейха.

Сазонов осторожно развернул бумагу.

Это была карта.

- Смотри, майор. Вот самые крупные лагеря смерти, расположенные на территории Германии. Их ровно пять. Вот «Деммерунг», чуть левее «Фюнфтервульф», справа «Тойфельханд», внизу «Шварцвальд» и «Блутгольд». Тебе ничего не кажется странным?

Карел присмотрелся:

- Могу сказать сразу, что расположены они на карте довольно интересно. Тут присутствует некий чёткий порядок или, скорее схема… так… если между этими пятью точками провести незримые прямые, то у нас явно получится пентаграмма…

- Всё верно, пятиконечная звезда, - подтвердил подполковник, - но какая именно звезда, майор?

- Перевёрнутая, – догадался Карел, поворачивая карту. - Да это же сигил бафомета, Чёрная Пентаграмма «Бездны Дракона».

- Молодец, быстро соображаешь, - похвалил Сазонов. – Но и это ещё не всё. Посмотри, что находится в самой сердцевине, так называемой Чёрной Звезды.

Встав с кресла, майор внимательно склонился над картой.

Ответ был очевиден.

- Институт Аненербе.

- Ну конечно же! Или, если точнее, «Институт прикладных военных исследований», директор штурмбанфюрер СС Вольфрам Зиверс.

Задумчиво разглядывая центр перевёрнутой звезды, Карел тихо прочёл заученные некогда наизусть строки:

Здесь смерть себе воздвигла трон,

Здесь город, призрачный, как сон

Стоит в уединеньи странном…

- Что за стихи, сам написал? – удивился подполковник, откладывая в сторону любимую трубку.

- Если бы… - с сожалением усмехнулся майор. – Это Эдгар По, «Осуждённый город».

Сазонов нахмурился:

- Не одобряю. Этот парень плохо закончил и скорее всего, был одержим опасным дьявольским бесом.

Карел всё продолжал смотреть на карту и то, что он на ней видел, ему сильно не нравилось. Давние гипотезы подтверждались прямо на глазах.

- Что ж ты замолчал? – подполковник снова взял погасшую трубку и стал легонько ударять ею о край стола, вытряхивая пепел. – Прежде чем попытаться захватить территорию Тысячелетнего Рейха нам следует уничтожить его истинных хозяев. Думаешь, англичане зря пытаются раз за разом разбомбить главные нацистские лагеря? Черчилль понимает, лагеря это средство бесперебойной связи с потусторонним миром, смерть ежедневно питает Рейх своей тёмной силой. Из раскрывшейся бездны уже показались рога и копыта, а в воздухе отчётливо запахло серой. Понимаешь, куда я клоню?

Майор понимал. Тут же вспомнились преследовавшие его эсэсовцы.

- Только не говорите мне о вечной битве добра со злом в легендарной долине Мегиддо и о вечно одураченном человечестве, постоянно ошибочно выбирающим, на чьей именно стороне воевать.

- Да что я иудейский священник какой-нибудь? – возмутился Сазонов. – Я, майор, атеист-реалист, но вижу иногда такое, что впору стать фанатично верующим. Для меня, что мелкий чёрт, что сам дьявол одна проблема, если это враг, если он реально угрожает моей стране, моему народу, моей семье, в конце концов, то его нужно уничтожить. Более того, его можно уничтожить, о чём чёрным по белому написано в Великой Книге всех времён и народов.

Подполковник обернулся, указывая на висящий на стене рядом с православной иконой, портрет Иосифа Сталина.

- Ведь сам Иосиф Виссарионович регулярно в Храм Божий ходит. Церкви вон восстанавливать начали, Храм Христа Спасителя, Коломенку. Народ снова к вере родной обратился. Оттого и попёрли с наших земель немцы, словно крысы травленные. Сила за нами, майор, стоит не слабая. Сперва посрамили нечистого, а теперь и вовсе тварь фашистскую раздавим с Божьей помощью. Разве я не прав?

Тут уж Карел ничего не смог возразить.

- Правы, Александр Александрович, абсолютно правы. Только кровь иногда стынет в венах от всего этого.

- А ты не бойся, – возразил подполковник. - Верь и не бойся. В храм православный обязательно сходи, молитв не знаешь, так хоть просто постой у реликвий святых о победе скорой подумай и поставь пару свечей за упокой наших усопших воинов. Глядишь, и всё у нас образуется.

- Готовите мне новое задание? – догадался майор, понимая, что от посещения церкви ему теперь уж точно не отвертеться.

- Может и готовлю, - напустив на себя таинственный вид, важно ответил Сазонов. – Всему своё время. Говорить о новом рейде пока что рано, ты для начала отдохни пару деньков, а там уже посмотрим.

- Ну спасибо тебе за заботу, отец родной, - усмехнулся Карел, которому весьма импонировал игривый настрой всего разговора.

- Но вернёмся к фашистским лагерям, - подполковник снова сделался серьёзным. – В основном содержатся там евреи, угнанные из Польши, Франции и советских земель. Ты никогда не задумывался, почему так произошло? Почему нацисты ненавидят именно этот народ?

- А разве только именно этот? – удивился Карел. – Они, по-моему, всех ненавидят, кто не истинный ариец, тот уже для них и не человек.

- Но евреев они уничтожают с особенной тщательностью и удовольствием.

- Да, это так… что поделать.

- Почему именно их?

- Разрешите предположить?

- Разрешаю.

Майор потёр щетинистый подбородок.

- Ну… евреи вроде как богоизбранный народ, во всяком случае они так считают. В конце концов, это народ, среди которого когда-то появился пророк-богочеловек. Сын Божий. Хотя евреем он был лишь наполовину если по-честному. Кто ещё может похвастаться подобным?

- Но они же его и распяли убив.

- Ну там вышла весьма мутная история. Бог сам хотел, чтобы его любимое чадо распяли и это произошло. Также не забывайте о том, что евреи в Германии после первой мировой войны сосредоточили в своих руках нешуточный капитал финансируя в том числе и фашистские организации. Капитализм и фашизм родные братья и финансово и идеологически и так было всегда. Менялись лишь названия, а суть оставалась прежней. Изгоняя евреев из страны, нацисты конфисковали их собственность. Следует учитывать и масонский вариант. Вы ведь знаете, что издавна существует миф о неком тайном семитском мировом правительстве. В масонском движении Гитлер в первую очередь видел конкурентов в борьбе за власть, не желая быть «еврейской марионеткой». Хотя общеизвестно, что на первом этапе становления нацизма среди компаньонов будущего фюрера нации светился такой богатый спонсор как «Кун, Лоэб и Ко».

- Ну хорошо, - Сазонов аккуратно свернул карту Германии и спрятал её обратно в стол. – Не важно, что там было или не было в прошлом… Важно лишь одно, тот, кто стоит за Третьим Рейхом, сейчас неизменно требует множество жертв, причём не всех подряд. Ему нужна кровь именно как ты выразился «богоизбранного народа», несущего на себе одновременно благую печать и страшное проклятие самого Спасителя.

- А кто именно на ваш взгляд стоит за Третьим Рейхом?

- Его имя не произносят вслух, - тихо сообщил подполковник и даже приложил к губам указательный палец.- Он просто Враг. Враг с большой буквы и этого, по-моему, вполне достаточно.

- Снова темните, товарищ начальник… думаю из вас бы получился отличный игрок в покер.

- Работа такая, - улыбнулся Сазонов. – А в покер я и в самом деле часто играю, причём весьма неплохо.

Больше в тот день майор из него ничего не вытянул. Подполковник юлил, отшучивался и всё время советовал немного отдохнуть. Ясно было одно, к сегодняшнему разговору они ещё вернутся, а значит не за горою следующее задание. Конечно, новый рейд это всегда интересно, но по всему выходило, что Карела деликатно убирали подальше от столицы. Возникал резонный вопрос, кому это могло вдруг понадобиться? Кому он мешал? Сазонову? Вряд ли. Тогда может быть тем, кто стоял в начальственной иерархии над ним?

Имён и фамилий высших руководителей Шестнадцатого Отдела НКВД оперативники не знали. Здесь работал старый, годами проверенный принцип: меньше знаешь – усерднее служишь и меньше важной информации выдашь если что. Но майор никогда не был тупым орудием в чужих руках. Во всяком случае, вплоть до сегодняшнего дня, он таковым себя никогда не считал. Чутьё бывалого нейроразведчика безошибочно подсказывало, что все эти странности тесно связаны с его последней якобы неофициальной вылазкой.

Его почему-то не пускали к Рите это раз, очень скоро его наверняка отошлют обратно в Германию, это два. Вокруг что-то происходило, невидимые Мойры плели прочную сеть загадочных событий с прицелом на ближайшее будущее. Выход из этой хитрой мышеловки оставлен был только один и вёл он как можно дальше из Москвы.

Майор сразу почувствовал неладное, как только вошёл в кабинет подполковника. Всё пошло не так. Фальши не было, была сплошная недосказанность. Наверное, поэтому Карел не стал докладывать о тех неуязвимых эсэсовцах, что так настойчиво пытались захватить его «донора» на маленькой немецкой железнодорожной станции.

Майору не доверяли. Что ж в этой ситуации он имел полное моральное право также не доверять в ответ. В круг опасных людей с этого момента попадали все и в первую очередь те, кого до недавнего времени он мог называть своими друзьями. Валдек уже давно был готов начать играть по своим правилам. Другой вопрос, позволят ли ему это сделать?

***

Покинув здание Центрального Отделения Нейроразведки, имевшее на фасаде вывеску «Институт мозга имени Николая Ниловича Бурденко», Карел направился прямиком в ближайшую церковь Михаила и Федора Черниговских.

Николай Бурденко был именно тем человеком, который впервые в мире разработал довольно простой метод «подселения». Чуть позже выдающийся учёный, лауреат сталинской премии и почётный член Лондонского королевского общества хирургов и Парижской академии хирургии, собрал первую экспериментальную установку, ну а в тридцать седьмом совершил первый удачный опыт с переселением человеческого сознания из одного тела в другое.

За Карелом, несомненно, следили. Взгляд в спину отчетливо ощущался, будто неприятный раздражающий зуд между лопатками с которым ничего нельзя было поделать. Оперативники внутренней охранной службы Шестнадцатого Отдела наверняка задействовали «Циклопа», но недоучли одного: за годы проведённые в нейроразведке майор приобрел некоторые новые весьма полезные способности, о которых в своё время благоразумно умолчал. Что именно это было, побочное следствие многочисленных «переселений» или некие внезапно проснувшиеся врождённые резервы, Карел не знал. Он получил маленькое, но всё-таки важное преимущество всегда чувствовать любую слежку и это самое главное.

При всём своём мощнейшем научно-техническом потенциале влезть в голову к опытному оперативнику учёные нейротехники Шестнадцатого Отдела пока ещё не могли. Немцы вели похожие разработки с 1939 года, и создали псов-псиоников, но дальнейшие исследования зашли в тупик, во всяком случае так докладывала внешняя разведка…

Недавно отстроенный Храм Черниговских чудотворцев поражал своим величием: позолоченные купола, сияющие золотом кресты, величественная ограда и толпа прихожан с одухотворёнными лицами у гостеприимно распахнутых дверей парадного входа. Майор с трудом протиснулся вовнутрь, тут же заметив среди прихожан кудрявую макушку своего коллеги. Оперативник с агентурной кличкой Ворон тоже сразу уловил присутствие собрата по оружию.

Глеб Сидорчук (такова была настоящая фамилия нейроразведчика) обернулся. Майор едва заметно кивнул в очередной раз подмечая как же сильно этот человек внешне похож на советского актёра Андрея Абрикосова сыгравшего в кинокартине «Тихий Дон».

Ворон усмехнулся, посылая чёткую мысленную картинку. Карел понял, есть один разговор, но не здесь, а снаружи. Майор снова кивнул, но уходить из храма пока не спешил.

Здесь он был впервые. Церковь Михаила и Федора Черниговских вызывала необычные чувства обволакивающего покоя и полного душевного умиротворения. В ней хотелось задержаться подольше, медленно вдыхая дразнящие запахи разгорячённого ладана и мирры, слушая вкрадчивое убаюкивающее песнопение певчего хора. Именно здесь Карел, наконец, почувствовал себя дома в полной и абсолютной безопасности. В Бога майор и верил и не верил одновременно, застыв где-то на перепутье. Раньше он считал нечестным заходить в Дом Божий, неся в сердце одну лишь атеистическую пустоту. С годами это чувство притупилось и зияющую в душе болезненная брешь стала заполнять истинная православная вера. Медленно и постепенно, словно вино для причастия, она наполняла пустой сосуд закоренелого атеиста, давая смысл всей его прожитой жизни.

Именно из-за этой пустоты под сердцем немцы на Русь и напали. Ослабла вера – открылась смертельная уязвимость. Но оброненный щит православия был вновь гордо поднят над головою восставшего из пепла былого мракобесия русского воителя, а в сочетании с булатным мечом истиной веры, это сокрушительное оружие. А всё началось с памятного обращения к советскому руководству митрополита гор Ливанских Илии. Россия тогда была в отчаянном положении. Несмотря на все предпринятые усилия, врага так и не удалось остановить. Фашистская военная гидра неумолимо ползла к Москве, пожирая и отравляя всё на своём пути, ползла напролом сея погибель без всякой пощады. Именно тогда и объявился митрополит. Он попросил открыть по всей стране храмы, монастыри, духовные академии и семинарии. Священники должны были возвратиться с фронтов, чтобы начать новую службу. А чудотворная икона Казанской Божьей Матери должна была идти с советскими войсками до самых границ России.

Иосиф Сталин согласился на уступки. Мудрый вождь всё-таки понимал, КТО вместе с немцами вторгся в исконно русские земли. Сталин лично молился в Успенском соборе Кремля. Кто бы мог подумать десяток лет назад о подобном событии? Однако это случилось и, главное, молитва благополучно подействовала: у Москвы появился шанс остановить врага и враг был остановлен на самых подступах к кровоточащему сердцу страны.

После молитвы вождь вызвал к себе иерархов Русской Православной Церкви и пообещал выполнить всё то, о чём его просил митрополит Илия. Тут же было открыто двадцать тысяч храмов, а духовные семинарии в спешном порядке стали готовить новых священнослужителей. 26-го августа 1943 года прошёл Церковный Собор, избравший митрополита Сергия патриархом. Наткнувшись на непреодолимый барьер, Тьма временно отступила.

Над многими русскими городами поднялся непробиваемый православный купол, подпитываемый силой веры молящихся и самим Патриархами. Древняя Русь наконец-то восстала. Как не вспомнить при этом легенды о древних святынях, спасавших многострадальные русские города от монголо-татарского ига…

Все эти мысли пронеслись в голове майора, пока он внимательно осматривал, будто исходящие неким внутренним светом иконы. Лики святых были добры и благосклонны, они словно говорили с картин: «Мы следим за смертными ежечасно и за каждое доброе дело воздадим вам во сто крат на этом и ином свете дарующим праведным вечную жизнь».

Обилие военных (по большей части офицеров) смотрелось в толпе прихожан, по-прежнему, немного непривычно. Батюшка начал проповедь, но общий смысл ускользал от окончательно расслабившегося Валдека, мысли которого слегка путались от курившихся вокруг благовоний и убаюкивающего торжественного хора.

Карел не стал ждать конца службы и полагающегося после этого причастия. Осторожно протискиваясь между молящимися людьми, он начал медленно двигаться к выходу. Оперативник Ворон тут же устремился следом за ним.

На улице они обменялись крепкими рукопожатиями и опытный разведчик тут же спросил:

- Ну что нашёл ты свою заблудшую подругу детства?

- А ты разве не слышал? – удивился майор.

- Понятное дело слышал, но с недавнего времени перестал доверять не только слухам, но даже официальной информации. Старый видно стал, подозрительный.

- Это не слухи… - Карел с удовольствием вдыхал морозный московский воздух. – Может посидим где, поболтаем… Ты, кажется, хотел со мной о чём-то поговорить?

Оперативники поймали такси и, высадившись у Кузнецкого моста, зашли в небольшой полуподвальный ресторанчик «Лесной Теремок» стены и внутренний интерьер которого были оформлены в стиле древнерусских харчевен. Здесь часто бывали чекисты с Большой Лубянки отводя душу после очередного напряжённого дня.

- Славное место, регулярно тут бываю, - сказал Ворон, усаживаясь за опрятный деревянный столик в самом дальнем углу, где тихо играл блестящий патефон, вкрадчиво выводя «Раскинулось море широко» Леонида Утёсова. - Жрачка вполне терпимая, выпивка высший класс и самое главное прослушать наш разговор невозможно… ну при условии, ежели кто норовит сунуть в чужие дела свой поганый любопытный нос…

- Аномальная зона? – уточнил Карел, также усаживаясь за столик. – Что-то я ничего такого не чувствую.

- А ты и не почувствуешь, такие вещи в нашем отделе могу чуять только я один. Тем я и уникален старый битый пёс. Прямо под нами где-то на уровне десяти метров обширная полость, где протекает подземная речка, её нет даже на старых картах глубинных коммуникаций города. Но я её вынюхал и знаешь, ей чёрт знает сколько лет…

- Не над такими ли «зонами» в древности сооружали языческие храмы?

- А шут его знает, - пожал плечами Ворон. – Сейчас их понатыкали где ни попадя, не пойму, как только успели. Просыпаюсь однажды утром с похмелья, подхожу к окну, а от золотых куполов прямо в глазах рябит. Чуть не ослеп честное слово…

- Не одобряешь?

- Да не то чтобы… - оперативник немножко замялся. – Поздно мы спохватились, вот что я тебе скажу. Раньше нужно было это делать, значительно раньше. Скажем в том же тридцать третьем в январе, когда фашистский антихрист к власти пришёл, а не теперь с пылу с жару за несколько месяцев десятки храмов построить.

- Но ведь подействовало же, – возразил Карел, подзывая жестом официанта. – И ещё как.

- Оно то может быть и подействовало, - нехотя согласился Ворон, - но что-то мне подсказывает, что войну мы постепенно проигрываем. Нет, не на фронтах, а вот здесь вот…

И разведчик ударил себя кулаком в широкую грудь.

Подошел невысокий смуглый официант. Подал меню. Разведчики заказали водку, борщ и маринованную капусту.

Ворон хрипло прокашлялся и, загадочно усмехнувшись, тихо спросил:

- Хочешь знать, где они сейчас прячут твою зазнобу?

Выпрямившись на стуле, майор затушил недокуренную сигарету и чуть сощурившись с пристальным интересом принялся рассматривать ухмыляющегося опера.

Большая и крайне опасная игра, судя по всему, только что началась.