Скорость Тьмы

Глава 6 Квадрат Малевича

Он плохо уже помнил одесский период своей юношеской жизни. Порою казалось, что то был один большой сон. Осколок прошлого принадлежавший кому-то другому, а он его попросту украл, нагло воспользовавшись чужими счастливыми воспоминаниями. Того мирного периода и тех ярких красок не могло быть на самом деле потому что вокруг всегда царила только смерть и война.

Сколько он себя помнил, Карел всё время воевал. Молодым сражался добровольцем в Испании с фашистским режимом Франко, был ранен в Сарагосе, позже участвовал в Советско-Финской войне, успешно охотясь на финских снайперов «кукушек» устраивавших «гнёзда» на деревьях. Вся эта кровь и постоянное ожидание роковой пули или осколка снаряда способных за долю мгновения оборвать твою жизнь, вытравили из памяти всё доброе и хорошее что было в далёком прошлом, похоронив его под грудой погибших товарищей и под руинами чужих некогда цветущих городов. Он просто не представлял как раньше можно было спокойно ложиться спать, не опасаясь быть поднятым посреди ночи сиреной тревоги или звуками близких взрывов. Что можно спокойно пройтись по улице не глядя каждую минуту в небо, в котором в любой момент могли показаться вражеские бомбардировщики с чёрными крестами на крыльях. Защитные купола прикрывали только крупные города. Небольшие же населённые пункты были пока беззащитны, страдая хотя и от редких, но всё ещё опасных налётов люфтваффе.

Что за чувства он испытывал тогда к Рите? Осталось ли хоть что-то в выжженном войной огрубевшем сердце что можно было назвать хотя бы отголоском былой любви? Нет, там почти ничего не осталось. Сердце оказалось выскобленным до дна, до самого сокровенного донышка, где некогда плескалась робкая юношеская надежда на счастливую жизнь. Но надежда погибла. Страшное перерождение случившееся с Карелом выжгло её дотла. Осталась лишь священная ярость и ненависть к жестокому и по-прежнему опасному врагу.

Он часто задумывался о том, как бы сложилась его жизнь, не случись война. Возможно, они бы поженились с Ритой, завели детей, жили бы себе беззаботно в Одессе, работали, любили, воспитывали сына или дочь и благополучно и состарились, глядя на беззаботное вечное море, которое было до них и будет после них и ещё через сотни бесконечных лет. В чём же смысл всей жизни? Оставить цветы на своём пепле? Но даже это он не успел сделать, да и не мог теперь уже. Оставалось только бежать за призраком пытаясь спасти один из крохотных осколков своего никому сейчас ненужного прошлого. Смешно и грустно. И по театральному трагично.

Да, безусловно, то была истинная любовь. Каждый раз, когда Карел видел Риту, на какую-то долю секунды на него накатывало удивительное чувство, как будто он застыл в полушаге от губительного обрыва. Вот ещё секунда и он сорвётся в эту бездонную пропасть, но каждый раз ему удавалось каким-то чудом удержать равновесие, чуть отступив назад. Сердце от страха замирало, а потом обрушивалось куда-то вниз мечась, словно запертая в клетку свободолюбивая птица и так было каждый день, когда он встречал её. Он видел тонкие черты лица любимой в чертах чужих незнакомых женщин. Он мог подметить её сходство с картинами великих художников возрождения, когда листал книги по искусству из отцовской библиотеки. Он интуитивно ловил в людской толпе похожий женский голос. Искал жадным взглядом тонкую маленькую фигурку заучив наизусть каждое её движение, походку, излом бровей, форму губ, мимолётный взмах руки поправляющей непослушный локон…

Куда всё это делось? Ушло? Пропало? Где тот беззаботный пятнадцатилетний парень из прошлого со всеми своими такими наивными и смешными тревогами, глупыми переживаниями?

Он давно уже мёртв.

***

Психиатрическая клиника имени С. С. Корсакова располагалась в Большом Боженинском переулке. Карел добирался до нужного места около часа. У него в нагрудном кармане лежали документы офицера НКВД, поэтому теоретически пропустить его должны были без особых проблем. Здание больницы построили ещё в конце девятнадцатого века и сама клиника всегда отличалась достаточно мягким режимом содержания больных. Например врачи категорически отказывались использовать «смирительные рубашки», режимные изоляторы и строгие методы лечения для наиболее опасных пациентов. Даже привычных для подобного заведения крепких решеток и тех не было на высоких больничных окнах.

Больничный парк некогда принадлежал Льву Толстому который в своё время проживал рядом с клиникой и потом подарил свой сад больнице. На рубеже веков знаменитые психиатры Европы посадили в саду клиники живописную аллею разных деревьев: дубов, кедров, елей. Это было место с легендарной историей до сих пор хранившее многие загадочные медицинские тайны.

У самой больницы Валдека ждал небольшой сюрприз: территория клиники тщательно охранялась. У ворот дежурили крепкие армейские ребята в военной форме без знаков отличия, но с огнестрельным оружием в кобурах. Обновлённая вывеска гласила: «Объект Б-96».

Вот это самое «Б-96» Карелу очень не понравилось, однако к своему удивлению он совершенно беспрепятственно прошёл через двухстворчатую остеклённую парадную дверь в двухэтажное здание главного корпуса. Документы не вызвали у охраны никаких вопросов, однако пускать майора на саму территорию больницы охранники не спешили.

- Какова цель вашего визита? – сухо спросил смуглолицый верзила кавказского типа, возвращая Карелу красную корочку с вытесненным посередине советским гербом.

«Однако!» - ошеломлённо подумал майор, наивно полагая, что документа сотрудника НКВД будет вполне достаточно, чтобы беспрепятственно пройти дальше.

Лицо Карела посуровело.

- Мой визит исключительно личного характера! – резко ответил он, внимательно следя за реакцией охранников.

Но те лишь молча переглянулись и, разблокировав вращающийся турникет, молча пропустили майора на территорию «объекта». Проходя мимо охранного поста Карел успел заметить, что один из охранников принялся куда-то звонить по чёрному блестящему телефону.

Внутренний двор больницы казался довольно симпатичным, хотя, возможно, что так он выглядел благодаря чистому снегу, успевшему насыпаться за ночь. Знаменитая аллея уходила куда-то вправо и в это суровое время года смотрелась довольно мрачной. Лишь неширокая протоптанная дорожка, ведущая к больничному корпусу стационара, грубо нарушала сверкающее на солнце белое великолепие. Валдек решительно направился к двухэтажному особняку из красного кирпича с широкой летней верандой.

Укрывающий деревянный настил промороженный снег звонко заскрипел под сапогами. Карел положил руку на ледяную ручку и потянул дверь на себя. Перед ним тут же как по волшебству возникла пожилая хмурая женщина в белом халате очень, судя по всему, недовольная этим внезапным утренним вторжением. Майор поспешно показал документ и напряжённое лицо женщины слегка разгладилось.

- Кого вы здесь ищите, офицер?

- Двоюродную сестру, - спокойно соврал разведчик. – Риту Новак. Она поступила к вам относительно недавно, возможно, в начале текущей недели.

- Прошу вас пройдемте в ординаторскую.

Майор кивнул, последовав за женщиной-врачом. Он сразу же обратил внимание на странную окружающую пустоту. Минимум мебели, максимум открытого стерильного пространства. Все углы в здании были закруглены. И ни души: ни больных, ни медперсонала. Да какая, к чёрту, психиатрическая клиника? Это типичный «Объект Б-96». Вот только знать бы еще, что это означает.

В кабинете врач извлекла из сейфа громоздкую книгу и, щурясь в ярком свете, льющемся сквозь незашторенное окно, стала просматривать мелко исписанные узенькие столбцы.

- Как, говорите, её зовут?

- Рита Адамовна Новак, - терпеливо повторил Карел, - восемнадцатого года рождения.

Женщина внимательно изучала загадочные медицинские записи.

- Нет, такая пациентка к нам точно не поступала. Может она могла зарегистрироваться под другой фамилией?

- Это маловероятно, - всё больше раздражаясь, ответил майор. – Фамилия женщины Новак, другой нет.

- Мне очень жаль, - женщина-врач захлопнула книгу, - к сожалению ничем больше не могу вам помочь.

Но Карел не отступал.

- Мне доподлинно известно из надёжного источника, - выверяя каждое слово твёрдо сказал он, - что именно ЭТА пациентка находится в данный момент именно в вашей клинике.

- Прошу вас минутку подождать, - врач нервно спрятала свой гроссбух обратно в сейф. – Возможно, произошла какая-то ошибка, я сейчас всё точно выясню.

И она быстро выскочила из кабинета. Карел подождал пока за дверью удалятся торопливые шаги, затем потянул на себя затёртую до блеска круглую ручку. Дверь не открывалась. Майор усмехнулся и тренированным движением, резко выставив правую ладонь вперёд, выбил хлипкий замок.

***

В больничном коридоре было пусто. Что ж пора посмотреть на этот «Объект Б-96» изнутри. За первым же углом Карел обнаружил мраморную лестницу, ведущую на верхний этаж.

На втором этаже был такой же коридор, как и внизу, точная его копия. Вот только фикус в кадке у окна несколько нарушал общее сходство. Майор потянул ближайшую дверь. К его удивлению было не заперто. За дверью оказалось абсолютно пустое помещение. Голые кафельные стены, паркетный пол, выбеленный потолок с одинокой лампочкой на чёрном шнуре, широкое окно до середины закрашенное белой краской, верхнюю часть стёкол красиво разукрасили морозные узоры. И самое главное в здании абсолютно не пахло больницей. Не было привычных запахов хлорки, спирта, йода и лекарственных трав. Того самого непередаваемого больничного аромата который всегда сразу узнаваем в подобных местах.

- Ладно, идём дальше…

Отсутствие номеров и поясняющих табличек раздражало. Следующие две двери были заперты. Выбивать замки глупо, да и лишний шум создавать всё-таки не стоило. Карел наугад дёргал абсолютно одинаковые хромированные ручки. Вот ещё одна дверь легко отворилась. Опять пустое помещение, хотя нет, не совсем пустое… На полу красной краской был начертан странный символ. Этот знак был майору определённо незнаком, хотя больше всего он напоминал копьё Лонгина вокруг древка которого обвилась длинная рогатая змея.

Над непонятным символом примерно в метре над полом парил безо всякой видимой опоры матово чёрный квадрат, который вполне помещался в ладонь. «Супрематический квадрат Казимира Малевича» - с усмешкой подумал Валдек, осторожно касаясь квадрата рукой и в ту же секунду в пространстве зазвучала глухая протяжная нота «до». Майор коснулся непонятного артефакта повторно и повисшая в воздухе нота сменилась на «ре». Третье прикосновение к необычной «музыкальной шкатулке» вызвало звук, который вполне можно было бы определить как музыкальную ноту «фа».

Неожиданно парящий в воздухе предмет со щелчком открылся. Тонкая чёрная крышка ушла вверх и из таинственной коробки в потолок ударил золотистый мягкий лук света. Музыка утихла, оставив после себя в пустом помещении едва различимый слабый фон.

Валдек подошёл ближе, заглядывая в коробку. Золотой свет не слепил, но изнутри на майора кто-то тоже посмотрел. Конечно он не увидел чужой любопытный глаз, но почувствовал пристальный оценивающий взгляд. По спине побежали мурашки. Неприятно закололо где-то в районе затылка. Под носом стало влажно. Карел быстро коснулся кожи над верхней губой с удивлением уставившись на яркую кровавую каплю на кончиках своих пальцев.

Резко отпрянув в сторону майор разорвал визуальный контакт и сразу же сделалось легче. Голова прояснилась, колоть в затылке перестало. Валдек нервно зашарил по карманам в поисках носового платка, но платок никак не находился. А кровь из носа уже капала крупными каплями, пятная идеально чистый паркет загадочной комнаты.

- Какого чёрта? – за неимением платка майор вытер нос рукавом армейской шинели. – Что здесь у них происходит?

Через пару минут кровь из носа идти перестала, но надо было как-то убрать следы своего присутствия в этом непонятном месте. Тихо чертыхаясь Карел оторвал от своей рубашки карман и, намочив его слюной, принялся оттирать от пола кровавые капли. Чёрная парящая над полом шкатулка бесшумно захлопнулась, но кажется она теперь увеличилась в своих размерах по крайней мере вдвое.

- Да будь оно всё трижды неладно… - зло бросил Валдек, поднимаясь с колен. – Это какой-то паранормальный НИИ, а не больница…

НИИ без персонала и с одиноким врачом на первом этаже. Как такое вообще могло быть? Министерство Нестабильных Галлюцинаций не иначе. Куда он на свою голову попал? Риты здесь, судя по всему, не было и быть не могло. Зачем Ворон навёл его на это дурацкое место? Что он хотел этим сказать? Может здесь всё-таки прятались какие-то важные подсказки?

«Надо бы осмотреть чердачные помещения», - подумал майор и, вернувшись в коридор, вдруг столкнулся лицом к лицу с раскрасневшейся женщиной-врачом, бесцеремонно запершей его в ординаторской. Женщина была не одна. Её сопровождали трое хмурых мужчин, облачённых во всё ту же лишённую опознавательных знаков военную форму.

- Это он? – хрипло уточнил один из них, указывая подбородком на Валдека.

- Да, он - подтвердила врач.

- Я не совсем понимаю, ЧТО здесь происходит?!! – раздражённо произнёс Карел и тут же почувствовал, что падает.

Пол стал медленно крениться ему навстречу почему-то превратившись в отвесную стену, то, что раньше можно было назвать стенами перекосилось и поплыло, потолок вообще исчез. Последнее, что майор успел увидеть перед тем, как погрузиться в абсолютное беспамятство, это чёрный продолговатый предмет в руке одного из незнакомцев направленный прямо ему в грудь.

«Взяли, дурака, ещё тёпленьким», - только и подумал Карел, исчезая в абсолютно глухой вязкой темноте.

***

Очнулся он у себя дома. Майор лежал на кровати в шинели и сапогах. Правый рукав шинели был в пятнах от засохшей крови. На настенных часах около полудня. Голова была на удивление ясной и лёгкой, а вот с памятью случились какие-то нелады. Валдек никак не мог вспомнить, что же с ним произошло в той психиатрической клинике. Как ехал туда отчётливо помнил, как разговаривал с охраной, предъявлял пропуск, шёл по залитому солнцем парку дивясь чистоте свежего снега, а дальше… чёрный провал.

Но в одном Карел был точно уверен, Риту в этой больнице он так и не нашёл. Уверенность была довольно странной. Ведь он ничего толком не помнит. Как в таком случае можно заранее знать, видел он её там или нет? И кто, в конце концов, доставил его домой?

Встав с кровати, майор внимательно осмотрел пол и входную дверь своей единственной жилой комнаты. Мокрые следы на ковре были лишь от его сапог. Выходит, он сам пришёл домой, а что было с ним по пути, начисто забыл. Гигантский ластик беспощадно стёр исписанный мелким почерком карандашный текст. Очень важный для него текст. Жизненно важный.

- Паршивый же из тебя оперативник, - вслух произнёс Карел по большей части для тех, кто наверняка уже установил в его квартире подслушивающие устройства. – Гордость отдела! Курам не смех…

В прихожей настойчиво зазвонил телефон. Так он звонил лишь в особых случаях. Майор уже давно научился различать такие звонки с особой ускоренной трелью. Зачастую отвечать на них совсем не хотелось, но приходилось.

- Да, Александр Александрович, Валдек на проводе.

- А как ты узнал, что это именно я звоню?!! – искренне удивился на другом конце трубки подполковник Сазонов.

- Да телефонный аппарат внезапно накалился, - пошутил Карел, - и серой от него резко запахло. Прожог вот насквозь журнальный столик.

- Гм… - Сазонов явно одобрил шутку, слегка хохотнув. – Ладно, юморист-затейник, давай дуй пулей сейчас прямо ко мне.

- Как, я ведь всё ещё на залуженном отдыхе. Целую неделю же вроде дали.

- С этой самой минуты твой отдых закончился, - грустно вздохнул в трубке подполковник. - Родина в опасности, так что ноги в руки и вперёд.

- Буду через полчаса…

Разъединив связь, майор несколько минут простоял в задумчивости у большого зеркала, висящего на стене слева от входной двери. Отражающийся в амальгаме человек был ему незнаком. На какую-то долю секунды он просто не узнал себя. По-своему этот мужчина был даже, наверное, привлекателен. Таких обычно рисуют на плакатах призывающих вступать в вооруженные силы СССР. Волевой подбородок, широкий лоб, решительные скулы, тонкая полоска упрямо сжатых груб, хмурый решительный взгляд больших карих глаз. Светло-русые волосы вполне логично дополняли этот героический образ. Но наваждение быстро прошло, и через несколько минут Карел уже спешил на встречу со своим непосредственным начальником, нутром чуя, что его всё-таки убирают из Москвы. Куда подальше и, возможно, даже в один конец.

***

Казалось, с последней встречи прошли не сутки, а какие-то два-три часа. Сазонов всё так же меланхолично пыхтел любимой ореховой трубкой, пребывая в шутливо-дружеском расположении духа.

- Обстоятельства резко изменились, - с некоторым сожалением сообщил он, сидящему напротив Карелу. – Такая уж у нас работа, ты, брат, не обессудь. Думал, пусть боец немного погуляет, развеется, ан нет… Сверху давят, отправляй говорят, ценного сотрудника, на новое задание, время, мол, не ждёт.

- Понимаю, - майор сейчас прилагал все мыслимые усилия, чтобы выглядеть как можно естественно и расслаблено.

Идеальнее всего было бы вообще прикинуться тупым безмолвным бревном и лишь согласно кивать в такт убаюкивающим речам разглагольствующего начальника, а на все возможные вопросы монотонно отвечать: «Сделаем, товарищ подполковник».

- Что-то неважнецки ты сегодня выглядишь, майор…

- Плохо ночью спал.

- А что ж такое? Может быть кошмары?

- Не без этого, товарищ подполковник.

- И что же тебе снилось?

Ну это уже совсем лишнее, но ответить всё-таки придётся.

- Любовь Орлова на одесском пляже в купальнике.

- Ну разве это кошмар? – рассмеялся Сазонов, медленно выпуская густой дым через ноздри. – Мне бы такое приснилось… я бы только обрадовался. Понимаю, ты устал, но время, как я уже говорил, не ждёт. По некоторым данным в Германии готовится покушение на фюрера. Что по этому поводу думаешь?

- Бесполезно, - ответил Карел, массируя большими пальцами виски. - Смерть Гитлера вряд ли что-то существенно изменит в ходе войны. Нужно зачистить всё его ближайшее окружение, а это не под силу никаким заговорщикам. А кто именно стоит в центре заговора, уже известно?

- Судя по всему верхушка Абвера, хотя оговорюсь, эта информация не проверена нами на все сто процентов. Уж слишком много целенаправленной лжи в последнее время идёт из Третьего Рейха. Работают на совесть. Но пофантазировать на эту тему нам ведь никто не запрещает? Ну вот к примеру… Скажи мне, майор, что конкретно мы выиграем в случае успешного покушения на Гитлера? Как ты думаешь, кто сядет на опустевший трон?

- Можно только предположить… - Валдек задумался. – На место фюрера вполне может прийти такая заметная фигура, как рейхсмаршал авиации Герман Геринг, хотя заговорщики могут готовить и своего кандидата того же главу Абвера Вильгельма Канариса.

- Ну хорошо, допустим, - кивнул подполковник. – Герман Геринг глава Люфтваффе, влиятельнейшая фигура Рейха. Что изменится, если у руля станет именно он?

- А вы как считаете? – вопросом на вопрос отреагировал Карел.

- Мне сперва интересно услышать именно твоё мнение.

Валдек пожал плечами.

- Да что тут сказать… общеизвестно, что Герман Геринг официальный наследник фюрера. Его нельзя назвать патологическим антисемитом, как того же Гитлера. Ходят слухи, что на руководящих постах Люфтваффе спокойно служат евреи. Но, пожалуй, это единственное различие Гитлера и Геринга. Герман, по-прежнему, верный соратник лидера немецкой нации. Именно он организовывал всё основные «боевые операции» в годы столкновений между нацистами и их соперниками, когда в Германии шла ожесточённая борьба за власть. Именно он создал в тридцать третьем году первый концлагерь. Именно Геринг стоял за поджогом Рейхстага. Пожалуй, из всего близкого окружения Гитлера, он самый агрессивный.

- Значит ты считаешь, что его фигура у руля Третьего рейха нам невыгодна?

- Кому нам? – осторожно уточнил майор. – Советскому Союзу или нейроразведке?

- А разве это имеет особое значение? – удивился Сазонов. – Итак, кандидатура Геринга нам не очень подходит, хотя можно предположить, что он вполне способен по мирному договориться с англичанами…

- После того, что сотворило Люфтваффе с английскими городами? – усмехнулся Карел. – Нет, никакого перемирия при Геринге Германия не подпишет и ни с кем он сам о мире не договорится. Это время может и было в прошлом, но сейчас оно безвозвратно ушло.

- Ну хорошо, - удовлетворённо кивнул подполковник. – А как тебе такая фигура, как Альберт Шпеер?

- Личный архитектор фюрера? - майора откровенно забавляла эта словесная игра. – Его новаторские архитектурные решения без сомнения впечатляют, да и на посту имперского министра вооружений он себя вполне достойно проявил. Но почему вы заговорили именно о нём?

- Ещё одна заметная фигура, - просто пояснил Сазонов. – Мы ведь сейчас рассуждаем чисто гипотетически. Станет во главе Рейха Шпеер, глядишь, Германия одумается, новый лидер остановит войну, отведёт войска, выпустит заключённых, закроет нацистские лагеря…

- Маловероятно, - покачал головой Карел. – К чему строить плохо прогнозируемые гипотезы? Мы, пожалуй, договоримся и до того что, мол, почему бы не начать с Берлином мирные переговоры.

- А что, полагаешь, было бы бесполезно?

- Снова провокационная тема, - майор грустно вздохнул. – Даже в самые отчаянные дни войны Сталин ни разу не пытался вести переговоры с немцами. Эпизод с болгарским послом Стаменовым, как и контакты весной этого года в Стокгольме и Женеве не более чем очередная дезинформация. В первом случае нужно было дезинформировать самого Гитлера, во втором – союзников. Сталин прекрасно понимает, что любой мир с Гитлером абсолютно невозможен.

- Что ж должен признать ты как всегда прав, - похоже подполковник был доволен этой короткой беседой. – Я всегда считал тебя одним из лучших оперативных аналитиков и по сей день остаюсь при этом своём мнении.

- Весьма польщён такой похвалой, товарищ подполковник.

- Не спеши благодарить, маленький экзамен на профессиональную пригодность ты, безусловно, сейчас сдал. Не секрет, что мы давно планируем внедрение своего нейроразведчика в высшие эшелоны власти Третьего рейха…

- Но это же невозможно, – возразил Карел, бесцеремонно перебивая начальника. – Нацистская верхушка хорошо охраняется, псионики Аненербе ни на шаг не отходят от тщательно защищённых подопечных. Как только мы попытаемся «подсадить» своего человека, он тут же будет обнаружен, а его «донор» убит.

- Помолчи и не перебивай, – строго сказал подполковник, вытряхивая в пепельницу гаснущую трубку. – Такая возможность на самом деле существует. Поначалу мы думали внедрить разведчика исключительно с целью ликвидации фюрера. Но наши прогнозисты тщательно просчитали все возможные негативные варианты последующих событий. Были подробно проанализированы возможные наследники и дальнейший ход войны. Вывод получился весьма неутешительный – физическое устранение Гитлера только ещё больше всё усложнит.

- Но…

- Я же сказал тебе, не перебивай. Сейчас Гитлер безропотный слуга тех потусторонних сил, которым он когда-то весьма неосмотрительно доверился вытаскивая Германию из казавшейся абсолютно безнадёжной ямы полного разгрома. Возникла парадоксальная ситуация. Ты же знаешь, что фюрер в молодости обладал зачаточными способностями медиума? Сейчас он «проводник», посредник между высшими ХОЗЯЕВАМИ и всей немецкой нацией. Орудие, но не такое уж и слепое.

- Так в чём же заключается ваш хвалёный парадокс?

Сазонов торжествующе усмехнулся, постучав потухшей трубкой по крышке стола:

- Парадокс в том, что одновременно являясь марионеткой в руках известных нам сил, Гитлер определённым образом сдерживает их, не даёт им пробраться в наш мир в своей изначальной физической форме. Получается некий порочный круг, замыкающийся, в конечном счете, на фигуре самого фюрера. Подумай сам. Где-то в конце двадцатых годов будущий вождь нации заключает некий контракт. Не будем говорить с КЕМ и чем этот договор был скреплён. Далее этот договор даёт блестящий результат. Противоположная сторона сдержала своё слово и фюрер получил долгожданную абсолютную власть. Начинается война, которую Германия неумолимо проигрывает и тогда заключается совершенно новый пакт ещё страшнее предыдущего. На территории Третьего Рейха возникают храмы смерти - концлагеря. Кому или чему приносятся многочисленные человеческие жертвы?

- Той самой стороне, с которой некогда Гитлер и заключил свой контракт, - кивнул майор, - по-моему, это вполне очевидно.

- Вот именно! – подхватил подполковник. – Договор продолжал действовать, только теперь приходилось платить уже самому фюреру за оказанные ему в тридцатых годах «особые» услуги, когда была одурманена и сведена с ума целая нация, а потом превращена в коллективного опасного самоубийцу. Порочный круг замкнулся. Договор, власть, война, лагеря, фюрер. Ты думаешь, союзники просто так пытаются разбомбить Тойфельханд и прочие концлагеря? Они как и мы понимают – лагеря смерти питают Третий рейх потусторонней силой. И эту тьму так просто не уничтожить. Здесь не поможет никакое оружие. Действовать нужно изнутри и в разных мирах – в нашем и в гипотетическом мире самих Хозяев. Но разведывательный рейд к ним пока для нас невозможен. Кроме того это будет билет в один конец. Вернуться оттуда не выйдет, ибо существует вероятность что следом к нам просочится что-то весьма и весьма нехорошее что давно ждёт случая преодолеть тонкую мембрану между нашими мирами.

- Вот мы и вернулись к главному вопросу о покушении, - напомнил порядком уставший за время беседы Карел.

- Всё верно, - подтвердил Сазонов, с сожалением глядя на потухшую трубку. – Смерть Гитлера нам сейчас крайне не выгодна. Он, во всяком случае, более-менее предсказуем, в отличие от его многочисленных соратников. Но секретную разработку по внедрению нейроразведчика в высшие эшелоны власти Третьего Рейха, мы так и не свернули. Теоретически такая возможность всегда существовала и сейчас мы собираемся её, наконец, осуществить.

- Примерно понимаю, куда именно вы клоните, - усмехнулся майор.

- Да, Карел, - подполковник торжественно хлопнул ладонью по столу. – Этим счастливчиком будешь ты и я тебе, честно говоря, слегка завидую, потому что ты испытаешь совершенно новые недавно разработанные нашими учёными технологии. Шестнадцатый отдел не стоит на месте. Мы придумали совершенно новый метод «внедрения». Тебя, к примеру, невозможно будет «прощупать». Ни псионики СС, ни специально обученные собаки не смогут почуять подселившегося «чужака».

- И как же вам это удалось?

- Метод сосуществования.

- Какой метод?

- Сосуществования, - терпеливо повторил подполковник. - Сознание «донора» будет погашено, но не до конца, а лишь наполовину. Ты будешь его слышать и сможешь в полной мере использовать все его навыки и знания.

- А вы уже это испытывали? – осторожно поинтересовался Карел, не очень горевший желанием послужить подопытной крысой.

- Конечно испытывали! – Сазонов с удивлением воззрился на майора. – Несомненно, риск очень велик, но неужели ты думаешь, что мы приступаем к новой секретной операции только для того, чтобы в очередной раз проверить свежее оборудование? Всё уже подготовлено, будет полноценное задание с широким спектром полномочий. Ты лучший, ты ещё ни разу не провалился, поэтому неудивительно, что «Совет семи» в который я, кстати, тоже вхожу, остановил свой выбор именно на твоей кандидатуре.

Карел спокойно всё обдумывал. Что и говорить предложение было весьма заманчивым. Да что там заманчивым, оно казалось просто захватывающим. Новые технологии, абсолютная безопасность, возможность использовать память и полные внутренние резервы «донора».

- Я согласен, - быстро всё взвесив ответил майор.

- Э… погоди, - подполковник встал из-за стола и, не спеша прошёлся по кабинету. – Я понимаю твоё рвение. Но не всё так просто. Сперва обсудим главную задачу. Тебя внедрят в одного высокопоставленного эсэсовского офицера, штурмбанфюрера Дитера Хорста. Мы давно уже подбираем к нему ключи и он оказался наиболее уязвимым из всех. Как раз то, что нам и нужно. Но главное не в этом, а в том, что Дитер Хорст служит в Аненербе. Мы ещё с самого начала войны мечтали пощупать «Наследие предков» и сейчас у нас появилась такая возможность.

- Внедрение в конкурирующую организацию, - констатировал Карел, - не менее могущественную, чем наш отдел. И я смогу взглянуть на неё изнутри. Чёрт побери, да любой из наших ребят просто мечтает об этом.

- Мечтают одни, работают другие, - назидательно произнёс Сазонов, встав из-за стола и вальяжно пройдясь вдоль своего кабинета. – Тут вот какая ещё штука… биополе человека, как группа крови. Некоторые нейроразведчики несовместимы с определёнными «донорами».

- Да я знаю, одно время даже были случаи резкого отторжения с дальнейшими повреждениями психики.

- Пока мы разобрались в чём там дело, погибло несколько отличных ребят, – грустно вздохнул подполковник, присаживаясь на заваленный бумагами подоконник. - Но тут случай особый. Биополе Хорста из всех наших разведчиков идеально совпадает только с твоим. Об Аненербе нам известно не мало, впрочем, как и им о нас. Недавно поступили тревожные сведения. Вольфрам Зиверс спешным образом готовит какую-то крупную экспедицию на восток. Непонятно отчего такая спешка, да и секретность зверская, но наши люди всё равно кое-что выяснили. Вряд ли от этой экспедиции будет зависеть дальнейший ход войны, но что-то этим нацистским ублюдкам снова понадобилось в Гималаях. Прошлые вылазки оказались безуспешны, немцы возвращались ни с чем. Тибетцы много обещали, но ничего на самом деле не делали, хотя опять же, по некоторым слухам, тибетские ламы в последнее время частые гости в Берлине.

- Зелёные братья, - вспомнил майор довольно необычное название.

- Они самые. Их глава носит особые перчатки зелёного цвета как знак высшей касты Лхасы. Одно время мы ошибочно считали именно «зелёных братьев» тайными хозяевами Третьего Рейха. Но это не так, потому что они сами оказались слугами, а вот каких именно сил тебе и предстоит вскоре выяснить…

Валдек удовлетворённо кивнул, будущее приключение обещало быть весьма увлекательным.