Скучная Жизнь 5

Глава 19

Глава 19

Госпожа Мэй Со Юн,

примерная дочь семьи Мэй, первый заместитель Главы Студенческого Совета школы имени Ли Сун Сина, а также очень занятой человек.

— Нет. — сказала она и даже покачала головой в знак отрицания, откладывая предложенный набросок в сторону и едва заметно поморщившись от боли в указательном пальце: — не пойдет.

— Но госпожа Мэй! — взмолился толстяк Суо из клуба косплееров: — почему⁈ Фестиваль Ста Звезд в нашей школе — это самый значимый ивент в этом полугодии! Наш клуб очень постарался, разрабатывая дизайн и…

— Потому что я так сказала. Хватит ныть. Все переделать. — она отодвигает наброски от себя: — тебе нужны подробные обоснования?

— Извините, госпожа Мэй. — вмешивается в разговор худенькая Ха Ныль, глава клуба художественной гимнастики и танцев: — в чем причина отказа? Я согласна, что наряды горничных, пожалуй, слишком провокационны, но мои девочки наденут спортивные шорты под юбки и все подвяжут грудь. Нам нужна победа на конкурсе. Ничто не дает прироста посещаемости классного события как девушки в провокационных нарядах.

— Мвфхвхф! — издает какой-то звук толстяк Суо, прикрывая нос рукой.

— Вот поэтому. — Мэй кивает на главу клуба дизайна: — именно поэтому. У него при одной мысли уже кровь носом идет, а что будет когда твои девчонки вот это наденут и выйдут на публику? Это ж стыд и срам, сплошной ущерб репутации школы. У меня только что тут клуб кулинарии был, с заявкой об участии парней-поваров голыми по пояс. Школа имени Генерала Ли Сун Сина это вам не бордель, что за желание побеждать в конкурсе популярности легким путем? Берите пример с математического клуба, вот кто решил устроить палатку головоломок и математических задач.

— … и конечно никто к ним не примет. — ворчит под нос Ха Ныль: — ну правда, Мэй! Сделаем юбки на пять сантиметров длинней. И декольте чуть поменьше. А?

— А веревки? Вот эти красные? — Мэй тычет забинтованным указательным пальцем в эскиз, на котором изображена девушка в коротком платьице горничной, при этом ее корпус дополнительно обвязан сверху красными веревками в стиле «черепаха». Веревка проходит через низ, прижимая юбку, сходясь внизу между ног.

— Э-это часть дизайна! — выпаливает толстяк Суо, придерживая нос рукой: — дайте хотя бы разрешение на пошив и примерку! Вот просто взглянете своими глазами и поймете, что ничего крамольного тут нет! Самые обычные скромные горничные! А веревки… это часть оснастки! Вот! Основная идея в том, что каждая девушка из клуба гимнастики — свободна как парусное судно в океане! Свободна и сильна! И независима! И… права у нее есть, всякие! А любому парусному судну нужна оснастка! Это — такелаж! Ничего более…

— Это же «шибари» в его самом откровенном виде, не надо мне тут лапшу на уши вешать. — ворчит Мэй, разглядывая набросок. Про себя думает, что нарисовано талантливо и надо бы вот такой бондаж самой попробовать… но без всего этого наряда горничной. Чтобы узлы на веревках впивались в тело, чтобы, даже сидя в школьной форме — чувствовать веревку… она непроизвольно сглотнула.

— А… откуда вы такие слова знаете, госпожа Мэй? — осторожно спрашивает потрясенный толстяк Суо.

— Откуда. Не твое дело, толстяк. В общем — переделывайте. Никаких веревок на школьницах! Мне в общем плевать, но если Совет Школьных Опекунов увидит, то… — она качает головой: — и потом, разве эта Чой Аран не в твой клуб ходит, Ха Ныль? Ее отец как раз в Совете и все время на школьные ивенты приходит. Вот ты представляешь, приходит ее папаша, а его дочь вот в таком вот виде. — она кивает на набросок с горничной в веревочной «черепахе»: — представляешь себе скандал?

— Мэй! — закатывает глаза Ха Ныль: — да ты леотард вообще видела? Там извините пространства для воображения вовсе нет! Гимнастки привычные к тому, чтобы в таких вот штуках выступать! Ноги там полностью открыты, а ткань прилегает к телу так, что любые выпуклости видны! Даже если прыщик на теле выскочит! Так что приходится соски заклеивать специальными пластырями и…

— И-извините! — толстяк Суо стремглав уносится из кабинета, зажав нос. Мэй и Ха Ныль — провожают его взглядами.

— Пока веревки не снимете — нет. — завершает спор Мэй: — одно дело спортивная форма и совсем другое — намеренная фетишизация костюма горничной с садо-мазо элементами. Как будто я не знаю, что такое «шибари».

— Мда. Вот и поговорили. — вздыхает Ха Ныль: — все-таки ты слишком жесткая, Мэй-джан.

— Кто бы говорил. Клуб гимнастики славится жесткой дисциплиной и самодурством одной главы клуба. — ворчит Мэй: — и не думай, что если мы с тобой вместе занимались, то тебе скидка выйдет. Никаких скидок. А своего дурного Суо сама по коридорам лови, а то кровью истечет, не ровен час. Скажи-ка мне, Ха Ныль, что это все было только ради того, чтобы беднягу довести до такого? Или ты всерьез хотела перед ним вот в этом… пощеголять?

— Ну… я попыталась. — пожимает плечами Ха Ныль: — в конце концов я единственная во всей школе, кто может с тобой нормально разговаривать, без всего этого придыхания «госпожа Мэй» то и «госпожа Мэй се». Ладно. Давай все то же самое, но веревку между ног пропускать не будем. Будет бондаж тела сверху, до талии, что скажешь?

— Тебе так нужно в конкурсе победить? — Мэй берет в руку набросок и изучает его внимательным взглядом: — если не будете веревку снизу пропускать, то вроде прилично…

— Очень нужно. — признается Ха Ныль, наклоняясь вперед: — последний год же учимся! В прошлом году чертов клуб кулинарии нас победил только потому, что красавчик Чонг и этот мелкий Тиен в шортах и мокрых майках стояли, якобы они случайно водой облились! Это же чистой воды читерство, Мэй, ты что, забыла? Тогда как раз к нам в гости заходили из женской гимназии, им тоже купоны на входе выдали, вот они и собрали кассу. В этом году будет еще военное училище, я узнавала, а там — одни мальчики-курсанты! Если ты мне откажешь, я гимнасток в леотардах выпущу, клянусь своей треуголкой! А что — спортивная форма, это ты мне запретить не в силах!

— Веревку внизу не пропускаете. Юбку делаете длиннее на пять сантиметров…

— На два!

— На пять.

— Вот ты… ладно! Ладно…

— И декольте это уберите. У вас же гимнастки, на черта вам декольте, вы все плоские как речные джонки…

— А вот сейчас обидно было. Пуш-ап никто не отменял. У меня вот… — Ха Ныль, собирает свое невеликое богатство руками и сжимает его: — видишь? Почти третий размер!

— У тебя даже второго нет. Веревку снизу убрать, юбку длинней, декольте меньше и можешь наряжать своих девчонок на фестиваль. И если они будут отказываться вот это носить — сама будешь с этим разбираться. Как и с папашей Чай Аран…

— А я ее за стойку поставлю. — отмахивается Ха Ныль: — чтобы не отсвечивала. Спасибо, госпожа Мэй! Долгие лета госпоже Мэй! Поистине таланты госпожи Мэй выше неба и шире моря!

— Ну все, не юродствуй. — вздыхает Мэй: — ступай лови своего Суо и кровь ему останови, а то все полы по школе перепачкает. — она смотрит, как довольная Ха Ныль выскакивает за дверь и качает головой. И почему все думают, что ей делать нечего? Со всеми своими проблемами к ней нужно идти. А у нее у самой проблем невпроворот. Теперь вот нужно будет поискать, где такая красная веревка продается… и костюм горничной. Наверное, еще ушки присмотреть на голову кошачьи? И… хвостик? Ну, такой, который… вставляется? Интересно, Су Хи такое нравится или нет?

— Госпожа Мэй! — оживает селектор: — к вам господин… ой! Господин директор!

— Да сидите, сидите… — звучит голос, открывается дыерь и Мэй — встает, приветствуя директора школы, господина Мун Му Иля. Он заходит в кабинет студенческого совета и озирается по сторонам.

— Добрый день, господин Мун. — кланяется ему Мэй: — какими судьбами?

— И тебе привет, Мэй-хубэ. — улыбается директор, напоминая ей такой жизнерадостный колобок с проплешиной на голове: — вижу, у вас все серьезно. Даже секретарь в приемной сидит.

— Это из дежурной смены. — поясняет она: — на добровольной основе.

— Да я все понимаю. — кивает он: — много дел у Студсовета, а ты у нас за всех сразу отдуваешься. Тяжко, наверное, приходится?

— Никоим образом. — тут не отвечает она, не сморгнув глазом. Жаловаться на нагрузку? Это не в стиле семьи Мэй! Не в ее стиле. Хотя в прошлом году Студсовет состоял из пяти человек, а в этом — она одна делает все за них. «Старички» ушли, а новых членов Студсовета так и не выбрали, так что все что она могла — привлекать редких добровольных помощников. Ту же Юн Минджон, которая постоянно вызывается быть секретарем… ну или этого Намгун Бон Хва. Специалиста по связям с широкой общественностью с… широкими полномочиями. Паллиатив, суррогат, временно исполняющие обязанности, но иначе никак. Она приняла такое решение самостоятельно, увидев, что все начинает валиться из рук, что она сама — не справляется. К ее удивлению, та же Юн Минджон оказалась очень ответственной и трудолюбивой девушкой, которая исполняла обязанности ее секретаря так, словно она и вправду на работу в большую корпорацию вышла. Именно благодаря Минджон она стала справляться со всеми своими многочисленными обязанностями. Минджон всегда знала какие события происходят в школе и вне ее, о чем шепчутся в коридорах на переменах, куда дует ветер, и кто причина этого ветра. Помимо этого, она составляла график встреч с посетителями, выстраивая их по приоритету. Помогала планировать школьные ивенты и обычно разрешала конфликты между клубами, даже не допуская их до уровня самой Мэй. Понятно, что с Ха Ныль она сделать ничего не могла, Ха Ныль словно бронированный кобуксон Генерала Ли Сун Сина — прет напролом, сминая окружающую реальность. Королева Секции Художественной Гимнастики, Джинг Ха Ныль, ее бывшая соперница по команде, еще с тех времен, когда Мэй занималась гимнастикой.

Что же до этого Намгун Бон Хва, то он оказался вполне полезным и смог выкорчевать и прижечь гноящийся рассадник буллинга над Су Хи, за что она ему очень благодарна. Вдвойне, потому что благодаря ему ей открылись неизведанные до сих пор ощущения. Она прекратила шататься по городу инкогнито и выпивать в барах и ночных клубах, потому что все это уже не приносило ничего кроме скуки. По-настоящему она жила только в определенные моменты… и за это стоило сказать спасибо этому Бон Хва и конечно же самой Су Хи. Она слегка покраснела, вспомнив последний раз в лав-отеле, когда случайно встретились она с Су Хи и Бон Хва со своими девушками…

— Так что привело самого директора в помещение Студсовета? Господину Муну достаточно было вызвать меня, я бы пришла. — говорит она, изгоняя из головы яркие картинки и ощущения, которые всплывали в памяти при мысли о лав-отеле и случайной встрече Су Хи и Бон Хва.

— Тут вот какое дело, Мэй-хубэ… ты же знаешь, что господин Йун, владелец сети ресторанов «Луна Йун» — один из попечителей нашей школы? Вижу, что знаешь… но чего ты, наверное, не знаешь, так это того, что он — довольно щедрый меценат и не раз помогал нашей школе в финансовом плане.

— Господин Йун? — наклоняет голову Мэй, делая вид что внимательно слушает. На самом деле она конечно же знает кто такой господин Йун. Это отец Гванхи, того самого Гвахи, который вместе с Куоко организовал травлю Су Хи и вот уже несколько недель не показывал своего лица в школе. И если раньше она не испытывала к нему никаких чувств, кроме досады и разочарования, то после того, как она и Су Хи — стали близкими людьми… она вдруг вспомнила как ее младшая сестренка — положила темное лезвие керамического ножа на деревянную доску — плоскостью. И надавила ладонью, сломав. «Никто не смеет причинять боль моей сестренке» — так она и сказала. По крайней мере — без ее на то согласия. Так ее младшая сестренка выразила желание защитить ее. Она взглянула на забинтованный палец. Разрез был довольно глубоким, рана уже заживает, она сама растяпа, порезалась пока ужин готовила, но ее сестренка — все равно отомстила керамическому ножу. А что было бы, если бы она узнала, что над ней издеваются, вот как над Су Хи? Эти люди точно не выжили бы, ее младшая сестренка умела быть страшной и никогда не отступала от задуманного…

Так что Мэй стиснула зубы при упоминании фамилии Йун. Раньше ей было все равно, но теперь. Десяти тысяч проклятий мало на голову этого Йуна Гванхи. Растерзать его дикими собаками. Раздавить гидравлическим прессом. Оскопить раскаленными железными щипцами. Посадить на кол. Она бы его своими руками удушила. Именно поэтому, несмотря на то что Гванхи не ходил в школу уже вторую неделю она — не стала проверять как он там. Хотя это прямая обязанность Студенческого Совета — следить за посещаемостью. Просто попросила Минджон послать сухое сообщение и все. Так директор тут из-за этого? Из-за того, что один ученик школу не посещает? А что она с этим может сделать? Была бы ее воля она бы его вовсе удавила где-нибудь под мостом или вон, Мистеру Вульфу отдала на растерзание… благо тот показал, что весьма полезен в таких вот вещах.

— Ну так вот. Господин Йун поведал мне что он очень расстроен. — качает головой директор и садится в кресло. В ее кресло! Она сдерживает свой гнев, переключаясь на слова, вдумываясь в них. Никто не имеет права сидеть в ее кресле! Пусть даже директор…

— … досадная случайность. — продолжает тем временем директор: — и в связи с этим у меня к тебе просьба, Мэй-хубэ.

— Сделаю что смогу, Мун-сонбэнним. — кланяется она сидящему в кресле директору. В ее кресле!

— Пожалуйста проследи за Гванхи. Его отец не хочет переводить мальчика в другую школу, это было бы равносильно побегу и признанию поражения. Но и оставить его без помощи… — директор качает головой: — я слышал, что у тебя есть какие-то свои способы воздействия на… буйных учеников. Как будто даже что-то вроде комитета по силовому воздействию завела, прямо боевиков каких-то, а? — он прищуривается. Добрая улыбка скользит по его лицу. Мэй — вздыхает. Ну конечно. Слухи о драке, вернее о том, что Гванхи поколотили в классе — были истолкованы директором совершенно однозначным образом. Да, Мистер Волк как-то сумел уладить все это без привлечения полиции, но это было еще подозрительней. Теперь директор подозревает что она тут подпольную деятельность завела, что командует бандами школьников и ее покрывают в полиции.

— Это все необоснованные слухи, сонбэнним. — кланяется Мэй: — не более того.

— Ну вот и присмотри за юным Йуном. Мне скандалы тут не нужны. Семья Йун — весьма влиятельная в нашем Совете Опекунов, да и финансовая помощь от отца Гванхи очень внушительная. Так что я не могу отказать ему в такой малости. Все, чего я хочу — чтобы Гванхи ходил в школу и… чтобы не было никаких сложностей, понимаешь меня, Мэй-хубэ? Никаких. Чтобы он не сломал ногу случайно, чтобы не захлебнулся йогуртом в столовой и чтобы никаких драк. Это ясно? — директор наклоняется вперед и Мэй — вздыхает и кланяется в очередной раз.

— Предельно ясно. — говорит она, встречаясь с ним взглядом: — я верно понимаю, что вам нужно только это. А все остальное…

— Ты же не бог, Мэй-хубэ. Что там с ним происходит на самом деле — это его ответственность. Я просто прошу тебя приглядеть за ним. — директор кряхтит, вставая с кресла: — удобное у тебя кресло тут. И вообще кабинет удобный. В прошлом году Студсовет заявку подавал на душевую кабинку в соседнем кабинете и плазменный экран на всю стену для презентаций… думаю я смогу это организовать. После… весьма щедрых пожертвований господина Йуна.

— Я поняла. — кивает Мэй: — я все поняла. Нужно чтобы Гванхи ходил в школу и чтобы не было никаких скандалов… а уж как он себя при этом будет чувствовать…

— Пожалуй мне пора. — директор делает вид что не слышит ее последних слов: — задержался я у тебя, Мэй-хубэ. И да… всем нам порой приходится делать такие вещи, которые нам не нравятся. До свидания. — и он покидает кабинет. Мэй глядит ему вслед, думая о том, что всем приходится делать то, что им не нравится. Например, этому Гванхи теперь будет очень не хотеться ходить в школу. Но так, чтобы не было скандалов… хм…

— Ближняя! — прижимает она кнопку селектора.

— Да, госпожа Мэй! — раздается голос Минджон.

— Зайди ко мне. Нужно поговорить…