Скучная Жизнь 5

Глава 6

Глава 6

— Ты ее своими глазами видел? — настаивает Ву-старший и Кику, тот, что с сломанным носом — кивает.

— Как есть своими собственными глазами! Вот клянусь! Стоит, покачивается. Полдень, а она уже кривая как турецкая сабля, ну бухая то есть. В стельку. И с ней еще какая-то очкастая в офисном костюме. Тоже пьяная. — Кику протягивает свой телефон: — вот! Я даже зафотал обоих.

— Хм. Точно она. — Ву-старший изучает фото: — так ты говоришь, что проследил за ними до этого дома?

— Как есть проследил. К счастью, в подъезде тут электронного замка нет, а лестничные клетки снаружи проведены, так что я и этаж, и квартиру теперь знаю. Третий этаж, воон та квартира. Тридцать седьмая.

— Ясно. Отличная работа. Сегодня ты умудрился не налажать, Кику. — хмыкает Ву и отдает ему телефон: — ладно, шуруй отсюда. Дальше я сам.

— Помощь не нужна, босс? — деловито поинтересовался Кику, пряча телефон в карман: — а то я ж тренированный, могу помочь. Или там парней свистнуть?

— Серьезно? Думаешь мне нужна твоя помощь? — Ву с иронией посмотрел на парня: — сколько ты весишь? Килограмм сорок? А тренировался как? Банки с кимчи поднимал? На тебе вот… отдохни вечер-другой. Скажешь, что я тебе пару выходных назначил. — он вкладывает в руку парню несколько крупных купюр, тот кланяется, уверяет в вечной благодарности и исчезает,

словно бы растворившись в вечернем воздухе.

Ву-старший смотрит на дом, в котором спряталась беглянка Чон Джа Юн. Вторую девушку на снимке он тоже узнал, некая Юна Юн. Отлично, одним камнем две цели сразу. Он вспомнил фотографию и головой покачал. Кто же так прячется? Видимо закуска у девушек закончилась, и они вышли до ближайшего магазина, где как на грех — встретились с Кику. А тот, не будь дурак — проследил за ними. Счастливая случайность, не иначе.

Ву-старший — подкинул монетку и, поймав ее в воздухе с размаху приложил на обратную сторону ладони. Отвел руку в сторону. Орел. Так и есть, сегодня удачный день для людей с первой группой крови. В конце концов люди с такой группой крови — охотники, они амбициозны, харизматичны, прирожденные лидеры и авторитеты. Могут быть вспыльчивыми и даже грубыми, но при этом щедры, добры и великодушны. Ву-старший считал себя охотником. Охотником в этих каменных джунглях. А эти двое, Чон Джа Юн и ее подружка Юна Юн — были жертвами. Для того чтобы успешно выживать в этих каменных джунглях — нужно многое знать. Например, еще два года назад он бы нипочем не решился действовать в отношении человека, который находился под негласной защитой здоровяка Вана, правой руки Змеи Вонг. Да и год назад поостерегся бы. Что изменилось? Да то, что их крыша, тот самый Сирасони — изрядно сдал. До такой степени что его условно-досрочно в гражданскую больницу перевели. И если бы Ву не знал в какую — наверное он бы тоже поостерегся. Потому что Сирасони, несмотря на состояние его здоровья — был авторитетом в среде людей, которые вели свои дела в тени. Слово Сирасони вполне могло если не погубить, то изрядно подорвать авторитет братьев Ву, а в этой высококонкурентной среде только расслабь булки — тотчас съедят. Старому Сирасони было достаточно пару слов шепнуть кому надо и все — вызвали бы Ву на общую сходку и порешали там по понятиям. И дали бы пистолет с одним патроном. Так что нипочем бы он раньше на девчонку эту не рыпнулся. Ведь Змея Вонг сама по себе не страшна, нету у нее своей силы, вся — заемная. Авторитет Третьего Поколения. Все это знают, и никто на ее территорию видов не имеет. Ведь Третье Поколение — это самое отмороженное и жестокое поколение кангпхэ, потому-то их и попересажали всех или вовсе убили. Однако годы шли и когда госпожа Югай обратилась за своим долгом, а здоровяк Ван отказался выдать долги этой Чон Джа Юн — он вдруг понял что из Третьего Поколения в живых едва ли четверо осталось… при этом двое за границей и вернуться в страну никак не могут, им тут пожизненное светит. Один в дурке, ему по голове прилетело, то ли карма так сработала, то ли и в самом деле кирпич на стройке случайно с крыши сорвался… а может ответка за старые делишки, кто же знает. Так что оставался один Сирасони… до того момента, как Ву решил разузнать за него у своих знакомых по ту сторону закона. Информация была засекречена, но хорошая пачка денежных купюр всегда может приподнять завесу тайны. И вот результат — оказывается Сирасони был освобожден из заключения «по состоянию здоровья» и определен за счет «контактных лиц» в Центр по уходу за коматозными больными. Не нужно быть гением, чтобы сопоставить два и два. Чтобы понять почему здоровяк Ван себя так скромно вести начал в последнее время… да потому что нет ни у него, ни у его хозяйки больше никакой крыши, никаких покровителей из Третьего Поколения. Были, да вышли все. И если бы не случайность, если бы не госпожа Югай — возможно он бы и не узнал об этом, так бы и продолжал обходить территорию Змеи Вонг стороной, выказывая уважение старым кангпхэ. Как говорится — искал медь, а нашел золото.

Ву-старший облокотился на капот своей машины и вытянул из кармана пачку сигарет, глядя наверх, на третий этаж, где сейчас находились две девушки, которые были нужны госпоже Югай. Многого от него не требовалось, нужно было просто запугать их хорошенько. Госпожа Югай просила его обойтись без излишнего насилия и не оставлять следов на теле и лице… так что воздействие будет мягким. Хотя в таком деле — как пойдет. Запугивать Ву-старший умел, недаром у них с братом целая сеть заведений с девушками по всему городу была. Самая главная проблема с кисэн — это рекрутинг, постоянная охота за новой кровью, за молоденькими девушками. А чтобы те работали на полную и не думали о побеге или о том, чтобы деньги крысить — их нужно было запугать. Иногда — запугать, чтобы заставить работать в заведении. Так что Ву-старший был профессионалом в своем деле. Двери тут хлипкие, можно легко выбить, но скорей всего сами откроют, если он курьером представится. Войдет, пропишет пару лещей обоим, свяжет и… приступит. Следов не останется, это он может пообещать. В конце концов девушки взрослые, далеко не девственницы, эта Чон Джа вообще в клубе Вонг хостесс работала, так что дело привычное. Можно, конечно, еще утюгом прижечь внутреннюю поверхность бедра, там где кожа особенно нежная, но госпожа Югай просила его не оставлять следов… так что придется обойтись мокрыми вафельными полотенцами. Если намотать их на кулаки и бить в живот и по голове — следов не останется, но больно будет. Еще, конечно, пластиковый пакет на голову…

Ву-старший щелкнул зажигалкой и закурил. Выдохнул вверх клуб дыма, снова посмотрел на третий этаж. Усмехнулся. Хорошо, когда работа приносит удовольствие, подумал он. Вот потому-то он и отослал Кику, потому он и не берет с собой парней на такие задания. Кому там сопротивляться? Девушки обычно не оказывали сопротивления, замирая как кролики при виде удава. Были и яростные, кто пытался, но в конце концов в нем восемьдесят пять килограммов, десятки лет опыта в области причинения боли и спортивный разряд. Наоборот, те, кто пытался — нравились ему даже больше. Он хмыкнул, думая о том, что эта Чон Джа — обязательно попытается сопротивляться. С этой Юной — все ясно, по лицу видно, что после первого леща она за щеку схватится и на пол сползет, делай с ней что хочешь. А вот Чон Джа… эта будет сопротивляться. Тем лучше.

Он затянулся еще раз. В машине у него лежат пластиковые стяжки для рук и ног, этого будет достаточно. Вот сейчас он докурит сигарету, а потом поднимется на третий этаж. Работать.

А потом после того, как он разберется с заданием госпожи Югай — он соберет парней и вышвырнет эту старую змею Вонг из ее заведения. Ну или нагнет ее на оплату защиты. Потому что у нее теперь появилась новая крыша. Здоровяк Ван… здоровяка он вышвырнет на улицу, но предварительно обязательно заставит лизать ему ботинки. Кстати… у него вроде дочка была, симпатичная такая. Вроде замуж вышла и ребенка родила? Ну да ничего, кисэн можно и замужней работать и с ребёнком…

Ву-старший еще раз затянулся и посмотрел наверх. Усмехнулся. Вечер обещает быть приятным.

— А почему мы тут сидим? — задает вопрос он: — мы же можем подняться в квартиру. Чон Джа и Юна будут рады вас видеть, дядюшка Ван.

— Потому и сидим, что разговор приватный. — вздыхает Ван, устало потирая лицо ладошкой: — слушай, давай начистоту. Мы с Лиджуань, в смысле с мадам Вонг… как бы это сказать… в общем у нас проблемы. Старое поколение кангпхэ, те самые, с которыми мы начинали — они все либо от дел отошли, либо померли. Остался только старый Сирасони, ну ты его видел. Похож же на тебя, а?

— Вы же тесты проводили. Он не мой отец. — говорит Бон Хва. Он помнил пожилого человека в белой палате, лежащего под мерное попискивание приборов. Шуточка дядюшки Ван в тот день его здорово из колеи выбила.

— Я и не говорю, что он твой отец. Я говорю — было бы хорошо, если бы он был твоим отцом, улавливаешь? — поворачивается к нему Ван: — а тесты… тесты и подделать можно. Тем более что уже.

— В смысле уже? — не понял Бон Хва.

— Уже все сделано. Погоди-ка… — Ван открывает бардачок и выуживает оттуда два белых листа: — почитай, порадуйся. Нашелся твой батяня. Правда, наследственность у тебя так себе, уж больно Сирасони в свое время буйный был. Говорят, однажды в одного сорок человек избил.

— Да ну⁈

— Точно тебе говорю. Вот была драка, черно-желтые разве что из окон не вылетали, такой кипишь он навел…

— Да я не про драку! Вы тесты ДНК подделали! Зачем⁈

— Затем. — Ван серьезнеет лицом: — пока предварительно. Если ты откажешься, то и забудем обо всем. Но нам с Ли… с мадам Вонг — было бы лучше если бы ты себя наследником Сирасони объявил.

— А. — в глазах Бон Хва что-то изменилось и на секунду Вану показалось что он имеет дело с куда более зрелым человеком: — так у вас теперь защиты нет, а новые отморозки со всех сторон давят. И я заметил, что у вас своих силовых структур тоже нет. Вы да этот непутевый племянничек. Но я-то вам зачем? Спасибо, что такого высокого мнения о моих способностях, но я ж не потяну. Один на один куда бы не шло, но против толпы… вы же сами видели, как меня в прошлый раз порезали, а их там еще не так много было. Тут как говорится раз зевнул и уже шило в почке. Не, спасибо.

— Если бы ты был просто парнем с улицы, то все так и было бы. Но если ты — сын и наследник Сирасони, то я могу тебе пообещать, что никакой толпы не будет. Только один на один. Правда скорей всего с их чемпионами, но ведь это полегче, а? Видел я как ты дерешься и могу сказать, что первая победа тебе обеспечена — тебя сперва будут недооценивать. А нам кроме пары первых побед ничего и не нужно. Скажем что ты еще только в школе учишься и даже если проиграешь потом — ничего страшного. Калечить и убивать на сходках не будут, так что можешь не боятся. На сходках все по понятиям происходит.

— Я ж играть не умею.

— А тебе и не надо. Все что тебе нужно — самим собой быть, вот как ты в тот раз Лиджуань дерзил, вот так себя и веди. Сразу видно, молодой отморозок. — говорит Ван и усмехается: — никто не знал тебя до этого момента, а мы тебе легенду придумаем. Вернее, тут и думать ничего не нужно, всю правду расскажем, как есть. Только добавим, что знали об этом раньше и потому тебя к нам на работу взяли, вроде как Сирасони просил за тобой приглядеть. Видишь? И придумывать ничего не нужно. И вести себя каким-то другим образом тоже. Это не ты под легенду будешь подстраиваться, а мы под тебя легенду подведем. Легче легкого работенка. Соглашайся.

— Ну допустим. — хмурится Бон Хва: — а мне-то что с этого? Зачем мне свое лицо в разборки уличные тащить? Да и жить потом с такой репутацией сложновато, куда устроишься после института? Если с бандой связался, так вся жизнь и пройдет вот так — от посадки до посадки. Украл, выпил, в тюрьму. Романтика.

— Что за ограниченный взгляд, а еще в частной школе учишься. — с досадой морщится Ван: — те времена давно прошли. Сейчас кангпхэ — уважаемые члены общества, такие же как и все остальные. Страховку вот социальную оформляют, в общественной жизни города участвуют и все такое. В некоторые сферы, наоборот, без протекции от людей из тени не устроишься.

— Не, спасибо.

— Ладно. Зарплату повысим. В два, нет в пять раз.

— Не, спасибо.

— В десять. Имей совесть, мелкий засранец. Чего ты хочешь?

— Долю в деле. Если уж по понятиям вы как будто под моей защитой работаете. Пятьдесят процентов от всего. И зарплату в десять раз повысить.

— Ты охренел, мелочь? Долю в деле ему…

— Ну, как знаете. Приятно было поболтать, дядюшка Ван…

— Да погоди ты! Стой. С чего тебе и заплату и долю подавай? Ты уж выбери.

— Видел я ваш клуб, у вас все равно там половина серой бухгалтерией проходит. Как я вас контролировать буду?

— Так а зачем нас контролировать? — искренне удивляется дядюшка Ван: — мы люди честные.

— Только сейчас мне в руки поддельные документы совали, честнейший вы человек, дядюшка. Хорошо, готов отказаться от зарплаты, уж найду способ проверить, все равно примерно оборот знаю, у вас же работаю. Пусть будет доля. Будем партнеры.

— Какая к черту доля, если пополам? Лиджуань… то есть мадам Вонг там вся недвижимость принадлежит, а ты только мордой лица торговать собрался. Пять процентов.

— Ага, а бить эти бандиты будут по недвижимости или по моей морде лица? Хорошо, пусть сорок будет. — складывает руки на груди Бон Хва.

— Между прочим я тоже партнер. — напоминает Ван.

— Ну хорошо, всем равные, готов на тридцать, черт с вами.

— Тридцать. Пусть двадцать пять и я поговорю с мадам Вонг.

— Ай, умеете вы надавать на человека, дядя Ван. Пусть будет двадцать пять. Вы раньше рэкетом занимались?

— Не было такого. Двадцать пять, так двадцать пять. Завтра с Лиджуань… в смысле с мадам Вонг встретимся и перетрем, да руки пожмем. А сегодня… ты вместе с девчонками тут живешь? — Ван выглядывает в окно автомобиля: — где твой дом?

— Воон там, напротив. На третьем этаже. — указывает Бон Хва. Здоровяк Ван мрачнеет лицом, лезет в бардачок, вытаскивает оттуда большой полевой бинокль и прикладывает его к глазам. Долго смотрит. Молчит.

— Вы и бинокль с собой возите? — не выдерживает Бон Хва.

— Всегда может пригодится. — отвечает Ван, отнимая бинокль от глаз: — а вовремя мы с тобой приехали. Вон видишь того прощелыгу? Это Ву-старший. Он недавно твоей Чон Джа интересовался. А когда он интересуется молодой девушкой, то ничего хорошего потом не происходит, а все только плохое. Хм… сказал бы я что будешь мне должен, но ведь мы теперь партнеры. Придется нам с тобой сегодня на водохранилище скататься. — он снова открывает бардачок и кладет туда бинокль. Вынимает потертый, видавший виды медный кастет и надевает его на правую руку. Оглядывается назад, на Бон Хва.

— Ну так что, партнер? Пойдем с Ву поговорим? Он ведь наверняка говорить пришел.

— Этот Ву? — в глазах парня снова что-то меняется: — боюсь ему может не понравится… разговор.

— Вот! А говоришь, что не похож. Да ты вылитый Сирасони, такой же отморозок. Ну, пошли, пока он твоих девчонок не напугал. А ведь я его предупреждал… — дядюшка Ван взвесил медный кастет в руке: — все ему неймется. Пожалуй, что с него и начнем, раз уж так удобно под руку подвернулся. Для начала — поговорим вежливо. Ты только под руку не лезь, дай мне сперва по понятиям поговорить.

— Квартиру менять придется. — грустит Бон Хва: — только устроились…