Скучная Жизнь 5

Глава 20

Глава 20

Ву-младший, человек на перепутье

— Спасибо, что откликнулся, Младший. — кивает ему здоровяк Ван, садясь на свое место: — я не был уверен, что ты…

— Давай без этого… — морщится Младший, присаживаясь и закатывая рукава: — вот давай без этого, ладно? У тебя предложение? Выкладывай и я пойду. Предупреждаю сразу — никто ложиться под Сирасони или тем более его сыночка не будет. Даже если ты горы золотые тут пообещаешь.

— Золотых гор у меня нет. — здоровяк Ван ждет пока девушка в темном традиционном платье — нальет им чаю и расставит блюда со сладостями, поклонится и исчезнет, пожелав им приятно провести время и уверив, что им достаточно нажать на кнопку вызова, как она тут же появится.

— Нет золотых гор? Тогда чего ты хочешь, старый Ван? — наклоняется к нему Младший: — давай-ка я угадаю, а? Ты думаешь, что если моего старшего брата больше нет, то вы сможете диктовать мне условия⁈ Что вот так просто убив моего брата по беспределу вы — сможете меня запугать⁈ Такого не будет! Думаете, что Ву-младший — слабак? А вот это видел? — он достает из кармана вороненный, тупорылый револьвер и кладет его на стол рядом с собой: — я не побоюсь нажать на курок! Думаешь я боюсь тебя? Или Сирасони, если на то пошло? Я не боюсь никого!

— Думаю, что ты все же боишься. — спокойно отвечает Ван, не моргнув и глазом. Пододвигает к себе чашку с чаем и неторопливо вдыхает его аромат. Прикрывает глаза, наслаждаясь мгновением. Открывает их и находит взглядом Младшего, который замер над своим револьвером.

— Я тоже боюсь. — откровенничает Ван: — очень сильно боюсь. Боюсь твоего револьвера, потому как такая старая дрянь, что того смотри выстрелит случайно. Боюсь, что ты не один пришел, а снаружи еще человек десять с битами и ножами стоят. Боюсь Сирасони, потому что этот старый мудак совсем берега потерял. Убил твоего старшего брата, хотя мог бы просто поговорить. Уже если бы сам старый Рысь высказал свое неудовольствие, вряд ли Ву-старший против него полез бы. Откуда же ему знать, что эта Чон Джа — девушка его сына? Откатил бы назад, да еще и извинился бы. А так… мало того, что убил, так еще и тело куда-то дел, совсем не по-людски. Даже на похороны ничего не осталось, а ведь у него семья есть. Да и братки на поминки пришли бы, а так… — он разводит руками: — и теперь получается выхода нет кроме как с вами схватиться, а у вас сорок пять бойцов. У Сирасони старая гвардия человек двадцать, но сука, жесткие как колючая проволока, все через тюремные университеты прошли, да с ними эти молодые отморозки из сети, сколько их всего я даже и не знаю, может человек пятьдесят будет. Кто бы не выиграл, все мы проиграем. Вот этого я больше всего боюсь, а все к этому и идет. — он вздыхает.

— Конечно ты боишься. — фыркает Младший: — конечно. Раньше надо было боятся, когда моего брата убивали!

— Если бы я убивал — я бы раньше мог подумать. А когда не я — то у меня и времени не было. Меня перед фактом старый Рысь поставил. И теперь у меня выхода нет. Как и у тебя, кстати.

— Чего это у меня выхода нет? — хмурится Младший. При мысли о том, что он в безвыходном положении ему становится немного неуютно. Но гораздо неуютнее становится при мысли, что он не видит почему. От того, как уверенно себя ведет этот Ван.

— Так ты тоже откатить назад не можешь. У тебя теперь один путь — вперед, в войну на всех газах, педаль в пол и волосы назад. — доверительно сообщает ему Ван: — даже если мы сейчас нормально разойдемся, то в следующий раз уж точно врагами будем. Неохота… а куда деваться. Судьба.

— Только слабаки говорят о судьбе. — кривит рот Младший: — сильный человек может взять все в свои руки.

— И это верная мысль. Вот представим, что ты на автомобиле в пропасть падаешь. Сильный человек, ага. — старый Ван поднимает чашку, не спеша вдыхает аромат чая, зажмуривается и отпивает. Замирает, наслаждаясь вкусом и ставит чашку на деревяную дощечку с нарисованной на ней птичкой с красной грудью и хохолком в ветвях ивы.

— И вот ты, сильный человек, который судьбу за волосы привык брать — падаешь значит в пропасть. На автомобиле. Давишь на тормоз, руль крутишь, рычаги дергаешь, на кнопки нажимаешь… берешь в свои руки все. Вот только итог один, что бы ты не делал. Это далекое дно пропасти, где лежат скелеты таких же сильных ребят. Ты думаешь, что Третье Поколение были слабаками? Это было Худшее Поколение, брат Ву. И чтобы стать королем Теневого Мира в столице — нужно было шагать прямо по головам. Иногда эти головы еще держались на плечах, а порой… — он пожимает плечами: — много скелетов на дне пропасти, брат Ву.

— Дурацкая аналогия. Я не в автомобиле, да и Сирасони — не пропасть. Даже если принять твою сомнительную точку зрения — сильный и умный просто не въедет на автомобиле в пропасть, вовремя отвернет. — отвечает ему Младший и убирает со стола свой револьвер. Немного подумав — нажимает на кнопку вызова официантки. В глотке пересохло, а хлебать чертов чай он сейчас не был настроен. К черту традиции, он закажет себе пиво. Холодное, в запотевшем стакане, с острыми сырными сухариками… какие к черту традиции в такой ситуации.

Действительно, когда старый здоровяк Ван назначил ему эту встречу — сперва он забеспокоился. Потому и прихватил оружие… хотя никогда с ним не ходил. Попасться полиции с огнестрелом — это лет десять как с куста. Сразу же и никакие присяжные не спасут, здесь с этим строго, это не Америка. Но здоровяк Ван и тем более старый Рысь-Сирасони — были очень опасными людьми. Младший это нутром чувствовал. Его старший брат был такой же, с ним всегда настороже нужно было быть. Даже если он разговаривал с тобой спокойно, по-доброму прищуривая глаза и положив руку на плечо — Младший никогда не расслаблялся. Излюбленная манера Ву-старшего наказывать своих подчиненных была именно такой, когда он с обманчиво-добродушным видом клал руку на плечо и улыбался. Не переживай, говорил он, мы же друзья, разве могут быть счеты между друзьями? Какие могут быть счеты? И я не сержусь, нет… вот только придется сломать тебе руку… да шучу, шучу, что ты так напрягаешься. Я сломаю тебе обе руки и выдавлю глаз. И вот тогда мы будем квиты.

И все это Ву-старший говорил, не повышая голоса, и это пугало даже больше, чем его безжалостные действия. Младший знал это как никто другой. Именно потому он и взял с собой чертов револьвер, хотя это было очень опасно. Но люди, с которыми он собрался встретиться — были еще опасней.

— Ты разумный человек, Младший. — вздыхает Ван: — жаль, что мы оказались с тобой по разные стороны баррикад. С твоим старшим братом было невозможно договориться, а вот с тобой… мы могли бы. Вот только я не управляю своими людьми. Не могу управлять. Всем заправляет Сирасони, а он как бешеная собака — кусает все, что подвернется.

— Бешенных собак пристреливают, знаешь ли. — ворчит Младший: — не понимаю зачем ты хотел встретиться? Чтобы сказать мне об этом? Если старый Рысь узнает что ты за его спиной встречался с врагами…

— То мне не жить. — кивает Ван: — это я знаю. Однако же у меня есть надежда. Пусть небольшая, но есть.

— Надежда? На что? — Младший нажимает на кнопку вызова персонала еще раз. Почему никто не приходит? Или слишком мало времени прошло? Все что он хотел сейчас — это промочить пересохшее горло холодным напитком, именно холодным, а не горячим чаем. Старики любят говорить о традициях, о том, как нужно вести себя за столом, но ведь Ван — это враг. А с врагом… какой смысл церемониться? Он закажет себе пива и сухариков. Сушенную рыбку и маринованные кольца кальмара… и пусть Ван хоть на говно тут изойдется. Время Худшего Поколения прошло.

— Будешь смеяться, но на тебя. — говорит Ван: — ведь ты — тоже пришел на встречу. За спиной у своих людей.

— Это потому, что я хочу выудить у тебя побольше информации. — ворчит Младший: — ну или вовсе убить тебя прямо за столиком, а потом отдать команду разрезать на части и запаковать в вакуумную упаковку и раскидать по дну моря.

— Серьезно? — Ван отпивает глоток чая: — и где же твои люди? Почему персонал на своих местах? И какой же коварный убийца признается в своих планах до того, как нанести удар?

— Старик, хватит уже мне по ушам ездить. — Младший яростно давит на кнопку вызова официантки: — я и правда не хочу тебя убивать. Ты — нормальный и всегда был нормальным. Никогда дорогу не переходил, всегда с вежеством относился, если и были непонятки — то все по делу разруливал. И сегодня я сюда пришел, потому что не хочу этой войны между нашими людьми. Но ты прав — и я не всех контролирую. Меня просто не поймут, если я предложу с вами замириться, а тем более под вас лечь.

— А что если я предложу тебе победу? — говорит Ван и палец Младшего — замирает над кнопкой вызова. Он поднимает голову.

— Чего? — ему кажется, что он ослышался.

— Победу. — повторяет Ван: — полную. Принесу тебе голову Сирасони, сделаю так, чтобы ты — выиграл. Победил окончательно и бесповоротно. Чтобы ты — захватил все прежние активы Сирасони? Я готов принести тебе такую победу на блюдечке.

— Стоп. Погоди. Ты предлагаешь… но как это возможно⁈

— Все эти люди, остатки Третьего Поколения, они все держатся только на личном авторитете Сирасони. Как только его не станет — они тут же разойдутся в стороны. Никто не станет защищать его активы без него самого, скорее наоборот — попытаются присвоить себе все, до чего смогут дотянуться. Единственное что держит их вместе — это старый Рысь. А при всех своих качествах, он — всего лишь человек. Да, вы его не достанете, но я — смогу. В конце концов именно я готовлю ему утренний кофе…

— … — Младший по-новому смотрит на Вана. Недалекий здоровяк — вот так думали некоторые про него, но он никогда не позволял себе относиться к нему свысока. Его интуиция просто кричала что Ван — опасен. А интуиция редко подводила его в таких случаях. Ван — опасен. И сейчас он предлагает ему отравить своего босса, старого Сирасони? Да если его поймают, то смерть ему покажется царством небесным и даром от богов по сравнению с тем что с ним звери из Третьего Поколения сделают!

— Зачем это тебе? — спрашивает он. Предложение хорошее, даже слишком хорошее, настолько хорошее что вызывает подозрения. Как бы не пошло все, даже если Ван не сможет отравить Сирасони и его схватят — им все равно польза. Саботажник во вражеском войске — дар небес для полководца. Вот только… не ловушка ли это? Ему нужно узнать больше!

— Как я уже говорил, мир беспредела и войн — не устраивает меня. — пожимает плечами Ван: — твой брат нарушил границы и перешел черту, это да. Но и убивать его сразу… это перегиб. Видишь ли… я сразу понял, что все это «он поднял руку на девушку моего сына» — лишь предлог, не более. Ему нужна большая война — чтобы вернуть себе власть. Пока он сидел в тюрьме многое изменилось, все было поделено, все занято… но его бы не поняли люди из старого поколения, если бы он затеял войну на пустом месте, просто потому что хотел бы все отобрать. А вот такой мотив «защита семьи» — это поднимет старичков в бой. Ему нужна война. И он не остановится, пока либо не захватит все вокруг, либо пока не умрет. Я выбираю путь, где меньше крови, только и всего.

— Вот как. — Младший изучает каменное лицо Вана: — но ведь тебе что-то будет нужно от меня, так? — он подмечает что каменные складки — дрогнули. Ага, думает он, так и есть. Все предатели оправдывают свое предательство высокими идеалами… но всем им нужны материальные стимулы. Деньги. Власть. Если старый Ван готов пойти на такое, то он в свою очередь готов пообещать ему что угодно. Пообещать и сдержать свое слово, потому что за такое ничего не жалко. На кону жизнь всех его людей, как бы он не хорохорился, но схватка с людьми из Третьего Поколения во главе с самим Сирасони… пусть он и старый, но из его людей больше половины в хорошей драке никогда не участвовали, а уж в настоящем деле, после которого трупы остаются — и вовсе. Только подчиненные Ким Ву Сана на такое были способны, а их всего-то с десяток. В уличной драке не так важна физическая форма или выносливость, побеждает тот, кто готов зайти дальше и у кого за плечами много опыта таких вот стычек. Так что каждый ветеран Третьего Поколения в бою на улице стоил пятерых молодых, если не дюжины. И если Ван сейчас принесет ему победу на блюдечке… за такое и правда ничего не жалко.

— Место в твоей банде. Я хочу быть вторым после тебя. — без обиняков заявляет Ван: — а еще оставишь клуб за мной и Лиджуань. И клуб и отель.

— Второй после меня? Метишь в епископы, старик?

— Раз уж головной убор подходит… — снова пожимает плечами Ван: — в конце концов это я рискую своей шкурой тут…

— Если тебе удастся устранить Сирасони и убедить его ветеранов разойтись без всей этой вендетты — место епископа твое. И клуб тоже. Черт, да если ты все сделаешь все как надо, я еще и доплачу сверху премию. — говорит Младший.

— По рукам. — Ван протягивает свою огромную как лопата ладонь и они — пожимают друг другу руки. Младший садится назад и снова нажимает кнопку вызова. Ему нужно промочить горло… и где эту официантку носит⁈

— Ждете кого-то? — дверь открывается и в VIP-комнату заходит Ким Ву Сан и с ним — двое его подчиненных. В руках у них — странные пистолеты, с желто-черными наконечниками вместо стволов.

— Что ты тут делаешь? — спрашивает Младший, ему сейчас главное, чтобы Ван — не подумал, что это он ему засаду устроил!

— Что я тут делаю? — Ким Ву Сан делает нарочито удивленное лицо: — я⁈ Это что тут делаешь ты, Младший? Договариваешься о чем-то за нашей спиной? Готовишься сдать всю нашу семью в руки этого кровавого толстяка?

— Что ты себе… — Младший вскакивает с места, выхватывая револьвер из кармана, но Ким Ву Сан нажимает на спуск, раздается громкий треск и Младший — падает на пол, его конечности трясутся и содрогаются словно он страдает от пляски Святого Витта. Мир темнеет перед его глазами.

— … это тазер. — слышится голос Ким Ву Сана откуда-то сверху: — теперь к тебе, Ву. Ты, наверное, даже не знаешь что такое тазер, а? Не знаешь, как мы вычислили вас по джипиэс-трекеру и подслушали ваш разговор через клонированное приложение на телефоне этого идиота. Ты — динозавр, Ван, вы все еще ходите по улицам с кастетами в карманах и прячете револьверы. Сейчас — новое время, динозавр, знаешь какое сейчас время, а⁈ Время вымирать…