След

Глава 43

Улицу затягивает туман, и свет ближайшего фонаря едва дотягивается до Кей, чтобы отбросить на асфальт ее тень. Она смотрит через промокший, унылый двор на ярко освещенные окна по обе стороны от двери.

Живущие по соседству и проезжающие мимо не могли не видеть, что в доме горит свет. Кто-то должен был видеть и рыжеволосого мужчину. Может быть, у него есть машина, хотя Браунинг сказал, что никакого транспорта на имя Поуга не зарегистрировано. Странно, думает Скарпетта. Либо он разъезжает на краденой машине, либо на своей, но с поддельными номерами. Или вообще обходится без машины.

Телефон оттягивает карман. Он маленький и почти ничего не весит, но сейчас, когда на душе тяжело и мысли постоянно возвращаются к Люси, она ощущает его как нечто неуклюжее, лишнее и даже опасное. Надо бы позвонить, но не хватает смелости. Какова бы ни была ситуация в целом, знать детали совсем не хочется. В личной жизни племянницы редко случается что-то хорошее, и какая-то часть Кей только тем и занята, что тревожится, сомневается и укоряет себя за неудачи Люси. Бентон в Аспене, и Люси об этом знает. Знает она и о том, что у Бентона и Кей не все хорошо с того самого времени, как они снова вместе.

Скарпетта набирает номер племянницы, и в этот момент дверь открывается, и на темное крыльцо выходит Марино. Видеть его покидающим место преступления с пустыми руками непривычно. В бытность детективом Марино всегда выносил столько пакетов с вещественными доказательствами, сколько могло поместиться в багажнике, но теперь он уже не детектив, и в Ричмонде у него никакой власти нет. А раз так, то пусть другие собирают улики, навешивают бирки и передают собранное в лабораторию. Может быть, они, эти другие, справятся с работой достойно, не пропустят что-то важное и не захватят лишнее, но, глядя на Марино, медленно идущего по занесенной мокрыми листьями дорожке, Скарпетта ощущает свое и его бессилие и прерывает звонок еще до того, как слышит голос автоответчика.

– Что будем делать? – спрашивает она, когда он подхрдит ближе.

– Сейчас бы сигаретку. – Марино оглядывает неровно освещенную улицу. – Джимбо сыскался. Наш бесстрашный агент по недвижимости. Дозвонился-таки до Бернис Тоул. Она, оказывается, дочь.

– Дочь миссис Арнетт?

– Точно. Миссис Тоул ничего ни о каком жильце не знает. По ее словам, в доме уже несколько лет никто не живет. И завещание какое-то странное. Подробностей не знаю, но вроде бы выходит так, что семья не может продать дом меньше чем за некую определенную сумму, и Джим говорит, что эти деньги сейчас уже никто не даст. Так что не знаю. Эх, сигаретку бы… Это, наверно, из-за сигарного дыма. Не хотел курить, а вот унюхал – и захотелось.

– Что насчет гостей? Миссис Тоул разрешала кому-нибудь пожить в доме?

– Похоже, никто уже и не помнит, когда в этой дыре кто-то жил. Может, какие-то бродяги. Знаешь, вроде тех бездомных, что обитают в брошенных домах. Платить не надо, главное – спрятаться вовремя, если кто придет. А потом горизонт расчистится, и можно возвращаться. В общем, никто ничего не знает. Ну, что будем делать?

– Наверное, вернемся в отель. – Скарпетта открывает дверцу и еще раз бросает взгляд на дом, в окнах которого горит свет. – Здесь нам сегодня делать больше нечего.

– Интересно, в отеле бар еще работает? – Марино подтягивает штаны и осторожно забирается на свое место. – Спать уже и не хочется. Так ведь всегда. Думаю, от одной сигаретки большого вреда не будет. Покурить да выпить пивка… Тогда, может, и усну.

Скарпетта захлопывает дверцу и поворачивает ключ зажигания.

– Надеюсь, бар уже закрыт. А от выпивки будет только хуже, потому что тогда и голова работать не будет. Как такое случилось? – Она отъезжает от тротуара, оставляя позади ярко освещенный дом. – Он здесь жил. Неужели никто не знал? У него весь сарай завален мешками с человеческими останками, и никто не видел, как он их перетаскивал? Ты, может, еще скажешь, что и миссис Полссон ничего не видела? А Джилли?

– Ну так давай поедем и спросим, – предлагает Марино, глядя перед собой. Его здоровенные руки лежат на коленях, словно защищая пострадавшие места.

– Уже почти полночь.

Марино саркастически ухмыляется:

– Конечно. Мы же вежливые.

– Ладно. – Она сворачивает налево, на Грейс-стрит. – Ты только приготовься. Кто знает, как она себя поведет, когда тебя увидит.

– Мне бояться нечего, это она пусть боится.

Скарпетта еще раз поворачивает и останавливается возле уже знакомого кирпичного домика, рядом с синим мини-вэном. Свет горит только в гостиной. Она раздумывает, как бы сделать так, чтобы миссис Полссон открыла дверь, и решает, что лучше всего сначала позвонить. В списке набранных номеров ее номера уже нет, и Кей открывает сумочку и после недолгих поисков находит листок, оставшийся с их первой встречи. Она набирает номер и нажимает кнопку, отправляя сигнал в дом Сьюзен Полссон и представляя, как он отзовется сейчас звонком в ее спальне.

– Да? – Голос немного встревоженный и не совсем четкий.

– Это Кей Скарпетта. Кое-что случилось. Я возле вашего дома. Нам нужно поговорить. Пожалуйста, откройте.

– А который час? – растерянно и вроде бы даже испуганно спрашивает миссис Полссон.

– Пожалуйста, подойдите к двери. – Скарпетта выходит из машины. – Я уже на крыльце.

– Хорошо-хорошо. – Миссис Полссон вешает трубку.

– Сиди в машине, – говорит Скарпетта своему спутнику. – Подожди, пока она откроет дверь. Потом выходи. Если она увидит тебя в окно, то в дом нам уже не попасть.

Она захлопывает дверцу, оставляя Марино одного в темном салоне, и направляется к крыльцу. В окнах загорается свет – это хозяйка идет к двери. Скарпетта ждет. За тонкой шторой в гостиной появляется тень. Хозяйка выглядывает в окно, исчезает, и штора снова колышется, когда она открывает дверь. На миссис Полссон красный фланелевый халат, глаза слегка припухли, волосы с одной стороны примяты.

– Господи, что случилось? – спрашивает она, отступая в сторону, чтобы пропустить гостью. – Зачем вы приехали? Что случилось?

– Тот мужчина, что живет в доме напротив. Вы его знаете?

– Какой мужчина? – Миссис Полссон растеряна и испугана. – В каком доме напротив?

– В доме, который выходит на ваш задний двор. – Скарпетта показывает. Ей нужно потянуть время и дождаться Марино. – Там жил один мужчина. Ну же, постарайтесь вспомнить. Вы ведь знали, что в том доме кто-то живет.

Марино стучит в дверь, и миссис Полссон вздрагивает от страха и хватается за сердце.

– Боже! Что еще…

Скарпетта открывает дверь и впускает Марино. Лицо у него красное, на хозяйку он старается не смотреть и сразу идет в гостиную.

– А, вот оно что… – В голосе миссис Полссон прорезаются злые нотки. Она поворачивается к Скарпетте: – Я требую, чтобы он ушел. Не желаю его здесь видеть.

– Расскажите нам о том человеке. Вы наверняка видели свет в окнах.

– Он называет себя Эдгаром Алланом, Алом или еще как? – Спрашивает Марино. – Только не надо врать, Сьюзи. Мы не в том настроении. Какой себя называл? Вы ведь с ним подружились, да?

– Повторяю, я ничего не знаю ни о каком мужчине. С какой стати мне его знать? Он что… То есть… вы думаете… О Боже… – Глаза Сьюзен блестят от слез и страха, и ей, как всем хорошим лгуньям, хочется верить, да вот только Скарпетта все равно не верит.

– Он бывал в этом доме? – спрашивает Марино.

– Нет! – Она качает головой. – Нет…

– Неужели? Уверена? А ты ведь даже не знаешь, о ком мы спрашиваем! Может, это молочник? Может, он заглядывал на огонек, позабавиться тут вместе с вами? Ты не знаешь, о ком мы спрашиваем, и говоришь, что его не было в этом доме?

– Я не буду отвечать, когда он так со мной разговаривает, – обращается хозяйка к Скарпетте.

– Отвечайте на вопрос.

– Я же вам говорю…

– А я тебе говорю, что его отпечатки в спальне Джилли! – Марино надвигается на нее, как гора. – Ты впустила этого рыжего ублюдка в свой дом? Хотела поиграть с ним, Сьюзи? Так?

– Нет! – Слезы уже бегут по щекам. – Нет! Там никто не живет! Жила какая-то старушка, но она уже несколько лет как умерла. Может, кто-то и появляется, но постоянно никто не живет, клянусь! Его отпечатки? О нет, нет… Моя девочка… моя малышка… – Она плачет, рыдает и закрывает лицо руками, и руки у нее дрожат. – Что он сделал с ней, с моей девочкой?

– Убил, вот что сделал, – бросает безжалостно Марино. – Расскажи нам о нем, Сьюзи.

– Нет, нет, – хнычет миссис Полссон. – Нет… ох, Джилли…

– Садись, Сьюзи.

Она стоит и плачет, закрыв лицо и слегка покачиваясь.

– Садись! – повышает голос Марино.

Скарпетта молчит и не вмешивается. Она понимает, что он делает, и не собирается мешать, хотя смотреть на все это тяжело.

Миссис Полссон опускается на диван под окном. Слезы вытекают из-под прижатых к лицу ладоней и падают на полу халата. Скарпетта встает у камина – напротив хозяйки.

– Расскажи мне об Эдгаре Аллане Поуге, – громко и внятно говорит Марино. – Ты слышишь, Сьюзи? Эй? Слышишь? Он убил твою девочку. Или, может, тебе уже все равно? Она ведь так тебе надоела, да? Просто осточертела. Такая неряха. Ты только ходила и подбирала за ней по всему дому…

– Перестань! – взвизгивает миссис Полссон и смотрит на Марино покрасневшими злыми глазами. – Хватит! Перестань! Ты, чертов… Ты… – Она всхлипывает и утирает нос дрожащей рукой. – Моя Джилли…

Марино садится в кресло. На Кей никто не смотрит, как будто ее здесь и нет. Но это не так. Марино знает, что делает.

– Ты ведь хочешь, чтобы мы его поймали? Хочешь, Сьюзи? – спрашивает он неожиданно спокойно и негромко. Наклоняется вперед, упираясь локтями в большие колени. – Чего ты хочешь, Сьюзи? Скажи мне.

– Да. – Она кивает. – Да.

– Помоги нам.

Миссис Полссон качает головой.

– Так ты не хочешь нам помочь? – Марино откидывается на спинку стула и поворачивается к стоящей у камина Кей: – Она не хочет помогать нам, док. Не хочет что бы мы его поймали.

– Нет, – всхлипывает миссис Псрлссон. – Я… я не знаю. Я видела… всего один раз. Однажды вечером. Я… я была во дворе и… и подошла к забору. Да, я полошла к забору. Забрать Суити. И он, этот человек… он был там, за забором.

– У себя во дворе, – вставляет Марино. – Он был по другую сторону забора.

– Да, стоял за забором. И там… там есть щель… между досками… и он просунул руку и… гладил Суити. Я с ним поздоровалась. Сказала «добрый вечер». Вот дрянь… – Миссис Полссон шмыгает носом. – Он… он ласкал Суити…трогал его…

– Что он тебе сказал? – спрашивает Марино. – Он что-нибудь сказал?

– Он сказал… – Голос у нее обрывается. – Сказал, что ему нравится Суити.

– Откуда он узнал, как его зовут?

– Он так и сказал: «Мне нравится Суити».

– Как он узнал, что вашу собачку зовут Суити? – повторяет Марино.

Миссис Полссон переводит дыхание. Она yже почти не плачет, но смотрит вниз, под ноги.

– Может быть, он и собачку твою забрал. Раз уж она ему нравилась. Ты ведь больше не видела Суити?

– Да. Это он. Он отнял у нас Сунти. Он все у меня отнял. – Она сжимает кулаки, и ногти впиваються в ладони.

– В тот вечер, когда он играл с Суити, что ты подумала? Каким он тебе показался?

– Не знаю. У него был такой тихий голос. И он говорил… медленно. Не знаю…

– И ты ничего больше ему не сказала?

Сьюзен Полссон смотрит в пол. Костяшки пальцев побелели под натянутой кожей.

– Кажется, что-то сказала. Ну, что меня зовут Сьюзи и что я здесь живу. Вот, наверно, и все. А он сказал, что приехал в гости. Я забрала Суити и пошла домой. К задней двери. А потом увидела Джилли. Она была в своей комнате и смотрела в окно. Дж илли сразу открыла окно и выскочила во двор. Ну, чтобы взять у меня Суити. Она так его любила… – Губы у миссис Полссон начинают дрожать. – Бедняжка… она бы так расстроилась…

– Когда Джилли смотрела в окно, занавески были сдвинуты? – спрашивает Марино.

Миссис Полссон молчит, не отрывая взгляда от пола и не разжимая кулаков.

Марино бросает взгляд на Кей, и та кивает в ответ.

– Все в порядке, миссис Полссон. Успокойтесь. Постарайтесь расслабиться. И скажите, когда это случилось? Когда он играл с вашим Суити? Задолгодо смерти Джилли?

Миссис Полссон вытирает глаза, но ни на кого не смотрит.

– За несколько дней? Недель? Месяцев?

Хозяйка наконец поднимает голову и поворачивается к Скарпетте:

– Я не понимаю, зачем вы пришли. Я же сказала вам не приходить.

– Мы пришли из-за Джилли, – говорит Скарпетта, пытаясь направить внимание женщины на то, о чем ей совсем не хочется думать. – Нам нужно узнать о мужчине, которого вы видели за забором. Который, по вашим словам, играл с вашей собакой.

– Вы не имеете права приходить ко мне, если я этого не хочу.

– Очень жаль, что вы не хотите меня здесь видеть, – спокойно отвечает Скарпетта, оставаясь на прежнем месте, у камина. – Вы, может быть, так не думаете, но я пытаюсь вам помочь. Мы все хотим выяснить, что именно случилось с вашей дочерью. И что случилось с Суити.

– Нет. – Глаза у нее уже сухие, и она как-то странно смотрит на Кей. – Я хочу, чтобы вы ушли. – Судя потому, что миссис Полссон смотрит только на Кей, на Марино требование не распространяется. Она словно и не замечает, что он сидит в кресле, не далее чем в паре футов от нее. – Если вы не уйдете, я позову кого-нибудь. Позвоню в полицию.

Ты хочешь остаться с ним, думает Скарпетта. Остаться с ним, чтобы продолжить свои игры, потому что играть легче, чем смотреть в глаза реальности.

– Помните, полицейские взяли кое-какие вещи из спальни Джилли. В том числе и постельное белье. Все это отправили в лабораторию.

– Я не желаю, чтобы вы здесь оставались, – говорит миссис Полссон, глядя на Кей холодными, злыми глазами.

– Эксперты тщательно все осмотрели. Они искали улики. Проверили простыни, пижаму, все, что вынесли из дома. Джилли тоже осмотрели. Я сама осматривала ее, – говорит Скарпетта и смотрит в глаза миссис Полссон, холодные глаза на хорошеньком вульгарном личике. – Эксперты не нашли собачьей шерсти. Ни единого волоска.

В глазах миссис Полссон тенью, как рыба на мелководье, мелькает какая-то мысль.

– Ни одной шерстинки. Никаких следов собаки. – Скарпетта говорит спокойно, твердо и смотрит на сидящую хозяйку сверху вниз. – Суити исчез, верно. Потому что его и не было. Не было никакого щенка. Никогда.

– Скажи ей, чтобы ушла, – говорит миссис Полссон, обращаясь к Марино как к своему союзнику или приятелю, но не глядя на него. – Пусть убирается из моего дома. – Она смотрит только на Кей. – Вы, доктора, только издеваетесь над людьми.

– Почему ты соврала насчет Суити? – спрашивает Марино.

– Суити больше нет. Нет.

– Если бы в доме водилась собака, мы бы об этом знали.

– Джилли слишком часто смотрела в окно. Из-за Суити. Искала его. Звала. Открывала и звала Суити. – Миссис Полссон снова смотрит вниз, на свои кулаки.

– Никакого щенка ведь и не было, верно, Сьюзи? – спрашивает Марино.

– Она открывала окно и выходила во двор. Из-за Суити. Каждый раз, когда Суити был во дворе, она открывала окно и звала его, смеялась… Защелка и сломалась. – Миссис Полссон разжимает кулаки и смотрит на крохотные ранки от ногтей, маленькие серпики крови. – Надо было ее починить…