Следствие по магии

Глава 25

В себя я более или менее пришла от базарной ругани, женского крика, воя сирен и просто осязаемого треска воздуха вокруг площади. Я была не столько в сознании, сколько обращала внимание на окружающих меня людей и около того. Ругались двое — волхв и какой-то коротко стриженный мужик в чёрной майке и джинсах, по выправке явно военный. Если смотреть с моего ракурса, то на нем был великолепный греческий профиль, мускулатура под стать и совершенно звериный оскал, что при его метре девяносто выглядело впечатляюще. Но вызывало сомнение в его людской доле.

— Ты мужик или тряпка? Девочка побежала, а ты как вкопанный встал.

— Таль, она ближе была. Я кинулся к мамаше, на перерез этой бабке.

— Итог: девочка пострадала, ребенка похитили, а ты только ворон перестал ловить.

— Эй, ты как?

Я кивнула. Говорить все было еще проблематично, не хватало воздуха. Как рыба, я широко раскрывала рот и старалась уговорить тело не заглатывать воздух так жадно. В голове вспоминались всякие обучалки: «дышите медленно, спокойно» и что-то еще. На этом «что-то» мозг пасовал и отказывался заставлять тело. Ему самому не хватало воздуха, так что он требовал его от легких и на компромисс не соглашался.

— Врач нужен?

— Не-е-е-ха, кха, — кое-как прохрипела мужику.

— Ты посиди, сейчас подъедут остальные.

Пока сидела, напечатала Анубису послание — что, кто и где мы. «Еду» — коротко передал Страж Мертвых. Все, теперь ждем и отходим от увиденного, но не на встречу с Навью. Помимо набежавших охранников, голосящих родителей, абсолютно спокойного и не отлипающего от телефона волхва, сидящим около меня мужиком-военным, прибыл и отец похищенного ребенка, держа в руках сахарную вату. Теперь его абсолютно перекошенное лицо контрастировало с ярким лакомством. Спустя минут двадцать появилась полиция Сотрудники вышли из автомобиля, сверкая всеми цветами синего, и начали оглядываться, разбирая диспозицию. Концерт начался по новой.

— Меня Виталий зовут.

— Зоя.

— Как ты?

— Да уже нормально, но скоро оглохну. Успокоить не пытались?

— Нет, к тебе пошли. Ты, кажется, на секунду отключилась?

— Нет, просто не могла себя в кучу собрать.

— Защищаться не учили?

— Учили, но в быту никогда не применяла. Как говорил наш инструктор, перефразировав известный анекдот: «чтобы вступить в рукопашный бой, следователь должен про*бать пистолет, нож, ксиву и отряд поддержки и только после этого вступить со злодеем в рукопашную схватку». Я ж сотрудник интеллектуального труда, а не боец спецназа.

— Это точно, но летела красиво. А у нас немного по-другому: «Вы говорите, что не умеете драться. Как же тогда вы смогли убить троих напавших на вас грабителей? Гражданин судья, мой инструктор-спецназовец учил меня в детстве не драться, он учил меня убивать…».

— Где служишь?

— ФСБ.

— Что интересного расскажешь?

— О тебе или о себе?

— Можешь и о похитителе.

— Что рассказать, я только к твоему полету прибыл. Женщина убежала. Она была босиком.

Пока я отвлеклась на беседу и вспоминание бородатых анекдотов, к нам браво подвалил дознаватель из машины СОГ. Старший лейтенант, в еще необмятой форме, вальяжно направился в нашу сторону, широко расставляя ноги. Подойдя и бодро прошипев свои регалии, уставился на меня с видом государственного обвинителя на допросе у бомжа.

— Девушка, предоставьте документы.

Вы бы видели глаза этого старлея, когда он увидел два вездехода. Ой, как вытянулся и сильно погрустнел. Его глаза стали беспорядочно искать пути отступления, но я не разрешила — пусть уж он документы оформит.

— Что здесь произошло? — обреченно спросил коллега.

— Выходной у меня. Но моя группа разыскивает женщину, похищающую детей. Вы должны были получить документы, а также всю сопутствующую информацию.

— Так точно! — не к месту гаркнул молодой, урысячив от нас на сверхзвуке.

А дальше была рутина. Я опрашивала сама себя и заносила показания в документы. Дознаватель, приехавший на место происшествия, делал себе копию под мою диктовку. С парапета я так и не встала, гоняла старлея и в хвост, и в гриву. Новый знакомый своих тоже подключил. Минут через десять после СОГ приехала бригада, все как под копирку: черные майки, синие джинсы, бритые под ноль и с почти одинаково желто-карими глазками. Меня терзают смутные сомнения. Приехавшие ребята выполняли указания своего шефа как хорошо натренированные борзые, по взгляду понимающие команды. Стая, натуральная стая.

Анубис дополз до места действия последним. В руках чемоданчик эксперта, который который шел к костюму как корове седло. В отличии от остальных, кроме патрульных, он зарулил на машине прямо к фонтану.

— Как ты?

— Да нормально, спина болит и рёбра. Но кажется живая и потрёпанная. Что у тебя?

— Местный эксперт еще собирает образцы, но сама понимаешь, здесь Мамай с целым монгольским игом канкан плясал. Так что мы найдём кучу всего, но не нужного.

— Богинка.

— Ого, далековато забралась.

— Я ее видела, собственно я сейчас и пишу, что видела, кого видела и так далее.

— Ты в дурку захотела?

— Ты меня за дуру не держи. Увидела, как ребёнка забирают — кинулась, схватила за косу. Ну и тому подобное. Правда я мужеподобную бабу описываю, бабулька меня кинуть так не могла. Сам понимаешь. А мой полет до фонтана видели многие, кабы не стать звездой интернета.

— На счет интернета не парься, почистят. Складно.

— Обижаешь. Знал бы, сколько я написала отчётов. Уж как-нибудь.

— Наш Воловик звонил. Требовал приехать, отчитаться.

— Я больничный возьму или подожду немного, а то плохо мне станет перед поимкой. Я ж никогда такой отчёт не составлю, который это объяснит. Моя фантазия пасует.

— А здесь ты как?

— Поиском воспользовалась, вон видишь, — я махнула рукой в сторону Ярослава, досказывающего что-то оперу. — Он предложил попробовать. Почти получилось найти жертву. Место определили, вот и кружились около него. Ярослав — дядя первого похищенного ребёнка.

— И?

— Волхв.

— Понятно… Понятно, что ничего не понятно.

— Чего тебе не понятно?

— Не ясно почему нежить пришла к его родственнику. Понимаешь, любой из нас защищает своё жилище, причем крепко защищает. Это оставляет некую подпись в окружающем мире. Нечисть и нежить стараются не ходить по таким местам, а насколько я помню по протоколу осмотра, это произошло в непосредственной близости от дома его семьи. Ну не могла Богинка так проколоться.

— Действительно странно. Но как нам ее ловить?

— Не знаю. Нужно думать.

Мы еще посидели, пока я дописывала. Потом к нам подошёл спецназовец. Оскал у Анубиса я заметила мгновенно, скорее даже почувствовала. Виталий тоже неосознанно ощетинился. Все-таки стая.

— Что такое?

— Там дознаватель. Ну, парнишка, просит подписаться под протоколом.

Я, кряхтя, отвалилась от бортика и начала подниматься. Четыре руки на опоры, выбрала все от греха подальше, псовые оборотни вообще странные. До дознавателя я правда ковыляла сама, отказавшись от провожающих. Они еще так встали, как будто драку собрались затеять, но это уже не моя проблема их разнять.

— Зоя Владимировна, здесь я, здесь!

Я посмотрела на дознавателя как на идиота.

— Простите.

— Дело передадите в центральную.

— Так точно, — выдохнул он с облегчением.

Пока улаживали дела, пока подписывали. Толпы любопытных уже просто не стояли, а прогуливались по месту преступления, обмениваясь новостями и критикой в адрес полиции. Родителей уже отправили в отдел, чтобы им поставили прослушку на телефон, в случае если похитители позвонят. Что вряд ли. Это понимали мы, но пока не понимали родители. Ярослав потерялся с телефоном где-то около фонтана, и я никак не могла его поймать.

— Давай подвезу!

— Влад, я ж с Ярославом приехала. Будет некрасиво, если уеду, даже не сообщив об этом.

— Ты как будто в мои времена живешь. Напиши смс.

— Не получится, мой умер еще час назад. Думаешь, почему я теперь разыскиваю человека, которому проще было позвонить?

— И телефон ты конечно не помнишь.

— Что за день-то такой? Почему сегодня все сомневаются в моем рассудке?

— Может потому, что ты головой приложилась о фонтан?

— Езжай уж.

Анубис отдал честь и загрузился в машину. Ярослава я ловила еще полчаса. Волхв, забывшись, бродил кругами вокруг площади, ожесточено размахивая руками и мало обращая на меня внимание. Просто неуловимый. Грудь ныла, спина болела. Я страшно была собой недовольна, что отказалась от предложения эксперта. Была бы уже на полпути домой. Отловленный волхв был чем-то страшно раздражён и всю дорогу молчал, то и дело смотря на телефон как на врага народа.

Домой я ввалилась под вечер. Все болело, но я кое-как сняла джинсы. Отходняк — страшное дело. Нужно было купить мазь. Я шипела как кошка, и домовой, видя такое дело, суетился на кухне. Кроме ваты, тем более сладкой, я с утра не ела. Отмытая и отшипевшаяся, натянувшая майку на десять размеров больше, я сидела и впихивала в себя пирожок за пирожком, когда в дверь позвонили. Чем дольше звонят в дверь, тем сильнее мне кажется, что меня нет дома. На пороге стоял Кощей и с хитрой улыбкой протягивал мне пакет из аптеки.

— Разрешишь?

— Проходи, я даю разрешение.

— Если в первый раз даёшь разрешение и потом не отбираешь, то «проходи» достаточно.

— Поняла, буду знать.

— Это мази тебе. Помимо аптечных, есть и на травах. От синяков лучше их. А также вот, обезболивающее.

— Огромное спасибо!

— Не за что. Что скажешь по сегодняшнему происшествию?

— Что жить стало лучше, жить стало веселей настолько, что места не столь отдаленные, стали намного ближе. Ну а так, Богинка против Гамаюн, 1:0 в пользу нечисти. Я ее догнала, дернула и получила в солнечное сплетение. Когда вернула свою кукушку на место, той и след простыл.

— А что ж ты на нее прыгнула? Там волхв был.

— И не только…

Я максимально сурово уставилась на колдуна. Пф-ф-ф, не с моим опытом. Он только шире улыбнулся.

— Что такое?

— Некто Виталий. Я предположила, что он оборотень. Взгляд только не отводи. За мной присматривали?

Взгляд из цепкого стал рассеянным.

— Значит присматривали.

Взгляд щенка, который никак не понимает, за что его ругают.

— Да не против я, но предупреждать нужно. И долго эти «спасатели» будут за мной ходить?

— Трудно с тобой.

— Чем это? Я ж не ругаюсь, не грожу карами небесными. Или ты по этому поводу недоволен?

О чем думал Кощей, уткнувшись в чашку чая, не знаю. Чем был недоволен тоже не представляю. О том, что за мной будут присматривать, я догадывалась. Можно сказать, что я оружие массового поражения и что могу вытворить не знаю даже я сама. Вероятно, колдун встречался с моими родителями и наверняка знает какие мы птеродактили, вот и опасается.

— Думал, будешь ругаться и истерить. Твоя мама мне такой скандал закатила за ограничения свободы, что я не был уверен, что не придется Башню отстраивать.

— А какая она была?

— Рыжая, вредная и очень свободолюбивая. Иногда бывала разумной и понимающей, но очень уж хотела свободы. Чуял я странные движения в мире. А объяснить, что охрана нужна, так и не смог. Или она не хотела понимать.

— А папа кем работал?

— Вот отца я твоего не любил. Он был сыном дипломата, и тогда и сейчас его можно охарактеризовать как мажора. Ветер в голове. Но не злой, этого в нем не было.

— Ладно, я надеюсь еще будет время о них поговорить. Спать хочу. Да и болит все.

— Не высыпаешься?

Ну точно гад. Эти выходные мы провели в совместных перелетах и прыжках.

— Для того чтобы выспаться, нужно встать попозже, а не лечь пораньше.

— Понял, исчезаю. Будь аккуратнее, не спокойно мне что-то.

— Инфаркта поберегись!

— Хоть три. Но все равно.

— Иди уж, па-а-а-а-а-пачка.

Кое-как обмазалась сильно пахучей мазью, от которой веет полынью и мятой. Не скажу, что синяк сошёл, но болеть стало в разы меньше. Стараясь сильно не крутить телом, взобралась на кровать. И почему мне так странно?

Хуже пятницы тринадцатого, может быть только понедельник аналогичного числа. Начнём с того, что я еле сползла с кровати. Каждое движение век отдавалось болью от макушки до пяток. Вторым номером утреннего балета стало зеркало, в котором отразилось всё: иссиня-черный синяк в области груди, колени со слегка поджившей корочкой и колтун из волос, так и не расчесанных вчера перед сном. Так что выглядела я как ведьма с шабаша. Где бы метлу достать? Может у тех красавиц, что работают в Башне, одолжить, ну должны же они войти в мое положение? Искренне плюнув на форму, нацепила самые мягенькие джинсы и такую же майку с пристёгнутый рукавами, чтобы не сильно были заметны следы все тёмного цвета. Ноги всунула в кроссовки, чтобы не дай Род, не наклоняться! Час ушел на то, чтобы расчесаться. Поверьте, эту гриву не возьмут никакие спец средства от профессионалов — забыла расчесать на ночь, будешь мучиться утром.

— Хозяйка, лучше бы гребнем. Эти новомодные расчёски не для тебя. А вот попросила бы у Кощея серебряный гребень. Три раза взмахнёшь, вот и готово.

— Может купить? Но я такое не потяну.

— Так отдаст, вот увидишь.

На это я только аккуратненько пожала плечами. Поживём — увидим.

Контора работала как Часы, а именно совещание началось вовремя с ора и крика. Ничего не меняется. И не нужно мне напоминать, что начальство не кричит — оно даже визжать умеет! Мы опять виноваты. Мне правда за дело прилетело, так как я была без формы. Началось со слов, почему не задержала похитительницу, а продолжилось — «почему не в форме?». Я выдержала целых пять минут, а потом выдала, что не обязана задерживать кого бы то ни было. Я процессуалист и только! Где были остальные? Хотя бы даже смотрители парка. Потом все больше набирая обороты, что могу и больничный на месяц взять, как пострадавшая сторона.

Начальник, не ожидавший отпора, присмирел и начал посматривать на меня с явным уважением. Я практически никогда не позволяла себе кричать на кого бы то ни было, однако фигня случается. Когда закончила, то села на стул и еще три минуты поминала всех присутствующих. Хотя и тише первой речи, но в гробовой тишине о-о-о-очень громко получилось.

— Ладно, опустим. Новостей нет?

— Материалы только переданы, после совещания буду разбираться. Из положительного— эксперты прислали свои заключения.

— Работайте.

— Так точно!

После совещания, прошедшего быстро и не так эмоционально, как в начале, меня догнал Анубис.

— Ты сегодня звезда. Сильно болит? Рентген делала?

— Я уже ломала кости в детстве. Поверь, это не оно, такое не забывается.

Почти до обеда мы тихо работали в выделенном кабинете, выходя попить кофе. Ну, может кто и покурить, не следила. Ровно в одиннадцать последовал вызов начальника. Вот, стою около двери и так пакостно на душе от этой двери. Хуже, чем утром. Анубис тоже не выглядит радостным, как будто принюхивается.

— Мы получили оперативную разработку, что детей вывезли на Украину, а затем переправят в Польшу. Вы выезжаете через три часа. Приказ сверху.