Следствие по магии

Глава 33

Пару часов мы говорили и пели. Потом Яга показывала книги по магии, потом показывала, как мне себя сдерживать, потом еще что-то похожее на специальные упражнения. Все было в лёгком тумане.

— А потом я исчезла, вся эта мишура мне так надоела. Кощей-то бегал ко мне как на работу. Там подсоби, тут прикрой. Помню, как мимо этого дома прошла в первый раз. Все такие оборванные, глаза голодные. Волчата. Ну и дрогнуло сердце, не все же гадости людям творить. За пару лет привела все в порядок, вывела тараканов, клопов и чиновников. Сад вот разбила. Ты тогда повадилась лазить за моими молодильными яблоками. Дальняя в саду яблонька. Раскидиста, плодов много дает, а ты все стрескать норовишь. Сколько раз я тебя оттуда снимала.

— А если съесть, ничего не произойдет?

— Ну это смотря сколько стрескать за раз, диарею-то можно заработать…

— Я про молодость…

— Это нет. Без специальных слов это просто яблоки. Здоровья добавляют, может пару морщин разгладят, но на этом все. Я из них шарлотку пеку. Неужели не замечала, что болеете меньше?

Действительно, на моей памяти мы даже к стоматологам ходили просто на осмотр. Редко кто просто чихал и кашлял, хотя старое здание всегда было продуваемым, особенно в коридорах. Да и нянечки почти не болели.

— То-то же. Ну не скрою еще, в чай травки добавляю, что в том же огороде растут.

— А Владимир Васильевич?

— От Смерти нет лекарства. С Володей я познакомилась, когда слонялась с проверками по складам. Ох, молодой казак, усы такие смешные. Как свистел, я прям завидовала. Вдовец с четырьмя детьми.

— Я думала…

— Нет, детей у нас не было. Я же ведьма. У меня могли быть только девочки. Я сказала ему, что не могу иметь детей. Зато воспитала мальчишек. Они были оборвышами, Володя вообще не приспособлен к быту. А тут четверо, один из которых младенец. Я тогда у них генеральную уборку затеяла. Как дети пищали, а Володя только глазами и хлопал. Потом как бухнется на колени, говорит: «Выходи за меня». К нему многие клинья подбивали. Мужчин-то мало было, война выкосила. А вот его оравы я первая не испугалась. Там те еще бандиты росли, не первую папину зазнобу выпроводили, а вот на мне зубы пообломали. Я многих мужей схоронила. Горько, но жить по-другому… Существовать я не могу, хочу жить. А какая жизнь без горя? Они ходят парами. Давай выпьем?

Отказаться не могла, в ход пошла четвёртая бутылка. Я рассказывала Яге все что пережила, как было страшно на войне, как плохо и мерзко. Как тяжело было вернуться в такой привычный и безопасный мир. Как скучаю по подругам, но рассказать им, что же со мной происходит, не могу. Перевезут в Кащенко. Да и они скорее приятельницы. Добрые, верные, но уже отдалившиеся от меня. У части работа, у многих дом и семья. Они уже сами по себе, лишь изредка пересекаемся. Все «За-а-а-няты». И понятно все, но и обидно. А как они ревнуют к своим мужьям? Дуры какие! Зачем мне нужны их мужья? А вот не верят!

— Выпьем? — предложила молодая-старая ведьма.

В этот момент ее глаза сверкали как маленькие огоньки, подсвечивая все, что она думала.

— А давай!

Ой мороз-мороз, была лишняя… В середине песни закружилась вьюга, начал падать снег, но мне разгоряченной алкоголем было отлично! Половина кабинета была в снегу. Ну как половина, вьюга сгребала падающий с потолка снег. Он огромными хлопьями ложился на мебель, но некоторые особо своенравные книги, как нахохлившиеся воробьи, встряхивали страницы. Этакая сказка! Холодало. На столе проросла ёлка с натуральными шишками и комната наполнилась ароматом хвои. Столик был сделан, кажется, из сосны. Тогда почему выросла ель?

— Ну что, тайный партизанский отряд!

— О! Неумеручий! А что ты здесь забыл?

В дверях стоял Кощей. С интересом разглядывал творимое и вытворяемое безобразие.

— Забыл я здесь птичку, а вот что ты здесь, старая, забыла?

— Кто старая?

— Кто старая?

Руки в бока были бы более эффектны, если бы комната не кружилась.

— Яга, такого я от тебя не ожидал!

— Сам старый, а мне можно! Я молода и полна сил! А ты! У-у-у-у!

— Ы-ы-ы-ы! Я птичку заберу?

— Ты как здесь оказался? Ах, вот оно что? Ну кошки драные, я им устрою!

Яга по пояс высунулась из окна и грозила кулаком кому-то в саду.

— Солнышко, ты же свалишься!

— А у меня поме-ик-ло есть! Оно, ух…

— Ух, проспаться тебе нужно! Яга, завтра лично привезу птаху. Вы, уж как я погляжу, спелись.

— И сплясались! Может еще коньячку?

— Хватит.

— Ух.

Меня перекинули через плечо и вышли из кабинета.

— Какой ты вредный. Как был стариком, так им и остался! Ладно, вот вечно мужики все портят!

На моих, уже не таких чётких, глазах Яга становилась трезвее.

— Ик-как?

— Ведьма! — улыбнулась она. — Как отдохнёшь, так и приезжай. Дождусь тебя. Попробую помочь с поисками.

Согласно качнувшись на плече, я чуть не упала. Голова закружилась сильнее.

— Вези ее, мне еще поработать нужно.

Она деловито принялась разглядывать ель на своем столе.

— Ведьма!

Поездку до дома я то ныряла в зыбкую дерму, то возвращалась в сознание, так что запомнила ее очень смутно. Подъем до квартиры, причём на руках — еще хуже. Кощею даже ключ не понадобился. Просто щёлкнул и все открылось. Гад какой! Дальше все, не помню.

Интерлюдия

Я сидел в кабинете и сильно горел желанием уехать куда-нибудь в тайгу. Множат они эти отчёты, что ли? Плюс приезжает какая-то шишка из… а, не помню. В общем, еще проверять все нужно будет, главный попросил. Позвонила охрана птички:

— Босс, тут внештатная ситуация. Птаха с какой-то ведьмой пьёт. И все бы ничего, но дальше сада зайти не можем, щит не пускает.

— Что за ведьма? Где вы?

— Что за ведьма неизвестно. Это тот детский дом, где воспитывалась девушка.

— А откуда там ведьма?

— Не знаю, шеф.

— Скоро буду.

Раз пьёт, значит птичка ведьму знает. Не похожа она на легкомысленную, да и простая ведьма не сможет заморочить ей голову. По периметру охрана. Таким образом, немного успокоившись, решил дочитать отчёт и выезжать. Потратив полчаса и завершив то, что отложить уже невозможно, поехал на Пушкинскую. Удивительно, что этот детский дом еще не оттяпал город в собственность. Огромные колонны, мраморные таблички, облицовка и куча детей. А вот с обратной стороны под окном гуляла. Из окна то и дело вылетал снег.

Местный персонал ничего не видел и не слышал из-за «щитов». Надо отдать должное ведьме — мощные и очень сильные. Высчитав примерно нахождение кабинета по окну, толкнул дверь. Кабинет был пуст, но ошибиться я не мог и все-таки нашёл небольшую панель-дверь. От увиденного зажмурился на пару секунд.

Птичка и какая-то старуха зажигательно исполняли какой-то танец, во все горло распевная нечто веселое. Метель кружила по кабинету, а вместо столика, точнее над ним, как из горшка росла ель, уже подметая потолок.

— Ну что, тайный партизанский отряд!

— О! Неумеручий! А что ты здесь забыл?

Яга? Так вот куда она исчезла. Хорошо прячется, морок так вообще блестящий! Но кажется Гамаюн видит ее настоящей. Ну очень трудно представить себе девушку и старуху вместе пьющих, танцующих, да и к тому же поющих. Судя по пяти бутылкам, давно.

— Забыл я здесь птичку, а вот что ты здесь, старая, забыла?

— Кто старая?

— Кто старая?

Синхронистки какие. Яга явно подзуживала девчонку. Когда я смог изъять полубессознательное тело из кабинета и погрузить в машину, Яга уже полностью трезвая спустилась за нами в машину.

— Ну здравствуй, Кощей.

— И тебе здоровья, Костяная. Куда избушку дела?

— Гуляет пока, не все же работать?

— Что здесь привлекло?

— А ты ль, касатик, не знаешь? Сам за столько веков сколько работ сменил? Сколько дел наворотил?

— А толку? Все только колдуном и прозывают.

— По делам, да воздастся. Как птичка тебе?

— Сильна, да сил своих не ведает. Ну учу помаленьку.

— Запустил ты свои дела, Кощей. Что это у тебя нечисть деток-то похищает?

— Ты от жизни отстала.

— Я ее и догонять не собираюсь. Мне здесь хорошо. Так, чиновников гоняю потихоньку, чтобы квалификацию не потерять. А птичка твоя уязвима, сам понимать должен. Стасю-то мы потеряли. Не верю, что случайно.

— Неслучайно, я уверен. Есть свидетель. Он слышал, что Рома, ну помнишь, муж ейный, с какой-то девицей спутался. Стася и узнала. Думаю, не все так гладко там было с этой новой любовью.

— Эх ты, азы да не помнишь, любил бы по-настоящему. Хоть утопи в приворотных зельях — толку не будет. Значит, не любил никогда. Ну да, смертные имеют выбор. Это мы нет. Пока жив любый, мы живем. А там как Род даст.

— Ты чего это, Яга, так на меня смотришь с хитринкой? Как знаешь чего?

— Знаю я много. Не чета твоему уму, Кощеюшка…

— Не прикидывайся!

— Сам поймёшь, да будь аккуратнее.

— Яга?

— Я все сказала. Ни прибавить, ни убавить.

Отвёз Гамаюн домой и пристроил на диване. Вот милашка, когда спит. А проснётся, так чудовище в погонах и с шилом в одном месте.

— Домовой!

— Ась?

— Присмотришь?

— А то! Хозяйка-то моя одна, а те что за ней смотрят — те еще охламоны. Ты им, Кощей, скажи, чтобы получше смотрели да меня не гнали. Надо будет — помогу, пусть не сомневаются.

— Благодарствую. Ну кухне зелье оставил, пусть примет утром.

На выходе из дома обзвонил ратников и кощеичей. Так сказать, территориальное начальство. Но новостей по Богинки нет. Ждать и догонять. Время против нас и сильно. Яга должна подсобить.

Проснулась я от клекота над ухом. Болид тихонечко прикусывал клювом пальцы, тонко намекая на пожрать. Явно легла, не переодеваясь, форма как из… как я могла китель так помять? Ну и что, что легла не раздетая? Зато похмелье встретила нарядная! Голова не сильно болела, но во рту стоял весь букет морга. Даже в носу чувствовалось нечто медицинское. А нет, это какая-то бутылочка, домовой под носом держит.

— Выпей, полегчает. Кощей вчера оставил.

— Бульк.

Ну, мяту я определила. Все остальное даже не захотела понимать. С такими выходными я, как минимум, забуду о пробежках, а была такая парааааа-ильная…

Хотя Яга права, после поездки на передовую мне это нужно. Как часто мы сами не понимаем, чтобы нам необходимо расслабиться. Я же искренне считала, что справилась. Что это все не обо мне, когда солдаты делят свою жизнь на до и после. «З-з-з-з-з», — на полу лежал мобильный и старательно изображал комара. Как эта скотина не разрядилась, а главное — почему?

— Да?

— Болеешь?

— Помираю!

— Кощей не передал мой подарок?

— Передал. Я даже его выпила.

— Значит уже не помираешь. Буду у тебя через часик, собирайся!

— Куда?

Но ведьма уже отключилась

Точна как часы. Яга стояла за дверью в непривычном для меня виде, а именно в джинсах, какой-то легкой вязанной кофточке и в топике с черепами. Коса чуть ли не пол подметает, часы, очки и сумка с теми же черепами — судя по всему, все это на заказ.

— Что не весела? Может пригласишь?

— Я Гамаюн, вижу желанным гостем Ягу.

— Ну и отлично.

Пока я еще стояла в коридоре, Яга проскочила в кухню. Ведьма уже напрягла домового, вернулась в комнату, зарылась в шкаф, чтобы спустя пару минут вылезти оттуда с моими джинсами, майкой и сумкой. Памятник я ей готова была поставить за скорость. Я в своем бардаке так не разбиралась.

— Зубы почистила?

— Угу. Утро же!!

— Какое утро, уже десять часов.

— Ну не вечера же?

— Помнишь, кто рано встает?

— Тот спит на ходу.

— Не прибедняйся. Сегодня гуляем, а вечером попробуем кое-что.

Я даже заинтересованно глаза разлепила. Спать стоя учат везде в органах, особенно на построении.

— Ну вот и проснулась. Одевайся, я на кухне чай попью.

В своей квартире я уже давно могла перемещаться на ощупь, собственно каждое утро именно так и передвигалась. Яга, кстати, тоже была здесь, ведь именно она выбивала мне эту квартиру. Но тогда я была еще одной воспитанницей, выпущенной в свет.

Когда вернулась на кухню, Яга сидела на подоконнике, ела пирожок и запивала из огромной чашки, которой на моей кухне никогда не было.

— Откуда дровишки?

— Из леса вестимо, домовой подкинул. Задабривает меня. Я же просила присматривать и, как что, сказать. А он молчал, сыч старый! Вот теперь откармливает.

— Он хороший!

— Для тебя. Он знает, кто такие птички-гамаюн. Что они Судьи. Русская правда потому и правда, что ее оберегают все боги и существа, а ты теперь полноценный судья. Ты не можешь быть пристрастна. То есть, если человек, существо или бог нарушил что-то по Правде, то как бы ты к нему не относилась, ты выдашь беспристрастное решение. Такова суть.

— А ты?

— Я? Ведьма изначальная. Можно сказать, я одна из изначальных ведьм этого мира, как и Кощей.

— Самая сильная?

— Не знаю, не соревновалась никогда. Мудра, да. Сильна, да. Но никогда не соревновалась. Я ж говорила, чем слушаешь?

— Понять хочу.

— Понять — это правильно.

— А Кощей?

— Колдун. На счет силы не ведаю, да и не спрашивала.

— А…

— Нога? Не млей так. Костяная, когда на ту сторону хожу. Это моя плата за возможность быть там. Ты вот вообще в перьях будешь. В перьях, в перьях, не подавись. Вот и интересно, какого цвета. Но не к спеху, узнаем еще. Не торопись пока в Навь. Хотя вижу, что была там.

— На передовой весь отряд провела.

— Сильна. А знаешь, что теперь будет с теми мальчишками?

— Кощей сказал, что я переписала их судьбу.

— Отчасти правда. Они стали стражами Нави. Или по-иному, вернувшиеся из Нави. Клиническая смерь как раз оттуда.

— Чем это им грозит?

— Отмороженные, эмоций мало, рассудок преобладает. После смерти вернутся к Калинову мосту и встанут на пост. Не переживай, за них ты силой платила. Хорошо, что смогла и хватило. Ладно, пустое все. Сделанного не воротишь, не обернешь. Заговорились мы, пора по магазинам!

И из мудрой девушки она вдруг превратилась в какого-то подростка и с гиканьем схватила сумку, меня и потащила в коридор.