Следствие по магии

Глава 34

В здравом уме и твердой памяти я себе обещаю — никогда-никогда не ходить с Ягой по магазинам или предварительно составить предсмертную записку, в которой оставить ее виноватой. Она же шопоголик! На восьмом магазине я перестала считать. Правда еле отбилась от неё, когда она стала наряжать меня как куколку, заваливая одеждой примерочную. Ну вот зачем мне, следователю, такое количество одежды? С учётом того, что минимум пять дней в неделю я хожу в одинаковом темно-синем прикиде.

— Зоя, хватит меня мучить!

— Нет, ну какая из тебя девушка неприличная. Другая бы рада была, а ты! Уговорила, еще полчасика и поедем по другим магазинам.

— Эх…

— Ну не вздыхай так, солнышко. Скушай мороженко.

За полчаса Яга довела до белого каления всех продавцов этого и соседнего магазина, перемерила девяносто девять процентов одежды и таки да, половину из них купила.

— Все, я нарезвилась. Теперь пошли.

Я только кивнула. Сил сопротивляться не было, собственно, как и смысла. А вот после этого Маленький вихрь с тысячелетней историей просто тащил меня на буксире, треща как сорока. Но чем ближе мы находились к неясной цели, тем голос становился более деловым, хотя о той-же природе-погоде. Но интонации, тембр… Было видно, что Яга думает о чем-то своём. Вот что значит — практика!

— А если серьезно?

Сбила. Она даже от машины отвлеклась.

— Что?

— Ты конечно имеешь колоссальный опыт общения ни о чем, но не забывай, я на следователя училась.

— Опыт, опыт. Покой он мне не даёт. Понимаешь, тут вот какое дело, волхв, и родную кровь не нашёл. Тут нужно прикрытие и не абы какое, а одно из сильнейших, а тут. Не сходится у меня. Это ты в магии, или чародействе, если по-старому, плохо разбираешься. Кровь не водица. Даже если капля есть родственной, то всегда найти можно.

— Сильный чародей?

— Да тех сильных — раз, два и обчелся.

— Может сам, специально? Но не вижу мотива. Это же племянник.

— А то у тебя никогда не было, чтобы родственники..?

— Полно. Я как представлю, что после этого дела меня вернут на место, так повеситься охото. Там же материалов до и после полуночи. Буду я как тот негр — работать отсюда и до обеда.

— Потом покажу тебе парочку приёмчиков, тебе понравятся. Отчёты просто шоколадные! Сама пользуюсь, от сердца отрываю.

— Спасибо. Так куда мы едем?

— Куда дорога ведёт.

— Яга, ты мне русским по белому скажи.

— Да к ростовщику, тебе понравится. Гоблины такие затейники, хуже евреев!

— Кто?

— Гоблины. Карлики — эмигранты с Европы. К нам с этой Явропы едут постоянно. Даже особый отдел для эмигрантов сообразили. Душно им, с этой их толерантностью. Не прижилась нежить, я про условно хорошую. Упыри там как раз вольготно себя чувствуют. Что в человеческом обличии, что в неживом. И я не про вампиров. Эти, кстати терпеть не могут этих, противоестественных.

— Противоестественных?

— Ну, зови шизофрениками. Те, что считают себя кем ни попадя, или те, что с мужиками.

— Гомо…

— Какие они гомо? Ну почему, если человек считает себя Наполеоном его лечат, а если бабой, то это нормально? Магия такого не прощает, не любит оно того. После смерти такие исчезают.

— Как это?

— Ну вот смотри. По ту сторону решают, хороший человек или нет. По поступкам, по помыслам. А вот такие вывертыши, они не нужны. Их растворяют в реке-Смородине, под Калиновым мостом.

— Река-Смородина?

— Ну у нас так, ее можно и Летой назвать. Где как. Только в ту воду никому нельзя, исчезает душа. Вот и создал Род Калинов мост. А с другой стороны Харон на лодочке плавает, души перевозит. Анубис с песчаной тропой проводил, там река почти обмелела. Рот закрой, залетит муха, плеваться долго будешь. Все, приехали.

Маленькое старое здание в каком-то переулке непонятном. Пока Яга рассказывала, я упустила место дислокации. Ведьма оставила машину и направилась к двери, но та распахнулась за мгновение до того, как Яга пересекла порог. По моему мнению, она бы даже не остановилась перед таким препятствием. Настолько была решительной.

— Яхрим! — во все горло возопила ведьма. — Яхрим! Яхрим, гоблинская твоя душонка.

За стойкой обнаружился невысокий человек с орлиным носом и сероватым цветом кожи. Пока он не вышел из-за стойки, казался просто невысоким, а вот потом… Рост примерно по пояс невысокой Яге, глазки бегают, зубы кривовато острые, а нос не орлиный, а скорее загнутый к губам, отчего производилось впечатление, что его съедят или надкусают.

— Яга-а-а, радость-то какая! Сколько лет, сколько зим!

— Врешь! Как будто я тебя не знаю! Еще раз напомнишь о моем возрасте, лет сто будешь квакать у меня под окнами!

— Что ты! Ты просто майская Роза, красавица каких свет не видывал, свежа бела…

Яга подобрела и заулыбалась, правда больше оскалом акулы.

— Пой, соловушка, все равно не верю! Я по делу!

— Как всегда слушаю, моя прелесть.

Мне даже послышались нотки Горлума.

— Шалишь! Травы, воска, соли и вот по этому списочку.

— Завтра будет…

— Сейчас. Жду полчаса.

— Яга!

— Не трать мое время!

Гоблин скривился, но посеменил куда-то за стойку. Пока ведьма подпирала его пристанище. Так как на меня не обращали внимание, я заинтересовалась окнами. Снаружи они были квадратными и обычными, а вот изнутри — огромные стрельчатые окна во всю стену, с мозаикой в виде цветов, через которые видно серую дорогу и сизо-синий туман.

— Навь.

Я аж подпрыгнула, настолько засмотрелась,

— Дом находится на перекрестье, по сути это таможня. Если что-то из Нави тебе может потребоваться, в основном это пыль и травы, иногда кости для обряда, то заказываешь здесь. Иначе это незаконно. Если сама вытащила, то сообщи, заплати пошлину и живи спокойно.

— Сурово.

— А куда деваться? Иногда можно такое притащить. Вот как например чуму испанцы притащили. Знаешь, сколько выживали?

— Читала по истории.

— История. Там такая история была, почти сорок миллионов человек умерло. А Нуберо, духи в Испании, до сих пор оправдаться не могут. Говорят, что не они притащили. Я им верю. Не стали бы они такое творить, ведь и сами пострадали. Мы тогда чуть не слегли, пришлось Мороз просить пораньше прийти.

Я глубокомысленно молчала. Яга была участником тех событий, как же это здорово. Хотя это только с одной стороны, а другая… сколько же любимых она схоронила, сколько потеряла?

— Будь аккуратней. Навь показывает все плохое, вызывает апатию и депрессию. Так что не заглядывайся. В общем, я все, можем идти дальше.

На том же буксире меня дотащили к машине, правда второй рукой она к себе прижимала полученный от гоблина сверток.

Оказалось, мы стояли в районе все того же Петра, на противоположном берегу. Домик со стороны казался невзрачно-песочного цвета, с провалами маленьких окошек. Машинка утробно рыкнула и помчалась куда-то, игнорируя не только правила дорожного движения, но и физики.

— Это я помело переделала. — Увидела мой немой вопрос на лице.

Потом я полдороги косилась на сверток, а ведьма с кем-то ругалась по телефону, закончив только когда приехали. Что удивительно, на речном небольшом пляже собралась странная компания. Кулдун Ирина, Краснощекова Алиса, Затворницкая Ульяна, Лоос Екатерина — четыре мамы четырех жертв. Рядом стоял Кощей, а глаза потерпевших были пусты, как у студента-двоечника на экзамене по квантовой физике.

— Салют!

— И тебе здравствуй, птичка. Сделай два шага назад, защищать свое заклинание от тебя мне не хочется. Когда я их отпущу, то можешь что угодно творить.

— Поняла. А волхв где?

— А зачем он здесь? Поиск — сложная вещь, лишних здесь нет.

— Что встала? Любуешься?

— Можно и так сказать.

— Кощей, а ты что столбом застыл? Готовь красавиц.

Яга, приплясывая, развернула шкуру, достала мешочки, понюхала их, пару отложила, оставив в каждой руке по одному. Встряхнула их содержимое, отчего завязки развязались, и травяная пыль из одного мешочка прямо в воздухе начала смешиваться с солью из другого мешочка, превращаясь в две ленты. Они окружили ведьму, ластясь как две змеи, и сделали два оборота. Яга преобразилась. Она уверенней встала на ноги, одна из которых теперь абсолютно точно была костяной, а вторая осталась нормальной. Глаза Яги впали, нос заострился, а волосы мгновенно побелели до седины и расплелись.

— Кощей! — хлёсткости скомандовала ведьма.

Кощей мгновенно выхватил нож и слитным плавным молниеносным движением ножа порезал всем женщинам левую ладонь. Капли крови волей колдуна не упали в песок, а собрались в одну большую каплю. На секунду показалось, что капля упадёт, но плети Яги подхватили каплю и впитали в себя.

— Кровь от крови, плоть от плоти. Покажись, появись во имя Рода.

С одной стороны, где стояли женщины и Кощей, зеленела трава и светило солнце, а с другой, где ступала костяная нога Яги, серела Навь, из тумана которой светились зеленые и белые глаза. Девушки никак не реагировали на творившееся безумие, хотя изморозь уже покрывала их одежду. Да и то, что происходило, мало походило на пляжную вечеринку.

— Спой птичка, что душа пожелает. Направь.

Я аж вздрогнула. Ну спеть, значит спеть. Что бы подошло?

То ли ветер шумит, то ли птица

Надо мною взмахнула крылом.

Только перышко в небе кружится

Над давно опустевшим гнездом…

Выводила я уже привычно, но только сейчас видела, что творят слова. Они сминали плети Яги, пока не сформировали клубок, после чего вытянули по одной ниточке из земли, а вторую достали из тумана, отчего там зарычали.

Завывает метель свою песню

Над простором уснувших полей…

Или слышится плач в поднебесье

Улетающих вдаль журавлей…

Из Нави вырвались призрачные журавли, которые, тихонечко покрикивая, взмывали в небо.

Пройдёт печаль, растает горюшко,

Не плачь душа, нам не впервой

Лети легко как птичье пёрышко,

Лети домой! Лети домой!

Вьюга снежными машет крылами

И следа не отыщешь домой,

Но зовет нас с собой птица- память

И летит как стрела, по прямой.

Кружащие над нами журавли, то растворяясь, то возвращаясь в форму птиц, выстроились клином в определённом направлении и, вскрикнув, начали улетать. Кощей что-то крикнул себе за спину. Не разобрала.

Пройдёт печаль, растает горюшко,

Не плачь душа, нам не впервой

Лети легко как птичье пёрышко,

Лети домой! Лети домой!

Клубок на последнем слове не исчез. Он просто уменьшился и стал как обычный клубок ниток, только переливающийся серым, зелёным, белым и голубым.

— Все!

— Молодец, птичка. Помнишь в сказке клубочек путеводный? Вот и довелось вновь увидеть.

— А прошлый где?

— Горыныч съел.

— Прекрасный тост.

— За это нужно выпить!