Слепая судьба

Глава 13

Хун Синь осмотрелся на новом месте работы: массивный стол, заваленный табличками, стеллажи, где всё валялось так, что больше напоминало выгребную яму. Бывший чиновник, занимающийся учётом в бане, на рабочем месте ел, пил вино, спал, играл в настольные игры и приводил к себе симпатичных банщиц. Единственное, что его точно не волновало, — это работа. Скопилось её много, и все записи перемешались с остатками еды и другим мусором. Хун Синь растерялся и подумал, что легче было бы трудиться банщиком, чем разгребать это безобразие. Интуиция лиса подсказывала, что в записях полно ошибок и свести баланс окажется непосильным делом. Но глаза — лентяи, а руки — удальцы. Так что Хун Синь подошёл к столу и стал аккуратно доставать свитки, ссыпая с них шелуху арахиса и куриные кости. Где-то на стеллажах пряталась книга учёта, куда надо было собрать все данные за последние полгода. Когда все свитки со стола были убраны, пришлось идти за ведром и тряпкой, чтобы отмыть липкую и жирную столешницу. Иначе работать там было бы невозможно.

Пару раз к нему заглянули банщицы, похоже, слух о новом работнике разошёлся среди персонала. Работающие тут кицунэ спешили оценить нового чиновника. Отмыв стол, Хун Синь принялся сортировать все таблички и свитки в две кучи. В одной все доходы, которые приносила баня, а в другой все расходы на её содержание и оплату работникам. С расходами дело обстояло лучше: все дощечки и расписки прежний чиновник просто бросал в угол, когда получал от поставщиков. А вот доходы должен был записывать он сам, что, похоже, делал редко и задним числом. Этих записей было совсем мало, а в книгах учёта многие страницы остались не заполнены. Хун Синь взялся за писчую кисть и в красках представил, как использует на бывшем работнике весь трактат с пытками.

— Ой, я думала, тут никого нет. — Заглянула в комнату милая кицунэ в коротеньком халатике и подвёрнутых штанах — такие носили уборщицы.

— Чем могу помочь? — раздражённо поинтересовался Хун Синь, поднимая голову над бумагами.

— Да нет, что вы, я просто хотела помыть полы. Может, принести вам обед и вино?

Хун Синь задумчиво кивнул, и лисичка скрылась за дверью. «Надеюсь, она не принесёт мне сырую курицу», — подумал Хун Синь и вздрогнул от пришедшей в голову идеи. Он сейчас живёт среди ёкаев, а значит, может связаться с Жолань. От этой идеи сердце сделало несколько ударов невпопад, будто позабыв, как нужно работать, а затем ускорилось. Кровь прилила к лицу бедного Хун Синя, а перед глазами промелькнули размытые образы: халат цвета весенней листвы, плавное движение рук, озорство в словах и блеск не пролившихся слёз — последнее, что она оставила о себе на память. Хун Синь торопливо достал спрятанную внутри халата подвеску и потёр синий камень, украшающий цветок. Раздался тихий перезвон струн. Хозяйка подарка получила его послание.

Через полчаса вернулась уборщица и принесла поднос, на нём лежала мёртвая курица в перьях. Хун Синь грустно вздохнул, всё-таки пищевые пристрастия соплеменников так и не стали ему близки.

— А можно мне рис и тофу? — спросил он в надежде.

На него посмотрели удивлёнными глазами. Лисичка поставила на пол поднос и бутылку вина и скрылась за дверью, похоже, побежала делиться новыми сплетнями о его странных вкусах с подругами.

— Ну что ж, придётся поголодать. Ван Лин сказала бы, что мне это пойдёт на пользу, — тоскливо пробормотал Хун Синь и развернул очередной свиток.

Он оказался интересным, тут перечислялись закупки для лекаря, служившего при банях. Множество трав, корешков, древесины, камней для изготовления благовоний и растираний. Самое интересное обнаружилось в конце списка, семя «Древа Жизни». Хун Синь подумал, что стоит найти комнату травника и выпросить у него хотя бы возможность взглянуть на это чудо.

Жолань поскреблась в дверь для прислуги через десять дней. Похоже, дороги действительно стали труднопроходимыми даже для ёкаев. Привратник-гоуман вызвал Хун Синя, и тот бросился встречать долгожданную подругу, откинув работу и прогнав из мыслей вечно не сходящиеся столбики цифр. Шёрстка лисички вся промокла от снега, Хун Синю показалась, что она сильно похудела. Когда Жолань перекинулась и закуталась в чистый и сухой халат, то бросилась в объятия Хун Синя и прижала к нему востренькое личико. Тонкие руки дарили спокойствие, нежно оплетая, а дыхание у шеи отдавалось щекоткой. Хун Синь не думал, что слова сейчас нужны, и просто радовался встрече. Пока одна мысль чуть не заставила хлопнуть себя по лбу за недогадливость, ведь его гостья замёрзла с дороги. Это следовало исправить: он отстранился и засуетился под недоумевающим взглядом. Вскоре они пили чай в комнате, Жолань грела свои маленькие ладошки над жаровней и смотрела на смущённого Хун Синя с нежностью.

За прошедшие дни он втянулся в работу, смог разобрать стеллажи и понять, что бани довольно прибыльный бизнес, раз хозяин здешней даже не заметил списание больших сумм в карман бывшего бухгалтера. Он подружился с травником и другими ёкаями, что занимались обслуживанием бань. Долина, где располагались заведения Байцзэ, была красивым и уединённым местом, но в самих банях царило оживление и горела тысяча огней, словно здесь справляли Весенний фестиваль фонарей. Впрочем, всю эту атмосферу портили разговоры о войне. Ёкаи разделились в своём мнении о том, что происходит в мире людей. Понятно, что злобные твари, любящие поесть человечины, радовались тому, что сын демона завоёвывает города, добрые же души возражали, что как только демоны истребят людей, то примутся убивать таких, как они, и друг друга. Споров велось много. Хун Синь вслушивался в них внимательно, в надежде узнать слабые места Ин Чжэна. Увы, сын демона долго жил в изоляции, скрываясь и от людей, и от ёкаев, копя силу и тренируясь. Никто не мог сказать, чего Ин Чжэн хочет на самом деле и на что способен.

Хун Синь с неизменной в присутствии Жолань суетливостью накормил её жареным рисом с курицей, вскользь похваставшись, что приготовил его сам. Лисичка успела выспаться после долгой дороги и теперь с удовольствием ела. То, с каким аппетитом приняли его стряпню, заставляло внутренне гордо пофыркивать. Его позор как охотника можно было считать смытым иным талантом.

— Как дела в городе? — спросил Хун Синь, когда радость от встречи из бурной реки превратилась в тихую заводь.

— Плохо. К ним приезжал Ин Чжэн и приглашал присоединиться, нам подарили Белый город взамен на помощь в победе над Чёрным. Ин Чжэн не хочет ждать весны, чтобы расчистить ущелье, лисы смогут пройти по верху завала, протиснуться там, где не пройдут люди.

— Тенко согласился? — Хун Синь почувствовал тревогу. Ин Чжэну уже мало людей-воинов, он стал собирать вокруг себя ёкаев.

— Думает, но многим хочется получить свой город. Молодёжь не любит людей, старики рассказывают о былом величии кицунэ и о вине людей в том, что теперь мы обычные разбойники на дорогах.

— А ты сама как думаешь?

— Я жила с людьми, и мне не нравится, во что нас хотят впутать. Не стоит верить отродью демона и лезть в людские разборки.

— Тенко стар и мудр, он должен это понимать. Надеюсь, он не согласится на предложение. В банях собирается много ёкаев, я стараюсь выяснить хоть что-то об Ин Чжэне, что поможет его остановить, — сказал Хун Синь.

— Ты прав, уважаемый Байцзэ, хозяин здешних бань, ему ведомо всё о духах и демонах, наверняка сможет что-то подсказать. Я слышала, он к людям относится без злости.

— Тогда мне надо закончить свою работу побыстрее, когда я всё сделаю, у меня будет шанс поговорить с хозяином. Боюсь, без отчёта о проделанной работе он на мои вопросы отвечать не станет.

Жолань оглядела комнату, заваленную свитками и табличками, и погрустнела. Открыв одну из бухгалтерских книг, лежащих на краю стола, поводила тоненьким пальцем по знакам на бумаге, пролистнула пару страниц, но это лишь сильнее исказило черты её лица тоской и беспомощностью.

— Ты, наверно, надеялся, что я смогу тебе помочь, — сказала Жолань грустным голосом, — но я совершенно ничего не знаю о демонах и не понимаю в цифрах. Мои таланты сейчас тебе ни к чему.

Хун Синь порывисто встал и обнял лисичку за плечи. Какой же он глупый, не заметил, как своими расспросами заставил милую Жолань думать, что его интересует только информация о кицунэ и Ин Чжэне. «Недогадливый лис, делающий всё наперекосяк», — корил он себя. Скованность отступила под натиском желания показать, какое место она заполучила в его сердце, не прилагая усилий.

— Одно твоё присутствие делает моё существование легче. Я позвал тебя совсем не для того, чтоб выяснить что-то. Просто здесь удобное место, чтобы встретиться и побыть с тобой. Я очень скучал и рад тебя видеть.

Жолань повеселела, будто засияв, и чмокнула Хун Синя в щёку, встав на цыпочки. Будь у Хун Синя возможность выбрать иной путь, он всё равно бы свернул на тропу, ведущую в эти нежные объятия, сколь бы кривой она ни была.

— Знаешь, я могу играть на эрху, пока ты работаешь, а ещё заваривать чай.

— Спасибо, если ты просто останешься со мной, это уже даст сил работать быстрее. Как думаешь, насколько много времени у нас осталось? Когда Тенко должен дать ответ Ин Чжэну?

— Как я поняла, Ин Чжэн хочет захватить все города до наступления «Праздника весны». Он пришёл в день перед зимним солнцестоянием и дал времени на решение до «Больших холодов».

— Получается, времени осталось совсем мало.

Хун Синь выпустил из объятий Жолань и с тоской осмотрел комнату, его ждали тяжёлые две недели почти без сна, если он хочет успеть выполнить работу, чтобы поговорить с Байцзэ и Тенко до того, как будет захвачен Чёрный город. Но кто знает, сможет ли местный хозяин помочь и согласится ли Тенко выслушать предателя. Да и дорога до стоянки кицунэ займёт немало времени. Пока Хун Синь чувствовал себя словно жаба, что хочет отведать лебединого мяса. Но есть ли у него выбор? Он должен сделать всё что может, помочь друзьям и миру людей, который так любит.

Жолань задремала, обхватив руками эрху, на которой играла. Хун Синь аккуратно вышел из комнаты, стараясь не потревожить сон лисицы, ему надо было к травнику. Вот уже неделю они вдвоём с Жолань разбирали документы, оставалось совсем немного. Но, несмотря на чуткую поддержку, силы Хун Синя покинули, от рядов иероглифов болела голова, в глазах двоилось, очень хотелось обратиться лисом и, задрав хвост, унестись в снежный лес. Лишь бы не считать нудные доходы и расходы бани. Чай уже не помогал взбодриться, и Хун Синь решил, что у травника должны быть тонизирующие средства. Травник уже собирался спать, но, пожалев замученного Хун Синя, подошёл к большому шкафу со множеством ящичков и, минуту поискав нужный, достал оттуда деревянную коробочку.

— Тут сбор: измельчённые корни красного женьшеня, астрагала и солодки, плоды унаби. Всё это восполняет ци, но не пей много. Пусть тебе ещё поджарят ямс с отрубями, должно помочь. Знаешь, я больше занимаюсь благовониями для бань, так что у меня нет сильных лекарственных средств, — словно извиняясь, произнёс травник.

— Спасибо и за это. Я совсем недавно познакомился с учёным мужем, который пишет огромный научный труд о травах. Жаль, не удалось поговорить с ним о работе, слишком мало времени.

— Да я и сам бы с удовольствием посоветовался со знающим человеком. Один из наших посетителей, ёкай из Далекой страны, где моря больше, чем суши, подарил мне плод какого-то дерева. Он сказал, что это плод «дерева жизни», но я не очень в это верю.

— Покажи, вдруг я видел что-то в книгах людей.

— Точно, ты же учился у людей, возможно, они знают про этот плод.

Травник открыл ещё пару ящичков на самом верху шкафа и наконец нашёл нужное отделение. На ладони у него лежала засохшая чёрная ягода, похожая на бугристого жука.

— Похоже на шелковицу, — задумчиво проговорил Хун Синь.

— Ну, я подумал так же, хотел выкинуть. Никто не знал, что это. А приезжий слишком плохо говорил на нашем языке и постоянно был пьян, да и задержался у нас всего на пару дней.

— Можешь дать мне частичку это плода, я попробую на себе его эффект, — стараясь скрыть дрожь от волнения в голосе, сказал Хун Синь.

— А ты смелый, я так и не рискнул ничего с ним сделать. Вдруг это сильный заморский яд. Бери.

Травник аккуратно отделил несколько чёрных чешуек от плода и отдал Хун Синю.

— Расскажешь, если выживешь. — Улыбнулся он. Похоже, травнику стало любопытно, что же он хранит у себя столько лет, не решаясь выкинуть.

Хун Синь благодарно поклонился и быстро вернулся в свою комнату, с трудом сдерживая радость. В маленьком бумажном конверте у него лежали частички плода дерева Фусанг. Хун Синь отлично помнил рецепт «эликсира жизни», который подсмотрел в бумагах Ли Шичжэна. Конечно, из такого количества получится всего одна маленькая порция, глоток, который сможет вылечить умирающего или закрыть раны истекающего кровью, но даже это огромная удача. Появилась мысль выкрасть всю ягоду, раз травник не знает её ценности, но не стоило ссориться с владельцем бань, когда очень нужна его помощь. Хун Синь положил тонизирующий сбор рядом с чайником. Жолань проснулась, заморгав и пробежавшись кончиками пальцев по лицу, посмотрела на него.

— Что случилось?

— Ты не поверишь, я нашёл у местного травника плод «дерева жизни». Жаль, удалось взять лишь маленькую частичку.

— О, я слышала о нём. В нашем цирке был сбежавший с островов заклинатель. Они там не любят людей, что пользуются своей ци для колдовства. Так он рассказывал, что плодом дерева жизни можно исцелить любого умирающего, если его духи ещё не покинули тело. В его родных краях плоды доступны лишь знати и Чосын Саджа — убийце душ. Ценная вещь, но такого кусочка не хватит, нужно двенадцать плодов дерева.

Хун Синь огорчённо вздохнул, ну что ж, волшебные вещи так просто с куста не падают. Жолань отвернулась и стала разжигать жаровню, чтобы вскипятить воду для трав. Хун Синь бросил кусочек «дерева жизни» в сбор, раз уж обещал травнику проверить его эффект. Сил для работы и правда прибавилось, но ничего необычного Хун Синь не почувствовал, частичка в самом деле была слишком мала.

На работу ушло ещё несколько дней, но наконец отчёт был дописан. Хун Синь закружил Жолань от избытка чувств, но поспешно отпустил её, чтобы поспешить к Байцзэ в надежде получить сведенья или хотя бы деньги за работу. Он переживал за Ван Лин, она так и не вернулась, возможно, получить призрачные руки оказалось не так просто, а может, она попала в неприятности. Сейчас не самое хорошее время для одинокого путника, особенно хрупкой девушки. Секретарь, убедившись, что Хун Синь действительно пришёл по делу, открыл дверь в кабинет хозяина.

Байцзэ купался в водопаде, старческие его волосы налипли на сморщенное лицо тонкими прядями, глаза на теле закрылись, спасаясь от брызг воды. Приветливо улыбаясь, он встретил Хун Синя.

— Ты так быстро справился с заданием. Я рад, что ты забрёл в мои бани, в наше время так сложно встретить честного бухгалтера. Прошлого мне пришлось съесть.

Хун Синь вздрогнул и стал вспоминать, не напутал ли он чего-нибудь в отчёте от усталости. Он же не думал, что за ошибки этот милый старичок может его убить.

— Оставь бумаги на столике у входа, тут слишком влажно, чернила могут поплыть. Я постараюсь найти время и посмотреть их.

— Уважаемый Байцзэ, не хотел бы вас торопить, но я должен покинуть ваши гостеприимные бани и продолжить путь.

— Очень обидно, значит, ты пришёл за расчётом? Увы, у меня нет времени этим заниматься, зайди через неделю.

Байцзэ снова улыбнулся, но Хун Синю эта улыбка показалась издевательской. Как так! Что теперь делать? Он не может сидеть и ждать, пока старик найдёт время на отчёт.

— И ещё, — продолжил ёкай, — твоя подруга жила с тобой всё это время, ты должен оплатить её проживание здесь. С тебя десять веней за неё.

Хун Синь вздрогнул, с него требовали цену хорошего быка.

— Но вы обещали заплатить за мою работу пять веней.

— Да, я от своих слов не отказываюсь, оплачу, как договорились. — Вновь улыбнулся Байцзэ.

— Но почему за проживание Жолань так дорого? — сделал ещё одну попытку выбраться из капкана растерянный Хун Синь.

— Но как же? У нас элитное заведение, разве ты не видел расценки за услуги и проживание?

Хун Синь их, конечно, видел и даже сам вносил в документы цифры, но ни на минуту не задумался о том, что за проживание Жолань в его комнате придётся платить. Теперь ему пришлось вспомнить, где он находится и с кем имеет дело.

— Ну, если у вас нет денег оплатить, то ты можешь отработать её проживание. Ну, или твоя подруга может отработать. Говорят, она прекрасная «женщина-куколка». Гости за свои развлечения платят хорошо.

Хун Синь словно услышал, как захлопнулся капкан за двумя наивными лисичками. Хитрый ёкай поймал себе двух отличных рабов. Байцзэ не собирался выпускать их из бань, не так-то просто найти двух хороших работников среди ёкаев. Старческое лицо расплылось в улыбке, он явно ожидал взрыва негодования со стороны Хун Синя.

— Знаете, я подумал, что вы правы, в мире сейчас война, а здесь хорошее и тихое место. Ин Чжэн объединит людей и начнёт убивать ёкаев, думаю, нам стоит держаться вместе, — сказал Хун Синь с задумчивым видом, потирая подбородок.

— Чушь! С чего бы Ин Чжэну убивать ёкаев, скорее наоборот, он поработит всех людей, и они будут работать на ёкаев. Разве ты не знаешь, что его отец владыка демонов? Сынок явно метит на его место. Демоны они всегда так, лезут на самый верх, убивая всех на своём пути. Его отец убил его деда, чтоб получить власть. Вот только Ин Чжэну придётся применить хитрость, чтоб отец покинул свой подземный мир и явился к нему на встречу. Да и шанс у него будет лишь один, — проговорил Байцзэ раздражённо, разочарованный тем, что новый раб рад своей участи. — Так, я отвлёкся, вам тут нечего бояться. Иди и трудись хорошо, свою подругу отправь к секретарю, он найдёт ей работу.

Хун Синь поклонился и вышел из кабинета. Он вернулся в комнату и задумчиво сел рядом с окном.

— Что случилось? — Жолань уселась рядом и стала теребить пояс халата.

— Хозяин. Он не собирался нас выпускать отсюда, да и за работу платить, теперь мы ещё и должны ему за твоё проживание.

— Мерзкий червяк, — зафырчала Жолань, и на секунду от гнева и досады лицо её стало лисьим. — Что же нам делать?

— Бежать, но надо, чтоб нас прикрыли снаружи. Жаль, нельзя связаться с Ван Лин.

— Моя шпилька, можно попробовать через неё. Только у твоей подруги нет другой шпильки, так что весь заряд этой уйдёт на одно сообщение.

Хун Синь кивнул, взял шпильку и, сжав её, послал сигнал: «Мне срочно нужна помощь». Тихо звякнуло.

— Она получила послание, — сказала Жолань. — Что мы будем делать дальше?

— Пару дней делаем вид, что всё в порядке. Ван Лин нужно время, чтобы вернуться к баням. Ходи каждое утро к привратницам и заводи с ними разговоры. Делай вид, что хочешь подружиться. Они красивые лисички, им, наверно, скучно целый день встречать гостей.

На третий день Жолань шла к привратницам с димсамом Лю Ша Бао — булочками с солёным яичным желтком. На ней было надето длинное ханьфу, под которым прятался Хун Синь, превратившись в лиса. Он надеялся, что аромат вкусных булочек перебьёт его запах и привратницы не заметят, что Жолань пришла не одна. Пока Жолань приветствовала привратниц и вручала им димсам с булочками, Хун Синь выскользнул из-под подола и бросился к выходу, обращаясь в человека. Как только он открыл дверь, в щель выскользнула обратившаяся в лису Жолань и бросилась к ближайшим заснеженным кустам. Хун Синь выскочил во двор, за ним уже бежали, скаля зубы, привратницы. Он обратился в лиса и бросился вслед за Жолань. Привратницы были совсем рядом, Хун Синь надеялся, что именно сейчас им на выручку придёт Ван Лин, выпрыгнув из кустов у изгороди. Но никто не появился, однако привратницы остановились. Не успел Хун Синь порадоваться этому, как сверху в них полетели стрелы. Он почувствовал, как больно кольнуло в спину, и тут же стрела ударила в лапу Жолань. Та, кувыркнувшись, растянулась на снегу. Хун Синь подбежал к лисичке и увидел, как закатываются её глаза. Подхватив хрупкую кицунэ за шкирку, он бросился дальше, стараясь быстрее увести их обоих от опасности. Лапы вязли в снегу, ещё два раза ударило в спину, но боли Хун Синь не почувствовал. Наконец снежные кусты скрыли его от взглядов стрелков, и он бросился вдоль изгороди к выходу.

В себя Хун Синь пришёл рядом с небольшим ручьём, бежать больше не было сил. Он открыл пасть и тяжело задышал, вывалив язык. Рядом на снегу лежала неподвижная Жолань, в ноге у неё торчала маленькая арбалетная стрела. Нужно было обратиться и вытащить стрелы, но Хун Синю хотелось просто рухнуть в снег и отдаться той темноте, что снова и снова накатывала на него, застилая взор. Он побрёл к ручью и начал лакать ледяную воду. Холод прошёл по телу, сбивая жар бега. Голова прояснилась, и Хун Синь стал человеком. Он склонился над лисичкой, осмотрел стрелу. Переживания оказались чрезмерными: рана неопасная, после оборота Жолань, возможно, будет немного хромать и всё. Так почему она потеряла сознание? Он аккуратно выдернул стрелу, придерживая лапу, брызнула кровь, и он обратился обратно в лиса, чтобы зализать ранку и хоть немного унять боль. Неожиданно Жолань очнулась и вскочила, но тут же заверещала от боли, неловко наступив на повреждённую ногу. Хун Синь заурчал, успокаивая её, и стал слизывать кровь. Жолань тяжело вздохнула и обратилась в человека.

— Не надо, всё нормально. Рана несерьёзная. Похоже, они использовали снотворное, чтобы нас остановить. Убивать не было смысла, живые мы полезнее. Вернули и наказали бы за побег, — сказала Жолань. — Как хорошо, что они не попали в тебя и ты смог меня вытащить.

Хун Синю вновь пришлось стать человеком. Он осмотрел своё тело и нащупал чуть ниже спины три стрелы. Жолань тоже их заметила.

— На тебя не подействовало снотворное?

— Странно, но нет. Немного мутило, темнело перед глазами, но я смог выбежать и добраться сюда. Думаешь, они не пошлют погоню?

— Думаю, не настолько мы им нужны, чтобы гоняться за двумя лисами по заснеженным горам. Давай я достану стрелы, — сказала Жолань, подходя к Хун Синю и коварно улыбаясь.

— Постарайся сделать это понежнее.

— Со всей аккуратностью.

Мелькнувший оскал пробрал Хун Синя мелкой дрожью, однако он застыл неподвижно. Стрелы покинули тело, и ранки тут же перестали кровоточить. Хун Синь удивлённо потрогал небольшие, оставшиеся шрамы.

— Знаешь, а кусочек плода «дерева жизни» оказался не таким уж и бесполезным. Жаль, травник этого так и не узнает, — с усмешкой проговорил Хун Синь. — Разве что сам рискнёт его заварить.

— Увы, я лишила его этого шанса, прихватив все запасы с собой. Теперь я рада этому ещё больше.

— Ты украла плод?

— Взяла, — вскинув тонкий пальчик, поправила Жолань, — как оплату за нашу работу. Куда мы пойдём теперь? Вернёмся в город кицунэ?

— Думаю, мне стоит попытаться уговорить Тенко не помогать Ин Чжэну. Но сначала найдём Ван Лин, я очень беспокоюсь. Похоже, с ней случилось что-то плохое, зря я отпустил девочку одну. Нам нужно к озеру, думаю, ручей течёт именно туда.