Слепая судьба

Глава 6

Красный город встретил Ши Юна запахом пряностей, пахло имбирём и кассией, гвоздикой и бадьяном. Красный город — город купцов, через него шли торговые пути в остальные города и далёкие страны, о которых Ши Юн знал мало. Как-то учитель рассказал о стране, где живут люди с пёсьими головами, и изобразил их лающий язык. У костра охранники рассказывали, что за горным перевалом рядом с Красным городом находится страна, где не растёт ни одного дерева, нет городов и все жители пасут огромные стада коней.

Хун Синь шёл рядом и рассказывал обо всём, что встречалось им на улицах. Чаще всего тут строили склады и лавки, где можно найти изделия ремесленников со всего света. У каждого такого магазинчика Хун Синь останавливался и начинал перечислять все выложенные под навесом товары, восхищённо охая. Ши Юн понимал, что друг хочет отвлечь его от мыслей о разговоре с Ван Лин. Она решила остаться в Красном городе и согласилась стать невестой Чжана. Ши Юн радовался, что мечты подруги сбылись, но сам остаться в городе отказался. Он попросил Хун Синя проводить его до монастыря, где его научат второму зрению. Теперь можно было не тревожиться о Ван Лин и заняться своими проблемами. Монастырь находился недалеко от Золотого города, и они решили попытать счастья и найти караван туда. Всё-таки в Красном городе шансов сделать это было больше, чем в Синем.

В ресторане гостиницы, где останавливались купцы, им повезло. В большом, богато украшенном росписью морских сражений зале за одним из столиков сидел купец из Золотого города. Лысый толстый старик в жёлтом халате с вышивкой золотыми нитями пил зелёный чай, он недовольно буркнул, когда Хун Синь к нему обратился.

— Мы ищем караван до Золотого города. Мой уважаемый друг — отличный воин, он ученик великого Дэн Фэя, и у него есть рекомендация от хозяина каравана Чжана.

Презрительный взгляд толстяка опалил лицо Ши Юна даже через повязку.

— Я Лао Вей — поставщик приправ для кухни наместника Золотого города, и охрана моего каравана лучшая. Я не беру туда кого попало. Если хотите ехать с моим караваном, то платите за проезд. Цена — десять монет за место.

— Так дорого? — не сдержал удивление Хун Синь.

— Попробуйте найти дешевле, — усмехнулся Лао. — Даже купцы из Золотого города затаились здесь и боятся возвращаться домой. Ходят дурацкие слухи, что лидер заговорщиков, Ин Чжэн, порвал охрану дворца наместника голыми руками. Меня это не пугает. Больший страх мне внушает потеря денег и влияния при дворе, я должен первым заключить контракт на поставку специй новому наместнику.

Противный толстяк был прав: это единственный караван, который рискнул вернуться в Золотой город. Пришлось отдать за участие в нём все деньги, что они заработали у Чжана. Хун Синь утешил Ши Юна тем, что им всё равно придётся покинуть караван гораздо раньше прибытия в Золотой город, а такое работодателю вряд ли понравится. Денег бы сбежавшим по пути охранникам не заплатили, да и такой противный караванщик мог нажаловаться на них другим купцам. Так что даже хорошо, что они поедут, как обычные пассажиры. В речах Хун Синя чувствовалось злорадство, но почему Ши Юн так и не понял.

Караван отходил утром, ночевать они напросились к Чжану, денег на гостиницу теперь не было. Ван Лин хвостиком ходила за Ши Юном и рассказывала, что её комната расписана ирисами, а по дому ей помогают служанки.

— Мой свадебный наряд уже начали вышивать, а в храме нам рассчитают счастливый день для свадьбы. Как думаешь, начало зимы подойдёт или лучше дождаться, когда расцветут сливы?

«Решай, как нравится тебе».

— Я бы хотела, чтобы ты был на моей свадьбе. Ты мне как брат, единственный близкий человек.

«Я не знаю, как дела пойдут в храме».

— Ты бы мог пожить пока здесь.

«Я очень за тебя рад, но не могу сидеть тут без дела два месяца».

Ван Лин обиженно запыхтела, но ничего не сказала. Ши Юн признался себе, что день, что он провёл без неё, показался ему странным. Словно он снова лишился языка и стал ещё более немым и слепым, чем до этого. Но держаться за полы халата Ван Лин он не мог, ему пора стать самостоятельным, он не может остаться здесь и жить за счёт Чжана, да и Хун Синь отправится по свои делам, так и не показав, где учат второму зрению.

Утром Ван Лин не вышла их провожать: серьёзно обиделась на то, что они её бросают.

— Женщины вечно вывернут всё так, что ты окажешься виноватым, — зевая, бросил Хун Синь, заметив, как топчется на выходе Ши Юн, прислушиваясь, не раздадутся ли знакомые шаги.

Караван Лао Вея оказался небольшим: всего восемь грузовых верблюдов, зато охраны двадцать человек и десяток пассажиров, которые рискнули отправиться в Золотой город. Хун Синь перед отправлением дал Ши Юну свёрток ткани.

«Что это?»

— Халат. Взял нам пару чистых в доме Чжана.

«Он не чёрный? Я немного чувствую цвет, этот словно жжёт».

— Ого, это здорово, ты уже сейчас чувствуешь ци предмета и сочетание потоков в его цвете. Думаю, твоё обучение пройдёт без сложностей. Давай я помогу тебе переодеться. Ну, нельзя же носить только чёрное. Красный тебе к лицу.

Ши Юн тяжело вздохнул и залез на верблюда. Горьковато запахло шерстью. Запах не был противным, но почему-то сильно забивал Ши Юну нос, не давая возможности унюхать хоть что-то другое. Все ехали тесной группой. Дорога проходила через пустыню, за которой шли поля, что тянулись до невысоких, поросших деревьями и кустами гор, за которыми уже начинались леса и озера, относящиеся к Золотому городу.

— Красный город самый слабый. Город купцов, большая часть их войска наёмники. Они скорее будут торговаться о наилучших условиях с Золотым городом, чем вступят в бой, потому их и не тронули пока. В Чёрном городе много производств и живут мастера, но воинская мощь ещё хуже, чем у Красного. Зато они люди резкие и ценят свою свободу, как никто другой, да и город защищён ущельем, где можно зажать противника. Про Белый город я слишком мало знаю, но, говорят, «белые душители» оттуда, а они принимают заказы на самые сложные убийства, — рассуждал Хун Синь, топая рядом с верблюдом Ши Юна.

В караване не было повозок, а верблюды все как один отказывались везти Хун Синя. Впрочем, лошади тоже его не подпускали и норовили укусить или лягнуть.

— Что я им сделал-то? Я люблю животных. Почему такая чёрная неблагодарность в ответ? — сокрушался Хун Синь.

«Как же дойдёшь? Это же далеко».

— Не переживай, мой юный друг, я привыкший. К тому же и не придётся этого делать, потому что… — Хун Синь оборвал фразу и продолжил громко: — Всё будет хорошо.

В конце дня устроили привал, Ши Юн спешился и сразу почувствовал запах зелени, пустыня осталась позади. Рядом кряхтел и охал, разминая уставшие ноги, Хун Синь. Немного подумав, Ши Юн достал кисть и написал иероглиф 治疗 пиньиньлечение, направив его на страдающего от боли в стёртых ногах Хун Синя.

— О, как же хорошо. Я вновь обязан тебе моей жизнью, ты избавил меня от таких страданий.

Пока Хун Синь радовался, Ши Юну пришлось сесть на землю, так как его ноги ослабли. Получается, лечение потребовало гораздо больше его ци, чем огонь или свет. Впрочем, слабость скоро прошла, и они отправились ужинать. Оказалось, что в этом караване питание путников — забота самих путников. Ши Юн порадовался, что в его сумке оказались яйца, которые он утащил с кухни Чжана перед уходом.

— Безобразие, мы отдали такие деньги! Да нас свининой должны кормить. Какой же жадный человек этот Лао. Ну ничего. Посадишь дыню — получишь дыню, посадишь бобы — получишь бобы, — сказал Хун Синь. — Пока ты медитируешь, я, пожалуй, прогуляюсь по окрестностям, соскучился в пустыне по зелени.

Послушав удаляющиеся шаги, Ши Юн решил, что ему и правда пора помедитировать. Дорогой он думал о Ван Лин, вспоминал их детство, как часто они дрались и ссорились. Они были очень разные.

— Нюня и зануда! Вечно жалуешься учителю, что я тебя бью. Может, не зря тебе язык отрезали.

«Дочь Чанфу. Только орёшь и дерёшься. Безмозглая курица».

— Сам ты курица! — кричала Лин и хваталась за метлу или бамбуковую палку, бегая вслед за уворачивающимся от неё Юном. Пока их не разнимал учитель.

— Глупые дети, разница между вами не повод для ссор. Когда вы это поймёте, то станете значительно сильнее.

Кто бы мог подумать, что учитель окажется прав и противоположности дополнят друг друга, помогая во всём. Теперь Ши Юн снова стал половинкой, и это надо восполнить. Он сел и сделал глубокий вдох, чувствуя, как иголочки силы побежали по уставшему в дороге телу. Тьма вокруг расступилась под лучами золотистого света, из неё появился дракон. Он немного подрос. Дракончик радостно закружился вокруг Ши Юна, взмахивая белыми крыльями.

— Смотри, как могу, — протявкал он и выпустил из ноздрей огненные струи.

«Здорово. А как насчёт лечения?»

— Лечения? Ну нет, думаешь, разок кого-то вылечил от боли в ногах, и я сразу стал великим лекарем? Нет. Это так не работает. Сколько тебе пришлось потрудиться, чтобы у меня появились крылья, а я, между прочим, и так был воздушным. Лечить я не умею и не хочу, думаю, тебе придётся очень постараться, чтобы это изменить.

«Жаль. Интересно, а можно вырастить новые руки?»

— Возможно, если твоя мама ящерица.

У Ши Юна защекотало в носу, и он чихнул. Дракончик исчез, рядом пахло лисицей. В лагере было тихо.

— Спать пора, ты бы лёг, а то так неудобно, — сказал Хун Синь. Похоже, он успел вернуться с прогулки.

Ши Юн кивнул и устроился на разложенных у походной жаровни циновках. Разбудили его крики и возня. Кто-то рядом мычал и елозил по земле.

— В красном не трогайте, это наши.

— Ты не ошибся? Тот с повязкой на глазах пахнет человеком.

— За него попросили.

Незнакомые голоса перекликались по всему лагерю, Ши Юн понял, что караван захватили разбойники. Он встал и достал перо, собираясь вступить в бой, воспользовавшись тем, что его не связали. Тут его дёрнули за рукав халата.

— Садись, не мешай. Нас не тронут. Неужели тебе жалко этого жадного торговца? Он сам виноват в своей беде, — сказал Хун Синь.

«Это твои проделки? Я думал, ты учёный, а ты разбойник».

— Я учёный, но жизнь свела меня с родичами, я решил им помочь. За это они помогут нам. За людей не переживай. Они просто лишатся некоторой части своих богатств. Убьют только тех, кто будет сопротивляться.

«Предатель. Я не собираюсь пособничать бандитам».

Ши Юн выписал знак огня, и тут же что-то обрушилось ему на голову сзади, сознание померкло. Очнулся он уже связанным, его куда-то везли в телеге. Слышно было, как ветер шелестит в бамбуковой роще. Рядом раздалось недовольное пыхтение Синя.

— Вот зачем ты так? А вдруг я бы силу не рассчитал. Да, был не прав, надо было тебе всё раньше рассказать, но я побоялся, что не поймёшь. Люди — странные существа. Вы легко убиваете друг друга, но если убиваем мы, то это приводит вас в ужас. Я обманул тебя, второму зрению тебя не обучат в монастыре. Этот секрет знают только в городе лис-оборотней. Туда-то мы скоро и прибудем, я попросил нас встретить и проводить, — бормотал извиняющимся голосом Хун Синь, развязывая верёвки на Ши Юне.

Тут где-то позади раздалось лисье тявканье, а потом человеческие вопли, треск ломаемого бамбука, и до Ши Юна донёсся запах дыма.

— Это сечжи! — закричал Хун Синь.

Заревел зверь, и в ответ кто-то заскулил. Треск дерева, повозка дёрнулась и остановилась. Ши Юн поднялся и достал кисть, прислушиваясь, чтобы понять, куда атаковать.

— А ну стойте, поганцы! Мерзкие ёкаи, куда вы дели моих друзей?! — зазвенел сталью знакомый голос.

— Да это госпожа Ван Лин! Госпожа! Мы тут! Нас никто не похищал! — закричал в ответ Хун Синь, забравшись на повозку и подпрыгивая.

— Братик! Я вам хвосты поотрываю, а ну кыш, зверьё!

Утихомирить Ван Лин удалось не сразу, она ещё долго рвалась набить рожу предателю Хун Синю.

— Так и знала, что нельзя отпускать вас вдвоём.

«Ты сбежала от Чжана?»

— Нет, просто отпросилась проводить тебя в храм, всё равно свадьба будет только в начале зимы.

Ши Юн не поверил, понял, что Ван Лин врёт, знал он эти смущённые нотки в голосе. Да и сечжи взрыкнул недовольно, этот зверь ложь не переносил.

— А сечжи откуда? — спросил Хун Синь, с восторгом похлопывая волшебное животное по чешуйчатому боку.

— Чжан подарил. Так, хватит меня допрашивать, а ну-ка быстро рассказывай, что связывает тебя с бандой красных халатов и этим выводком лисиц-оборотней.

— Эти, как ты говоришь, лисицы и есть банда. Каюсь, я один из них, в некотором роде конечно. Они мои соплеменники. Боюсь, это будет длинная история.

— Ничего, я узнала у рыжих, что в город ёкаев мы попадём только к вечеру, так что можешь приступать к рассказу. Помни, что сечжи различает ложь и правду. Так что не ври, если не хочешь, чтобы он проткнул тебя рогом.

Хун Синь запыхтел, но выпросил себе место на широкой спине сечжи и начал историю.

Когда-то давно, сто лет назад, не меньше, бродил по миру великий воин Дэн Фэй, его слава ещё не достигла Золотого города, но он совершил немало хороших дел и поучаствовал в нескольких битвах.

В том году начало лета оказалось дождливым, бесконечные потоки воды изливались с неба, превращая горные ручьи в полноводные реки, бурлящие, несущие грязь с предгорий, смывающие и закручивающие в водоворотах всё на своём пути. В провинции Синего города передвигаться можно было только на плоскодонках и джонках, множество крестьян и фермеров потеряло своё жильё и хозяйство. Дэн Фэю не раз приходилось видеть плывущие и зацепившиеся за стволы трупы утонувших людей и животных. От обилия не захороненных по правилам мертвецов расплодились падальщики тимиморё. Эти отвратительные существа настолько обнаглели, что жрали покойников, не скрываясь от живых. Дэн Фэю платили за голову каждого убитого ёкая. Он исследовал островки суши вокруг города, где могли затаиться со своей добычей тимиморё. На одной из таких возвышенностей Дэн Фэй нашёл умирающую женщину. Халат её был разодран, а в прорехах виднелось израненное острыми камнями тело, из которого текла кровь. Самая страшная рана была на голове, кровь из неё пропитала длинные волосы. Раненая, заметив его, попыталась отползти. Дэн Фэй подумал, что затуманенные смертью глаза женщины увидели в нём тимиморё. Но когда красавица захрипела и глаза её остекленели, она превратилась в лисицу. Красный халат её зашевелился, и оттуда выбрался мокрый лисёнок, которого мать прятала в складках одежды. Лисёнок был совсем плох, бурный поток оставил на нём и его матери кровавые рваные раны, но ему повезло больше, мать постаралась спасти его, превратившись в человека и закрыв от ударов своим телом. Шерсть лисёнка была вся в крови, глаза закрыты от боли, он жалобно поскуливал, словно плакал младенец, зовущий мать.

«Похоже, без матери, он долго не проживёт», — решил Дэн Фэй. Он мог бы поплыть дальше, какое ему дело до погибших в наводнении ёкаев. Он взялся за шест, чтобы оттолкнуться от острова. Тут лисёнок открыл глаза и посмотрел на него. Это был взгляд, полный боли и одиночества, взгляд маленького ребёнка, потерявшего мать. Дэн Фэй сплюнул и вернулся на остров, подобрав лисёнка и завернув его в свой халат. Он тогда поделился с умирающим детёнышем своей ци, накормил и выходил. Когда лисёнок выздоровел, то обернулся мальчиком, и Дэн Фэй отвёл его в монастырь недалеко от Золотого города. Там с почтением относились ко всем носителям ци и уважали воина Дэн Фэя, так что взяли на себя заботу о ребёнке, дав ему фамилию и имя — Хун Синь. Поделившись своей ци, Дэн Фэй установил с маленьким оборотнем связь. Хун Синь рос и всегда знал, что с его спасителем всё хорошо, но прошло сто лет, и Хун Синь почувствовал, как ци Дэн Фэя стала слабеть. Он решил отправиться в путь и найти спасителя, чтобы наконец отблагодарить и выразить своё уважение. Дэн Фэй стал уже известным учителем, и все знали, что он ушёл отшельником в горы рядом с Синим городом. Увы, караваны туда не ходили, и от Синего города Хун Синь шёл пешком и почти сразу нарвался на банду Красных халатов, те оказались его родичами. Люди изгнали лис-оборотней с обжитых мест, и те скитались, выживая за счёт грабежей человеческих караванов. Хун Синь оказался среди своих. В монастыре, где он жил, к нему относились хорошо, там он учился, а потом помогал учёным собирать сведения о ци, но никогда он не чувствовал себя там среди своих, словно невидимая стена стояла между ним и людьми. Как бы хорошо они к нему ни относились, чувствовалось, что не считали его равным себе. Для них он так и остался ручной зверюшкой. Среди кицунэ он понял, чего ему не хватало всю жизнь: понимания его звериной части. Но ци продолжала убывать, и Хун Синю пришлось расстаться с бандой лис, после чего он попался глупым великанам, которые захотели его сожрать. От них его спасли Ван Лин и Ши Юн, от которых он узнал, что Дэн Фэй умер. Но у Хун Синя остался шанс выплатить долг — помочь ученикам спасителя. Он знал, что в городе ёкаев можно выучиться второму зрению. Он уговорил кицунэ поделиться знанием с человеком взамен на помощь с богатым караваном. За ужином он подлил в котёл охранников сонное зелье, а потом дал знак бандитам.

— Я просто хотел вам помочь, — закончил свой рассказ Хун Синь. — Ничего вам не рассказал, чтобы ваша совесть не страдала.

— Хороша помощь, теперь мы связаны с бандитами. К тому же я не уверена, что можно верить лисам. Может, ты заманиваешь нас в город ёкаев, чтобы сожрать.

— Фу, я не людоед, чтобы жрать человечину. Послушайте, мы просто ограбили того напыщенного торговца. Даже не убили никого. Мы приедем в город, и Тенко научит Ши Юна видеть ци. Думаю, ради этого можно рискнуть. Впрочем, ты можешь вернуться к своему жениху прямо сейчас.

— Вот ещё, отдать тебе братика на съедение! Ты согласен с этим прохвостом, Юн?

«Кроме удара по голове, он пока не сделал мне ничего плохого. Он мог опоить и нас и убить данным-давно. Я рискну».

— Ты стукнул Ши Юна! По голове! Да он и так разумом не силён! Тебе конец, рыжая морда! Я тебя на опушку для зимнего халата пущу!

Запахло дымом, послышался треск и вопли спасающегося от разозлённой Ван Лин оборотня.

Ши Юну же очень хотелось верить оборотням, и если в их городе действительно живёт божественный лис Тенко, то это вполне может быть правдой. Божественная сила многое может, для неё нетрудно заставить слепца видеть. Ши Юн чувствовал, как его наполняет радость от возвращения Ван Лин и, возможно, исполнения мечты о возвращении зрения. Стараясь успокоиться, он сел в позу лотоса и стал следить за дыханием. Появившийся из темноты дракончик закружился в воздухе.

«Не верится, что я смогу видеть».

— О, ерунда, ты даже летать сможешь, если будешь стараться и тренироваться чуть больше. Сколько можно тратить время на всякую ерунду, так я никогда не вырасту. Давай после обучения спалим деревню ёкаев, думаю, победу над бандой Красных халатов точно запишут в книгу Славы Синего города, а может, ещё и Красного. Представляешь, как сразу поднимется твой статус среди воинов? Никто точно не будет над вами с Ван Лин хихикать.

«Ты обезумел? Я не совершу такой подлости!»

— Ну, ты забываешь, что я это ты. Так что задай этот вопрос себе. Разве тебе жалко этих вонючих лисов, которые грабят людей? Что они по сравнению с той силой, что ты обретёшь?

Ши Юн закрыл уши руками, чтобы не слышать дракона, и очнулся. Телега вновь двигалась, скоро они окажутся в городе ёкаев.