Сломанное поколение (СИ)

Глава 13

Чем больше я читала записи, тем сильнее удивлялась. Свитки были написаны одной рукой, ирийские иероглифы нацарапаны были торопливо, словно писавший их куда-то торопился.

Некий лье Куэй был ученым магом, он вел наблюдение за полуразумными жителями подводной страны Очоу, имевшими отталкивающий облик. Они были похожи на четырехлапых искандаров, но вместо лап у них были видоизмененные плавники. Хладнокровные, как рыбы, они были покрыты серебристой чешуей. Жабры у шеи позволяли им дышать под водой, солнце было губительным для их покрытой слизью кожи. Очоу имели зачатки разума, позволяющие им собираться в группы и строить подводные жилища.

В шестом веке до нашей эры случилось крупное наводнение на этой территории, полностью залившее северное плато. Начались подводные извержения, ураганы, штормы бушевали над водой, но не они представляли угрозу жизни малочисленному народу Очоу. Когда вода ушла, огромное озеро, где проживали подводные жители, раздробилось на небольшие озерца, была уничтожена большая часть подводных городов. Но очоу не захотели покидать родные земли, вода за горами стала для них смертельной, в ней было много соли и других минеральных веществ, разъедающих кожу подводных жителей.

Очоу обратились к ириям с просьбой о помощи, и к лье Куэй, наблюдающему за ними во время потопа, присоединились трое друзей. Сам лье Куэй, хоть и умел управлять всеми четырьмя стихиями, предпочитал магию воды и простые исследования обитателей подводных миров. Его друзья специализировались в разных областях, от темной магии до естествознания. Вчетвером они стали решать проблему очоу.

После долгих исследований, они решили изменить строение тел очоу, знания ирий в этой области ошеломляли. Они могли создавать разные формы жизни, словно сами Высшие, но им не удалось создать полностью разумное существо. Зато чуть подправить внешность очоу смогли. Методом проб и ошибок была выведена новая раса — вердуков, приспособленная жить и на земле, и под водой.

Это случилось примерно в пятом веке до нашей эры, лье Куэй был безумно счастлив, что им удалось совершить новое открытие. Вердуки стали похожи на бескрылых ирий, но они не потеряли способность к перевоплощению в очоу. В воде новая раса умела принимать свой истинный облик, через кожу проступала чешуя, руки, ноги и хвост принимали форму плавников, выступали жабры на шее. Вердуки вполне счастливо зажили и на земле, и на суше.

Его друзья покинули горы, а лье Куэй в течение примерно четырех столетий наблюдал за ними. Из этой записи, кстати, я сделала вывод, что ирии были долгожителями. Это надо же, пятьсот лет здесь прожил. Большая часть свитков в других шкафах была заполнена информацией о вердуках. Как они обустраивались, как привыкали к новой форме, как овладевали магией. Перенимая знания у ирий, они быстро прогрессировали. Были построены небольшие деревеньки, что недавно удивили меня своими названиями, те самые Грязное, Болотистое, Тинное, Зловонное, был построен общий город Тобермор на самой красивой и высокой горе. В Тоберморе проживали ирии, предпочитающий теплый климат и разряженный воздух гор, здесь были летние особняки обеспеченных златокрылых.

Шар, что вертелся над проемом в столе, вел наблюдение за природными изменениями, лье Куэй опасался повторения наводнения, что залило все северное плато. Вердуки теперь нуждались в воздухе, случись потоп, они бы погибли, да и состав воды в океане к тому времени сильно изменился. Шар был своего рода сторожевым псом.

В первом веке до нашей эры он покинул Тобермор и вердуков, оставив созданное им творение из частиц собственного тела — Отая — охранять шар и наблюдать за вердуками. Его друзья, те самые, что помогли ему с очоу, позвали лье Куэй в столицу Поднебесной, Рассику. В свитках упоминалось лишь одно имя его друга — лье Девиль, именно он сделал открытие, которое, по словам лье Куэй сделало 'мечты расы реальностью'. Что это было за открытие, и какие именно мечты оно могло осуществить, к моему глубокому разочарованию, не было указано.

Последняя запись в дневниках мага была датирована началом первого века до нашей эры и гласила следующее: 'иду за мечтой, скоро вернусь'. Всего четыре слова. Лье Куэй рассчитывал вернуться, но так и не вернулся.

Я встала с пола, на котором сидела из-за отсутствия стульев на террасе и свернула последний прочитанный свиток. Зен, привыкнув к телу волка, свернулся клубком и спал. Гай курил, приоткрыв створку окна. Йер спал прямо на полу, расстелив под собой плащ и вытянув руки вверх над головой. Как упал на пол, потянувшись, так и заснул, забыв опустить руки. Вымотался, бедняга. За ним наблюдал ледяной человек, не выпуская из виду ни на секунду; он сидел, подогнув под себя колени, над спящим Йером. На востоке медленно поднималось солнце, проникая сквозь стекла, оно освещало пыльную террасу, на которую уже тысячи лет не ступала нога человека. Метрах в трехстах от нас, далеко внизу, на белом льду темнела маленькая, черная точка — там лежали наши вещи и мое спящее тело.

Я подошла к Гаю и выглянула наружу.

— Красиво, — сказал он мне, выпуская кольцо дыма. — Мы подобное создать не можем. Это ирии постарались?

— Они, — кивнула я головой.

Озеро, затянутое толстым слоем льда, блестело, зеркалом отражая красные лучи солнца. Сверкало все вокруг — водопад, радуги, снежные вершины окружающих озеро гор. От домов некогда красивейшего города Тобермор ничего не осталось. Даже руин. Время погребло под собой все.

Я обернулась на Йера, проснувшегося от наших голосов, посмотрела на прозрачного человека и уже с уверенностью в голосе обратилась к нему:

— Отай.

Тот дернулся, отрывая взгляд от лучника. Он встал, подошел ко мне и поклонился.

— Спасибо за помощь.

— Его имя — Отай? — переспросил Йер, стараясь подавить зевоту.

Зен тоже проснулся от наших голосов, вытянул лапы вперед, потянулся и сел, глядя на меня серьезными голубыми волчьими глазами.

— Да, — ответила я, и кратко рассказала все, о чем узнала.

Ребята минут десять молчали, укладывая в голове услышанное, и Йер первый начал атаковать вопросами:

— Значит, Отай — создание некого лье Куэй. Он принимает меня за него? Почему?

Я ответила ему вопросом на вопрос:

— А почему ты сам покинул нас и побежал сюда? Возможно потому, что ты сильный маг воды, каким был лье Куэй, и он тебя позвал. Когда я нашла тебя, то увидела, что тебя охватывает радужное сияние, а твои глаза сами светились, как радуга. И ты плакал, глядя на Отая.

Йер задумчиво протянул:

— Плакал? Я? Последний раз я рыдал от счастья, когда получил награду на состязаниях лучников за первое место в Ханаре.

— Ты плакал, — настойчиво повторила я.

— А Йер, — подключился к разговору Гай, — он может быть дальним предком лье Куэй?

Я покачала головой:

— Нет. Древние исчезли внезапно, все и сразу. Люди в те века, как и прочие расы, стояли на нижней ступени эволюции. Не знаю, насколько правдива наша история, но если ей верить, в то время, когда ирии воздвигали Тобермор, мы прятались в пещерах от драконов и прочих тварей. Думаешь, благородный ирий посмотрел бы в сторону полуголой девицы с взлохмаченными, вшивыми волосами и без зубов? Мы даже разговаривать в то время не могли, одни звуки издавали. Как Зен сейчас.

Зен, недовольный сравнением, рыкнул и грозно поднял хвост трубой.

— Сомневаюсь, — усмехнулся Гай. — Если судить по той девушке, что предстала перед нами в шатре под землей, их женщины были невероятной красоты, красивее, чем современные эльфийки.

— Мой ответ — Отай тебя позвал и ты откликнулся, потому что его зов был рассчитан на мага Воды. Да и старик из деревни белозерцев говорил, что в основном здесь пропадают маги воды. Замок на двери террасы тоже открывался с помощью магии воды, помните?

— На счет белозерцев, — вспомнил Гай, — ты что-нибудь узнала о них?

Я стиснула руки в кулак и с грустью сказала:

— Белозерцы не прокляты. Они — звери, те самые вердуки, измененные ириями с помощью магии.

— А та тень? — не отступал Гай. — Она откуда?

Я покачала головой:

— Не знаю… Пока не знаю, но когда-нибудь, возможно, пойму. Но вот что странно… Смотрите…

Я покопалась в разложенных свитках на столе и вынула из кипы один из них. Развернула его и указала на два изображения: очоу и вердука после изменений. Тень Тиу была похожа на очоу до вмешательства в их организм ирий.

— Их 'тени' принимают их истинный облик, тот, что был до вмешательства ирий. После катастрофы, что унесла жизни златокрылых, вердуки забыли о том, кто они есть. Забыли настолько прочно, что истинный облик их начал пугать.

— Тогда почему они не могут покинуть земли? Почему за пределами Белых озер их истинный облик возвращается? — спросил Йер, вставая с пола, на котором все это время сидел.

Я махнула рукой на шар за его спиной:

— Этот шар не только ведет наблюдение, но и создает поле вокруг всей территории Белых Озер. Где-то в горах установлены еще с десяток подобных ему шаров, и между ними существует связь. В свитках приведена сложная схема их принципа работы, но эффект ясен. Поле вокруг них не дает расползтись человеческой оболочке. Это всего лишь мои предположения, но все же… Возможно после гибели ирий и последующей мутации зависимость от поля усилилась.

— Слабо — хмыкнул Гай. — По твоим словам выходит, что стоит их уничтожить, и белозерцы вновь примут свой облик?

— Ты прав, Гай. К сожалению, ты прав. Я считаю, что подобное вмешательство в организм вообще недопустимо, — хмуро сказала я. — Вспомните вампиров. К чему привели опыты над телами? А у Древних это стояло на первом месте. Это была их излюбленная тема, лье Куэй чуть ли не с восторгом описывал каждое изменение в организме очоу.

— Нам этого не понять, — развел руками Йер. — Жаль, что мы ничем не можем помочь белозерцам. Посоветовать им, чтобы лучше охраняли свою территорию от непрошеных гостей, несущих угрозу шарам.

Он подошел к черной сфере, подозвав Отая, и они опять прислонили ладони к нему. Когда шар проснулся, лучник осторожно спросил:

— В каком состоянии находится система наблюдений?

— Минуту, идет проверка… Все пятнадцать точек работают исправно. Будут какие-то указания?

— Нет, — качнул головой Йер, будто шар мог видеть его. — Ребят, лучше оставить все так, как есть. Я помню, в каком ужасе белозерцы от своего 'проклятия'. Да они шепотом говорят о монстрах, что спят в них. Они не смогут жить, как вердуки.

— Йер, — обратилась я к нему. — Спроси у шара на всякий случай, пригоден ли состав воды озер для обитания вердуков?

Йер повторил мой вопрос шару, ответ последовал незамедлительно.

— Нет. Состав воды изменился. В ней содержится около 60 процентов вредных для вердуков минералов. Озвучить список?

— Не надо, благодарю, — отказался Йер, упавший духом.

Мы замолчали, поняв, что у белозерцев нет никакого выхода из сложившейся ситуации. Опыты Древних стали для них проклятием, сделав из очоу людей, но людьми они по своей природе не были. Возможно, спустя тысячу лет, смешивая свою кровь с кровью людей, вердуки смогут избавиться от последствий вмешательства ирий.

— Старик, несчастный старик, — мягко пожалел Йер мудрого старейшину. — Он так надеялся на нас.

— Правда никогда не бывает доброй, — мрачно заметил Гай. — Истина всегда жестока.

Мы помолчали, согласные с ним. Те строения, что я видела на дне озера, и впрямь некогда были домами очоу, теперь они заросли водорослями и тиной. Глядя на снежные вершины и замёрзшее озеро, трудно было поверить, что здесь некогда был теплый климат, стоял ирийский город Тобермор, восхищая всех своей красотой.

— Мне почему-то очень грустно, — сообщил Йер. — Чем больше смотрю на обледеневшее озеро и радуги, тем сильнее сжимается сердце. Будто я и впрямь дальний предок лье Куэй, несмотря на твои слова, Лини.

Тоской о счастливом времени, которое уже давно ушло, веяло и от водопада, и от озера, и даже от окружающих его гор. Чтобы развеять ее, я обратилась к Гаю:

— Не думаю, что здесь есть часть оружия, которую мы ищем. Последняя запись была датирована началом первого века до нашей эры, лье Куэй покинул Тобермор и направился к своим друзьям в столицу Поднебесной, Рассику. По моим предположениям, она находилась там, где сейчас стоят Горы Смерти, но точные координаты не указаны. Ирий говорил о неком открытии, сделанном его другом лье Девиль. Возможно, оно было связано с созданным позднее самим оружием, которое должно было осуществить их мечты. Что это за открытие, что за оружие и что за мечта, он не упоминал. Древние исчезли примерно в середине первого века до нашей эры, лье Куэй ушел раньше и больше не возвращался. Нет никаких записей о том, что здесь было что-то построено позже.

— Согласен, — кивнул головой Гай. — Мы опять ничего не нашли.

— Не совсем, — мотнула я головой. — Думаю, лье Куэй был одним из разработчиков оружия, вместе со своими друзьями. И мы теперь знаем, что они умели изменять структуру тел, точнее, это было их любимым занятием. Вам не кажется, что именно эти их знания могли их уничтожить?

— Возможно, но мало доказательств тому, — сообщил Гай. — Нам здесь больше нечего делать, надо возвращаться. Отай, путь, по которому мы прошли, он еще открыт? Сияние вокруг нас не исчезло, значит, мы можем вернуться, как пришли. Я могу спуститься по воздуху, Йер — по воде, но он и так обессилен, а моих сил на то, чтобы спустить вас всех вниз не хватит. Йер, ты сможешь сейчас пользоваться магией?

Тот покачал головой:

— Нет у меня сил. Во мне ничего, кроме усталости, не осталось.

Я напомнила ему:

— Ты три дня бежал без продыху, а потом пробудил Отая, спящего под озером.

— Я? Пробудил? Как?

Я пожала плечами:

— С помощью магии воды. Думаю, Отай вел тебя. Отай?

Прозрачный человек, ставший оранжевым под лучами восходящего солнца, сначала кивнул головой, потом мотнул ей, потом снова кивнул. Не дождавшись от нас реакции, он подошел к стене, стукнул по одной из каменных плит, что-то нажал, и нашим изумленным взглядам предстал потайной ящик, встроенный в кладку.

Заинтересовавшись, я подошла к нему и заглянула через ледяное плечо. В небольшом ящичке лежала всего одна вещица — браслет, состоящий из звеньев в форме листьев, сделанный из того же материала, что и крест, подаренный нам Вязальщиком судеб. Ледяной человек прозрачными пальцами подхватил браслет, подошел к Йеру и протянул его на ладони. Лучник удивился:

— Это мне? Зачем? Это принадлежало лье Куэй? Но я — не он! Ты же это понимаешь?

Отай опять сначала кивнул головой, потом помотал, потом кивнул и настойчиво повторил жест, протянув браслет Йеру.

— Возьми его, — хмуро сказала я. — Вдруг пригодится, а нет — так продашь на ярмарке в Алии. Гай, кстати, тот крест у тебя?

Черноволосый маг хмыкнул:

— Вспомнила. Думал, не вспомнишь. Тот старик, то есть Бехар, его вроде как тебе передал. Он в моем рюкзаке лежит.

Я смутилась. Совсем вылетело из головы, а ведь крест — артефакт Древних. Вспомнив, какой силой он обладает, я предупредила Йера, растерянно вертящего браслет в руках:

— Ты с ним поосторожней. ОЙ! Я просыпаюсь!!! Ребят, волк проснулся!!!

Я вскрикнула, почувствовав, как дернулись нити, связывающие меня с двумя душами. И тут, затмив тревогу за собственное тело, перед глазами вспыхнула картина воспоминаний Зена. Деревня, вся охваченная огнем. Человек, сгорающий в пламени, в предсмертной истерике катался по земле. Большая темная комната, заваленная детскими трупами. Детские ладошки, покрытые чужой кровью. И мое спящее лицо на белой подушке.

Обычно в такие моменты я вижу самые сильные воспоминания чужого мозга или самые последние, что накрепко засели в голове. Меня не столько удивил свой собственный спящий вид, как детские руки, вымазанные в крови, вид изломанных детских тел и пожар, поглотивший десяток домов. Эти воспоминания были настолько страшными, что я поспешила вернуться в тело волка, вздрогнув от испуга. Зен никогда не рассказывал о себе, и не расскажет, о таком не делятся с первым встречным за кружкой эйко. У нас у каждого есть свои скелеты в шкафу, о которых мы изо всех сил пытаемся забыть. И чем больше пытаемся, тем сильнее они нас мучают, являясь в кошмарах по ночам. Такие шкафы в своих мозгах нужно открывать спустя года, когда можно будет принять и спокойно поздороваться со скелетом за руку. Такое время у Зена еще не пришло, судя по яркости красок картин воспоминаний.

Огневик, которого без предупреждения вышвырнули обратно в тело, пошатнулся, с трудом устояв на двух ногах. Потом остервенело почесал за ухом и злобно прошипел мне:

— Убью! Я тебя точно когда-нибудь убью, историк в юбке!

— Р-р-р, — с достоинством ответила я, и, задрав хвост, гордо пошла к выходу.

Хорошо иногда быть волком. На волка ни один аргумент не подействует, он все равно не сможет ответить. За время общения с Зеном я раз десять слышала 'убью!' с его стороны, раз двадцать 'хилый историк', и раз тридцать 'придурок'. Теперь 'хилый историк' превратился в 'историка в юбке', а слово 'придурок' пока не было заменено. Но находчивый Зен, да еще и разъяренный, что-нибудь новое придумает.

— Растяпа, нас подожди, там темно!

Вот уже и придумал. Ладно, 'растяпа' лучше, чем 'придурок', но все равно… Припомню при случае! Хотя больше в его тело влезать не буду, в его голове страшные картины прошлого, для меня нет хуже воспоминаний, чем о гибели людей, тем более детей.

Мы спустились вниз, нырнули под воду и поплыли прочь. В этот раз следом за Отаем плыл Гай, сказав, что прорубь затянулась коркой льда и ее надо будет раздолбить. Я плыла в середине нашей колонны, всю дорогу глядела на дно озера в попытке разглядеть дома вердуков, и жалела, что не могу задержаться, чтобы изучить их получше. Некоторые особенно высокие строения, напоминающие продырявленные башни, были видны. Заросшие водорослями, они стали домом для многих рыб, забыв своих прежних хозяев. И сами хозяева давно забыли о своем настоящем доме, кардинально изменившись. Надо будет обязательно посоветовать белозерцам начать смешивать свою кровь с людьми, они до сих пор поступали наоборот, боясь монстров внутри себя, проживали в изоляции от всего мира. Пусть теперь природа исправляет то, что напортачили ирии.

Обратный путь занял меньше времени, мы уже не отвлекались по сторонам, опасаясь каждой проплывающей мимо рыбы или пузыря.

Вскоре Гай разломал слой льда в проруби мечом, и мы один за другим выбрались на берег. Отай подошел к каждому из нас, беря руками туманную радугу и вновь составляя из нее единое целое. Когда в его руках засияла лента, он одним взмахом руки вернул ее назад. Радуга приняла прежнюю форму, протянувшись к небесам от центра озера до небес в форме спирали. В свитках мага был указан состав всех шести радуг, но в странных циферках и формулах для меня ничего не было понятно. Я лишь поняла, что они помогали ириям находиться под водой, посещать дома вердуков. Лье Куэй любил плавать под водой, тот ход, по которому провел нас Отай, был любимой дорогой ученого мага, он сам проложил его, создал и ступени, и площадку для посадки златокрылых друзей, и террасу. Лишь подводную пещеру не создавал — здесь постаралась сама природа. Возможно, благодаря стараниям Отая время не разрушило любимого уголка лье Куэя.

Тем временем мое тело, проснувшись, развлекалось по полной — оно усердно гонялось на четвереньках за птицей Аро, пытаясь зубами его поймать. Птица, обалдевшая от резкой перемены поведения человека, галдела во всю глотку 'Смер-рть монстрам! Смер-рть монстрам! Смер-рть монстрам!'. Это я-то — монстр? Мне стало немного обидно, что меня обозвали монстром, хоть и понимала, что Аро повторяла последнюю вбитую в ее хохлатую головку фразу.

Еще обиднее мне стало, когда тело посмотрело в мою сторону, затем издало боевой клич и рвануло ко мне, скаля зубы. Атака на врага, понимаешь ли, раздел территории.

— Лин, чего застыла? — хмыкнул Зен, наблюдая за выпяченным задом несущегося с грозным рыком тела. — Ты сейчас сама себя покусаешь. Беги, я ее придержу, пока она все штаны на коленях не порвала, или зубы не сломала.

Волк в моем теле приближался, и ничего не оставалось, как послушаться огневика. Оттолкнувшись задними лапами, я побежала вперед, волка нужно было увести отсюда как можно дальше. Такими темпами скоро все Горы Мудрого знать наизусть буду. То шалхом над ними летаю, то волками разнопородистыми бегаю.

Спустя час я решила, что отбежала достаточно далеко от озера Тобермор, ветер не нес больше наши запахи, а слой снега под моими ногами заметно убавился. Мы пойдем дальше на юго-восток, волка я отвела на запад, за десятки километров от нашего будущего направления, пусть спокойно возвращается в свою стаю и не вспоминает о нас. Мысленно с ним попрощавшись, я покинула чужое тело, вернув душу волка обратно и сама вернулась.

Спине было холодно. Такое ощущение, что мое настоящее тело плыло по поверхности холодной реки, даже руки занемели, а сверху живот припекало солнце. Правда, каким-то тяжелым это солнце было. Я открыла глаза и охнула: прижимая меня спиной к земле, на мне лежал Зен, схватив мои руки в кулак и подняв их над моей головой.

— Зен? — хрипло спросила я. Волк своим рычанием мне чуть голос не сорвал, и голос был немного хриплым.

- 'Зен'? — уже привычно передразнил огневик. — Ты вернулась?

— Да, — ответила я.

— Ты укусила меня за руку, — тихо сообщил он, внимательно рассматривая мое лицо. — Пнула меня задними ногами и убежала.

— Больно было? — осторожно спросила я, не понимая, отчего вдруг сердце начало бешено биться.

Серые глаза странно сверкнули, и он чуть мотнул головой:

— Нет. Гай залечит.

И замолчал. Он продолжал лежать на моем теле, вдавленному в снег, и пристально смотреть в мои глаза. От его взгляда, внезапно потемневшего и ставшего глубоким, словно темная ночь, по моему телу дрожь пробежала. Что-то легонечко ударилось внутри живота, кровь зашумела в ушах, и мне стало жарко.

— Зен…

Чувствуя странные изменения в теле, от которых закружилась голова, я попыталась вырваться из хватки Зена. Тот, почувствовав мое движение, вдруг еще сильнее сжал в кулаке мои руки, а ладонью свободной руки провел по моей щеке.

— Ты красивая, Лини, — хриплым голосом сказал он. — Я рад, что ты девушка.

Я замерла, от его легкого касания все тело вздрогнуло, словно молнией пораженное. Непроизвольно мои губы раскрылись, Зен перевел свой взгляд на них и ласково провел по ним большим пальцем. Затем чуть прикрыл глаза, склонился над моим лицом и нежно приник к губам в поцелуе. Недолгом, легком, теплом, как перышко. Оторвавшись от меня, он, глядя в мои расширенные глаза, усмехнулся:

— Это тебе за волка.

Я молчала, не в силах сказать хоть слово, мое тело вдруг ослабло, а все мысли куда-то улетучились. Зен, глядя на меня, замер, потом сдавленно прошептал:

— Нельзя же на мужчин смотреть такими глазами, Лин…

Он крепко ухватился ладонью за мою голову, чуть приподнял ее и впился в меня в требовательном поцелуе. Раздвинув губы, он властно проник внутрь языком, углубляясь внутрь рта. От его прикосновения я совсем перестала соображать и тихо застонала, мое тело неосознанно выгнулось навстречу мужчине, прижимающего меня к земле. Хватка Зена ослабла, он выпустил мои руки из своего кулака, и я запустила в короткие русые волосы свои пальцы. Огневик застонал, теперь уже двумя руками охватывая голову, и оторвался от моих губ.

— Лин, — прохрипел он, — ты…

Что он хотел сказать, так и осталось неизвестным. Откуда-то слева раздался крик Гая:

— Зен! Ты где пропал? Лин еще не вернулась?

И я опомнилась. С ужасом осознав, что произошло, я изо всех сил оттолкнула от себя Зена и откатилась в сторону.

— Ты! — прошипела я, злая не оттого, что он меня поцеловал, а оттого, что мое тело на какое-то время потеряло контроль разума, и я ответила на поцелуй. — Зен! Чтоб тебя! Какого Крайя?

Зен легко вскочил на ноги, быстро взял себя в руки, он вернул привычную ехидную улыбочку на свое лицо и сказал:

— Это тебе за укус. А что? Ты в таком восторге, что хочешь повторить?

— Чтоб тебя…

Я выругалась, а Зен указал рукой на снежный холм:

— Ребята зовут. Я довольно далеко отбежал, гоняясь за тобой. Видела бы ты себя! Скакала на четвереньках по снегу, рычала и скалилась. Загрызть меня пыталась. Видишь?

Он показал мне локоть, на котором явственно отпечатались мои зубы. Укус был сильным, и рана кровоточила, из нее текли красные капельки и падали на белый снег. Сквозь злость на саму себя пробилось чувство вины, я немного успокоилась.

— Ладно, будем считать, что мы квиты. Но больше не смей меня целовать. Убью.

Лицо Зена вытянулось, в серых глазах блеснул опасный огонек, и он тихо спросил:

— Что, только князю можно? Неужели он тебе настолько дорог? Он целуется лучше?

— Лучше, — прошипела я. — Он лучше тебя в сто раз!

Конечно, это я сказала со злости. В моих словах не было и доли истины, наши отношения с князем никогда не пересекали черту дружбы. Это был мой первый поцелуй. Так уж получилось, что на любовные дела не было времени. Это мужская физиология требует близких отношений, женщины же вполне могут обойтись без мужского внимания. Тем более что мужского внимания на полях сражений для меня было предостаточно, хоть и не в интимном плане, а никаких других 'отношений' заводить не хотелось.

Я развернулась и ушла, сердито хрустя снежинками под сапогами. Почесалась за ухом, потом вспомнила, что у меня-то блох нет, и скрипнула зубами. А тут еще и колени заныли, содранные в кровь. И плащ, купленный в Узе, где-то потерялся. Наверно, его волк посеял, убегая от Зена. Тьфу, что ж так не везет?

Я обогнула холм и увидела ребят, спокойно сидящих в компании с ледяным человеком и птицы Аро. Йер разговаривал с Отаем, точнее, он говорил что-то, а прозрачная фигура слушала, изредка кивая головой. Гай курил свою любимую трубку, задумчиво глядя на белоснежную птицу Аро, что сидела на одном из мешков и чистила перья.

— Я вернулась! — сообщил я им. — А вы чем тут занимаетесь?

— Тебя ждем, — ответил Гай. — А где Зен?

Я злобно сощурилась и буркнула, махнув рукой на холм позади:

— Там. Я его немного покусала. Не сейчас, а когда волк был во мне. Можешь посмотреть, что с моими коленями? Мне больно их сгибать.

— Давай гляну, — он погасил трубку и похлопал плечом рядом с собой. — Мы тут стулья из снега сделали. Как тебе?

Стулья — было слишком громким названием для скиданного в кучу и утоптанного снега. На них торжественно лежал мой плащ. Слава Высшим, теперь не придется бегать по округе в поисках потерянного. Я села на 'стул', и Гай опустился передо мной на корточки, рассматривая раны.

— А, Зен! — послышался радостный вскрик Йера, оторвавшегося от разговора с Отаем. — Вернулся! Представляешь, Отаю больше двух тысяч лет! И большую часть он проспал, лишь изредка выныривая из озера наружу. Это он мне жестами рассказал!

— Теперь ясно, куда делись маги воды, — послышался мрачный голос Зена. — Отай, это они тебя пробуждали?

Я заинтересованно повернулась в сторону прозрачного человека — тот кивнул головой.

— И где они? — снова спросил Зен. — Мертвы?

Отай покачал головой и махнул рукой в ту сторону, откуда мы пришли.

— Ушли домой? — переспросил Йер, и, дождавшись кивка ледяного, высказал предположение. — Должно быть маги, очнувшись от гипноза Отая, ничего не помнили. Видя вокруг незнакомую обстановку, в страхе бежали прочь. Слухи немного преувеличены.

— Откуда ты знаешь, что он не врет? — сухо просил Зен. — Может он всех их прикончил. Заманил сюда и утопил, 'забыв' накинуть на них шлейф из радуги.

Йер заметил:

— Ложь свойственна людям, а Отай по большей части слепок души лье Куэй. Зачем ему врать?

Я вскользь посмотрела на Зена и встретилась с ним взглядом. Он хмуро посмотрел на меня, затем на Гая, присевшего у моих ног, и сказал ему:

— Гай, посмотри мою рану. Она кровоточит.

Черноволосый маг, не отрывая ладоней с белым светом от моих коленей, с усмешкой заметил:

— Я занят. Зен, покури пока. Смотрю, ты бешенством заразился от укуса Лин, успокойся.

Зен ничего не ответил и прошел к своему рюкзаку. Давно заметила, что друга он слушается беспрекословно.

— Давно вы дружите? — заинтересованно спросила я у парней.

Ответил Йер:

— Мы с Гаем с детства дружим. На одной улице росли. С Зеном лет десять назад встретились. А ты, Лин? Ты родилась в стране Рато? Кто твои родители? Расскажи о себе, раз уж перестала притворяться парнем. Или твое прошлое для нас под запретом?

— Никакого запрета, — я слегка улыбнулась. — А парнем притворялась для того, чтобы поход наш был мирным. Извините, если обидела этим. Не хотела. А обо мне… Обо мне другие знают больше, чем я сама. Это я про многочисленные сплетни говорю. Я обычный человек без способностей к управлению стихиями. Родилась в Рато, родители — обычные придворные маги. Мы одного возраста с князем, и, так же, как и вы трое, мы с ним с детства дружим.

— Так слухи о ваших отношениях — ложь? — с любопытством переспросил Йер.

— Чистейшая выдумка, — честно ответила я и поймала прищуренный взгляд Зена на себе.

— Выдумка, говоришь, — тихо сказал он, и резко замолчал, о чем-то задумавшись.

Свечение возле моих коленей погасло, и Гай поднялся в полный рост, сообщая:

— Раны затянулись. Лин, у тебя все колени шрамами покрыты. Их можно убрать, но на это нужно время. Что ж ты так часто падаешь?

— Не знаю, — пожала я плечами.

Гай подошел к Зену, показав ему жестом, чтобы он оголил прикрытый рукавом рубашки локоть.

— Птица здесь, — вслух заметила я. — Вы чего ее обратно не отправили?

— Духу не хватило, — признался Йер. — Сказать белозерцам, что они не прокляты, а монстры — их настоящая сущность… Лин, может ты? Ты у нас умеешь вести дипломатические переговоры. Даже с вампиром подружилась.

— Это совсем другое, — тихо сказала я, и, глубоко вздохнув, позвала птицу, — с-с-с-с!

Аро, взмахнув белоснежными крыльями, подлетела ко мне, оживившись. Она уже и забыла, что совсем недавно я ей хвост пыталась откусить. Погладив пальчиком ее хохлатую головку, я сказала ключевые слова 'неси вести', и Аро с усиленным вниманием уставилась на меня, моргая белым веком. Я, подавив тяжелый вздох, начала медленно рассказывать все, что узнала. Лгать или приукрашивать правду не стала, пусть белозерцы сами решают, как им дальше жить. Принять свой истинный облик и медленно вымирать в родных землях, или же охранять шары, оставаясь здесь в человеческих телах, постепенно смешивая свою кровь с кровью других рас. Но в подводные дома они уже никогда не вернутся, озерная вода их погубит. Скверные вести я им отправляла.

Птица Аро улетела, унося с собой истину о прошлом вердуков, а мы начали собираться в дорогу. Парни, толком не выспавшиеся, все же решили пуститься в путь, день еще начинался.

Сейчас мы находились на севере гор Мудрого, нам нужно было пройти на юго-восток и выйти к болотам Гои. Путь до болот через горы мог занять от недели до четырех дней, все зависело оттого, насколько проходимыми они будут. Маршрут через них я составила с помощью карты ирий, что дал мне старик Болигр. Мы дошли до этого озера дорогой, некогда проложенной ириями, загипнотизированный лучник шел именно этим путем. Но, так как златокрылые предпочитали больше летать, а не ходить, путь через горы был выложен абы как. Время тоже внесло свою лепту, уничтожив каменные плиты, выросли новые деревья, трава покрыла собой камень, некоторые горы из-за землетрясений и обвалов поменяли рельеф местности. Но, продвигаясь к озеру Тобермор, мы не встретили серьезных препятствий, таких, как непроходимые ущелья и обрывы. Если повезет, то дальнейший путь через горы будет не таким сложным.

— Что ты там хочешь найти? — спросил Гай, надевая рюкзак на спину. — В болотах Гои?

Я стояла перед своим мешком, думая, и когда это он успел стать таким большим? От деревни белозерцев до озера Тобермор его тащил на себе маг воздуха, и потому мне он не казался таким большим. Зен, заметив мои колебания, подошел ко мне, улыбаясь:

— Давай помогу надеть. На спине он не будет таким тяжелым.

Я шарахнулась от него в сторону — чего это он такой добрый? И улыбается так приветливо, аж мурашки по коже. Я же вроде как его отшила. Зен, увидев мою реакцию, еще шире улыбнулся, сказав:

— Мои помыслы чисты!

И ладони перед собой поднял, показывая, что никакого оружия в руках у него нет. Я застыла, как истукан, а Зен подошел ко мне, рукой закрыл открывшийся от удивления рот и поднял мой рюкзак. Пока меня клинило от его радостной улыбки, он быстро надел на мою спину рюкзак. Потом указал рукой на друга и сказал:

— Гай спросил, что ты хочешь найти в болотах Гои.

— Чего? — я очнулась и нахмурилась.

Теперь простые улыбки огневика уже выбивают меня из колеи, надо срочно взять себя в руки. И я торопливо сообщила ребятам:

— В списках мага говорилось, что на этой территории златокрылые добывали необходимый для их заклинаний материал. Болота Гои — еще одна точка в маршруте, составленная по тем записям. Жаль, что у нас есть только карта горных озер, составленная ириями, поэтому дальше направление будет одно — юго-восток. На пути к степям Лив нам все равно придется проходить через них, а степи — единственный путь к Горам Смерти.

Гай почесал подбородок, на котором уже наметилась черная борода:

— Значит, остались болота Гои и степь Лив? У нас осталось полтора месяца. Нам некогда расслабляться. Все готовы? Ничего не забыли?

Мы оглянулись по сторонам и заметили Отая, наблюдающего за нами. Он стоял возле проруби, указывая рукой на свою кисть и потом на себя.

— Что он пытается сказать? — отчего-то шепотом спросил Йер, и потом крикнул в полный голос, — Отай! Мы уходим!

Ледяной человек, сверкая под лучами солнца, опустил свои руки, поняв, что его жесты для нас бессмысленны. Тогда он поклонился нам и, выпрямившись, помахал рукой над своей головой в прощальном жесте. Это мы поняли и дружно махнули в ответ. Отай развернулся и прыгнул в прорубь, рукой разламывая вновь замершую воду.

— Спать опять ушел, — заметил Зен. — Ну, что? Двинули?

И мы снова отправились в путь, оставляя за собой грустное эхо прошлого. От города Тобермора осталась лишь терраса да шары ирий, некогда принесшие счастье очоу, а теперь ставшие проклятьем для белозерцев, забывших, кто они есть изначально.