Случайный свидетель

Глава восьмая

— Твой парень общался с какой-то другой девчонкой перед школой — они выглядели мило.

Я поднимаю глаза, когда поднос Лены ударяется о стол в кафетерии, и замечаю, что она выглядит одновременно самодовольной и стервозной. — Прости?

— Просто подумала, что стоит тебе рассказать, — заявляет она.

— Какая девушка? — спрашиваю я, слегка нахмурившись.

— Очень симпатичная. Думаю, Минка Келли. Я не хожу с ней на занятия, так что не знаю. Сделав вид, что удивлена, она говорит: — Наверное, мне все-таки не придется с ним целоваться!

Я закатываю глаза, желая, чтобы она просто отпустила это. Мы снова разговариваем, но она все еще отпускает странные ехидные комментарии. Я не сказала ничего, что было бы неправдой, и не собираюсь извиняться на этот раз просто для того, чтобы сохранить мир.

Я игнорирую ее комментарий, оглядывая кафетерий. — Она здесь? Покажи мне ее.

Она закатывает глаза, поднимая половину рулета с индейкой. — Не знаю, я не смотрела.

Я морщу нос, ковыряя корочку арахисового масла и желе. — Отлично. Ну, спасибо и на этом.

Тяжело вздохнув, она говорит: — Господи. Я узнаю.

— Он даже не мой парень, — бормочу я. Отсутствие ярлыков больше не всплывало за те несколько раз, что мы тусовались в последнее время, но я не думаю, что он изменил свое мнение.

— Ты, очевидно, хочешь, чтобы он был, — говорит она, не впечатленная. — У тебя такой дерьмовый вкус на мужчин, Миа.

— Ты его даже не знаешь, — замечаю я.

— И не хочу, — отвечает она, открывая крышку зеленого чая. — Блейн влюблен в тебя; тебе следует встречаться с Блейном.

Сморщив нос, я говорю: — Блейн также из команды по поло.

— Он не в команде по поло. У нас нет команды по поло. Я имею в виду водное поло, но…

— Он в команде по плаванию . Он слишком… типичный американец, носит поло, собирается в Гарвард…

Кивнув в знак согласия, она говорит: — Да, парни с реальным будущим — самые худшие. Ты права. Хороший выбор. Не знаю, о чем я думала.

— Он просто не в моем вкусе.

Она закатывает глаза, явно не впечатленная моим типом. — Тебе стоит завести друга по переписке в тюрьме, тогда ты сможешь встретить кого-то более подходящего тебе типа.

— Почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом, — предлагаю я, устав от ее критики.

— Слушай, я просто не хочу видеть, как ты страдаешь — в прямом или переносном смысле. Если они набросятся на твою задницу, Лиам Нисон тебя не выручит.

— Эй, Лиам Нисон мог бы быть моим отцом, мы не знаем, — шучу я.

Покачав головой, словно я — новинка в ее жизни, она спросила: — Как я вообще тебя нашла?

-

В ту единственную ночь, когда у меня не было проблем со сном, меня разбудил вес тела, свернувшегося рядом со мной.

Я не просыпаюсь сразу — по крайней мере, не без борьбы. Темно, я в сонном состоянии, и взгляд на будильник показывает, что сейчас только 3 часа ночи.

Я вздыхаю, переворачиваясь. Аллану, должно быть, приснился плохой сон, а мамы, видимо, нет дома.

Только это не Аллан. Это Винс. В моей постели, в 3 часа ночи.

Мои глаза расширяются, все еще горя от сна, но… ну, я не понимаю, что, черт возьми, происходит.

— Винс? — бормочу я.

— Извини. Не хотел тебе разбудить.

Я моргаю, переворачиваюсь и дважды проверяю часы. Да, 3 утра. Я поворачиваюсь к Винсу, хмурясь в замешательстве. — Эм… что ты здесь делаешь?

— Просто хотел тебя увидеть, — тихо говорит он.

Я хочу сказать, что мог позвонить, но он до сих пор не дал мне свой номер телефона. Я просила. Он сказал нет. Все еще не уверена, как он пришел к «Знаю, я снова вломлюсь к ней в дом и заберусь к ней в кровать, пока она спит».

— Ты такой подонок, — говорю я небрежно, протягивая руку и провожу рукой по его щеке.

Он улыбается, но мое настроение портится, когда я понимаю, что он выглядит грустным.

Прижавшись к нему поближе, я спрашиваю: — Что случилось?

Он не отвечает, просто придвигается ближе, обхватывает меня руками и притягивает к себе. Мы долго не разговариваем, он просто держит меня, а я изо всех сил стараюсь его удержать. Мой разум работает сильнее, чем нужно, пытаясь угадать, что может быть не так. Ночь пожара всплывает в моем сознании, и я задаюсь вопросом, мог ли он сделать что-то подобное снова. Я не хочу знать, сделал ли он это, но послушаю, если он захочет мне рассказать.

Меня охватывает волна яростного желания защитить, и я обнимаю его крепче.

После того, как я сжимаю его, это, кажется, возвращает его к жизни. Его хватка ослабевает достаточно, чтобы он мог откинуться назад и посмотреть на меня сверху вниз, но вместо того, чтобы заговорить, он наклоняется и целует меня. Неподготовленная, я задыхаюсь у его рта, и он, не теряя времени, углубляет поцелуй. Возбуждение снова шевелится во мне, и я остро осознаю, что мы в моей постели. Я не могу позволить себе превратиться в монстра похоти в 3 часа ночи в своей собственной постели. На этот раз его рука скользит по моей рубашке, и поскольку я в постели и не ожидала компании, я без бюстгальтера. Его рука поднимается, чтобы погладить мою грудь, пугая меня, затем его губы покидают мои и начинают дорожку вниз по чувствительной коже моей шеи.

— Ох, — бормочу я, безуспешно пытаясь сдержать стон, когда мурашки по всему телу поднимаются. — Винс. Я упираюсь рукой ему в плечо, другой в бок, и каким-то образом он уже оказывается на мне. Я не пытаюсь отодвинуть его, но открываю рот, чтобы сказать ему, что нам нужно держать все под контролем — хотя мне это не удается, так как его рот снова на моем, выметая мысли из моей головы. Его вес на моем тазу заставляет меня пульсировать между ног, а мы даже едва поцеловались.

— Нам нужно… Я снова пытаюсь сказать ему, что нам нужно нажать на тормоза, но он снова целует меня, а затем мои руки оказываются в его волосах, а его под моей рубашкой, большие пальцы касаются сосков, и здравый смысл исчезает. Ощущение берет верх, каждое прикосновение его руки питает мою потребность.

Когда его рука проскальзывает за пояс моих пижамных штанов, я не пытаюсь остановить его. Мои колени раздвигаются, предвкушая его прикосновение. Когда его палец проникает в меня, я позволяю своей голове откинуться назад, закрывая глаза. Отдавая свое тело, не зная, к чему это приведет. Это одновременно пугает и возбуждает.

Труднее, чем я ожидала, молчать, пока он доставляет мне удовольствие, но когда я кончаю, его рот накрывает мой, заглушая крик, который не могу сдержать.

Насыщенная, уязвимая, я сворачиваюсь в его объятиях после этого. Он позволяет мне, снова крепко обнимая меня, но теперь я чувствую определенную выпуклость, которая, как я представляю, вероятно, неудобна для него. Сжимая руку между нашими телами, я тру его через его джинсы, наслаждаясь звуками его стонов в течение минуты. Затем я высвобождаюсь из его хватки, скользя вниз по его телу.

Он смотрит на меня сверху вниз. — Тебе не обязательно это делать.

— Я хочу, — тихо говорю я ему, стягивая его джинсы вниз, пока не оказаюсь между его ног. Мгновение спустя я откидываю волосы назад через плечо и наклоняюсь, чтобы взять его в рот.

Вскоре он стонет, кончает мне в рот. Он не предупредил меня, но я не против. Я глотаю, подползаю обратно, пока не прижимаюсь к нему снова.

Он целует меня в лоб и крепко обнимает, положив подбородок мне на макушку.

— Спасибо, — бормочет он.

— Мм хмм, — бормочу я в ответ. Я жду несколько секунд, прежде чем добавить: — Ты в порядке?

— Да. Я просто хочу подержать тебя еще немного.

Я улыбаюсь, закрывая глаза. Это мило. — Ты мне очень нравишься, — бормочу я ему в грудь.

Я чувствую, как он тихонько смеется, а потом говорит: — Да, ты мне тоже очень нравишься.

-

Следующим, что меня разбудило, был отвратительный рев будильника, и это беспокойство меня явно не радовало.

Резко проснувшись, я понимаю, что не помню, чтобы Винс уходил. Я смотрю на место рядом с собой в кровати, но оно пустое. Никакого Винса.

Все время, пока принимаю душ, укладываю волосы, одеваюсь, наношу макияж, я думаю о вчерашней ночи. Я не знаю, каково это будет увидеть его средь бела дня, вспоминать его пальцы внутри меня прошлой ночью, которые довели меня до оргазма, сжимающего простыни, в моей собственной постели.

Это было неожиданно. Не уверена, облегчение или разочарование у меня от того, что дальше этого дело не пошло, но я все еще немного озадачена тем, что это вообще произошло. Он так и не объяснил, зачем пришел, кроме как хотел обнять меня. Думаю, это веская причина, но я утверждаю, что он должен дать мне возможность связаться с ним, а не вламываться, когда хочет меня видеть.

Потом я прихожу в школу, и на этот раз я та, кто видит Винса с девчонкой Минкой Келли. У самого Винса цвет лица более оливковый, но она темнее — мексиканка? Не могу сказать с этого ракурса, но я могу сказать, что она великолепна… и ухмыляется ему, слегка шлепая его по руке. Он улыбается в ответ, наклоняя голову, и они вместе направляются в школу.

Я не могу заставить свои ноги двигаться. Мой мозг говорит мне следовать за ним, подойти к нему, поздороваться. Она, вероятно, просто друг, и он не станет странным, просто представит меня, и это будет все.

Но моему телу, судя по всему, не по душе такие шансы. Оно стоит на месте, уставившись на двери, через которые они только что прошли. Вместе.

Я не вижу его до английского, и ощущаю себя странно. Чувствую облегчение, когда он не приходит на занятия до самого звонка, но я ловлю себя на мысли, почему. Может, он был на занятиях до этого с ней? Может, все его ранние занятия с ней, и поэтому они такие приятельские? Ходят ли они на не-свидания? Появляется ли он в ее спальне посреди ночи, когда его нет в моей?

Я терзаю себя этими мыслями до тех пор, пока не начинаю нервничать настолько, что у меня начинает болеть живот.

Мне хочется спросить еще раз, единственная ли я девушка, с которой встречается, но не хочу показаться неуверенной в себе, и я даже не знаю, скажет ли он правду. Моя мать столкнулась с несколькими парнями, которые изменяли ей, в свое время, и только один на самом деле признался в этом, прежде чем его поймали на месте преступления.

И он даже не мой чертов парень.

Внезапно мои чувства по поводу прошлой ночи упорядочиваются — я определенно больше рада, что все не зашло дальше. Даже не знаю, о чем я думала, желая кого-то, кто даже официально не мой.

После занятий, как будто ничего не случилось, Винс тепло мне улыбается. — Эй, ты.

— Привет, — говорю я, но уже с гораздо меньшей симпатией.

— Как у тебя дела сегодня утром?

— Хорошо.

Он кивает, как будто отступая. Думаю, я не могу его винить, поскольку ниже ростом, чем хочу быть, но он не застрял у меня в голове все утро.

Ни с того ни с сего я спрашиваю: — Когда я смогу познакомиться с твоими друзьями?

Его брови удивленно приподнимаются. — Мои друзья?

Я говорю непринужденно и слегка пожимаю плечами. — Да. Ты никогда не рассказываешь о своих друзьях. Ты знаешь, кто мои друзья — мы с ними еще не тусовались, но ты знаешь, кто они.

Слегка улыбнувшись, он говорит: — Я не хочу тусоваться с твоими друзьями.

Ну, они тоже не хотят с ним тусоваться, но я этого не говорю. — Но ты никогда не упоминаешь о своих.

— У меня здесь на самом деле нет друзей, — говорит он мне.

— Я просто… я не могу познакомиться с твоей семьей, с твоими друзьями…

Он замедляется, настороженность меняет выражение его лица. — Что происходит? Это из-за вчерашнего вечера?

Я чувствую себя такой отстойной, но не могу отделаться от странного чувства, что упускаю все обычные вещи, что он на самом деле может мне мало что предложить. — Нет, просто… Ты даже не даешь мне свой номер телефона, Винс. Ты можешь делать все, что хочешь, а я получаю…

Я не говорю «ничего», но могла бы это сделать. Слово висит, невысказанное, в воздухе между нами.

Он вздыхает, глядя мимо меня. — Я же говорил тебе это с самого начала. Говорил, что мне нечего предложить, — напоминает мне Винс.

И я не хотела вмешиваться, хочу напомнить ему. Я хочу вспомнить, как сопротивлялась, но в конечном итоге сдалась, потому что в нем есть эта печаль, которую, как мне кажется, я должна устранить.

Наконец он спрашивает: — Что тебе от меня нужно, Миа?

Но я не знаю, что ему сказать. Мне нужно больше, чем он может дать, и все же, даже когда эта мысль возникает, я отталкиваю ее. Я не готова отказаться от этого. Это может быть глупо, определенно будет больнее, чем дольше я буду держаться, но… я просто не готова.

— Я не знаю, — говорю я, глядя в землю, а не на него.

Он вздыхает, и я удивляюсь, когда он обнимает меня, крепко прижимая к себе прямо здесь, посреди коридора. — Я не хочу тебя огорчать.

— Ты меня не огорчаешь, — говорю я ему. — Возможно, твои обстоятельства.

— Да, меня тоже, — бормочет он.

— Пообещай мне кое-что, — говорю я ему, проглатывая свои сомнения. — Если начнешь встречаться с кем-то другим, ты должен мне сказать. Не делай из меня дурочку, потому что я пытаюсь сделать для тебя все эти исключения.

Винс хмурится, но я не могу понять почему. — Я бы этого не сделал, Миа.

Я киваю, чувствуя себя немного менее тревожным.

Он слегка берет меня за подбородок и приподнимает его, пока я не смотрю в его серьезные карие глаза. — Меня никто не интересует, кроме тебя. Все это не то. Ты ведь это знаешь, не так ли?

— Это то, во что я верю, — говорю я. Но это не то же самое, что знать.

Он слегка хмурится, проводит губами по моему лбу, прежде чем отстраниться. — Нам пора идти, иначе мы снова опоздаем.

Я киваю и медленно иду по коридору вместе с ним.

-

Это долгий день. Я измотана Винсом, Леной и собственным глупым мозгом — я просто истощена. Больше всего на свете я хочу вернуться домой и упасть в постель, мирно проспать четыре или пять дней. Меньше всего на свете я хочу того, что происходит на самом деле.

— Эй! Эй, ты Миа?

Услышав свое имя, я замедляю шаг и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто за мной гонится.

И это Минка Келли.

Я могу притвориться на ноль секунд, что рада ее видеть. — Да.

— Привет, — говорит она, ухмыляясь мне. Боже, какая она красивая.

— Привет, — отвечаю я, не улыбаясь в ответ.

— Ты ведь друг Винса, да?

Услышать, как она называет меня другом Винса , возможно, единственное, что может разозлить меня больше, чем я уже разозлилась на мир сегодня. — Да. Я друг Винса, — говорю я категорически.

Ее улыбка слегка меркнет, затем она слегка гримасничает. — Извини, он сказал мне, что у вас, ребята, был тяжелый день.

Мой живот скручивается в узел, и мне приходится приложить титанические усилия, чтобы удержаться там, а не повернуться и буквально убежать.

— Тебе нравятся кексы? — спрашивает она.

Я молча смотрю на нее.

— Винс думает, что мы должны быть друзьями, — говорит она, пробуя снова. — Извини, я знаю, что это должно быть странно, когда ко мне обращается незнакомец, но он попросил меня об этом.

Я не знаю, как к этому относиться, но у меня все еще сводит живот. Я просила о встрече с его друзьями. Может, это его способ попытаться.

Протянув мне руку, она говорит: — Я Шери.

Я пожимаю ей руку, но осторожно. — Миа.

— Ладно, — говорит она, снова улыбаясь. — В любом случае, Винс… Она замолкает, закатывая глаза, как будто размышляя. — Тетя? Кузина? Нужно следить за многими Морелли. Франческа — его кузина. В любом случае, она управляет этой пекарней. Я подумала, что куплю тебе кекс и познакомлю тебя.

Мои глаза расширяются сами собой. Не знаю, что меня больше удивляет: то, что эта девушка познакомилась с его семьей (но я не могу?) или то, что она хочет меня с ними познакомить. Я начинаю открывать рот, чтобы сказать ей, что Винс не хочет, чтобы я знакомилась с членами его семьи, но не знаю, как могу сказать ей это, когда и так ясно, что она это сделала.

— Кекс «Орео» — мой любимый, — добавляет она, пытаясь разрушить стену молчания.

Я уже чувствую, что ненавижу ее, но не могу отрицать, что она очаровательна. Ее дружелюбие могло бы быть заразительным, если бы не то, как глубоко и глубоко я ревную ее.

— Ты знакома с Матео? — спрашиваю я, поскольку это все, о чем могу думать.

Сморщив нос от недовольства, она говорит: — Конечно. Мы не собираемся с ним встречаться. Ты не хочешь с ним встречаться. Но Франческа в порядке.

У меня есть выбор: либо разрыдаться, либо пойти и съесть кекс.

Поэтому я киваю и иду за этой чертовой девчонкой за кексом.

-

Я не знаю, почему позволяю ей вести машину, почему просто не спрашиваю адрес и не встречаюсь с ней там. Она болтает со мной двадцать минут, а потом мы наконец въезжаем в маленькую кирпичную пекарню с зеленым навесом.

— Вот оно! — говорит она весело. Она, должно быть, так устала разговаривать со мной, вести разговор более или менее самостоятельно, но этого не скажешь по ее веселому поведению, когда она выпрыгивает из машины и направляется внутрь.

Я пытаюсь перестать думать об этой девушке в жизни Винса, о той, которой он позволяет иметь доступ ко всему тому, чего, по его словам, я не могу иметь, потому что, к лучшему или к худшему, собираюсь встретиться с одним из его родственников.

На двери висит кольцо колокольчиков, которые звенят, когда Шери открывает ее и входит внутрь. Темноволосая женщина, вероятно, лет двадцати, поднимает глаза и улыбается, очевидно, узнав Шери.

— Кекс «Орео»?

— Ты знаешь, — говорит Шери, отступая в сторону и ободряюще смотрит на меня, когда я подхожу и встаю рядом с ней. — Это моя подруга, Миа. Я не знаю, какой именно ей нужен, но ты можешь записать это на мой счет.

Женщина усмехается, закатывает глаза и наклоняется, чтобы достать кекс из стеклянной витрины. — Счет. Верно.

Шери усмехается, и я почти понимаю, почему Винс собирается бросить меня ради нее. Она чертовски очаровательна.

Франческа подает кекс на бумажной тарелке для Шери, а затем улыбается мне. — А какой бы ты хотела, подруга Шери?

— На самом деле, — лукаво вставляет Шери, — Она подруга Винса.

Взгляд Франчески устремляется на Шери вместо меня. — Миа Винса?

Я ошеломлен этим, и моя челюсть открывается на дюйм. Почему она говорит это так, как будто она… знает обо мне?

Шери кивает головой, выглядя весьма довольной собой.

— Я думала, он не собирается ее представлять? — спрашивает Франческа, все еще обращаясь к Шери, а не ко мне.

— Он не… не для всех остальных, — говорит она, и ее улыбка гаснет. Она поднимает руку, словно чтобы замедлить Франческу. — И само собой разумеется, никому об этом не говори. Но Винс сказал, что она чувствует себя странно из-за того, что не может никого встретить в его жизни, и я подумала… эй, мы часть его жизни!

Я понятия не имею, что чувствую по поводу того, что Винс, по-видимому, выбалтывает все наши дела другим людям, когда он даже не хочет делиться ими со мной, но я все еще не могу прийти в себя от того факта, что его тетя или кузина Франческа узнала во мне Винса по имени.

— Итак, Винс рассказал тебе обо мне? — спрашиваю я ее, пытаясь сориентироваться.

Она тонко улыбается и кивает. — Немного.

— И ты…

— Франческа, — говорит она, протягивая руку.

Я пожимаю ей руку с большей теплотой, чем Шери. — Тётя Винса?

— Кузина, — поправляется она. — Сестра Матео. Мы все кузены.

— Ой.

— Матео сюда не заходит, — добавляет она, успокаивая меня. — Его не очень-то интересуют сладости.

Прочистив горло, Шери говорит: — Вообще-то, это подводит меня к другому вопросу. Винс сказал мне, что Миа ищет работу на неполный рабочий день. Я вспомнила, как ты говорила, что хочешь нанять кого-то еще, чтобы он подрабатывал пару смен в неделю. Я подумала, может, вы могли бы помочь друг другу.

Франческа начинает качать головой еще до того, как Шери заканчивает. — Матео просматривает все заявления.

Шери хмурится, затем закатывает глаза.

Это первый раз, когда я вижу ее не очень приятной. Кому-нибудь нравится этот человек Матео?

Наблюдая за мной немного пристальнее, чем мне бы хотелось, Франческа спрашивает: — Насколько сильно тебе нужна работа?

«Ну, довольно сильно. Но это нормально — знаю, что Винс не хочет, чтобы я встречался с твоим братом. Я даже не знаю, хотел ли он этого, и не хочу давить. Плюс у меня очень ограниченное время, только по понедельникам и субботам, так что я, вероятно, не… Вероятно, это не стоит риска.

— Я могла бы нанять тебя тайно, если тебя это устраивает. Никаких бумажных следов, никаких заявлений, ничего, что он мог бы увидеть. Мне на самом деле не нужна дополнительная помощь по понедельникам, но я мог бы использовать кого-то по субботам.

— Правда? Ого, это было бы здорово.

Франческа улыбается. — Хорошо. Ты сможешь прийти в понедельник на тренировку?

— Я могу, да. После школы?

Она кивает, хватая карандаш. — Как твое полное имя?

— Э-э, Миа Митчелл.

Она записывает это на листе вощеной бумаги. — Миа — это не сокращение от чего-нибудь?

— Неа.

— И ты ходишь в школу Винса?

— Ага.

Она записывает что-то еще, затем роняет карандаш, складывает листок и кладет его в карман. — Ладно. Ты хотела кекс?

Я была такой напряженной, когда пришла сюда, но сейчас я улыбаюсь. Я не только получу немного дополнительного дохода, который облегчит мне жизнь, но и Винс на самом деле рассказал кому-то обо мне. Несмотря на все, что он мне говорит, я должна быть невидимой для его семьи, на самом деле это не так.

— Орео, пожалуйста.