Случайный свидетель

Глава первая

Мама всегда говорила мне не попадаться в ловушку «плохого парня».

После того, как я всю жизнь наблюдала, как они ее используют и бросают, можно было бы подумать, что я чему-то научилась. Когда я надеваю туфли и выползаю через заднюю дверь — содрогаясь от скрипа, который она издает, когда я пытаюсь ее открыть, — чтобы позвонить Джейсу Брэдфорду, дружелюбному плохому парню из района, который флиртовал со мной время от времени в течение нескольких недель, все выглядит не так уж и хорошо.

Даже когда я приседаю у каменных ступеней, плотнее запахивая дешевое пальто из-за холодного порыва ветра, который развевает мои грязные светлые волосы по лицу, я пытаюсь отговорить себя от этого. В конце концов, он едва вышел из двухнедельного загула с Дебби Рейес. Прекрасная, прекрасная Дебби Рейес. Курящая сигарету одну за другой, крутая секс-бомба, чье выражение лица ограничивается стервозными вариациями скуки и убийственности.

Вероятно, она будет убийственно смотреть на меня, если я пойду за ее неаккуратными секундантами.

Но у него такие замечательные глаза. И как он смотрит, когда улыбается мне…

— К черту, — бормочу я, вытаскивая телефон из кармана и делая пару шагов вперед, оглядываясь на дом, на затемненное окно спальни моей матери. В доме такие тонкие стены, что можно услышать, как струя мочи течет в унитаз; ни за что я не позвоню парню, которого моя мать не одобрила бы, так поздно в школьный вечер в этих стенах. Ни за что.

Я заранее репетировала, что мы можем сказать зеркалу, и пока мои пальцы прокручивают его контактное имя («Джейн, няня» на случай, если мама увидит его номер на экране), я представляю, как он, скорее всего, ответит хриплым «как дела?».

Мое внимание привлекает мерцающий свет в окне соседнего дома. Там живут наркоманы, и они всегда приглашают гостей поздно ночью, так что мне не стоит так пугаться. Даже в восемнадцать лет я немного боюсь темноты.

Все мысли о моем незаконном телефонном звонке вылетают из головы, когда я наблюдаю, как оранжевая подсветка поднимается по краю окна, поглощая занавеску, и мой мозг медленно осознает, что я смотрю не на свет, а на пламя.

Огонь.

Мои глаза расширяются, и на секунду я не знаю, как реагировать. Я оглядываюсь в поисках взрослого, кто-то, кто знает, что делать, но, конечно, никого нет. Обойдя дом сбоку, я бросаю взгляд на их крыльцо — как будто они стоят снаружи, смеясь над какой-то шуткой? — но там пусто. Я замечаю машину, припаркованную через дорогу, но это не редкость, особенно возле этого дома.

Сердце колотится в груди, я нащупываю телефон, но тут слышу приглушенный шум изнутри дома, и паника снова заставляет меня оцепенеть, уставившись в окно. Есть ли внутри люди? Стоит ли мне попытаться помочь?

Мои ноги нервно двигаются, пытаясь решить, что делать. Я подхожу ближе к крыльцу, мои глаза перескакивают с окна на крыльцо, пальцы крепко сжимают телефон. Мой мозг говорит мне позвонить в 911, что каждая минута на счету, но что-то меня останавливает.

— Пошли, — тихо и хрипло позвали.

Неясная фигура медленно отступает от входной двери, заглядывая внутрь. Я не могу сказать, как он выглядит, но по его лохматым волосам я знаю, что это не моя соседка и не ее лысый парень.

Я открываю рот, чтобы позвать его, но что-то в том, как он двигается — спокойно, но быстро, сгорбившись, словно пытаясь спрятаться на открытом пространстве, — заставляет меня остановиться.

Вместо того, чтобы протиснуться сквозь кусты и проверить человека, выходящего из дома, я опускаюсь, надеясь, что густые ветви послужат достаточным укрытием. Рука, сжимающая телефон, дрожит, когда я нажимаю на вкладку сбоку, чтобы убедиться, что он находится в беззвучном режиме. Я открываю приложение камеры, переключаю его на видео и проталкиваюсь сквозь ветви кустарников. У меня достаточно четкий вид на человека на крыльце — во всяком случае, на его спину. Он смотрит налево, затем снова в мою сторону. Ледяная вода льется по моим венам, но я не двигаюсь, и он не замечает меня своим быстрым взглядом.

Из дома появляется вторая фигура, заставляя первого парня двигаться. Еще одно «пошли», и затем первый парень спускается по ступенькам крыльца, направляясь к припаркованной машине.

Второй парень задерживается у двери дольше первого, заглядывая внутрь. Он стоит там достаточно долго, чтобы мои бедра начали сильно гореть от моего сгорбленного положения. Я слегка двигаюсь, чтобы облегчить боль, но теряю равновесие, падая вперед в кусты.

Второй парень дергается в мою сторону, и я быстро вдыхаю, мое сердце замирает. Его глаза встречаются с моими через ветви, и я роняю телефон, охваченная ужасом, когда он удерживает мой взгляд в течение нескольких секунд.

Я знаю это лицо.

Не очень хорошо, но я видела его раньше в школе, слышал истории о его семье.

Он на моем уроке английского языка, и когда он делает шаг в мою сторону, я не могу понять, что происходит.

Он колеблется, смотрит на машину, затем снова на кусты, где я валяюсь. Я спешу обратно, вскакивая на ноги и бегу так, словно от этого зависит моя жизнь, к задней двери, почти срывая ее с петель и бросаясь внутрь. Моя грудь довольно сильно вздымается и опускается, когда я захлопываю дверь, запирая и ручку, и засов. Я бегу к входной двери, проверяя, что обе заперты, — не то чтобы несколько замков мне помогли, если они будут штурмовать мою входную дверь.

— О, Боже, — тихонько скулю я, медленно продвигаясь к входной двери. Мне нужно посмотреть, пошел ли он к машине. Если нет, то он где-то возле моего дома.

До этого момента я никогда не испытывала страха.

Машина исчезла, и я вижу ее — задние фары на дороге.

Его больше нет.

Я рассматриваю свой телефон, лежащий в кустах.

Я думаю о соседнем доме и о пожаре, который только что видела внутри.

Если я выбегу на улицу и схвачу его, то смогу позвонить в 911.

Если бы я это сделала, они бы поняли, что я это увидела их первыми. Они бы задавали мне вопросы, расследовали бы, что произошло.

Мне пришлось бы сказать полиции, что Винсент Морелли из известной преступной семьи Морелли находился в доме, когда начался пожар.

Такое ощущение, будто мое сердце колотится в моих бурлящих внутренностях, когда я принимаю решение и возвращаюсь в свою спальню, как будто ничего не видела, и отчаянно надеюсь, что кто-то еще позовет на помощь.