Служение человечеству

Часть 13

Аврорат сопроводил будущих первокурсников по привычному пути, отчего им совсем не было страшно, открывшая на вежливый стук дверь Минерва МакГонагалл онемела. Только что получив официальное предупреждение, женщина совсем не ожидала опять увидеть аврора, но судьбу испытывать не стала, сразу же проведя будущих первокурсников в зал. Гарри и Гермиона чувствовали себя странно. Мальчик гнал из памяти воспоминания о волшебстве и о предательстве всех. Четвертый курс все-таки что-то изменил в нем, избавив от доверия к другим школьникам. А Гермионе было страшно. Иррациональный страх накатывал волнами, отчего девочка вцепилась в руку своего мальчика, чувствуя себя при этом спокойнее, но все равно хотелось спрятаться или убежать.

Гарри уговаривал себя никого не проклинать. Перед ним были кошмары его юности: злобные глаза Северуса Снейпа, растоптавшего даже попытку понять науку зельеварения, равнодушные — других профессоров, лживые — Дамблдора. Мальчик понял для себя, что все эти люди лишь играют детьми… Нет добрых профессоров, есть лишь актеры. Почему-то окружавших его детей стало просто жалко.

Традиционная песня шляпы, в которой теперь мальчик распознал нотки тоски. В этом скрипучем голосе притаилась тоска по тем временам, когда учителя были учителями, не игравшими жизнью доверенных им детей. Перехватив внимательный взгляд профессора Флитвика, Гарри чуть качнул головой. Возможно, все было не настолько плохо, как представлялось на первый взгляд. Ну что же… Доктор был готов к следующему шагу.

— Гермиона Грейнджер, — с улыбкой произнесла Минерва МакГонагалл, заставив многих удивленно расширить глаза. Гриффиндор был шокирован, внезапно оказалось, что эта селедка умеет улыбаться.

— Вот как… — проговорила шляпа на голове девочки, которой опять стало страшно. — Райвенкло!

Гермиона уселась за стол воронов, вежливо с кем-то поздоровалась и начала ждать наступления очереди Гарри, ужасно за него волнуясь. Распределение продолжалось, и продолжалось оно странно: Лонгботтом попал к барсукам, вызвав полный злости взгляд Великого Светлого, а Уизли — в Слизерин, Шляпа как будто сломалась, перестав слушать желания детей. Сестры Патил оказались у барсуков, Малфой — в Гриффиндоре, что обещало немало интересных моментов самому белобрысому. И вот наконец…

— Поттер Гарри, — с ноткой брезгливости произнесла заместитель директора, заставив мальчика лишь грустно улыбнуться. Шляпа закрыла от него весь зал. «К воронам, пожалуйста», — попросил он. «Отправлю я тебя к твоей жене, не беспокойся», — произнесла шляпа у него в голове. — «Дай посмотрю хоть на твою жизнь». Скрывать что-либо от артефакта Гарри не счел нужным, а прозвучавший на весь зал вердикт стал песней для Гермионы.

— Простите, староста, — обратился Гарри к девушке, как звали которую, он не помнил.

— Да? — оторвалась та от присмотренного блюда. Еда только-только появилась на столах, когда мальчик решил все-таки ее проверить.

— В Хогвартсе принято травить детей? — сделал Гарри большие наивные глаза, показывая вспыхивающий красным артефакт.

— Не поняла… — протянула девушка, проверяя еду. Затем она воровато оглянулась, доставая какую-то цепочку и… — Роберт! — позвала она старосту мальчиков. — Родовым проверь!

Заметив нездоровую суету за столом воронов, профессор Флитвик поднялся со своего места, чтобы спуститься к своему факультету. Это был небольшой человек, примерно по плечо взрослому, имевший бледно-зеленоватый оттенок кожи, при свечах не слишком заметный. Он как-то очень быстро оказался рядом со столом факультета и понимал, что либо вступит в противостояние с директором, либо с факультетом. Выбрав из двух зол, полугоблин накрыл стол стазисом, прерывая трапезу, и медленно повернулся к директору. Гарри же, переглянувшись с Гермионой, удивленно посмотрел на застонавшего Дамблдора и вызвал аврорат. К счастью, чары, накладываемые без палочки, отпечатка не давали, то есть были анонимными.

— Значит, нас травят зельями, — вздохнула Гермиона. — Всех травят, получается… Но зачем?

— Вот пусть аврорат и выясняет, — предложил Гарри. — Не хочу я этих игр.

— Да, ты прав, — кивнула девочка. — Но кушать все-таки хочется.

Проблему замены еды решили, подав на стол попавшего под горячую руку озерного зверя, пока ДМП и Аврорат проверяли наготовленное. Кальмар на вкус оказался пресноват.

***

В гостиной воронов было уютно. Понимая, что сейчас их разведут по спальням, девочка почувствовала беспокойство, но быстро расслабилась, стоило только Гарри успокаивающе ей улыбнуться. Сам же Гарри происходящего не понимал. Произошло что-то, что сломало весь ход событий, который Гарри помнил с прошлой жизни, хотя та память, конечно, подернулась туманом, но тем не менее, такие события он вряд ли смог бы забыть. Беспокоила Гермиона, точнее ее реакция страха, что могло быть вызвано психотравмирующим фактором. Доктор Поттер очень хорошо знал, что травмирующие якоря закрепляет мозг, но вот реакцию диктуют части тела, с переселением душ никак не связанные, что, в свою очередь, обещало проблемы.

Когда их развели по спальням, мальчик ощутил какую-то неправильность, но решил подумать об этом утром. Все-таки день выдался достаточно для юного тела утомительным. Поцеловав на прощание Гермиону, он отправился в свою спальню, оказавшуюся одиночной, то есть, по сути, это была отдельная комната, что Поттеру, привыкшему именно к такой жизни, импонировало. Порадовала отдельная спальня, кстати, и Гермиону. Минус был в том, что случись что — помочь будет некому.

— А ведь он прав, — заметила Мия, вглядываясь в панораму. — Как он узнает, если что-то случится?— Хм… — Творец задумался. — Пусть замок сообщает, — молодому человеку было лень вникать во все хитросплетения логики этого мира, поэтому он просто открыл полный доступ к ресурсам замка Гарри Джеймсу Бонаму, считая, что замок сам сможет проследить места, где ему нужен Целитель, тем более что строился он как убежище. Вот о чем Творец не подумал, так это о последствиях…

Всю ночь Гарри снился замок, его переходы, галереи, проблемы… Во сне Гарри чувствовал, что замок даже не подчиняется, а готов с ним сотрудничать, только ему нужно помочь и объяснить. Это было похоже на компьютерную игру, которую ему однажды показали коллеги. В ней можно было построить дом по своему разумению, завести там виртуальную семью, задав параметры вплоть до лиц. И однажды, когда на душе было совсем плохо, Гарри провел в этой игре целые две недели отпуска, прерываясь только на еду и сон. Потом, правда, усилием воли взял себя в руки и удалил ее. Ибо у него были маленькие пациенты и не могло быть семьи.

Но вот в этом сне Гарри выпнул наружу цербера и полосу препятствий, нормализовал движение лестниц по расписанию, направил ресурсы на ремонт, в том числе спален. Хагрид, конечно, удивился. Удивились и русалки, не считая двух троллей адекватной заменой Кальмару, но мальчик этого, разумеется, не знал. Добравшись до каких-то «настроек», Гарри настроил оповещение для себя на случай, если кому-то будет плохо. Дети же. Полюбовавшись на то, как все зашевелилось, мальчик с удовлетворением проснулся. Сон был по-настоящему волшебным. Он только жалел, что в жизни такого не бывает.

Волшебный сон снился и Гермионе. В нем она просто жила в домике на берегу моря с Гарри, у них было трое детей и не было никакого магического мира. В этом своем сне девочка поняла, чего ей хочется больше всего на свете — Гарри, дети и покой. А еще, она работала врачом вместе со своим мужем. Просыпалась девочка счастливой, оделась, умылась, причесалась и спустилась в гостиную, чтобы встретиться с тем, кто ей снился всю ночь.

— Доброе утро, — девочка улыбнулась, обнимая Гарри. Она не стеснялась никого, потому что… Ну, Гарри же.

— Здравствуй, счастье, — обнял он ее в ответ. Решив оставить прошлое прошлому, дети просто были друг для друга. Возможно, такое развитие было слишком быстрым, возможно, нет.

Выйдя из гостиной, мальчик не ощутил вчерашнего пронизывающего сквозняка. Это была хорошая новость, поэтому, двинувшись вслед за старостой в Большой зал, дети как-то необыкновенно быстро, что вызвало удивление и старост, достигли его. На этот раз пища не была отравленной, что позволило позавтракать в тишине и покое.

— Мистер Лонгботтом, следуйте за мной, — Гермиона услышала пугавший ее до сих пор голос Минервы МакГонагалл. Девочка удивилась — мадам Спраут равнодушно смотрела в другую сторону, хотя, насколько Гермиона помнила… Удивленно смотрели и другие барсуки, кто-то — на профессора МакГонагалл, кто-то на декана.

— Мадам Спраут, разве не должны вы сопровождать члена нашего дома? — не выдержал староста мальчиков, громко обратившись к декану. Помона Спраут шевельнула рукой, и староста согнулся, застонав от мощного жалящего.

— Не лезьте не в свое дело, — холодно проговорила декан барсуков, напугав своих девочек.

— Интересно, — проговорил Гарри, внимание которого привлекла девочка. — Очень странно, на самом деле, — продолжил он. — Равнодушная Спраут — это как танцующий Снейп…

— Страшно здесь, — кивнула Гермиона. — Слишком много странностей. Она как будто под Империо…

— Будем на уроке, наложим диагностику, — предложил мальчик. — Отсюда-то точно ничего сделать не сможем.

— Далеко, да? — спросила девочка и, увидев кивок, вздохнула. У диагностических чар был предел по расстоянию, поэтому их невозможно было наложить издали. А иногда очень хотелось.