Служение человечеству

Часть 27

Раскаленными буквами ложились строки в самую суть мира, возникая перед ошарашенным Творцом. Такого от юных богов, которые еще и не подозревали, что они теперь боги, он не ожидал. А вот Тринадцатая радостно улыбалась каждой строчке, каждому «да!» обещавших ей быть целителями в этом мире…

«Целитель служит человечеству, без разделения на магов и не-магов» — брезгливые лица магических целителей и боль нарушения законов мира. Боль, объясняющая, что это не «фу, сквиб», а человек, которому нужна помощь. Не готовые к этому взрослые, вынужденные давать клятву, ибо защита целителя подразумевает исполнение законов.

«К своим учителям и коллегам целитель всегда относится с уважением, не стесняясь просить помощи и обязательно оказывая помощь сам». Целители — это братство, и забывать об этом не следует, как не следует забывать о том, сколько труда вложено в человека, наученного исцелять.

«Основная забота целителя — здоровье его пациента». Не деньги, которые с него можно стянуть за длительное бессмысленное лечение, а именно здоровье. Каждый труд должен быть оплачен, но вот делать из больного дойную корову в этом мире уже было запрещено.

«Целитель всегда уважает доверенные ему тайны, в том числе вольно или невольно услышанные в доме пациента». Не будет больше шантажа бывших больных или их детей.

«Глубочайшее уважение к жизни пациента и не использование своих знаний ему во вред» — этот закон стал основным законом целителей всего мира. «Не навреди!». За нарушение — боль, а то и смерть, но целитель должен был это понимать и сам, иначе какой же он целитель.

Как-то вдруг обезлюдела больница Мунго, как и другие больницы магического мира, но случилось это ненадолго. На смену целителям, нарушавшим эти простые законы, пришли талантливые, искренние доктора, желавшие спасти людей и не имевшие возможности сделать это раньше, потому что их просто не пускали более толстобрюхие коллеги. Теперь же все изменилось. Мир менялся.

Гарри предполагал, что их с Гермионой сделают богами медицины этого мира и… не хотел этого. Дело было совсем не в ответственности, он просто хотел лечить детей, как, кстати, уже и Гермиона. А Творец этого мира понимал, что просто назначить их не выйдет. В частности, потому что сидеть потом будет сложно, ибо наставник не простит такого нарушения законов Мироздания. Выбор должен быть всегда.

— Завтра контрольная, — заметила прижавшаяся к Гарри девочка. — А готовы ли мы к ней? — покидать объятия любимого мужа ей совсем не хотелось.

— Всегда готовы, — лениво ответил мальчик, которому тоже не особенно хотелось шевелиться. В этот день оба много времени провели в магической больнице и совершенно вымотались.

— После школы надо будет больных проведать, — обязательная Гермиона ничего не забывала. — Особенно мою, с паразитами. И где только подцепила, они же редкие, хоть и магические?

— Дети же, — улыбнулся Гарри, задумчиво разглядывая потолок. — Они найдут…

— А в сентябре и Луна уже в школу пойдет, — улыбнулась девочка. — Знаешь, хорошо, что она все забыла, хоть не мучают ее теперь воспоминания.

— Это точно, — вздохнул Гарри, движением кисти призывая к себе очередную книгу семьи Бонам.

Дни складывались в недели, недели в месяцы, месяцы в годы. Двух талантливых целителей любили и уважали в магической больнице Западной Швейцарии, без всякого сопротивления отдав им детское отделение. Многие ученики школы были их пациентами, поэтому к обоим относились с уважением. И не только дети, но и учителя, потому что, несмотря на загруженность, эти двое всегда находили время на детей. Днем и ночью они спасали, помогали, утешали… забывалась Магическая Британия, не забывалось только обещание, но вот совсем возвращаться в Британию Бонамы не хотели, им было тепло и комфортно в Швейцарии. Возможно, однажды они и приедут в Британию… Просто чтобы выполнить обещание.

***

Прошло десять лет… Гермиона и Гарри работали в магической и обычной больнице, служа именно человечеству. Позади осталась магическая школа, признание их целителями, экстерном был закончен университет — всю практику зачли автоматически, сократив период обучения. Доучивалась в школе Луна, все было хорошо, но обоих беспокоило данное в детстве обещание, и вот однажды летом молодые Бонамы собрались в Великобританию.

— Завтра самолетом или порт-ключом? — поинтересовалась Гермиона, с интересом что-то разглядывая.

— Можно, наверное, и порт-ключом… — задумчиво ответил ей молодой муж. Что-то в улыбке девушки привлекло его внимание. Диагностические чары получились сами собой, и в следующее мгновение Гермиона ощутила, что летит. Счастливый муж танцевал со своей любимой супругой, выпустившей от неожиданности полоску теста из рук. — Три недели, — сообщил он девушке. — Пока можно и порт-ключом, но страшно, вдруг тебя кто-нибудь обидит?

— Сомневаюсь, — улыбнулась Гермиона. — Сильно сомневаюсь, что кто-то рискнет меня обижать, — растерявшая весь свой страх девушка была уверена в своих силах, зная, что находится под защитой магии.

— Ладно, — кивнул не выпустивший ее из рук Гарри. — Тогда посещаем дом Бонам, передаем руль Хогвартса, кто там у них директор, возвращаемся, и…

— Сдуваем с меня пылинки, — преувеличенно-грустно сообщила Гермиона. — А то я тебя не знаю…

— Договорились, — юноша прижал свою беременную супругу, казалось, к самому сердцу.

Специальный колдомедицинский порт-ключ отправил чету Бонам в Мунго, сразу же покинутое ими в направлении дома семьи. На этот раз никаких големов не было, а любые чары отражали специальные артефакты. Гарри и Гермиона пришли говорить с предками, вот только предки оказались не готовы к визиту наследников. Стоило молодым людям войти в галерею, как их встретили не слишком приветливо.

— И где же вас носило столько времени? — проговорил центральный портрет.

— Мы обещали дать вам второй шанс, — произнес медленно звереющий Гарри, не терпевший подобного отношения.

— Они нам обещали, вы слышали? — издевательски заявил портрет слева. — Да кто вы такие!

— Муж мой, бывает ли шизофрения у портретов? — поинтересовалась Гермиона.

— Не знаю, любимая, но, видимо, предки вообразили себе, что мы придем как просители, — он поднял вверх руку ладонью к потолку. — Сим говорю я — неуважение к коллеге карается отлучением от братства, — вокруг портретов погасли символы медицины. — Я говорю — это не моя семья, не мои предки, не мой род, — гербы семьи Бонам исчезли из всех комнат замка. — Прощайте!

— Стойте! Вы нас не так поняли! — закричали портреты, понявшие, что ошиблись, но было уже поздно. Третьего шанса им давать никто не собирался.

— Не пыхти, — улыбнулась Гермиона, стоило им только оказаться на вокзале, куда со злости аппарировал Гарри. — Еще только рисунки тебя не нервировали.

— Эх, любимая, — вздохнул юноша. — Надо заканчивать с Британией и двигаться домой, где живут нормальные люди и маги, а не вот это все. Кстати, напугать нас пытались, заметила?

— Пугалка у них не выросла, — хмыкнула девушка. — Давай заканчивать.

Формально передав замок директору и взяв с него все возможные клятвы, Бонамы вернулись домой. Гермионе Британия была неприятна, да и Гарри себя чувствовал на старой родине очень некомфортно, поэтому задерживаться, к радости вернувшейся с моря Луны, не стали. Им предстояли еще долгие годы вместе, рождение детей, радости и горести родительства, но и Гарри, и Гермиона знали, что они будут счастливы, отныне и навсегда.

***

Дети с внуками уехали в отпуск, дав возможность Гермионе и Гарри немного отдохнуть. Оба были в отпуске, поэтому сейчас сидели на террасе своего загородного дома, глядя на прекрасные горные вершины и наслаждаясь тишиной. Давно минули их сорок лет, показав обоим, как изменилась их жизнь. О Дамблдоре и Волдеморте оба даже не вспомнили, у них всегда было чем заняться. Внезапно перед ними появилась малышка из прошлого, выглядевшая чуть-чуть старше. Она сделала жалобное лицо, забираясь на руки Гермионе.

— А, может быть, передумаете? — спросила девочка, прижавшись к женщине. — Ну кто, если не вы?

— Ты это о чем? — с интересом спросила Гермиона, ощущая тепло малышки Тринадцатой.

— Это она о том, что мы богами быть не хотим, — улыбнулся все понявший Гарри. — Это нам просто не надо.

— Ну пожа-а-алуйста, — захныкала девочка.

— Понимаешь, Тринадцатая, — мягко улыбавшаяся Гермиона гладила получавшую удовольствие от этого девочку. — Нам не нужна власть, это просто не интересно, зачем нам быть богами?

— Ну… ну… Тогда я вас через сто лет еще раз спрошу, — заявила непоседа, исчезая.

— Как, через сто лет? — удивился Гарри, долгожителем себя отнюдь не считавший.

Получив отказ и через век, девочка решила взять Бонамов измором — приходя каждый год. И вот однажды у нее все получилось…

— Ура! — кричала Тринадцатая, искренне радуясь этому.

— Все равно же не отстанет, — улыбалась Гермиона, обнимая своего Гарри. — И помереть нам не даст, так что разницы никакой.

— Да, дорогая, ты права, — мужчина согласился с очевидным.

— Когда захотите уйти — обратитесь к Творцу этого мира, — перед совсем юными богами появилась молодая девушка. — Возможно, он согласится.

— Шантажисты и манипуляторы, — хихикнула Гермиона, кивнув. — Договорились.

— Может быть, будет мне сестричка, — задумчиво произнесла маленькая непоседа, а тем временем заканчивалась очередная сказка.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Гарри.

— Если боги очень-очень друг друга любят, то получается демиург, — не очень понятно объяснила Тринадцатая.

— Когда-то давно и в другом мире, вы также стали богами, только не медицины, — улыбнулась наставница малышки. — А потом слились душами и получилась…

— Я получилась! — объявила малышка.

— То есть вы считаете, что наше будущее таково? — Гермиона внимательно посмотрела на демиургов, отчего тем стало нехорошо, а Тринадцатая сразу же потерла попу.

— Не обязательно, — Мия смотрела на молодых богов с доброй улыбкой. — Это ваш выбор и ваш путь.

— А потом придет Тринадцатая, сделает жалобные глазки и скажет: «ну пожа-а-алуйста»? — хихикнула женщина, снова ставшая юной девушкой.

— Не-е-е-ет, — произнесла Тринадцатая. — За такое точно по попе будет, а по попе я не люблю.

— По попе никто не любит, — рассмеялся Гарри.

И врачующий пациента целитель не мог знать, может, в этот момент на него смотрели Гермиона и Гарри, чтобы наказать за ошибку, или же наградить за победу. Сказка закончилась, дав этому миру надежду, а двоим когда-то несчастным людям — шанс все исправить. И тысячи детей благодарили богов медицины за то, что они есть. Ради этого стоило жить, пусть даже и богами. Дети же.