Служение человечеству

Часть 20

Как-то утром за завтраком в окно постучалась жутко важная сова, с гербом Гринготтса на ошейнике. Гарри заинтересованно взглянул на протянутую ему лапку, попросив папу Марка выдать колбасы почтальону. В официального вида тубусе содержалось письмо и порт-ключи. Гарри внимательно прочитал письмо два раза, задумался, потом еще раз прочитал и обернулся к «спокойно» доедающей завтрак Гермионе. Девочка изо всех сил делала вид, что она спокойна, только чуть подрагивающие пальцы да нетерпеливое подпрыгивание давало знать окружающим об истинном положении вещей.

— Любимая, — мальчику очень нравилось именно так называть девочку, а она замирала, слыша то богатство интонаций, которое Гарри умудрялся вложить в одно слово. — Нам прислали ключи от дома Бонам, советуют сходить.

— Советуют… Да! Да! — не выдержала Гермиона. — Сейчас? — жалобно посмотрела она на Гарри, из головы которого мгновенно вылетели все возражения.

— В пижаме? — удивился привычно одевшийся к завтраку мальчик, а вот его девочка сегодня капризничала, поэтому вышла завтракать в чем была.

— Ой! — Гермиона запихнула в себя остаток яичницы, сильно загрузив орган измельчения пищи, и молнией умчалась наверх — одеваться.

— Мы сходим сначала вдвоем, — извиняющимся голосом объяснил Марку Гарри. — Посмотрим, что там и как, а потом и вас возьмем с собой, ибо может быть дифференциация на магов и не магов.

— Не извиняйся, — улыбнулся этой тираде мистер Грейнджер, отлично понимавший разницу. Почему Гарри будто бы извинялся, мужчина понимал очень хорошо, мальчик вообще очень бережно относился к своей новой семье, которая отвечала ему тем же.

Сверху скатилась, едва не переломав себе ноги, Гермиона. В ответ на укоризненный взгляд мальчика, уже одетая по магической моде девочка сделала виноватое, по ее мнению, выражение лица, рассмешив наблюдавшую за этой пантомимой маму. Сегодня Грейнджеры находились дома в связи с грядущими дежурствами, поэтому отдыхали в свое удовольствие. На дежурства к мистеру Грейнджеру напросился и Гарри… С Гермионой, конечно, ведь по отдельности они встречались только в туалете, даже душ принимая вместе по настоянию девочки. Поначалу это несколько смутило Гарри и совершенно почему-то не смутило Гермиону, ей просто так было спокойнее. Стоило девочке остаться одной, как из глубин сознания поднимался страх… И что с этим делать, не понимали ни доктора, ни сам Гарри, решив оставить все как есть — время лечит.

— Ну что, пошли? — нетерпеливо произнесла Гермиона, уцепившись за Гарри.

— Портус, — кивнул мальчик, мгновенно исчезая из кухни вместе с девочкой. Мистер Грейнджер только вздохнул, но, увидев лукавую улыбку миссис Грейнджер, занялся куда более интересным делом.

Перенос произошел без обычных для аппараций и порт-ключей спецэффектов — детей никто не жевал, их не протягивало через игольное ушко, стены просто мигнули, и в следующее мгновение Гарри и Гермиона осознали себя в совершенно другом месте. Это был большой холл, более похожий на что-то формально-официальное, чем на жилое помещение. Здесь доминировал зеленый и нежно-салатовый цвет, успокаивая, казалось, самой цветовой гаммой, поэтому Гермиона, в первый момент спрятавшая лицо на груди Гарри, осмелела и начала оглядываться. Вокруг не было никого, но, когда мальчик медленно двинулся к одной из дверей, перед ним возник артефакт, сильно напоминавший Омут Памяти. Переглянувшись со своей девочкой, Гарри вместе с Гермионой послушно опустил лицо в артефакт.

Внутри они оказались в точно таком же холле, но в отличие от реальности сейчас вокруг детей стояли взрослые люди и было их великое множество. Мимо пробежал еще один мужчина со смутно знакомым лицом, он был чем-то недоволен и бормотал: «я им покажу святого!», но тут вниманием детей завладел стоявший по центру мужчина, чем-то похожий на изображения древнеримского врача Галена.

— Приветствуем вас в нашем асклепионе,[17] — проговорил этот мужчина. — Меня зовут Клавдий, семья наша восходит к Асклепию и зовется Бонам. Вы здесь впервые и раз смотрите мои воспоминания, значит, воспитать вас некому и больше никого не осталось. Хотелось бы, чтобы вы были взрослыми, сложившимися асклепиадами,[18] но все может случиться, потому вам следует пройти в центральную дверь, омыть свои чресла и надеть традиционные одежды жреца Асклепия. Затем вас встретят.

— Ну что будем делать? — поинтересовался Гарри у Гермионы, как только они были буквально вытолкнуты из артефакта.

— Вряд ли предки сделают нам плохо, — рассудительно заметила девочка, а потом призналась: — Мне страшно.

— Как всегда страшно? — осторожно спросил мальчик и выдохнул, увидев кивок. — Тогда пошли? Лучше один раз страшно, но хоть узнаем…

— Пошли, — улыбнулась Гермиона своей волшебной улыбкой. — Все же будет хорошо?

— Обязательно, — твердо ответил Гарри. — Просто обязательно, потому что иначе быть не может.

***

Пожалуй, Гарри ожидал чего угодно, но только не того, что произошло. Явившееся к ним существо, увидев детей, попыталось командовать, рассказывая им, что они обязаны делать, и даже продемонстрировав комнату наказаний, что заставило Гермиону задрожать. На длинную речь высокого скелетоподобного существа ответил мальчик.

— Прежде чем говорить, необходимо использовать межушный ганглий, — вкрадчиво сообщил медленно звереющий Гарри. — Выяснить уровень знаний наследников, убедиться в том, что они приняты ритуалом, не так ли? — не ожидая какого-либо ответа, он продолжил. — Свое мнение следует высказывать коллегам с уважением, а не угрожать. В связи с вышесказанным нас не интересуют ваши предложения, пойдем, любимая.

Они повернулись спиной к существу и двинулись в обратном направлении — к своей одежде, порт-ключам и прочему. Существо пыталось их остановить, но было зафиксировано чарами связывания, что показало его материальность. Гермиона была сильно напугана, она дрожала и цеплялась за мальчика, боровшегося с желанием разнести все вокруг.

— Твой жрец бяка! Бяка! — кричала маленькая девочка ничего не понимавшему богу медицины этого мира. — Он девочку напугал!— Это дети и они должны знать свое место, — ответил не понявший, что перед ним творец, Асклепий, считавший себя непогрешимым. — Как ты смеешь на меня кричать? — в его руке появилось нечто, похожее на плеть. — Непочтительность надо лечить! Иди-ка сюда…— Мия! — отчаянно закричала Тринадцатая, впервые встретившаяся с таким существом. Но что-то произошло, и Асклепий замер, не в силах двинуться с места. Рядом с девочкой появились двое: сразу закрывшая собой ребенка женщина и довольно молодой мужчина, с иронией смотревший на бога.— Так, — произнес Творец этого мира. — Разбаловались у меня боги, место свое забыли, малышку обидеть хотят, — он взял на руки ребенка, прижимая ее к себе. — Значит, мир обойдётся без такого бога.— Дядя бяка, — сообщила маленькая девочка. — Он хочет плохо сделать… Пусть Гарри теперь богом будет?— Рано, малышка, — вздохнул Творец. — Он еще не закончил своего испытания. Но пантеон богов я, конечно, переберу, — Асклепий закричал, что-то поняв, но было уже поздно. — Пугаться не надо, ты все правильно делаешь.

За спиной что-то блеснуло, и Гарри оглянулся. Странного существа не было, на его месте стоял призрак, а со стены напротив сорвался символ бога, упав в этот самый момент с громким стуком, расколовшись на несколько частей.

— Асклепий повздорил с Творцами, — вздохнул призрак. — Говорил же я, развиваться надо, а они все «асклепион», «асклепион»… Идите за мной, наследники, никто вам больше вреда не причинит, некому уже…

— Ну что, поверим? — поинтересовался у Гермионы Гарри, но девочке просто было очень страшно. — Простите, уважаемый, мы к вам в другой раз зайдем. Может быть, лет через двадцать.

— Так я и думал, наследник, — вздохнул призрак. — Что же, задержать я вас не смогу, идите по своему пути.

Надев свою одежду, дети отправились домой, где Гарри сразу же уложил в постель начавшую успокаиваться Гермиону. Мальчику очень не понравилось отношение к ним, а еще он не понял произошедшего. Что-то испарило слугу, это был явно слуга, да и символ бога рассыпался. Но заниматься загадками Гарри не хотел, он хотел лечить детей.

— Что же произошло? — портрет Мунго Бонама расспрашивал призрака.

— Дети отказались принимать дом, — ответил тот. — Слуга начал с поучений и наказаний, вот они и ушли. Почему слуга так заговорил, мне неведомо.

— Сломался голем за столько лет, — проворчал другой портрет. — Теперь их сюда и не заманишь…

— А дети какие? — поинтересовался портрет Клавдия.

— Они не дети, — ответил сразу всем призрак. — У мальчика сотни спасенных жизней и отметка Творца.

— Да, теперь их уже и не заманишь… — проговорил Клавдий. — А ведь големы казались такими надежными…

Маленький Асклепий стоял в углу и думал над своим поведением. Стоять ему было еще до-о-олго…

Примечание к части

так как переезд из одной квартиры в другую - это не событие, а процесс, части могут выходить реже, а их суточное количество - уменьшиться