Смерть после бала

12. Показания официанта

На улице Аллейн увидел сержанта Томпсона, в котором сейчас никак нельзя было узнать сотрудника криминальной полиции. Поскольку из окон капитана Уизерса открывался беспрепятственный вид на Слинг-стрит, Аллейн не стал останавливаться, чтобы переговорить с Томпсоном, а лишь бросил ему на ходу:

— Не упустите его.

Фокс ждал на улице возле почтового отделения.

— Я бы сказал, на редкость отвратительный субъект, — заметил он, зашагав в ногу с Аллейном.

— Кто? Уизерс? С этим трудно не согласиться, старина.

— А вы здорово насели на него, мистер Аллейн.

— Я был в безвыходном положении, — сказал Аллейн. — Я хотел бы нагрянуть в его дом в Ледерхеде без предупреждения, но этот оболтус Дональд наверняка даст ему знать, что проболтался, и Уизерс тут же прикроет свою игорную лавочку. Единственное, на что нам остается надеяться, — это что наш человек найдет какие-нибудь бесспорные улики, если ему удастся проникнуть в дом. Нам лучше взять такси, чтобы успеть заехать к Даймитри. Во сколько он должен быть в Ярде?

— В полдень.

— Сейчас без четверти двенадцать. Он, должно быть, уже вышел из дому. Нам следует поспешить.

Они сели в такси.

— Ну, и как вам Уизерс? — спросил Фокс, мрачно уставившись в спину водителю.

— В качестве подозреваемого? Что ж, он вполне подходит по росту. В плаще и шляпе он легко мог одурачить таксиста. Кстати, в его спальне нет ни одного мало-мальски подходящего места, где он мог бы их спрятать. Я видел содержимое его платяного шкафа и даже заглянул под кровать и в стенной шкаф, пока он говорил по телефону. Более того, он сказал, что я могу ползать по всей квартире с микроскопом, если мне этого хочется, и он отнюдь не блефовал. Если у него и было что прятать, он наверняка спрятал это в своем доме в Ледерхеде.

— С мотивами не густо, — заметил Фокс.

— А какие могут быть мотивы?

— Он понял, что лорд Роберт узнал его, и подозревал, что тот заинтересовался его нынешней деятельностью. Ему нужны были деньги, и он знал, что молодой Поттер является наследником.

— Это дает нам уже целых два возможных мотива. Что из этого следует? Черт, — неожиданно выругался Аллейн, — я снова заговорил как настоящий сыщик! Не зря Банчи предупреждал меня. Это все печальное следствие общения с нашей аристократией. Так вот, имеются дополнительные сложности. Похоже, миссис Холкат-Хэккет подозревала, что шантажистом был не кто иной, как Банчи. Судя по его записям, у него сложилось именно такое впечатление. Он был поблизости, когда взяли сумочку, и вообще не отходил от нее ни на секунду. Если у нее роман с Уизерсом, она, вероятно, рассказала ему о том, что ее шантажируют. Письмо, которое являлось предметом шантажа, могло быть написано миссис Холкат-Хэккет капитану Уизерсу или наоборот. Если она рассказала ему о своих подозрениях, что лорд Роберт был тем самым шантажистом…

— Вот вам и третий мотив, — заключил Фокс.

— Можно сказать и так. С другой стороны, не исключено, что шантажистом был сам Уизерс. Вполне в его духе.

— При этом, если он думал, что лорд Роберт его раскрыл, у него были самые веские основания для убийства.

— Вы все о своем, старина. Что ж, если мы захотим, мы всегда сможем арестовать его за хранение порнографических романов. Взгляните вот на это.

Аллейн вытащил из кармана суперобложку книги. На ней яркими красками были изображены наводящая ужас голая девица и краснощекий джентльмен, а на заднем плане маячила какая-то старая карга. Название гласило: «Признания сводницы».

— Бог мой! — вырвалось у Фокса. — Вам не следовало ее брать!

— Какой же вы зануда! — Аллейн скорчил гримасу. — Вы только на минуту представьте, как он упивается лицезрением этого шедевра, скрываясь в какой-нибудь вонючей норе на Лазурном берегу. Я подсунул ему собственный портсигар, чтобы он оставил на нем свои грязные пальчики. Посмотрим, нет ли его отпечатков на учебнике Тейлора, принадлежащем Дональду Поттеру. Особенно на тех страницах, где речь идет о смерти в результате удушения или повешения. Лично мне кажется, что капитан Уизерс, мало знакомый с искусством удушения противника, сделал бы обычную ошибку и применил ненужное насилие. Первым делом следует выяснить, не оставил ли он следов в той комнате в Марсдон-Хаусе, где стоял телефон.

— Кто-то ведь прервал разговор, — задумчиво произнес Фокс. — Как я это понимаю, прежде всего нам нужно выяснить, кто вошел в комнату в тот момент, когда лорд Роберт разговаривал с вами по телефону. Если этот человек здесь ни при чем, то установить его личность будет несложно.

— И наоборот. Я пытался заставить Уизерса признать, что это был он. Сделал вид, будто абсолютно не вызывает сомнений, что это был именно он.

— Ну и?

— Безрезультатно. Он и глазом не моргнул. Казалось, он искренне удивлен.

— Это мог быть Даймитри. По крайней мере, — сказал Фокс, — мы знаем, что деньги забирает именно он. Единственное, что хотелось бы выяснить, работает ли он в одиночку или с кем-нибудь.

— У нас достаточно времени для этого. И снова мы возвращаемся к прерванной фразе Банчи: «А работает он с…» С кем? Или, может быть, с чем? Кстати, мы уже приехали.

Такси остановилось возле старого внушительного особняка на Кромвелл-роуд. На противоположной стороне улицы на тротуаре сидел какой-то малый и чинил плетеное кресло.

— А вот и мистер Джеймс Д'Арси Кэрви, наш констебль, — провозгласил Аллейн.

— Что? — воскликнул шокированный Фокс. — Это он? Бог мой, и в самом деле. Какого дьявола он вырядился в эти лохмотья?

— Он играет в сыщика, — пояснил Аллейн. — Его отец — священник, и, по всей видимости, на каких-нибудь дамских благотворительных собраниях он и освоил искусство плетения. Он мечтал испробовать свои артистические таланты с тех самых пор, как дал присягу.

— Идиот, — с чувством произнес Фокс.

— На самом деле он довольно толковый малый.

— Как бы то ни было, почему он до сих пор торчит здесь?

— Очевидно, Даймитри еще не уехал. Одну секунду. — Аллейн отодвинул стеклянную перегородку, отделявшую их от водителя и обратился к нему: — Мы офицеры полиции. Через одну-две минуты из этого дома выйдет человек и захочет взять такси. Пооколачивайтесь здесь. Вероятнее всего, он попросит вас отвезти его в Скотланд-Ярд. Если же он назовет какой-либо другой адрес, прошу вас, быстро запишите его на этой карточке, пока он будет садиться в машину. Потом незаметно опустите карточку в щель в полу, там, где переключатель скоростей. Вот вам карандаш. Справитесь?

— Сделаю, начальник, — заверил таксист.

— А теперь я попрошу вас развернуться и проехать мимо того типа, который чинит кресло. Поезжайте как можно медленнее и высадите нас ярдах в двухстах отсюда. А потом поджидайте вашего клиента. Вот вам плата за проезд и за дополнительные хлопоты.

— Благодарю вас, сэр. Все будет в порядке, сэр, — сказал водитель.

Он развернулся, Аллейн опустил оконное стекло и, когда они проезжали мимо плетельщика, виртуозно справлявшегося со своей работой, высунулся и окликнул его:

— Кэрви! Мы здесь.

Плетельщик даже не взглянул в их сторону.

— Я говорил вам, что он не так глуп, как кажется, — заметил Аллейн. — Ну вот, мы и на месте.

Они вышли из машины. Такси снова развернулось, и до них донесся хриплый голос водителя:

— Вас подвезти, сэр?

Они услышали, как хлопнула дверца, и такси тронулось с места.

— Он не бросил карточку, — сказал Аллейн, внимательно глядя вслед удаляющейся машине.

Они медленно продолжали идти по Кромвелл-роуд. Вскоре позади них раздался крик:

— Починяю кресла! Починяю кресла!

— Вы только послушайте! — раздраженно пробормотал Фокс. — Он просто делает из себя посмешище! Стыд и срам, вот что я вам скажу. Просто позорище!

Они обернулись и увидели, что плетельщик идет за ними, а позади него тянется целая связка ивовых прутьев.

— Подойдите сюда, — приказал Аллейн. — Можете не продолжать ваше гениальное представление, Кэрви. Ваш клиент уже уехал.

— Сэр! — в голосе плетельщика послышалось некоторое замешательство.

— И пожалуйста, — продолжал Аллейн, — скажите мне, чего ради вы распугиваете своими жуткими криками честных горожан?

— Видите ли, сэр, — сказал великий мастер прикладного искусства, — следуя вашим указаниям, я…

— Ясно. Но вам пора бы давно понять, что искусство маскировки часто бывает не нужно, к тому же желаемого результата можно достичь гораздо более простыми методами. И вовсе необязательно таскать за собой охапку ивовых веток, гнутые ножки для кресел и прочий хлам. Позвольте спросить, что вы собирались делать со всеми этими аксессуарами, если бы вам пришлось пуститься в погоню?

— За углом стоянка такси, сэр. Если бы я свистнул…

— И на что вы были бы похожи в этом карнавальном костюме и с полицейским свистком во рту? — возмущенно поинтересовался Фокс. — К тому времени, как вы избавились бы от всего этого барахла, ваш клиент был бы уже Бог знает где. Если именно этому вас учат в…

— Вот именно, Фокс, — поспешно вмешался Аллейн. — Вы совершенно правы. А теперь послушайте меня, Кэрви. Идите переоденьтесь и явитесь ко мне в Ярд с докладом. Можете ехать на метро. И возьмите себя в руки, у вас такой жалкий вид, что пожилые леди того и гляди начнут протягивать вам медяки.

Кэрви поспешно удалился.

— А теперь, Фокс, — продолжал Аллейн, — дайте мне несколько минут, а потом позвоните как будто бы из Скотланд-Ярда и держите слугу Даймитри на телефоне как можно дольше. На всякий случай достаньте ваши записи и спросите слугу, может ли он подтвердить показания Даймитри и других гостей.

— Слушаюсь, мистер Аллейн.

— Можете воспользоваться телефоном-автоматом на стоянке такси. Потом быстро отправляйтесь в Ярд и задержите Даймитри до моего приезда. Распорядитесь, чтобы за ним установили слежку.

Квартира Даймитри располагалась на первом этаже. Дверь открыл худой темноволосый мужчина, полностью соответствующий общепринятому представлению о том, как должен выглядеть официант.

— Можно видеть мистера Даймитри? — спросил Аллейн.

— Мсье только что ушел, сэр. Что-нибудь передать ему?

— Ах, он уже ушел? — с любезной улыбкой поинтересовался Аллейн. — Какая неприятность, что мы с ним разминулись! А вы не знаете, он, случайно, отправился не в Скотланд-Ярд?

Слуга заколебался.

— Я точно не знаю, сэр. Я думаю…

— Послушайте, — сказал Аллейн. — Я старший инспектор криминальной полиции Аллейн. Вот моя визитная карточка. Поскольку я очутился в ваших краях, я решил зайти, чтобы избавить мистера Даймитри от необходимости самому ехать в Ярд. И раз уж я здесь, я хотел бы, чтобы вы ответили мне на несколько вопросов. Вы не возражаете?

— Конечно, сэр! Я не возражаю, только боюсь, что это будет несколько затруднительно…

— Безусловно, если мы будем продолжать стоять на лестничной клетке. Вы позволите? — спросил Аллейн и вошел в квартиру, не дожидаясь ответа.

Он очутился в гостиной, ничем не примечательной, если бы не кое-какие мелкие детали, подобные тем, которые отличают костюм джентльмена от одежды официанта. Слуга вошел следом за ним и остановился, смущенно уставившись на свои руки.

— Вы, наверное, уже догадались, что мой визит вызван смертью лорда Роберта Госпелла.

— Да, сэр.

— Первое, о чем я хотел бы вас предупредить, это то, что я буду рад, если вы постараетесь как можно меньше обсуждать этот случай с посторонними. Лучше всего будет, если вы вовсе не станете ни с кем беседовать на эту тему. За исключением, разумеется, мистера Даймитри.

На лице слуги явственно отразилось облегчение.

— Я прекрасно это понимаю, сэр. Мсье уже предупреждал меня на этот счет. Я буду предельно осторожен.

— Вот и прекрасно. Мы считаем своим долгом оградить как мистера Даймитри, так и всех остальных лиц, занимающих определенное положение в обществе, от неприятной огласки, которая, к несчастью, обычно сопровождает такого рода дела.

— Да, конечно, сэр. Мсье сам очень переживает на этот счет.

— Не сомневаюсь. Как вы сами понимаете, — продолжал Аллейн, — нам весьма важно проследить действия очень многих людей. Как ваше имя?

— Франсуа, сэр. Франсуа Дюпон.

— Вы были прошлой ночью в Марсдон-Хаусе?

— Да, сэр. Совершенно случайно.

— Как это получилось?

— Один из помощников мсье Даймитри не смог вчера выйти на работу. Кажется, у него неожиданно случился приступ аппендицита. Мсье Даймитри не сумел в последнюю минуту найти подходящую замену, поэтому я занял его место.

— И это было необычно?

— Да, мсье. Я личный слуга мсье Даймитри.

— Где было ваше место в Марсдон-Хаусе?

Снаружи донесся телефонный звонок.

— Извините, сэр, — сказал слуга. — Телефон.

— Пожалуйста, пожалуйста, — ответил Аллейн.

Слуга вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Аллейн мгновенно устремился в соседнюю спальню, оставив дверь приоткрытой. Он открыл встроенный шкаф, бегло осмотрел висевшие там костюмы, ощупал аккуратно сложенные рубашки и белье, не нарушая порядка и ничего не упустив. Поблагодарив свою счастливую звезду за то, что ящики выдвигались легко и бесшумно, он работал быстро и точно, экономя движения. Спальня блистала чистотой. Слуга Даймитри добросовестно относился к своим обязанностям. Не было ни одного подходящего места, где можно было бы спрятать довольно большой сверток. Повсюду царил образцовый порядок. Неслышно ступая, Аллейн вернулся в гостинную. Из-за двери доносился голос слуги:

— Алло? Алло? Да, сэр. Я вас слышу. Да, сэр, совершенно верно. Все было именно так, как сказал мсье Даймитри. Мы вернулись с ним вместе в половине четвертого на такси. В половине четвертого. Нет, сэр, нет. В половине четвертого. Простите, сэр, я повторю. В половине четвертого мы вернулись…

В буфете стояли исключительно бутылки и бокалы, на книжных полках — только книги. Письменный стол был заперт, но его ящики в любом случае были слишком малы. Даймитри и его слуга были исключительно аккуратными людьми, не обремененными излишним имуществом. Аллейн открыл последний стенной шкаф. Там стояли два чемодана. Он открыл их и убедился, что они пусты. Аллейн осторожно закрыл дверцу шкафа, вернулся на середину гостиной и, наклонив голову, стал прислушиваться к доносившемуся снаружи голосу, который уже поднялся до жалобного фальцета.

— Но я же говорю вам… Позвольте мне сказать. Ваш коллега находится здесь. Он как раз сам собирается расспросить меня обо всем. Он дал мне свою карточку. Это старший инспектор Аллейн. О, mon Dieu! Mon Dieu![13]

Аллейн вышел в коридор. Франсуа стоял, высоко подняв плечи и отчаянно жестикулируя свободной рукой.

— В чем дело? — спросил Аллейн. — Это меня?

— А вот и мсье инспектор! — завопил Франсуа. — Пожалуйста, будьте добры…

Аллейн, взял у него трубку.

— Алло?

— Алло, — раздался громкий, раздраженный голос Фокса.

— Это вы, Фокс? Что случилось?

— Надеюсь, что ничего, мистер Аллейн, — ответил Фокс, переходя на нормальную речь.

— Это я, Аллейн. Боюсь, что произошло небольшое недоразумение. Мы разминулись с мистером Даймитри, но я постараюсь приехать как можно быстрее. Вы не попросите его подождать? Извинитесь за меня.

— Надеюсь, вам хватило времени. Я отправляюсь в Ярд.

— Очень хорошо. Это меня устраивает, — сказал Аллейн и положил трубку.

В сопровождении Франсуа он вернулся в гостиную.

— Небольшое недоразумение, — извиняющимся тоном объяснил Аллейн. — Мой коллега плохо вас слышал. К несчастью, он немного глуховат и со дня на день должен выйти на пенсию.

Франсуа лишь пробормотал что-то в ответ.

— Так вернемся к нашему разговору, — сказал Аллейн. — Вы как раз собирались рассказать мне, где было ваше рабочее место прошлой ночью.

— На верхнем этаже, сэр. Галерея над бальным залом. В мои обязанности входило вытряхивать пепельницы и прислуживать гостям.

— Какие комнаты расположены на этой галерее?

— Обитая зеленым сукном дверь возле самой лестницы ведет на черную лестницу, в помещения для прислуги и так далее. Рядом с этой дверью находится комната, которую использовали в качестве гостиной. Дальше идут ванная, спальня и туалет, которым прошлой ночью пользовались дамы. Самым последним, в углу галереи, расположен зеленый будуар, который на время бала также использовался под гостиную.

— Был ли в какой-нибудь из этих комнат телефон?

— В зеленом будуаре, сэр. В течение вечера им несколько раз пользовались.

— Должен поздравить вас, Франсуа, вы превосходный свидетель. А теперь скажите мне вот что. Вы занимали пост на верхнем этаже. Не могли бы вы вспомнить имена тех людей, которые пользовались телефоном?

Франсуа принялся задумчиво теребить нижнюю губу.

— Сначала леди Дженнифер Трумэн интересовалась самочувствием своей маленькой дочери, которая была больна. Она просила меня набрать номер. Затем молодой джентльмен заказал междугородный разговор и сообщил, что намерен задержаться на некоторое время в Лондоне. В самом начале вечера к телефону вызывали сэра Даниэля Дэвидсона. По-моему, он врач. Он что-то говорил о пациенте, который перенес операцию. И еще, сэр, по телефону говорил лорд Роберт Госпелл.

С некоторым изумлением Аллейн заметил, что его сердце забилось сильнее. Он выждал несколько мгновений.

— Вы не слышали, о чем говорил лорд Роберт?

— Нет, сэр.

— Вы не обратили внимания, кто-нибудь входил в комнату, пока лорд Роберт беседовал по телефону?

— Нет, сэр. Сразу же после того, как лорд Роберт вошел в зеленую гостиную, меня позвал сэр Герберт Каррадос, который вышел из другой гостиной и сказал мне, что там не хватает спичек. Сэр Герберт был очень недоволен. Он послал меня в гостиную, чтобы я сам мог убедиться в этом, а потом велел немедленно принести несколько коробков. На мой взгляд, в гостиной было достаточно спичек, но, разумеется, я не стал ему об этом говорить. Я принес несколько коробков снизу. Когда я снова поднялся наверх, то зашел в комнату, где стоял телефон, но она была уже пуста. Я заодно вытряхнул там пепельницу и положил спички.

Аллейн вздохнул.

— Понятно. Я не сомневаюсь, что вы прекрасно справились со своими обязанностями. Вы не заметили, там были какие-нибудь окурки от сигар? Хотя, конечно, вы не могли этого запомнить.

— Нет, сэр.

— Ну что ж, нет, так нет. Франсуа, кто находился в гостиной и на галерее непосредственно перед тем, как лорд Роберт стал звонить по телефону? До того, как сэр Герберт Каррадос послал вас за спичками. Вы не могли бы вспомнить?

— Я попытаюсь, сэр. Там были еще два джентльмена, которые тоже отослали меня.

— Что?

— Я хотел сказать, что один из них попросил меня принести два виски с содовой. При данных обстоятельствах эту просьбу можно было назвать довольно необычной. Это даже не очень прилично на таком балу, где в баре имеется и шампанское, и виски, заказывать напитки, словно в отеле. У меня сложилось впечатление, что эти два джентльмена просто хотели остаться одни на галерее. Я спустился за виски по черной лестнице. В тот момент, когда я вернулся, по лестнице как раз поднимался лорд Роберт Госпелл. Увидев его, эти два джентльмена сразу же вошли в гостиную, которая в то время была пуста.

— Вы хотите сказать, что они пытались избежать встречи с ним?

— Мне показалось, сэр, что эти джентльмены хотели остаться наедине. Поэтому я их и запомнил.

— Их имена?

— Я не знаю их имен.

— Вы могли бы описать их?

— Одному из них, сэр, лет сорок пять — пятьдесят. Это крупный мужчина с красным лицом и толстой шеей. У него очень неприятный голос. Второй джентльмен — совсем молодой, темноволосый и довольно нервный. Я заметил, что он все время танцевал с мисс Бриджит О'Брайен.

— Благодарю вас, — сказал Аллейн. — У вас превосходная память. Был там кто-нибудь еще?

— Не могу никого больше вспомнить, сэр. Хотя, погодите! Какое-то время там был кто-то еще. — Франсуа жеманным жестом приложил указательный палец к подбородку и поднял глаза к потолку. — Tiens![14] — воскликнул он. — Кто же это мог быть? Alors[15], я вспомнил. Ничего существенного, сэр, всего-навсего эта маленькая мадемуазель, секретарша, которая мало с кем из гостей была знакома, поэтому часто уединялась на галерее. Я вспомнил также, что сэр Даниэль Дэвидсон, врач, тоже поднимался наверх. Но это было раньше. До того, как появился лорд Роберт. Я думаю, что сэр Даниэль просто искал свою партнершу, потому что он только на секунду заглянул в обе гостиные. Как я припоминаю, он интересовался, где леди Каррадос, но она спустилась вниз несколькими минутами раньше. Я сказал об этом сэру Даниэлю, и он тоже направился вниз.

Аллейн взглянул на свои записи.

— Итак, — сказал он, — посмотрим, правильно ли я все записал? Насколько вам известно, единственными, кто мог зайти в зеленую гостиную в то время, когда лорд Роберт говорил по телефону, были сэр Герберт Каррадос и эти два джентльмена, которые послали вас за виски.

— Совершенно верно, сэр. И та мадемуазель. Ее имя мисс Харрис. По-моему, она направилась в дамский туалет сразу же после того, как лорд Роберт вошел в зеленую гостиную. Я заметил, что дамы, которые не пользуются большим успехом на балах, проводят довольно много времени в туалетной комнате или в гардеробе. Это всегда казалось мне очень грустным и трогательным, — заметил Франсуа с неожиданным пониманием и сочувствием.

— Да, — сказал Аллейн. — Весьма грустно. Значит, если я вас правильно понял, непосредственно перед тем, как лорд Роберт вошел в зеленую гостиную, вы принесли виски для этих двух джентльменов, и сразу после этого он начал говорить по телефону. Потом сэр Герберт Каррадос послал вас за спичками, а он сам, мисс Харрис и, возможно, кто-то еще, про кого вы забыли, остались на галерее, в то время как два джентльмена находились в гостиной. Несколькими минутами ранее сэр Даниэль Дэвидсон спустился вниз, а незадолго до него — леди Каррадос, которую он разыскивал. Вы уверены, что все так и было?

— Да, сэр. Я так хорошо запомнил все это потому, что, когда ее светлость уже ушла, я нашел в зеленой гостиной ее сумочку. Мсье — мистер Даймитри — как раз поднялся наверх в это время, тоже увидел сумочку и сказал, что сам вернет ее леди Каррадос. Я сказал ему, что она спустилась вниз, и он, по-моему, сразу же направился к черной лестнице.

— Значит, он был наверху после того, как ушла леди Каррадос, и перед тем, как появился сэр Даниэль. Он потом вернулся?

— Нет, сэр. По-моему, я перечислил всех, кто был на верхнем этаже. Большинство гостей в это время отправились ужинать. Позже, разумеется, многие дамы поднимались в гардероб и в туалетную комнату.

— Понятно. Пойдем дальше. Видели ли вы лорда Роберта после этого?

— Нет, сэр. Я оставался наверху до тех пор, покатости не разъехались. После этого я отнес к дворецкому в буфетную поднос с ужином для мсье.

— Много ли к этому моменту прошло времени после того, как последние из гостей покинули дом?

— Нет, сэр. Если быть совсем точным, мне кажется, что в холле еще оставалось несколько человек. Когда я спустился вниз, мсье был в баре.

— А сэр Герберт Каррадос тоже был в баре?

— Когда я вошел, он как раз уходил. И сразу после этого мсье приказал принести ему ужин.

— Когда вы отправились домой?

— Как я уже объяснил вашему коллеге, в половине четвертого, вместе с мсье. Когда позвонила полиция, мсье еще не лег спать.

— Вы, без сомнения, сами несли вещи мсье?

— Вещи, сэр? У него не было с собой никаких вещей.

— Хорошо. Думаю, это все. Благодарю вас, вы мне очень помогли.

Франсуа взял чаевые с безупречным тактом опытного официанта и проводил Аллейна к двери.

Аллейн подозвал такси и взглянул на часы. Двадцать минут первого. Он надеялся, что Фокс задержит Даймитри до его приезда. Даймитри! Если Франсуа не врет, шансов, что Даймитри окажется убийцей, все меньше и меньше.

— Хуже всего то, — пробормотал Аллейн, задумчиво потирая нос, — что, по-моему, Франсуа, пропади пропадом его добропорядочность, говорит чистую правду.