Смерть после бала

6. Банчи возвращается в Скотланд-Ярд

Аллейн закрыл папку и взглянул на часы. Без двух минут час. Пора заканчивать и отправляться домой. Он зевнул, потянулся, подошел к окну и раздвинул шторы. Ряды фонарей, протянувшиеся вдоль набережной, в тумане походили на фантастическое ожерелье.

— Туман в июне, — пробормотал Аллейн. — Ох уж эта Англия!

Биг-Бен пробил час. В этот самый момент за три мили отсюда на балу у леди Каррадос лорд Роберт Госпелл медленно поднимался по лестнице, направляясь в маленькую гостиную на третьем этаже.

Аллейн набил трубку и раскурил ее. С утра ему предстоял ранний подъем, долгая дорога и в конце куча нудных формальностей. Он протянул руки к обогревателю и задумался. Сара сказала, что Трой будет на балу. Без сомнения, она теперь там.

«Что ж, ничего не поделаешь», — подумал он и выключил обогреватель.

На столе зазвонил телефон, и он снял трубку.

— Алло?

— Мистер Аллейн? Я так и думал, что вы еще здесь, сэр. С вами хочет говорить лорд Роберт Госпелл.

— Хорошо.

Последовало небольшое молчание, а потом в трубке раздался знакомый высокий голос:

— Рори?

— Банчи?

— Ты сказал, что будешь работать допоздна. Я на балу у Каррадосов. Мне кажется, я его вычислил. Ты еще долго там будешь?

— Я могу задержаться.

— Я хочу приехать к тебе.

— Сделай милость.

— Только сначала я заеду домой, сниму эту накрахмаленную сорочку и возьму свои записи.

— Хорошо. Я буду ждать тебя.

— Это наш знаменитый кулинар.

— Бог мой! Пожалуйста, без имен, Банчи.

— Разумеется. Я скоро приеду к тебе. Клянусь честью, это хуже, чем убийство. Он мог бы с тем же успехом подмешивать яд в свои зелья. А работает он с… О, я не слышал, как вы вошли!

— Ты не один? — резко спросил Аллейн.

— Нет.

— До свидания, — сказал Аллейн. — Я жду тебя.

— Большое спасибо, — пропищал голос в трубке. — Очень вам признателен. Ни за что на свете не хотел бы потерять его. Вы прекрасно поработали, милейший. Я позабочусь, чтобы вы получили соответствующее вознаграждение.

Аллейн улыбнулся и повесил трубку.

Наверху в бальном зале музыканты из оркестра Хьюги Бронкса собирали инструменты. Их посеревшие от усталости лица были покрыты испариной, но прически остались такими же аккуратными, волосок к волоску. Всего десять минут назад эти четверо, держа друг друга под руки, двигались как заведенные, в бешеном ритме, теперь же они измученными голосами обсуждали, как будут добираться домой. Хьюги Бронкс вытер свое прославленное лицо белоснежным платком и закурил сигарету.

— Ладно, мальчики, — вздохнул он. — Завтра в восемь тридцать, и, если какой-нибудь… снова попросит нас исполнить «Мою красотку» шесть раз подряд, мы закроем лавочку и примемся разучивать церковные хоралы.

В бальный зал вошел Даймитри и направился к ним.

— Ее светлость просила меня передать вам, — сказал он, — что для вас кое-что приготовили в баре.

— Спасибо, Дим, — ответил мистер Бронкс. — Мы сейчас придем.

Даймитри окинул взглядом бальный зал, вышел и начал спускаться по лестнице.

Внизу в холле толпились последние гости. Они выглядели утомленными и слегка взъерошенными, но тем не менее громко и оживленно переговаривались, уверяя друг друга, что славно провели время. Среди них, глядя по сторонам сквозь очки слипающимися от усталости глазами, был и лорд Роберт. Его знаменитый плащ был небрежно накинут на плечи, в руках он держал широкополую черную шляпу. Сквозь открытые двери в холл вползали клубы тумана. Снаружи доносились кашель, шум подъезжающих такси и голоса прощавшихся гостей.

Лорд Роберт выходил одним из последних. Он довольно уныло принялся выяснять у окружающих, не видели ли они миссис Холкат-Хэккет.

— Я обещал проводить ее, — пояснял он.

К нему подошел Даймитри.

— Простите, милорд, мне кажется, что миссис Холкат-Хэккет только что ушла. Она спрашивала меня, не видел ли я вас.

Лорд Роберт, прищурившись, взглянул на него. На мгновение их глаза встретились.

— О, благодарю вас, — сказал лорд Роберт. — Попробую ее найти.

Даймитри поклонился.

Лорд Роберт вышел на улицу, и его сразу же окутал туман. Он начал спускаться по лестнице. Его пухлая фигурка напоминала одного из верленовских гротескных персонажей. Проходя мимо рассаживавшихся по машинам гостей, он внимательно посмотрел на них, проводил взглядом отъезжавшие такси и огляделся по сторонам. Затем медленно направился вниз по улице. На мгновение пелена тумана скрыла его, потом он снова вынырнул, уже гораздо дальше, и, решительно продвигаясь вперед, наконец исчез в клубящейся мгле.

В своем кабинете в Скотланд-Ярде Аллейн, погруженный в глубокий сон, внезапно проснулся от какого-то шума. На столе звонил телефон. Он протянул руку к трубке, попутно взглянув на часы, и у него вырвалось восклицание. Четыре часа! Он снял трубку.

— Алло?

— Мистер Аллейн?

— Да.

Он подумал: «Это Банчи. Какого дьявола…»

Но голос в трубке произнес:

— Происшествие, сэр. Я решил, что лучше сразу же доложить вам. Таксист с пассажиром. Говорит, что пассажир был убит, и он привез труп прямо сюда.

— Сейчас спущусь, — сказал Аллейн.

Спускаясь по лестнице, он с отчаянием подумал о том, как все это сейчас некстати, надеясь все же, что новое дело поручат кому-нибудь другому. Его в данный момент больше всего занимала эта история с шантажом. Банчи Госпелл никогда не сказал бы, что знает, кто это, если бы не был совершенно в этом уверен. Знаменитый кулинар. Даймитри. Что ж, у него была масса возможностей, но какие Банчи может представить доказательства? И где, черт побери, он сам? В холле Аллейна ждал сержант в форме.

— Странное дело, мистер Аллейн. Джентльмен действительно мертв. Похоже, он умер от сердечного приступа или чего-то в этом роде, но таксист настаивает, что это убийство, и не желает ничего говорить, пока не увидит вас. Не давал мне даже дверцу открыть. Хотя, конечно, я ее все-таки открыл, просто чтобы убедиться. Поднес стеклышко от часов к губам и пощупал сердце. Ничего! Таксист прямо-таки разбушевался! Малый с характером!

— А где такси?

— Во дворе, сэр. Я велел ему заехать внутрь.

Они вышли во двор.

— Сыро, — кашлянув, сказал сержант.

Здесь, у реки, туман больше походил на изморось. Густая пелена окутала их, оседая на лицах холодными мелкими капельками. Темнота стала понемногу редеть, в предрассветной мгле уже угадывались смутные очертания крыш и дымовых труб. С реки донесся гудок парохода. Пахло промозглой, затхлой сыростью.

Аллейна охватила внезапная тоска. Он словно онемел, но в то же время все его чувства были напряжены до предела. Казалось, его сознание отделилось от тела, и он видел себя со стороны, как постороннего человека. Это было знакомое ощущение, которое появлялось у него всякий раз в преддверии какого-нибудь несчастья. «Нужно взять себя в руки», — пронеслось у него в мозгу, и при этой мысли все снова встало на свои места. Он шел по двору, под ногами шуршали мелкие камешки. Впереди уже можно было различить такси и фигуру водителя в плаще, который неподвижно стоял у дверцы, словно на посту.

— Холодно, — заметил сержант.

— Самый глухой час ночи, — ответил Аллейн.

Таксист не тронулся с места, пока они не подошли совсем близко.

— Привет, — сказал Аллейн. — Так что же случилось?

— Мое почтение, начальник. — Голос был традиционно хриплым, какими обычно изображали голоса таксистов на сцене. — Вы будете один из инспекторов?

— Да.

— Я не стану ничего говорить обычному полицейскому. Я должен за себя постоять, разве нет? К тому же этот бедный джентльмен был моим другом, ясно?

— Папаша, это старший инспектор Аллейн, — вмешался сержант.

— Хорошо, как раз то, что надо. Я должен и о себе подумать, верно? Раз у меня вместо пассажира покойник.

Неожиданно он протянул вперед руку в перчатке и резким движением распахнул дверцу.

— Я его не трогал, — сказал он. — Включите свет.

Аллейн нагнулся и принялся шарить рукой в темноте. Он почувствовал смешанный запах кожи, сигарного дыма и бензина. Его пальцы нащупали выключатель, и внутри кабины загорелась тусклая лампочка.

Он так долго стоял, не двигаясь и не произнося ни слова, что сержант наконец не выдержал и окликнул его:

— Мистер Аллейн?

Но Аллейн не отвечал. Он прощался со своим другом. Маленькие пухлые ручки были безжизненны. Ноги трогательно, по-детски подогнулись, голова вяло склонилась набок, как у больного ребенка. Был виден лысый затылок, окруженный редкими, стоящими дыбом волосками.

— Если вы посмотрите через другое окно, вы увидите его лицо, — сказал таксист. — Мертвее не бывает. Убит.

Аллейн ответил:

— Я вижу его лицо.

Он наклонился вперед и минуту-другую что-то делал внутри кабины. Затем выпрямился и протянул руку, словно хотел прикрыть застывшие глаза. Его пальцы дрожали.

— Я не должен его больше трогать, — пробормотал он, отдернув руку, и шагнул назад. Сержант с изумлением смотрел на него.

— Мертвый, — заявил таксист. — Разве нет?

— Да пошел ты!.. — с силой выругался Аллейн. — Что я, без тебя не вижу…

Он поперхнулся, сделал несколько неверных шагов в сторону, провел рукой по лицу и растерянно уставился на свои пальцы.

— Подождите минуту, ладно? — пробормотал он.

Двое других застыли в неловком молчании.

— Прошу прощения, — сказал наконец Аллейн. — Одну минуту.

— Может, позвать кого-нибудь другого, сэр? — спросил сержант. — Это, видно, ваш друг?

— Да, — ответил Аллейн. — Это мой друг.

Он повернулся к таксисту и резко схватил его за локоть.

— Пойдемте сюда, — сказал он и потащил его вперед. — Включите фары, — скомандовал он сержанту.

Тот нагнулся, и спустя мгновение таксист стоял, щурясь, в яркой полосе света.

— Итак, — начал Аллейн, — почему вы так уверены, что это убийство?

— Помилуй Бог, начальник, — забормотал таксист, — разве я не видал своими глазами, как еще один тип сел вместе с ним, а когда мы подъехали к дому его светлости, вылез, одетый в плащ и шляпу его светлости, и прокричал тоненьким голоском, совсем как у покойного: «Джобберс-Роу, шестьдесят три, Квинз-Гейт»? Разве не я возил по городу мертвеца, ничего не подозревая? Послушайте, вы говорите, его светлость был вашим другом, так и мне он был другом! Это самое настоящее убийство, и я хочу видеть, как повесят этого умника, который одурачил меня и прикончил такого славного джентльмена. Вот так-то!

— Ладно, — сказал Аллейн. — Хорошо. Позже я запишу ваши показания. Нужно приниматься за работу. Сержант, обзвоните всех, пусть срочно приезжают. Свяжитесь с доктором Кертисом. Пусть сфотографируют тело во всех ракурсах. Особенно важно зафиксировать положение головы. Пусть поищут следы насилия. В общем, все, как обычно в случаях убийства. И запишите имя. Лорд Роберт Госпелл, Чейн-Уок, двести…