Собрание тьмы (ЛП)

Глава 1 Йонас Пелсия

— У меня плохое предчувствие относительно этого.

Голос Руфуса отвлекал так же сильно, как и постоянный зуд слепня. Йонас бросил нетерпеливый взгляд на мятежника куда-то в темноту.

— В самом деле, какая часть?

— Всё, полностью. Надо уходить, пока у нас ещё есть возможность, — Руфус попытался вытянуть свою толстую, потную шею и будто бы пронизывал взглядом линию деревьев, что их окружали, впрочем, пользуясь в качестве света одной только горелкой, которую они запихнули в рыхлую почву. — Он говорил, что его друзья могут появиться тут в любой момент!

Он имел в виду лимерийского охранника, которого они захватили тогда, когда обнаружили его слишком близко к краю леса. Сейчас он был привязан к дереву и находился в бессознательном состоянии.

Но потерявший сознание охранник не был единственным, что использовал Йонас. Он нуждался в ответах. Но, тем не менее, он был вынужден согласиться с Руфусом в одном: они слишком стремительно теряли время, к тому же, они находились так близко к деревне, наполненной этой заразы — приспешниками короля в их красной униформе.

— Конечно, он сказал, — промолвил Йонас. — Это называется блеф.

— О, ты так считаешь? — Руфус удивлённо изогнул бровь, словно это происходило не с ним.

Прошла уже почти неделя с момента нападения мятежников на лагерь строителей дороги в восточной Пелии под Запретными Горами. Неделя с тех пор, как последний план Йонаса по победе над королём Гаем пошёл вновь не так.

Сорок семь повстанцев набросились на сонный лагерь на рассвете в попытке захватить их мастера-строителя, Ксантоса, и наследника Лимероса, принца Магнуса, чтобы использовать их в качестве заложников против короля Гая.

Они провалились. Вспышка странного синего пламени — и всё сгорало на его пути, и Йонас едва смог спастись.

Руфус ждал остальных повстанцев на предназначенном для встречи месте поздним утром. Йонас обнаружил его со слезами на грязном лице, дрожащем от страха, бессвязно бормочущим о магии огня, ведьмах и колдовстве.

Только два из сорока семи уцелело. Это было сокрушительным поражением, во всех смыслах этого слова, и если бы Йонас думал об этом слишком много, он не смог бы видеть всё прямо, жить вне пределов его вины и его горя.

Его план. Его приказы.

Его поражение.

Опять.

Отчаянно пытаясь подавить свою боль, Йонас немедленно начал думать о других потенциально выживших — тех, кого захватили живыми и увезли.

Стражник, которого они нашли, носил красное. Он был врагом.

У него должны были быть ответы, что помогли бы Йонасу. Должны были быть.

Стражник наконец-то открыл глаза. Он был старше многих других, а его виски уже немного поседели. К тому же, он немного прихрамывал, и это помогло поймать его.

— Ты… Я знаю тебя! — пробормотал стражник, и его глаза блестели в скудном свете факелов. — Ты — Йонас Агеллон, убийца королевы Альтии!

Он бросался словами, словно оружием. Йонас сжался внутри, но не показывал никаких внешних признаков того, что эта отвратительнейшая ложь о нём могла причинить ему хоть какую-то боль.

— Я не убивал королеву, — прорычал он.

— И почему же я не верю тебе?

Игнорируя брезгливое выражение лица Руфуса, Йонас медленно обошёл задержанного стражника, словно пытаясь определить, насколько трудно было бы получить то, что ему хотелось.

— А ты и не должен верить мне, — он наклонился поближе, — но ты ответишь мне на несколько вопросов сейчас.

Верхняя губа стражника приподнялась над его жёлтыми зубами в рычании.

— Я не скажу тебе ничего!

Но, впрочем, он ожидал, что ничего легкого не будет в этом допросе.

Йонас вытащил драгоценный кинжал из ножен. Его идеальное серебро поймало лунный свет, сразу же обратив на себя внимание стражника.

Это было то самое оружие, которое отняло у его брата жизнь. И напрасно напыщенный государь Эрон оставил его в горле Томаса. Кинжал стал символом Йонаса, словно представлял собой линией на песке, которая соединяла его прошлое, прошлое сына бедного продавца вина, трудившегося каждый день в отцовском винограднике, и будущее, будущее мятежника, в котором он был уверен в том, что умрёт в борьбе за то, во что верил, за свободу от тирании для тех, кого он любил. И свободу от тирании так же для всех, кого он никогда в своей жизни не видел.

Йонас поднёс кинжал к горлу охранника.

— Предлагаю тебе ответить на мои вопросы, а если не хочешь, то прольётся немного твоей крови.

— Будет больше крови, если король узнает, что я хотя бы шевельнулся в порыве помочь вам.

Он был прав, ведь помощь мятежникам была тем преступлением, что приводит к пыткам или казни, скорее всего, даже объединённым. Впрочем, королю нравилось толкать высокопарные речи о единой Митике с широкой улыбкой на красивом лице, но он не получил бы прозвище Кровавый Король за справедливость и доброту.

— Неделю назад было произведено нападение повстанцев на придорожный лагерь, где-то на востоке отсюда. Ты знаешь об этом?

Стражник провёл по оружию взглядом и даже не дрогнул.

— Я слышал, что повстанцы погибли в криках.

Сердце Йонаса сжалось от боли. Он стиснул руку в кулак, порываясь ударить стражника. Дрожь пошатнула его, протягивая по воспоминаниям последней недели, но он надеялся сосредоточиться на задаче. Только это сейчас важно.

Руфус запустил пальцы в свои грязные волосы и ходил взад-вперёд в невероятном напряжении.

— Я должен знать, остался ли кто-то из мятежников живым. Их захватили в плен? Я должен знать, где король их держит, — продолжал Йонас.

— Понятия не имею.

— Я не верю тебе. Говори, иначе я перережу тебе горло.

Но в глазах стражника не было никакого страха, только насмешка.

— Я слышал много страшных слухов о лидере пелсийских повстанцев. Но слухи не были правдой, не так ли? Может быть, ты не более чем пелсийский крестьянский мальчик, далеко не такой безжалостный, чтобы хладнокровно убить кого-то? Даже того, кто является твоим врагом.

Йонас уже умирал до этого, более чем достаточно раз. В этой глупой войне, во время обманного союза Пелсии с Лимеросом против Ораноса. Во время битвы в лагере около дороги. Они воевали исключительно для того, чтобы победить врагов и восстановить справедливость для друзей и близких, для семьи… Для того, чтобы защитить себя.

Тем не менее, это достигалось через другие смерти, даже если бы смысл перестал быть настолько кристально ясным. Но он боролся за цель и верил в нее.

Он не чувствовал никакого удовольствия, отбирая жизни, а ещё надеялся, что этого больше никогда не случится.

— Хватит, Йонас. Это бесполезно, — промолвил Руфус, и в его голосе чувствовалась слишком сильная тревога. — Пойдём, пока у нас ещё есть шанс.

Но Йонас не сдвинулся с места и заставил себя сосредоточиться на задании. Он был слишком близко, чтобы сдаться.

— Среди повстанцев во время битвы была девушка, её зовут Лисандра Барбас. Она ещё жива? Мне нужно знать!

Губы стражника искривились в жестокой улыбке.

— О, так вот почему тебе так нужны ответы. Девчонка принадлежит тебе?

Йонасу потребовался всего лишь момент, чтобы понять смысл этих слов.

— Она мне как сестра.

— Йонас, — заскулил Руфус. — Лисандра ушла. Она мертва. И он увлечённо рассказывает о ней, чтобы нас тоже убили!

Йонас бросил взгляд на Руфуса, который заставил оного вздрогнуть, и этого было достаточно, чтобы закрыть глупцу рот.

Лисандра не умерла. Она просто не могла. Она была невероятно виртуозной в стрельбе из лука, такой невероятной, такой, каких раньше Йонас не встречал.

Лисандра была, к тому же, самоуверенной и невероятно раздражаемой с того момента, как он встретил её. И если она до сих пор жива, Йонас был готов сделать всё, что угодно, чтобы только найти её.

Он нуждался в ней — нуждался как в мятежнице и как в друге.

— Ты должен знать что-то, — Йонас прижал кинжал ещё сильнее к горлу стражника. — И ты скажешь мне об этом, скажешь прямо сейчас!

Какими бы высокими ни были ставки, Йонас не сдастся. Он будет идти вперёд до последнего вздоха.

— Эта девчонка… — прошипел сквозь зубы стражник. — Она стоит ваших жизней?

Йонасу не требовалось думать дважны.

— Да.

— Тогда я не сомневаюсь, что она такая же мёртвая, как и ты. — на губах стражника появилась ухмылка, несмотря на то, что по его горлу уже текла струйка крови. — Здесь!

Звук чвакающей под ногами грязи был всем, что только могло предупредить о приближении полудюжины воинов Лимероса, что теперь ворвались на небольшую лесную поляну. Их мечи были обнажены, а двое из них несли факелы.

— Бросайте оружие, смутьяны!

Руфус замахнулся на ближайшего солдата, но промахнулся как минимум на милю.

— Йонас! Сделай что-нибудь!

Бросив кинжал в ножны, Йонас воспользовался тем мечом, что отобрал у принца Магнуса ещё неделю назад, когда ему удалось бежать. Он поднял его как раз вовремя, чтобы блокировать удар, который должен был прийтись ровно по его груди. Руфус пытался драться руками и ногами, но это не помешало охраннику схватить его за волосы и дёрнуть назад, прижимая нож к горлу.

— Я сказал тебе бросить оружие — иначе я убью твоего друга, — прошипел стражник.

Мир будто бы остановился, воскрешая воспоминания убийства Томаса.

Это произошло так быстро — ни единого шанса, чтобы спасти его. И Йонас помнил и другое воспоминание, то, что навсегда раскололо его душу — его лучший друг Брайон умер от руки всё того же убийцы, и Йонас мог только наблюдать.

Воспользовавшись тем, что Йонас отвлёкся на мгновение, солдат ударил его кулаком в лицо. Пока горячая кровь слепила его, второй вырвал из его рук клинок, почти что сломав пальцы, а ещё один толкнул и ударил куда-то под колени, заставляя упасть на землю.

Мир перевернулся перед его глазами, пока он боролся, пытаясь остаться в сознании.

Он знал, чем всё закончится сейчас, что он находился в схватке со смертью уже очень давно. Не было никакой магии, чтобы спасти его в это время. Смерть уже перестала его пугать, но время не то. Ему нужно сделать ещё слишком многое.

И именно тогда ещё одна фигура вошла в круг факелов, и стражники обеспокоенно оборачивались.

— Я вас прерываю? — промолвил молодой человек. Он казался на пару лет старше Йонас, с тёмными волосами и глазами, носил тёмный плащ, капюшон, показывая, что его кожа была загорелой, и на его губах сияла лёгкая улыбка, показывая ровные белые зубы, демонстрируя невероятную беспечность, словно он только что случайно оказался посреди битвы. Парень осмотрелся, переводя взгляд от Руфоса, до сих пор удерживаемого на месте, и на Йонаса, упёршегося в землю, с двумя мечами, что были приставлены к его горлу.

— Убирайся, если не хочешь неприятностей, — прорычал стражник.

— Ты Йонас Агеллон, — промолвил парень, кивнув на него, словно они встретились в таверне или посреди леса в глухую ночь. — Это великая честь.

Йонас никогда не хотел быть известным. Но плакаты о его розыске слишком чётко отображали его лицо, и они были развешены по всем трём государствам, обеспечивая ему сомнительную популярность. Несмотря ни на что, несколько побед и несколько ложных обвинений сделали его легендой быстрее, чем те преступления, которые были совершены на самом деле.

К тому же, слишком многих привлекала высокая награда за его поимку.

Захваченный стражник уже был освобождён от верёвок и теперь осторожно потирал запястья.

— Ты следующий на очереди в мятежники? — поинтересовался он. — Мы сохраним место для ваших голов в замке. Схватить его!

Охранники бросились на него, но он со смехом уклонился от них.

— Нужна моя помощь? — спросил у Йонаса парень. — Я помогу вам, вы поможете мне — сделка!

Он двигался так хорошо, будто бы был всего лишь любопытным наблюдателем. У Йонаса не было ни единой мысли о том, кем бы мог оказаться этот человек, но сейчас ему действительно было плевать.

— Звучит неплохо в данной ситуации, — едва сумел выдавить из себя Йонас.

— Тогда начнём? — парень пригнулся и вытащил два лезвия, что были прикреплены к его предплечьям под плащом. Он развернулся и, двигаясь быстрее, чем любой из стражи, бросился в бой.

Голова Йонаса всё ещё плыла, но он сумел толкнуть воина позади него и ударить в лицо. Он чувствовал это и слышал характерный треск и болезненный вскрик.

Парень вскочил на ноги и схватил меч, толкая рукоятью кого-то, кто попался ему под руку.

Незнакомец уже убрал того, кто держал Руфуса. Сейчас свободный, неумелый повстанец просто стоял на месте, наблюдая за насильственными сценами, будто замороженный, а после сорвался с места и убежал, не оглядываясь.

Какая-то часть в Йонасе была разочарована в Руфусе, а другая, напротив, радовалась, что наконец-то он мог спастись, ведь не был готов к бою с самого первого дня.

Он мог бы и остаться живым, если бы играл по умному и выбрался бы из беды.

Остальные воины были уже мертвы или валялись без сознания на поляне, а Йонас схватил его первого заключённого и толкнул его спиной к дереву. Наконец-то самодовольство в его глазах превратилось в страх.

— Избавь меня от этого, — выдохнул он.

Йонас проигнорировал эти слова, обращаясь вместо этого к парню, что только что спас его жизнь.

— Как тебя зовут?

— Феликс, — промолвил он с улыбкой. — Феликс Габрас. Счастлив встретить тебя.

— Взаимно. Спасибо за помощь.

— Не за что.

Если бы Феликс не вмешался, Йонас уже был бы мёртвым. Без всяких сомнений. Тот дал ему шанс на ещё один день, в котором тоже можно было умереть. И за это Йонас был чертовски благодарен.

Тем не менее, глупо было бы не опасаться незнакомого человека, что знал его.

— Какая цена? — наконец-то спросил Йонас.

— Цена?

— Ты говорил, что поможешь мне, если я помогу тебе.

— Первое, что я хочу, — Феликс подошёл поближе, сталкивая Йонаса с пути и хватая воина за горло. — Это… Я подслушивал, я знаю. Но я слышал, что ты говорил, что не думаешь, будто бы Йонас способен хладнокровно кого-то убить. Ну и что, что ты думаешь обо мне?

Дыхание мужчины стало сбивчивым.

— Что ты хочешь?

— Ответы на вопрос. Его друзья до сих пор жива?

Стражник дрожал.

— Да. Горстка людей была поймана и отправлена во дворец, ждёт казни.

— Только они? Больше никого? Сколько?

— Я не знаю! Три, четыре… Меня там не было!

Йонас поморщился. Трое, четверо — как же мало их осталось…

— Имена, — Феликс сжал горло охранника сильнее.

— Я не знаю. Я сказал всё, что мог, — пробормотал он, а его лицо покраснело.

— Когда они будут казнены? — спросил Йонас, стараясь говорить твёрдым голосом. Мысли о людях, что оказались в ловушке у короля, приводили его в ужас.

— Это может быть через несколько дней или через месяцы. Пожалуйста, сохраните мою жизнь! Я сказал всё, что знал! Помилуйте меня, прошу!

— Как насчёт того, что я окажу тебе ту милость, которую ты оказал бы мне? — наконец-то проронил Феликс, хотя молчал до этого очень долго.

Один взмах мечом Феликса, и стражник рухнул навсегда. Его тело упало на землю, а он присоединился к своим погибшим друзьям в этом мечущимся свете костра, и Йонасу казалось, что он не способен отвести взгляд.

— Ты же знал, что я должен был это сделать, правильно? — промолвил Феликс, а его голос звучал так холодно, как будто был каменным.

— Я знаю.

В глазах Феликса присутствовала удивительная твёрдость, чуждая Йонасу. Эти глаза не отражали совершенно никакого раскаянья или радости из-за содеянного.

Это правда. Воины не помиловали бы их. Они убили бы без малейшего колебания.

— Спасибо за то, что спас, — повторил Йонас, когда Феликс вытер наконец-то лезвия о мох, прежде чем вновь вернуть меч в ножны.

— Не за что, — Феликс всматривался в темноту леса. — Я думаю, твой друг убежал.

— Ему будет безопаснее подальше от меня, — Йонас изучал взглядом тела убитых, а после вновь с настороженностью повернулся к Феликсу. — Ты убийца.

Эти боевые навыки, эта лёгкость — очевидно, что он был обучен.

Холодность пропала из глаз Феликса, и он улыбнулся.

— Всё зависит от дня, если честно. Приходится проявлять таланты.

Это прозвучало как подтверждение.

— И что теперь? Моя голова стоит куда больше, чем я могу предложить.

— Кто-то немного пессимистично мыслит, не так ли? Глаза у короля везде в последнее время, и всё, что я хочу, когда кто-то смотрит мне в спину, так это смотреть на него тоже. Почему бы не связаться с печально известным Йонасом Агеллоном? — он посмотрел в сторону убежавшего Руфуса. — Я не вижу какой-нибудь конкуренции. Я тебе нужен, так же, как и тот.

— Хочешь быть мятежником?

— То, что я хочу, так это вызвать проблемы и создавать хаос везде, где только можно, — Феликс улыбнулся ещё шире. — Это делает меня бунтовщиком? Как насчёт того, чтобы последовать за твоими друзьями?

Йонас продолжал смотреть на парня настороженно, и его сердце билось так же быстро, как и во время боя.

— Страж говорил нам то, что мы хотели услышать, а у нас нет ни единой возможности подтвердить или опровергнуть его слова.

— Не существует гарантий, есть возможности. Этого достаточно для меня.

— Даже если они есть, туда невозможно добраться.

Феликс только пожал плечами.

— Я вроде бы как люблю невозможные задачи, разве нет?

Несмотря на все попытки проигнорировать это, надежда уже билась в груди Йонаса. А это так часто приводило к боли…

Но надежда могла так же привести к победе.

Йонас изучал взглядом высокого, мускулистого парня, что только что убил пятерых охранников. Сам.

— Возможны проблемы, да?

Феликс рассмеялся.

— О, самые приятные из возможных! Так что скажешь? Нам следует быть братьями по анархии?

Феликс казался правым только в одном — Йонас не имел умелых повстанцев, что могли бы бороться на его стороне.

Он немного смягчился и схватился всё-таки за ту надежду, которая постепенно расцветала в его душе.

— Звучит как план.

Феликс пожал протянутую руку Йонаса.

— Обещаю, что не буду бежать в лес, пожав хвост, как твой прежний друг.

— Ценю это, — кивнул Йонас. Планы уже проносились в его голове, а будущее внезапно показалось невероятно ярким.

— Завтра начнём операцию по спасению твоих друзей, — промолвил Феликс. — И отправим многих воинов в Тёмный Мир, как мы можем!

Йонасу показалось, что это было отличным началом.