Сокровища медного свитка

V МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: РАЙОН ИЕРИХОНА

На первый взгляд может показаться, будто в пункте 58 описи содержится абсолютно недвусмысленное определение места:

Библейская гора Геризим возвышается над древним Сихемом возле современного Наблуса, примерно в 30 милях севернее Иерусалима. Как и соседняя с ней гора Гебал, Геризим господствует над долиной и двумя важными проходами — на запад и на север. У ее подножия пролегла древняя дорога на Иерусалим, идущая мимо колодца, у которого Иисус разговаривал с женщиной из Самарии (Ин IV, 4 и сл.). Геризим была и остается поныне местом поклонения самаритянской секты[60], а с IV I по II век до н. э. на вершине ее стоял храм самаритян — соперник иудейского святилища в Иерусалиме.

Поскольку никаких сомнений по поводу расположения горы Геризим не существует, возникает опасение, что наш свиток неверно описывает место захоронения сокровища. Во-первых, указание «под входом верхней шахты» слишком туманно, чтобы точно определить место захоронения клада на нескольких акрах вершины, изрытой дюжинами шахт и цистерн. Во-вторых, совершенно невозможно представить себе, как иудеи решились укрывать свои священные сокровища в месте религиозного поклонения самаритян. Уже одни эти соображения вынуждают нас вновь заняться поисками псевдонима для нашей «горы Геризим» предпочтительнее где-нибудь в районе Кумрана или Иерусалима.

И действительно, как утверждает иудейская традиция, восходящая по меньшей мере к первым векам нашей эры, была еще одна «гора Геризим» и вовсе не на самаритянской территории находились Гебал и Геризим, а возле Иерихона. Корни этого антисамаритянского утверждения (с исторической точки зрения не имеющего под собой никаких оснований) обнаружены в тексте Книги Второзакония (XI, 29–30), где обе горы топографически связываются с Галгалом, несомненно располагавшимся близ Иерихона. Рабби Елеазар (во II веке н. э.)1 утверждал, будто указанный библейский текст упоминает отнюдь не горы над Сихемом, а два кургана того же названия, воздвигнутые самими израильтянами. Идея получила широкое распространение в раннехристианских кругах, и на известной мозаичной карте IV века из Мадебы (Иордания) Геризим и Гебал располагаются над фонтаном Элиша в древнем Иерихоне.

К сожалению, ни у одного из древних авторитетов нет никаких точных сведений для надежной идентификации южных «Геризим» и «Гебал», но так или иначе из многочисленных предположений одно кажется нам особенно хорошо аргументированным. Позади Иерихона, там, где вади Келт выходит на равнину из большого узкого ущелья, высятся два кургана, судя по их виду, несомненно искусственного происхождения. Они тянутся по обе стороны древней дороги Иерихон — Иерусалим и по своему положению и форме напоминают истинные Геризим и Гебал севера, хотя, разумеется, значительно меньше их. У основания южного кургана находится маленькое разрушенное укрепление, известное здесь под названием Бейт Джубр (диалектальное Губр), вероятно связанным с древним именем Кипрос, присвоенным Иродом Великим, как можно предположить, самому холму. В связи с этим вполне вероятно, что опоясанные укреплениями курганы, которым иерихонские иудеи века приклеили ярлыки библейских «Геризим» и «Гебал», были в действительности насыпаны царем Иродом и составляли часть цепи военных постов, защищавших восточные подступы к Иерусалиму.

Эти оборонительные сооружения, надо полагать, играли важную роль в первом иудейском восстании. Зелоты захватили их в самый первый год восстания (ИВ II, 18, 6; § 484 и сл.), а в июне 68 года н. э. вынуждены были сдать римским легионам Веспасиана (ИВ IV, 8, 1; § 450).

Последняя дата имеет особо важное значение для определения времени составления и авторства нашего свитка I (см. гл. VII).

На вершине кургана ныне увидишь не так уж много, но на одном из уступов еще сохранился фундамент дворца-крепости Ирода. Если смотреть сверху вниз, бросаются в глаза остатки башни, а недалеко от обвалившейся стены — отверстие колодца, заваленное камнями. Не наша ли это «верхняя шахта», ибо чуть пониже основания кургана сохранилось несколько больших, высеченных в скале цистерн? Верхняя часть бассейна вади Келт, по-видимому, упомянута в пункте 46 описи, и, приводя его здесь, мы считаем, что его роль в цепи наших доказательств очень велика:

Вырвавшись из узкого ущелья в долину Иордана, поток получает название «вади Келт», а далее, по холмистой местности севернее Иерусалима он течет под названием вади Фара. В самом начале своего извилистого пути к пустыне поток скован глубоким и мрачным ущельем, но затем он вновь вырывается на волю, и мы оказываемся в обстановке пастушеской идиллии: смена пейзажа происходит, как на сцене. Ручей здесь бурлит, он рвется вперед, чтобы мазнуть яркой зеленой краской растительности голые прибрежные камни, — яркое, впечатляющее зрелище, которое надолго остается в памяти у всякого, посетившего эти места. Возле источника — ‘Айн Фара — лежат развалины древней Пара (Фара — Иис XVIII, 23), или, возможно, Перат (Иер XIII; КВЗ: Евфрат).

Местная традиция издавна связывает дикое ущелье и потрясающий по контрасту открытый водоем на дальнем его конце с «долиной смертной тени», «злачными пажитями» и «тихими водами» двадцать третьего псалма Библии. Никто не знает, насколько глубоко уходят корни этой традиционной идентификации, однако на основе филологического анализа текста можно высказать предположение, что псалмописец и в самом деле имел в виду реально существующее место. Правда, название SLMWT, условно переведенное как «смертная тень» (сейчас это слово означает «глубокая темнота» и сохранилось лишь в поэтических произведениях, придавая повествованию зловещий оттенок), вряд ли является названием места и скорее вызывает представление о намеренном искажении псалмописцем подлинного названия или об игре слов. Очевидно, псалмописец простой перестановкой согласных изменил первоначальное MSLWТ «пропасть», «бездна», которое в библейском еврейском рассматривается как точный синоним названия ущелья в нашем свитке — «бездна».

Вади Фара в Библии не имеет названия, если не считать простого наименования «Вади» («Поток») в Книге Иисуса Навина (XV, 7), и «Большой вади» свитка служит здесь весьма подходящей параллелью. Итак, представляется вполне вероятным, что места, упомянутые· в пункте 46 описи, должны быть локализованы среди «злачных пажитей» и «тихих вод» двадцать третьего псалма — в конце узкого ущелья при выходе его к ‘Айн Фара, т. е. примерно в шести милях северо-восточнее Иерусалима. В таком случае «цистерна» оказалась бы частью древней оросительной системы. Ее развалины сохранились и поныне как единственное упоминание о постройках, существовавших здесь до сооружения близ источника фаранского монастыря, основанного в IV веке св. Харитоном. Особенно интересно отметить, что один из соперничавших между собой лидеров первого иудейского восстания Симон бар Гиора использовал пещеры, расположенные в этом вади (у Флавия—Pheretaé) как «кладохранилища и склады для добычи» (ИВ IV. 9, 4; § 512).