Сонная Лощина. История любви

Глава восьмая ДНЕВНИК КАТРИНЫ ВАН ТАССЕЛ

– Добрый вечер, мисс Ван Тассел. С момента моего прибытия в Сонную Лощину я имел удовольствие ужинать во многих домах, но все они не сравнятся с вашим. Осмелюсь отметить, ваша семья самая состоятельная в округе, – сказал Икабод, глядя на изящные статуэтки, серебряные табакерки и подсвечники в футляре.

– Даже не знаю, – ответила Катрина, прекрасно понимая, что так оно и было. Просто о таких вещах не было принято говорить, и она была потрясена тем, что мистер Крейн произнёс это вслух.

– Прошу простить мою вульгарность, мисс Тассел. Я понимаю, о таком не следует упоминать.

Катрина смотрела, как Икабод проводит рукой по резному узору с дубовыми ветвями на изящном деревянном столике у оконного уголка. Она воспринимала эту комнату как нечто само собой разумеющееся; она росла, снимая книги с этих полок и часами сидя на подоконнике, читая или просто разглядывая замысловатую резьбу на дереве. Мысли Катрины уносились в тёмные леса с настоящими живыми дубами, которые хранили свои секреты. Она никогда не задумывалась о том, каково это – увидеть библиотеку впервые.

– Не беспокойтесь об этом, мистер Крейн. Эту резьбу сделал мой прадедушка. – Кэт не знала почему, но она внезапно начала нервничать. Всю неделю Икабод держался на расстоянии. Конечно, Катрина встретила его на дороге, и у них состоялась прекрасная беседа, но она провела больше времени в ожидании этого вечера и размышлениях об Икабоде, чем в его обществе. Она успела придумать собственную версию мистера Крейна и гадала, какой ей в итоге понравится больше – настоящий или тот, которого она вообразила.

– Пожалуйста, зовите меня Икабод, – сказал Крейн, взмахнув рукой так, будто он приподнимал невидимую шляпу. Катрина хихикнула. Это была одна из черт Икабода, которые она находила очаровательными, хотя Катрина была уверена, что её отцу это бы не понравилось. Тот ненавидел, когда люди «важничали» – как он выражался, – но Катрина чувствовала, что для мистера Крейна эта часть личности была совершенно естественной, и девушка находила это будоражащим.

– Я никогда не встречала такого мужчину, как вы, Икабод, – сказала она и тут же услышала шаги. Катрина быстро обернулась, чтобы посмотреть, кто входит в комнату. Это был Бром – он протиснулся внутрь, как огромный бык, грязный после целого дня работы в поле. За ним по пятам следовала Реджина, на лице которой был написан ужас, и не только потому, что Бром оставлял грязные следы на её прекрасных коврах.

– Катрина, посмотри, кого твой отец привёл домой на ужин, – смущённо сказала она. По выражению лица матери Катрина могла сказать, что Реджина так же, как и она, не ожидала увидеть Брома. «Это будет катастрофа», – подумала Катрина.

– Бром, ты же знаешь, что в мою библиотеку нельзя заходить в грязных ботинках. Поднимайся наверх и умойся перед ужином. – Реджина упёрла руки в бока, но взгляд Брома был прикован к Крейну. – Давай уже, иди. И скажи Балтусу, чтобы он одолжил тебе одну из своих парадных рубашек. Мне жаль, что он не сказал тебе, что сегодня мы переодеваемся к ужину.

– Если вы ожидаете, что я буду выглядеть так же, как этот денди, вы будете разочарованы, – сказал Бром, стоя в дверях и не сводя глаз с Крейна.

– А я думаю, мистер Крейн выглядит прекрасно, – сказала Катрина, бросив на Брома неприязненный взгляд. Её злило то, что он уже успел испортить им вечер. Катрина не считала, что такое поведение было оправданно только потому, что человек родился не в Сонной Лощине или вёл себя как-то иначе. Она знала, что у неё и так будет полно хлопот с отцом, но теперь ей нужно было иметь дело ещё и с Бромом. Катрина была вне себя от злости – ей хотелось просто отменить весь вечер.

– Похоже, Балтус не шутил, когда сказал мне, что ты ведёшь себя странно из-за этого надутого школьного учителя. – Бром бросил на Крейна яростный взгляд. Представление о том, что «посторонним» нельзя доверять, было чуждо Катрине. Она считала людей за пределами Сонной Лощины интересными и была счастлива, что они с матерью думали одинаково, потому что Реджину, очевидно, тоже расстраивало поведение Брома. Однако Катрине пришлось признать, что причина неприязни Брома к мистеру Крейну, вероятно, была серьёзнее, чем просто тот факт, что он был новичком в городе.

– Так, хватит уже, Бром! – воскликнула Реджина, указав на дверь и решительно выпроводив Брома из библиотеки.

– Пожалуйста, простите Брома, мистер Крейн, и не обращайте внимания на то, что он сказал о моём отце. Я уверена, папа ничего подобного не говорил. – Кэт подозревала, что её лицо стало таким же алым, как пояс на её платье. И она точно знала, что отец, скорее всего, на самом деле сказал такое. Катрина была подавлена. Крейн попытался сделать вид, что его это не волнует, но его улыбка вышла кривой.

– Я встречался со многими нашими соседями, мисс Ван Тассел, и, хотя я нахожу женщин весьма приятными, я обнаружил, что мужчины, как бы это сказать, немного неприветливы, – отметил он, рассмеявшись и сделав глоток хереса, а затем поднял стакан, чтобы полюбоваться игрой света на прекрасном хрустальном бокале с гравировкой.

– Простите, мистер Крейн. Должна сказать, мне очень стыдно, – сказала Кэт, на лице которой ещё оставался румянец.

– Я не обижаюсь на такие замечания, дорогая леди; я воспринимаю их как комплимент. Вполне понятно, что они были напуганы моим интеллектом и светскими манерами. Вам не за что извиняться, милая Катрина. Надеюсь, я могу называть вас Катрина? – спросил Икабод, взяв её руку и смело поцеловав прямо в тот момент, когда в библиотеку вошла Реджина.

– Катрина, мистер Крейн, ужин готов. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам в столовой. Сейчас же! – отрывисто сказала она.

– Мне проводить вас в столовую, дорогая леди? – Крейн протянул руку, чтобы Катрина за неё взялась, но Реджина не позволила.

– О, в этом нет необходимости, мистер Крейн. После вас, – сказала она, выпуская его из комнаты первым, чтобы пошептаться с Катриной наедине.

– О чём ты только думаешь, позволяя молодому человеку, которого ты едва знаешь, вот так целовать тебе руку? Боже мой, Катрина, тебе повезло, что вошла я, а не твой отец.

Катрина не знала, что сказать. Она тоже не понимала, о чём думала. В Крейне было что-то такое, что окончательно вскружило ей голову.

– Прости, мама, я клянусь, что он вёл себя как джентльмен. Мистер Крейн уверял меня, что мне не нужно извиняться за грубость Брома.

Реджина покачала головой:

– Я не знаю, о чём думал твой отец, приглашая Брома. Ладно, я знаю, но это неважно. Давай просто постараемся провести этот вечер с пользой. О боже, я слышу, как твой мистер Крейн разговаривает с твоим отцом и Бромом. Нам лучше поторопиться и помочь бедняге. – Реджина ускорила шаг, и Катрина быстро последовала за ней.

– Он не мой мистер Крейн! – прошептала она. Но когда Катрина с матерью вошли в столовую, они обнаружили, что Икабод сохранял самообладание, хотя казалось, что он очутился между двумя быками, решающими, кто из них первым насадит беднягу на рога.

– Значит, ты мистер Кроу, новый школьный учитель, который приехал учить мальчиков Сонной Лощины писать и читать? – спросил Балтус, стоя на своём обычном месте у камина и собираясь раскурить трубку.

– Да, мистер Ван Тассел, я так и сказал, когда мы встретились на дороге Сонной Лощины, – сказал Крейн с усмешкой.

Балтус зажёг трубку, а затем передал спичку Брому, который доставал свою трубку из нагрудного кармана. Они выглядели очень похоже, стоя по обе стороны от камина, – две версии одного и того же мужчины, один молодой, а другой постарше. До этого момента Катрине и в голову не приходило, насколько Бром похож на её отца как внешне, так и по характеру.

– Держи, мой мальчик, – сказал огромный мужчина, похожий на зверя.

– Спасибо, Балтус, – ответил Бром, который, казалось, чувствовал себя как дома в особняке Ван Тасселов. – А что насчёт тебя, Крейн? Не хочешь вместе с нами покурить перед ужином?

Крейн махнул рукой, словно отгоняя досаду.

– Нет, нет, сэр. Я не смею оскорблять дам, наполняя эту прекрасную столовую дымом без необходимости. – Икабод улыбнулся Реджине, и Катрина могла поклясться, что он едва удержался от того, чтобы снова поцеловать ей руку.

– Да, с трубками идите наружу, вы оба, – сказала Реджина, укоризненно глядя на них обоих. – Я пошлю за вами Катрину, когда ужин будет на столе.

– Идёмте, миссис Ван Тассел, позвольте помочь вам. – Крейн сопроводил Реджину на кухню, оставляя Катрину наедине с отцом и Бромом и давая ей шанс поговорить с ними.

– Что ты здесь делаешь, Бром? И, папа, пожалуйста, перестань называть его мистером Кроу, ты же прекрасно знаешь, что его фамилия Крейн! Теперь вы оба или начинаете вести себя прилично, или остаётесь снаружи на крыльце, пока цивилизованные люди спокойно ужинают.

– С каких пор ты начала так разговаривать, Катрина? – сказал Бром. – Всего один вечер с этим долговязым болваном – и ты уже выражаешься как он? Ты же совсем не такая!

На самом деле Катрина была именно такой, но за последние годы она забыла про эту часть себя. Время, проведённое с таким мастером слова, как Крейн, просто напомнило ей о прошлом.

– Ты даже не знаешь, какая я, Абрахам Ван Брант! – воскликнула Катрина, с грохотом захлопнув входную дверь. Она больше не могла выносить этих двоих.

Катрина не знала, что делать. Она была в ярости. Девушка не могла поверить, что отец пригласил Брома на этот ужин. Иногда Катрина задавалась вопросом, не лучше ли было для Балтуса иметь сына, потому что он всегда выглядел счастливее всего в компании Брома. Она слышала, как они вдвоём смеются по другую сторону двери, и задавалась вопросом, что смешного они нашли в этой ситуации. Катрина постояла там ещё немного, собираясь с духом, прежде чем направиться на кухню помогать матери и Икабоду, но не успела она дойти до кухонной двери, Реджина и Крейн вышли с ужином, держа в руках по несколько сервировочных тарелок и мисок.

– Икабод, дорогой, пожалуйста, поставь их на стол, пока я говорю с Катриной, – сказала Реджина, а затем продолжила в коридоре, где их уже не могли подслушать. – Твой мистер Крейн – очень хороший парень, он спокойно держится перед твоим отцом и Бромом и сохраняет самообладание. Мне очень нравится этот молодой человек. – Реджина улыбнулась дочери и добавила: – На стойке есть ещё пара блюд, которые мы не смогли взять; дорогая, не могла бы ты, пожалуйста, отнести их в столовую?

– Конечно, мам. Папа и Бром до сих пор курят на улице. И он не мой мистер Крейн. Пока нет.

Реджина вздохнула. Катрина была счастлива, что её мать одобрила Икабода. Она волновалась, что мама использует то, что мистер Крейн поцеловал её руку, против него, но Реджина, казалось, совершенно забыла об этом, и весь её гнев был направлен на Брома и мужа.

– Я скажу им, что ужин на столе, но не раньше, чем у тебя будет минутка поболтать с твоим мистером Крейном, – сказала Реджина, подмигнув. Катрина не могла поверить, что её мать так смело и открыто относится к Икабоду. Может, это было потому, что она злилась на мужа за то, что он привёл Брома на ужин, и это был мамин способ его проучить. Катрина не знала, в чём причина, но такого она не ожидала. Девушка думала, что мама будет ругать мистера Крейна, опасаясь, что она бросит Брома, но, опять же, они с Бромом не были официально помолвлены. Все только предполагали, что они поженятся, и это раздражало Катрину больше всего – все ждали, что она выйдет замуж за Брома, но никто и не думал поинтересоваться, чего хотела она сама. Казалось, вопрос уже решён, и Бром считал, что ему больше не нужно стараться. Поэтому Катрине было особенно приятно внимание мистера Крейна, который, похоже, активно пытался завоевать её расположение.

«Что ж... – подумала она, прежде чем войти в столовую, – это должен быть интересный ужин».