Сотворяющая

30 глава

Адрий настороженно замер и вопросительно, и даже испуганно, глянул на Мирру. Он хотел было спросить, кто идет, но, заслышав шаги, не издал не звука.

— Ну, вот мы и дома, — послышался женский голос из-за двери, — сейчас перекусим и спать. Мама сейчас что-нибудь быстренько приготовит, что-нибудь вкусненькое.

В замочной скважине заскрежетал ключ, скрипнула дверь.

Две небольшие фигуры, хрупкой невысокой женщины и ребенка, юркнули из лунной ночи в темноту дома. Знакомая уже женщина тут же поспешила запереть дверь, затем потянулась за свечой, стоящей в кружке на тумбе под вешалкой. И та тут же зажглась. Женщина нисколько не удивилась этому.

— Сколько я тебя просила так не делать, — вздохнула она, покачав головой и, так и не взяв в руки свечу, наклонилась к ребенку, — это же опасно. Вдруг кто узнает о том, что ты можешь? Тебя тогда заберут у меня.

— Но, здесь же никого нет, кроме… — слова застряли у девочке в горле, когда она увидела гостью.

Она увидела ее не смотря на тьму.

Мирра была права, посчитав, что в этой мальчишеской одежде и кепке девочка. Ей лет шесть или семь, не больше. Золотистая прядь волос выпала из-под кепки.

Женщина, та самая, которая попалась им навстречу, когда они входили в Западный Приют, тихонько ойкнула и, прижав девочку к себе одной рукой, попятилась к запертой уже двери, другой рукой она полезла в наплечную сумку.

— Я её не отдам, — проговорила женщина, еще раз ойкнув, когда ее сумка исчезла, и тут же появилась на диванчике, — она моя дочь. Моя!

Как затравленный зверь она прижалась к двери.

— Мирра, — едва выдавил из себя Адрий, а глаза его уже блестели от слез, — ты сразу поняла?

— Ну, что-то заподозрила, — ответила она.

Девочка смотрела на вторгшихся в их дом незнакомцев, а в особенности на женщину, широко открытыми глазами.

— Вам показалось! — воскликнула женщина, подавшись вперед. — Это я зажгла свечу, а она самый обычный ребенок.

— Какую свечу? — спросила Мирра. — Ты о чем?

Из горла женщины вырвался какой-то сдавленный звук, и она отшатнулась бы, если бы была возможность. Но позади была крепкая, запертая на замок дверь. А времени, и уж тем более возможности отпереть ее не было.

Мирра с Адрием переглянулись.

— Где твой муж, — спросил он.

— Он… он ушел на охоту, — заикаясь, проговорила женщина. — Он и его товарищи скоро вернутся. И вам лучше…

— Ты лжешь, — заявила Мирра уверенно, а она действительно была уверена.

Все сущее этого мира стало вдруг для нее открытой книгой.

Женщина, невысокая и болезненно худая, с вызовом глянула на нее, на мгновение бросила взгляд на Адрия и собралась сказать что-то неприятное — это было видно по ее позе, по глазам. О побеге она даже и не думала, как могло показаться. Да и некуда ей было бежать из единственного убежища здесь, в этом мире, в мире, который она ненавидела. В мире, где по воле одного человека, или не одного, но немногих, все может пойти под откос. а может быть сплошная благодать, правда не было такого давно. Первый вместе со всем своим родом постарался на славу.

Ее остановила девочка, тоже очень худая, она дернула женщину за руку и та наклонилась к ней. Взгляд девочки не очень напоминал детский взгляд. Он был спокойным, и даже мудрым.

— Это Сфирья, — прошептала она, стараясь говорить как можно тише.

Мирра едва расслышала ее слова.

— Этого не может быть, — испуганно воскликнула женщина и еще раз навалилась на дверь, но та не поддалась.

— Дверь была заперта снаружи, а они были внутри, и я их совсем не чувствовала, когда мы были у двери. А сейчас я… я чувствую в ней это.

— Ох… — вздохнула женщина

Она принялась шарить за спиной, надеясь отпереть дверь. Другой рукой при этом она прижимала к себе девочку. Поднять голову, чтобы посмотреть Мирре прямо в глаза, ей удалось с трудом.

— Что вам здесь нужно? — спросила она, чуть заикаясь. — Уходите, я не хочу, чтобы ваши проблемы коснулись меня и моей дочери. Не хочу, чтобы и ее посадили в клетку. Или убили бы. Или воспитали бы такой же мразью, как и сестрицы Первого.

Мирра хмурилась, от того, что ее догадки подтверждались. А Адрий словно потерял дар речи. Он стоял и молчал, пожирая девочку глазами, в которых светилась радость и растерянность.

— Где отец девочки, — спросила Мирра, многозначительно скосив глаза на Адрия, а затем вернув взгляд на хозяйку дома.

— Он скоро вернется, — выпалила она, — он здесь рядом.

— Я знаю, что твой муж… недалеко, место его упокоения за домом, — проговорила Мирра, словно к чему-то прислушиваясь. — Я знаю, что он погиб, я знаю как он погиб. Я спрашиваю, где отец девочки?

В глазах женщины появился страх, а затем слезы, она опустилась на колени и обняв девочку заплакала.

— Не отнимайте ее у меня, — сложно было разобрать слова в ее всхлипываниях, — она смысл моей жизни, я бы давно погибла, если ее не было рядом. Я живу для нее, я живу ради нее.

Мирра, услышав какой-то сдавленный звук, оглянулась и увидела Адрия. Он, видимо, собирался что-то сказать, привести какой-то аргумент, но замолчал на полуслове. Из его глаз текли слезы.

— «Это мой отец?» — детский тоненький голосок прозвучал в голове Мирры.

Она немного удивилась, но больше всего тому, сколько всего ей еще предстоит познать.

— «Да», — также безмолвно ответила она.

— «А где моя мама? Это не ты, я знаю. Так, где же она?»

Мирра не смогла ответить. Она не знала, как ребенку можно сказать, что его матери больше нет. Девочка немного помолчала, поражая тем, как крохи бывают серьезны и задумчивы, когда жизнь лишает их детства, когда нужно самому делать выбор, когда нужно самому что-то решать.

— «Я так и знала, — вздохнула девочка.

- “Пусть она будет моей мамой, — она указала взглядом на женщину, стоящую рядом. — Она искренна и я ее люблю. За ней нужен глаз да глаз. Но ее просто так не уговоришь, быть веселее. Она никому не доверяет, с тех пор как мой приемный отец погиб».

— «А может…» — начала Мирра, но не договорила.

Решение возникло в ее голове так неожиданно, что она едва сумела сдержать поток мыслей. Все это время в гостиной нарастало напряжение. Женщина тихонько плакала. Адрий порывался что-то сказать, но видимо никак не находил слов. И его глаз тоже текли слезы.

Я перевела взгляд с одного на другого, теплая неосязаемая волна распространилась от ее мысли, и оба они замерли. Лица их расслабились и посветлели.

— Это ты сделала? — воскликнула девочка, сразу почувствовав изменения. — Я так не умею. Хотя иногда хотелось, когда в городе, в какой-нибудь лавке собирались обмануть. Я не ошиблась? Ты Сфирья?

Мирра кивнула в ответ.

— Моя мать тоже была Сфирьей, — сказала она грустно.

— Да, а откуда ты знаешь? — удивилась Мирра.

— Я прочла это в её сознании, — она кивнула на женщину, которая заменила ей мать. — Если думают обо мне, я слышу. А она иногда слишком громко думает. Невозможно не слышать.

Мирра присела перед девочкой, чтобы прямо смотреть ей в глаза.

— Таша? — проговорила она вопросительно.

Девочка кивнула в ответ

— Как зовут твою маму?

— Рина, — она посмотрела вверх на женщину, — теперь ее зовут Рина. А как ее звали раньше, я не помню, она давно уже сменила имя. Так звали мою мать?

— Да, — ответила Мирра задумчиво. — Это многое решает, я отнесу тебя и твоих родителей во внешний мир.

Мирра резко выпрямилась. В этот же самый миг очередная волна распространилась по домику, и взгляд девочки затуманился. Она будто уснула, продолжая стоять с открытыми глазами.

— Родители? — прошептала она. — Мама и папа?

— Да, родители, — проговорила Мирра негромко, — и… там тебя еще ждет бабушка. Давно ждет.

— Бабушка? Бабулечка, — слезы потекли по щекам девочки.

Девочка резко выпрямилась, затуманившийся прежде взгляд и вовсе остановился. Это получилось у Мирры без каких либо усилий. Проще, чем дышать. Заглянув в лицо девочки, она вытерла ее слезы, после выпрямилась и посмотрела на Адрия. Он стоял без движения.

— Адрий, — позвала его Мирра и он поднял голову, но оставался своим сознанием все так же далеко, — возьми Анату на руки. Таша, держись крепче, — обратилась она к девочке, и та обхватила шею отца руками, а Мирра вновь обратилась к Адрию, — теперь подойди к Рине.

Мирра говорила им что делать, а они делали, оставаясь при этом словно сонными. Она могла и не говорить ничего, и те все равно бы подчинялись, делая в точности то, что она хочет, но так было проще. Сама Мирра обратилась Сфирьей и подошла к ним. Адрий, все такой же истощенный — несколько дней путешествий, сдобренных обильной едой, не смогли не смогли этого исправить — держал на руках свою дочь, а рядом с ним стояла… Рина.

Пораздумывав немного, Мирра решила, что Адрий с Ташкой на руках явно тяжелее худой невысокой женщины. Осознание того, что здесь и правда все худые, заставило Мирру скрипнуть зубами.

— Возьми дочь на руки, — велела она, глянув на Рину. Адрий, передавая дочь на руки посторонней женщины, оставался отрешенным. — Теперь порядок.

Мирра подхватила Адрия обеими правыми руками, а Рину с Анатой на руках — левыми. Никогда прежде ее мысли не были так чисты и упорядочены. Она точно знала что и как делать, кажется на многие годы вперед.

Я глянула на потолок, легкое усилие воли и тот стал неосязаемым и полупрозрачным. Прижимая к себе свою ношу, она с легкостью подпрыгнула, не меньше чем на десяток метров, и взмахнула материализовавшимися крыльями. Раньше она не поднимала больше одного человека, и нести его было легко. Нести троих оказалось не тяжелее. Она будто и вовсе не чувствовала веса. Она летела точно с такой же легкостью, как будто одна.

Местность менялась точно так же, как и всегда во сне, рывками и вспышками. Промелькнуло оранжевое море, которое Мирра никогда раньше не видела, небо с тремя солнцами, пустыня из синего песка, горы из самоцветом, а затем река. Самая обычная река в реальном мире. Неведомо как, но она чувствовала, что это именно так.

Впереди показался незнакомый город с небоскребами в центре, и расползшимися по окрестностям жилыми микрорайонами, перемежающимися с парками. Мирра точно знала, куда лететь. Город очень быстро приближался, давая возможность оценить скорость полета Сфирьи.

Сначала Мирра летела вдоль широкого проспекта, потом свернула на необычайно зеленую улицу, или даже бульвар, так много здесь было деревьев. Можно даже было подумать, что это парк или лес, посреди которого сделали извилистую улицу. В какой-то момент Мирра поняла, что так и есть.

Неожиданно перед ними вырос жилой шестнадцатиэтажный дом из оранжевого крупного кирпича. Мирра резко, без замедления, остановилась прямо распахнутым настежь окном. Погода была безветренная, и легкие белые шторы в крупный красный горох, до того висевшие без движения, взмыли почти к потолку, когда Сфирья со своей ношей на руках, скользнула через подоконник. Две пары ног ступили на пол детской. И потом только его коснулись когтистые лапы ночного демона.

У одной стены стояла детская кроватка, рядом стол, когда-то бывший пеленальным, а на нем груда разных игрушек. Самая яркая из них — пластмассовая пирамидка, точно такая же, какая была у Мирры в детстве.

Над кроваткой висел мобиль — по кругу плавали рыбки-погремушки, они были еще ярче пирамидки, а сверху прозрачная занавесь, свежая, золотистая. Он нисколько не запылился и не выцвел за прошедшие шесть лет.

У противоположной стены стояла небольшая софа, а на ней спила седоволосая женщина — бабушка Анаты. Клетчатый плед прикрывал ее ноги. Она вздрагивала во сне. Как же ей пришлось тяжело. Сначала посреди ночи исчезла внучка, а полугодом позже дочка с зятем. Она неплохо держалась, для такой ситуации, и все это время ждала. Жила одним днем, не обращая внимания на то, сколько прошло времени. Надежда порою творит чудеса.

Я, все еще оставаясь Сфирьей, ведь она не собиралась задерживаться, присела на краешек и погладила пожилую женщину по голове, бесповоротно изменяя сознание, стирая боль последних лет. Мирра изменила не только ее память, и не только ее боль.

Четыре несчастных чужих друг другу человека — Адрий ведь совсем не знал свою дочь — обрели семью.

— Идите спать, — сказала Мирра, обращаясь к преобразившимся взрослым. — Утром вам предстоит заняться поиском новой работы. А может быть вы и вовсе пожелаете переехать всей семьей к морю и основать там небольшую семейную гостиницу.

Мужчина и женщина, еще вполне молодые, здоровые и красивые, одетые в домашнюю одежду, глядя бездумными взглядами перед собой, будто спали на ходу, развернулись и вышли. Аната вдруг очнулась и осмотрелась.

Мирра, проводив их взглядом, еще раз осмотрела комнату. Детская кроватка и пеленальный столик исчезли, на их месте появилась обычная подростковая кровать с тумбочкой около нее, письменный стол с учебниками и тетрадями. Компьютер на столе. Шкаф с девчачьими вещами в углу.

Мирре стало страшно, от того, что это было не сложно для нее, и ей казалось, что это слишком большая власть для одного человека. Но она человеком больше не была.

Обои с плюшевыми мишками превратились в обои с цветами. Рисунки на стене сменились постерами и фотографиями. Осталось привнести сюда настоящей жизни. Но с этим они и сами справятся.

Девочка стояла в дверях и немного обеспокоенно смотрела на меня и на пожилую женщину на диванчике. Мирра поманила ее, и она подошла. Приблизившись, остановилась в шаге от Сфирьи.

— У нас все будет хорошо? — спросила она.

— Да, теперь все будет хорошо. Никто из них никогда не вспомнит, всего того, что пережили за эти годы. Только характеры не изменить, — подумав, добавила Мирра, — даже позабытый багаж знаний и переживаний будет влиять на человека всегда.

— Это… это моя бабушка? — спросила она вновь, кивнув на спящую пожилую женщину.

— Да, — ответила Мирра, коснувшись ее головы.

— Она опять в моей комнате заснула, — пробормотала девочка заторможенным голосом. — И окно опять открыла. Мотыльки налетят.

Присев рядом с женщиной на краешек дивана, она поправила плед, а потом выключила светильник, висящий над изголовьем

— Бабулечка, спокойно ночи, — прошептала она, поцеловав ее в щеку, и зашагала к своей кровати.

Почувствовав себя удовлетворенной, но лишней, Мирра встала и вышла из комнаты, намереваясь отыскать другой выход. Хотя по сути он ей не был необходим. По пути к балкону, который тоже был открыт настежь, Мирра задумалась, не глянуть ли ей на Адрия в последний раз, на прощание. Но что-то остановило ее. Она стерла у него все воспоминания, в том числе и о себе. Да и что толку смотреть на спящих. Пора смотреть свой сон дальше.

Выйдя на балкон, Мирра вдохнула теплый ночной воздух, и выпрыгнула наружу. Материализовавшиеся крылья расправились, овладевая потоками воздуха. Она над крышей соседнего дома и в едва заметном всполохе причудливых красок, исчезла. Несколько перемещений из одного мира в другой, и она уже стремительно спускается к другому городу. Вот уже виден бульвар, по которому она ходила на работу последние три года.

Вспомнив о работе, Мирра призадумалась, пытаясь припомнить, какое число. Припомнить вряд ли получилось, так как она не могла точно вспомнить, с какого числа отправилась в отпуск, и сколько дней провела в Сфиросе. Но вспоминать и не пришлось. Она это и так четко знала, что сегодня последний день отпуска, и завтра выходить на работу.

Путешествую с Адрием, она решила, что бросит все здесь, и посвятит себя поискам всех тех, кто был украден из этого мира всеми Сфирьями, чтобы вернуть их. За последние годы, конечно, максимум десятилетия, так как время вспять не может повернуть даже Сфирья. Но это не требовало особых усилий, если конечно не учитывать того времени, которое понадобится потратить на каждого из этих людей. Сложнее всего будет узнать, хотят ли они возвращаться. Хотя и это не секрет для Сфирьи.

Закрыв глаза, Мирра, без каких-либо всполохов, переместилась в Сфирос и оказалась в небе над Западным оплотом. Максом нужно заняться в первую очередь, возможно ему тоже завтра на работу.