Глава шестая

Хью

Где-то в Англии

Четыре месяца спустя

В затхлом спортзале заброшенной школы на окраине Лондона я занимаю своё место в центре круга мужчин, многих из которых привык считать друзьями. Быстрый взгляд на свою руку — она снова целая, лишь белый кружок напоминает о том, что буквально недавно указательный палец отсутствовал. Каждый из нас когда-то испытывал стыд за свою неподготовленность к службе. Даже наш американский командир, потерявший ногу в начале войны, был выписан по медицинским показаниям, но не мог смириться с тем, что сидит дома, пока мир катится в бездну.

Не все из нас добрались до Англии, но всем нам известны риски. Некоторые погибли сразу после первой инъекции — им повезло, они не мучались долго. Другие увидели первые положительные результаты от еженедельных уколов. Их тела начали восстанавливаться. Один мужчина, всю жизнь страдавший от тяжелой астмы, вдруг вновь смог легко дышать. Но на полпути к излечению что-то изменилось. Некоторые из нас стали сильнее и начали исцеляться быстрее, с меньшей болью. Те, кого мы потеряли во время второй волны, шли в противоположном направлении. Их тела начали разрушаться на клеточном уровне — медленно и без надежды на выздоровление.

Какое-то время каждый из нас жил в тихом страхе, что мы будем следующими. Тем не менее, большинство продолжало совершенствоваться. Мы становились быстрее. Сильнее. Даже наши чувства обострились. Глубокий порез, на заживление которого раньше уходили недели, теперь заживал всего лишь за несколько часов.

Были введены добавки, чтобы уменьшить нашу потребность во сне и увеличить концентрацию внимания. Мы потеряли еще нескольких мужчин из-за безумия. Один день они казались нормальными, а на следующий нападали на кого-то без повода.

Те, кто вызывал беспокойство, были уволены, и я понятия не имею, что с ними случилось дальше. Большинство из нас, кто остался, тайно согласились избавиться от добавок, а не принимать их. Таблетки попадали в унитазы, в цветочные горшки, в канализацию… куда угодно, только не в рот.

Наш командир называл нас солдатами, но официально мы не были на службе. Мы боялись умереть, не дождавшись шанса сразиться за нашу страну и свободный мир.

Я оглядываюсь по сторонам и громко произношу:

— Джек.

Он присоединяется ко мне в центре.

— Четырнадцать против двух, хорошие шансы.

Боевая подготовка с мужчинами, которые быстро исцелялись, означала, что правил было немного. Последний… или двое, кто оставались на ногах, выиграли. Приз? Право побыть хвастуном и честь выбирать, кто будет сражаться рядом с тобой на следующий день.

Джек не самый умный из нашей компании. Он родился слепым, и родители никогда не отдавали его в школу, но он использовал свои кулаки как отбойные молотки и мог стереть в порошок даже меня, если я подпущу его достаточно близко. В этом мужчине много не сдерживаемой ярости. Я предпочитаю, чтобы он был рядом, а не задумывал что-то против меня.

— Сегодня ты проиграешь, — глумится Франклин за кругом.

Ранее на неделе он выбрал меня своим спарринг партнером, и нам досталось не сладко. Я не виню его за то, что сейчас он охотится именно на меня. И я должен был понять, что у Рэя есть при себе оружие. Вместо удара, который я ожидал от него получить, Рэй проткнул меня им прямо между ребер, и я рухнул на пол, оставив Франклина без защиты.

Мы не должны были приносить оружие в круг, но на войне важнее всего победа. Я потерял бдительность, и Рэй напомнил мне, что доверие не тому человеку может быстро обернуться смертельной опасностью.

— Сделай это, Фрэнки.

Я приседаю, готовясь к тому, что не только он будет унижать меня, но и все остальные, после моей вчерашней победы. Так мы становимся сильнее. Спарринг не был проблемой, особенно когда я могу поднять машину голыми руками. Численное превосходство мужчин равной силы держит в напряжении и на вершине нашей игры. Мы чаще проигрываем, чем выигрываем, но при этом сражаемся со всей свирепостью, которую один противник никогда не смог бы спровоцировать.

Словно по сигналу, круг переходит в атаку. Стоя спиной к спине с Джеком, я оцениваю наиболее уязвимых из нападающих. Рэй смело наносит первый удар. Я пригибаюсь и бью его по ногам. Когда он падает, я хватаю его за руку и замахиваюсь изо всех сил. Я совсем не испытываю жалости, когда слышу, как его рука выходит из сустава. Те, кто находится справа от него, спотыкаются под натиском и тяжестью его атак, что дает мне время подготовиться к следующей угрозе.

Франклин наносит удар ногой в грудь. Одно из моих ребер громко хрустит, но легкое не задевает. Я отскакиваю от спины Джека и использую боль в груди в своих интересах. Я обрушиваю на Франклина громовые удары один за другим, пока он не превращается в кровавую кучу у моих ног, затем переступаю через него. Он выживет.

Позади себя я слышу звук падающих на пол тел и хруст костей. Я не оборачиваюсь посмотреть на побоище. Джек прикрывает мою спину. Всегда. Я бы каждый раз выбирал его в качестве партнера, если бы не думал, что постоянное поражение подорвет моральный дух сослуживцев.

Мне немного жаль трех оставшихся противников. Билли каждый раз можно сбить с ног ударом в голову. Аллен не защищается от второго удара. И я не знаю, как Эдвард зашел так далеко и все еще стоит.

Я сваливаю Билли на пол первым, потому что в прошлом его хороший удар стоил мне победы. У Аллена нет шансов, потому что Эдвард отступает, как будто вежливо ждет своей очереди. Я наношу Аллену несколько легких ударов, которые отвлекают его от последнего, мощного, что откидывает его голову назад и, вероятно, ломает шею.

Все, что осталось, — это убрать Эдварда, и я не хочу его бить, но должен.

Он великолепен, но почему-то недостаточно умен, чтобы понять, что добрым нет места на войне. Из-за добрых гибнут люди.

Я даю ему шанс ударить меня. Он это делает, но не с той силой, на которую, я знаю, он способен, и это выводит меня из себя настолько, что я бью его в челюсть снизу вверх, отчего он отлетает футов на двадцать назад.

Когда я поворачиваюсь, двое, которых я сбил с ног с помощью Рэя, бросаются на меня сбоку. Я подпрыгиваю и разворачиваюсь, нанося удар ногой в сторону лица одного из них. Когда он падает, я использую его как ступеньку, чтобы вскочить и замахнуться кулаками на второго. Он наносит несколько ударов, один в мое уже сломанное ребро, выбивая воздух из легких, но я отправляю его на землю безжалостными ударами головой.

Держась за бок, я поворачиваюсь, чтобы проверить успехи Джека. Он стоит, широко расставив ноги и уперев окровавленные руки в бока, с широченной ухмылкой.

— Ты слишком долго. Я уже подумывал прийти на помощь.

Я осторожно дотрагиваюсь до своего бока. Следующие несколько часов он будет болеть.

— Пошли, принесем всем льда.

Загрузка...