Спасение души

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Эмма

Прошло несколько дней, и мне удалось оставаться рядом с Эйденом, не опорожняя желудок каждый раз, когда он находил способ прикоснуться ко мне. Его руки ложились мне на поясницу или хватали за локоть, чтобы притянуть меня ближе. Его губы скользили по раковине моего уха, чтобы прошептать то, что он не хотел, чтобы кто-нибудь услышал.

В данный момент я сидела за столом напротив Эйдена, а Кэллоуэй сидел во главе, как будто это всегда было его место. Каждый раз, когда мне предлагали поужинать здесь с королем Ореном, а Кэллоуэй сопровождал нас, я всегда думала, что он выглядел слишком как дома за этим столом. Вел себя так, словно тогда он был правителем, без всякой обычной вежливости.

Теперь он жевал цыпленка с перцем, громко причмокивая губами, отчего между откусываниями вылетали маленькие струйки слюны. От того, как он ел, у меня мурашки бежали по коже, заставляя мой глаз дергаться, а костяшки пальцев под столом побелели от того, что я сжала столовое серебро при мысли о том, чтобы ударить им его.

— Ты слышал новости? — спросил Кэллоуэй с набитым ртом.

— Слышал что? — спросил Эйден, и я поблагодарила звезды, что он не торопясь заговорил, доедав свой ужин.

— Повстанцы! — Кэллоуэй ликующе закричал, подпрыгивая на стуле, прежде чем запихнуть еще одну порцию картошки в свои мерзкие губы. — Кажется, они поняли, с кем имеют дело. Никаких признаков присутствия. И знаешь, что еще лучше в отсутствии повстанцев?

Он наклонил голову в сторону сына с каким-то радостным безумием, мерцающим в его глазах.

— Я не знаю, — мягко ответил Эйден, медленно переводя взгляд с меня на своего отца. — Но, полагаю, ты собираешься просветить меня?

Кэллоуэй разразился яростным смехом, хлопая рукой по столу и чуть не опрокидывая при этом свой кубок с вином.

— Ты прав, мой мальчик! Также никаких наблюдений Испорченных! По крайней мере, не на нашей земле. Не могу сказать того же о других дворах.

— Насколько мне известно, ты не поддерживал связь с другими дворами с момента восстания. Итак, эта информация была подтверждена?

Эйден беспечно продолжил, что заставило его отца прерваться на середине пережевывания.

Кэллоуэй взял себя в руки и взмахнул рукой в воздухе, отметая слова Эйдена.

— Ерунда. Для меня это не имеет значения, пока я в безопасности.

— Не имеешь ли ты в виду, что до тех пор, пока двор и люди будут в безопасности? — спросил Эйден у края своего бокала, прежде чем сделать глоток вина.

— Если это ответ, который заставит тебя спать по ночам, Сынок.

Ярость. Чистый, горячий огонь обжег каждую струну в моих венах. Я знала, что Кэллоуэй был эгоцентричным ублюдком, но это совершенно новый уровень. И Уиро, казалось, сдержал свое обещание освободить Амов от Испорченных, но остальные земли, возможно, все еще страдали. Испорченные будут только распространяться, и погибнет еще больше фейри. Я надеялась, что встреча с моим отцом положит всему этому конец, но теперь я видела, что это не имело значения. Их оставляли бродить и подстерегать страх за каждым углом исключительно для развлечения.

Моя вилка ударила сильнее, чем я намеревалась, когда я положила ее на стол и обнаружила, что на меня смотрят две пары глаз.

— Приношу свои извинения, она выскользнула.

Кэллоуэй прищурил свои глазки-бусинки, прежде чем допить остатки своего напитка.

— Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не удалиться в свою комнату и не позволить нам обсудить такие важные вопросы, которые могли бы утомить твой женский ум.

Мои пальцы ног скрутились в балетках до такой степени, что я уверена, что они вот-вот треснут. Сила во мне начала пульсировать, но я подавила ее, требуя успокоиться.

Его время придет, мысленно повторяла я.

Я сохранила свой легкий тон, даже несмотря на то, что находилась на грани разрушения.

— У меня отяжелели веки, — я отодвинула стул, чтобы встать, и выпрямила спину, отказываясь кланяться. — Я ухожу.

Деревянные ножки заскребли по камню.

— Я провожу тебя, — поспешил сказать Эйден.

— Ерунда! Девушка может ходить сама. Она достаточно способна для этого, — Кэллоуэй начал наполнять свой золотой кубок, в то время как Эйден застыл на месте. — Сядь! — хрипло рявкнул его отец.

Не сказав ни слова и не бросив последнего взгляда, я развернулась и уверенно ушла. Я ступала легко и целенаправленно. Как только я пробралась по коридорам в свою комнату, я позволила двери закрыться и просто стояла там. Мой разум лихорадочно работал, я знала, что должна была что-то сделать, чтобы помочь.

Я ничего не могу поделать. Пока нет.

Недолго думая, я быстро переоделась в черную тунику с кожаными брюками в тон и набросила плащ, который также гармонировал с ночью.

Пристегнув кинжал к бедру и зашнуровав ботинки, я отбросила свои тени, направляя их ко Двору Абхайна. Солнце только начинало опускаться за горизонт, когда красные, оранжевые и желтые оттенки размазывались по небу, переходя в темно-синий. Ветер свистел над пологими холмами, длинные травинки колыхались в такт его мелодии. Рядом со мной слышен шум водопада, падающего в реку, и из далека доносится щебет птиц.

Я медленно оглянулась вокруг и позволила тьме моей силы вырваться наружу, надеясь, что это позволит мне выследить Испорченного. Я на мгновение задумалась, все ли еще Дрейвен охотился на них, или мое исчезновение действительно поглотило его темным облаком, которое он не мог рассеять.

Но я не могла позволить своим мыслям плыть по течению. Мне нужно сконцентрировать свою энергию, чтобы понять, смогу ли я почувствовать, где мог скрываться Испорченный. Я позволила тени заполнить капюшон, скрывая лицо на случай, если я с кем-нибудь столкнусь. Теперь люди могут узнать меня, и я не могла этого допустить.

Мои глаза закрылись, погружаясь в свою силу, пока я не почувствовала проблеск чего-то знакомого чуть дальше. То же признание, которое я почувствовала в присутствии Уиро. За исключением того, что это не так сильно. Быстрыми шагами мои ботинки застучали по мягкой земле, покрытой густой зеленью. Я помчалась к этой связи, ускоряя движение ног, игнорируя жжение, которое начало усиливаться в моих мышцах.

Добравшись до узкой тропинки, ведущей в деревню, я замедлила шаг. Трава переходила в грязь, которая начинала хрустеть под моими ботинками при каждом шаге. Это должно быть здесь. Я сделала глубокий вдох, раздувая легкие до боли, и сразу же ощутила запах гнили, который оставался от Испорченного. Мое тело инстинктивно пригнулось, когда я завернула за ближайший угол, выглядывая из-за здания, пока мои глаза не остановились на моей цели.

Я понятия не имела, сработает ли что-нибудь из того, что я делала, но я должна была попробовать.

Уиро продолжал красть жизни невинных людей, манипулировать, угрожая мне уничтожением всего мира. Нет. Я не позволю этому продолжаться. Чтобы он разрушил эту землю, на которой столько семей и прекрасных жизней. Я должна что-то сделать, чтобы спасти их, защитить.

Я встала и вышла на открытое место, идя прямо по пути Испорченных, ищущих, во что бы вцепиться. Мое сердце разрывалось от этого зрелища — так громко, что я не знала, как этот Испорченный не услышал этого.

Это молодая девушка, возможно, вот-вот достигшая половой зрелости. Ее светло-русые волосы растрепаны, бледно-голубое платье порвано и покрыто грязью и кровью. Кожа у нее под глазами ввалилась, черные вены покрывали все ее тело, а глаза такие же, как у меня. Глаза, которые выглядели мертвыми изнутри.

Она обернулась, замечая мое приближение. Слабый вскрик вырвался из ее маленького рта.

Я осторожно подошла ближе, когда она наклоняется вперед, растопыривая похожие на копья когти, чтобы просунуть их сквозь кончики пальцев. Ее грудь вздымалась от глубоких, быстрых вдохов, а губы приоткрылись, обнажая зубы.

Я придвинулась ближе, не смея задержать дыхание. Чтобы это сработало, мне нужно установить контакт. Каждая клеточка моего тела призывала меня сделать это.

Один медленный выдох, и я перенесла весь свой вес на подошвы ног, взлетая. Нападая на нее быстрыми шагами, размахивая руками, и мои тени роились вокруг нас, не давая ей сбежать. Хотя сейчас ее единственная цель — разорвать меня на куски.

В тот момент, когда я оказалась перед ней, я развернулась влево, прежде чем ее когти вонзились мне в живот. Мои руки опустились на ее плечи, когда я сосредоточилась на своем источнике силы. Вытаскивая на поверхность больше теней, желая вытащить тьму из нее. Надеясь, что мое собственное взывало к ее собственному, командуя им как способом выманить это из ее миниатюрного тела. Нуждаясь в том, чтобы освободить ее от этого проклятия, созданного моим отцом. Отчаянно желая спасти эту девушку, которая потерялась во тьме, потому что я слишком хорошо знала, каково это — бродить в тени в одиночестве.

Я почувствовала, как проклятая сила поселилась внутри нее. Как она проникла в костный мозг, загрязняя клетки крови и внедряясь в сердце. И все же… ее тьма не подчинялась моей. Я попыталась снова, с большей твердостью, крича от отчаяния, но напряжение в моем сознании заставило пятна плясать перед глазами. По-прежнему ничего не происходило.

Она завизжала, дрожа под моими ладонями, и вырвалась из моих объятий, пока я все еще пыталась развеять пятна, плавающие вокруг нас. Она врезалась плечами в мои ноги, отбрасывая меня назад, пока я с хрюканьем не упала на землю.

Черт.

Что-то хрустнуло у меня в боку, и, судя по тому, как воздух покинул мои легкие, я уверена, что это привело к перелому ребра. Вот что я получила за то, что оставила открытое окно для нападения. Нападения, которого я не совсем ожидала, учитывая, кто я такая. Но, похоже, она еще более расстроена, еще больше потеряна из-за этого проклятия. Это заставило меня задуматься, ослаблял ли Уиро свою власть над ними, чтобы делать все, что пожелали их дикие умы. Не заботясь о том, что происходило с ними или другими.

Мои ладони царапали рассыпанную по грязи гальку, и она впилась мне в кожу, когда я заставила себя подняться на ноги и отойти от нее. Но я недостаточно быстра.

Ее рука крепко обхватила мою икру, когда она погрузила когти в мышцу, заставляя меня стиснуть задние зубы. Поток теней вылетел из моей руки, ударяя ее в грудь и отбрасывая назад, но ее когти оторвали кусочки моей кожи вместе с ней.

Я вскочила на ноги, боль немедленно пронзила мою ногу, когда я перенесла вес тела на другую. Ткань моих штанов вокруг раны пропиталась влагой, но я знала, что она скоро заживет. То же самое касалось того, почему боль от ушиба в моей грудной клетке притуплялась. Преимущество того, что меня не сдерживало ожерелье, которое крало мою силу, и то, к чему я все еще пыталась привыкнуть, учитывая, что я все еще хранила запас целебной мази для утешения.

Моя грудь вздымалась из-за острой боли в икре, когда я хромала к ней. Тело девушки неестественно оттолкнулось от земли, чтобы встать, эти кровоточащие черные глаза устремлены на меня. Рефлекторно моя рука зачесалась вытащить кинжал из ножен, но я не хотела причинять ей боль. Должен быть способ.

Внезапно слова Мауве вырвались наружу волной. Помни, свет может рассеять тьму, но ты должна открыть глаза.

Мазирен сказал то же самое, чтобы открыть глаза к свету. Это помогло рассеять тьму во мне, как только я смогла ее осознать.

У меня нет времени передумать, потому что девушка бросилась на меня. Ее пронзительные крики разнеслись в полуночном воздухе. Я взяла себя в руки, готовясь к удару.

Один глубокий вдох.

Ровный выдох…

Агрх. Ее тело прижалось к моему, кончики ее ногтей впились мне в живот, когда я обняла ее. Ослепляющая боль охватила меня, заставляя звезды танцевать передо мной, мое зрение задвоилось, когда мы врезались в землю. Я крепко обняла ее, стискивая ее руки между нами, даже если это означало, что ее когти останутся внутри меня. Я проигнорировала жжение, которое начало распространяться, когда я сжала объятия, и неясное тепло разлилось по моим венам. Мои глаза угрожали закатиться в тот момент, когда мой свет упал на нее.

Я услышала, как она судорожно втянула воздух, крики замерли у нее в горле. Белый слепящий свет окружил нас, как взрыв в темноте. Я не смела зажмурить глаза. Я вливала в нее свою силу, позволяя ей пульсировать вокруг нас волнами. Я задохнулась от силы этого, не уверенная в том, сколько энергии вложить в ее маленькое тело, но я не хотела рисковать. Я никогда не делала этого, и я отказывалась позволить ей прожить еще один день с диким намерением убивать.

Энергия в ее атаке спала, мышцы расслабились, когда я перевернула ее, чтобы она легла плашмя на землю. Когти из моего живота вырвались, и ее глаза расширились, излучая свет. Она начала дрожать в моих объятиях, но я поняла, что это делало ее тело, а мое. Мои руки неудержимо тряслись, когда моя сила начала убывать, спускаясь с небес. Она заземлилась обратно по моим венам, снова успокаиваясь и приветствуя безмятежную темноту ночи.

Черные следы, оплетавшие ее тело, исчезли, и эти некогда обсидиановые глаза стали бледно-зелеными, в которых отражался лунный свет. Она несколько раз моргнула, прежде чем слеза скатилась из уголка ее глаза. Я наблюдала, как капли стекали по маленькому изгибу ее щеки, когда она села, пока не стекли по подбородку и не исчезли.

— Кто ты? — хрипло прошептала она.

Я почти забыла, что она не может видеть меня, потому что мое лицо терялось в тени.

— Тот, кто всего лишь хочет исправить свои ошибки.

Она вытерла следующую волну слез тыльной стороной ладони, ее движения ровные и спокойные по сравнению со мной. Ее кожа снова налилась румянцем, а темные круги под глазами стали ярче.

— Нет, — ее тихий голос зазвучал сильнее. — Ты мой спаситель.

Мое тело напряглось, но сердце бешено колотилось в груди. Я все еще не доверяла тому, что видели мои глаза, и в том, что больше никто из Испорченных не должен умирать. Я помогла ей встать, как только мое тело позволило мне вернуть контроль и остановить дрожь в мышцах. Она отряхнулась, насколько это в ее силах, прежде чем посмотрела на меня с огоньком в глазах.

— У тебя есть имя? — спросила она.

Я на мгновение замолкла, зная, что она чувствовала на себе мой взгляд.

— Если я расскажу тебе, ты должна пообещать сохранить его в секрете.

Ее зубы засияли белизной от широкой улыбки, которую она бросила в мою сторону, сопровождая это восторженным кивком.

— Я обещаю.

Поднося руку ко рту, я наклонилась и сказала ей на ухо.

— Я Эмма.

Она повторяла мое имя своими маленькими губками, а затем крепко обняла меня. Мои мышцы напряглись, когда мои руки застыли над ней. Но затем она сжала меня сильнее, зарываясь лицом мне в грудь, и мое сердце гулко заколотилось в грудной клетке. Нерешительно я опустила руки, позволяя им обвиться вокруг нее, приветствуя это чувство. Чтобы она чувствовала себя в безопасности. Чтобы спасти ее от монстра, который завладел ее маленьким телом. И знать, что она проживет свою жизнь.

После этого я убедилась, что она благополучно доберется домой, и с удивлением наблюдала, как ее родители падали на колени и душили ее любовью. Это зрелище заставило меня прерывисто вздохнуть, но я не позволила себе зацикливаться на недостатке любви со стороны родителей, которой я никогда не была одарена в детстве. Видя, что у этой девушки есть те, кто скучал по ней и будут лелеять ее, я заполнила эту пустоту в моем сердце.

Я медленно отступила на крышу, но остановилась, чтобы посмотреть вниз на того, от кого мое сердце подпрыгнуло в груди. Я почувствовала Дрейвена в тот момент, когда держала ту маленькую девочку на руках, но он оставался окутанным тенью. Когда я уходила сегодня вечером, маленькая часть меня знала, что он найдет меня. Каким-то образом. И это заставило меня задуматься, так ли это было как раньше, когда он почувствовал мою боль от раны, которую она нанесла мне, и это насторожило его.

Я опустила взгляд, не отрываясь от того места, где он прятался, но я знала его тени и то, как они танцевали вокруг него.

Жар его глаз обжигал мою кожу, согревая меня изнутри. Но я стряхнула с себя это желание взобраться на него и взять то, чего жаждало мое тело. И все же, под всем этим скрывалось чувство комфорта и безопасности, которое приносило его присутствие. Это то, что я все еще пыталась понять и привыкнуть. Все, что я знала, это то, что мне очень нравилось, как он наблюдал за мной и как он не останавливал меня.

Закрыв глаза, я проверила свои тени вокруг, пока не почувствовала поблизости другого Испорченного. Я спрыгнула с крыши, позволяя воссоединению семьи маленькой девочки медленно исчезнуть из поля моего зрения. Но когда я вцепилась за свою новую цель, именно тогда я поняла… Я так и не запомнила ее имени, и острая боль пронзила мое сердце.

Итак, с этого момента я буду следить за каждым фейри, которых спасу, запоминая их имена, чтобы они никогда больше не были забыты. И с этим безмолвным обещанием под звездами я исчезла, растворяясь в ночи, а Темный Принц последовал за мной по пятам.

Но я не упустила из виду иронию: когда-то за мной охотились Испорченные, теперь охочусь я.