Спасение души

ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ

Эмма

Все мы вчетвером мчимся к тяжелым двойным дверям, открываем их и выглядываем в дрожащий лес. Резкий топот шагов раздается по земле, когда солдаты бегут по периметру замка, готовя свое оружие.

— Черт, — выдыхает Финн, наблюдая, как клочок тени по спирали вьется в небе, прокладывая туннель к земле.

Тишина становится тяжелой, когда мы все затаиваем дыхание, наблюдая, как верхушка воронки касается почвы. В тот момент, когда он попадает, тьма взрывается волной, накатывающей с такой силой, что ожидающие солдаты отлетают назад. В мгновение ока Уиро проходит через портал из своих теней, принося смертельный холод, повисший в воздухе.

Мы врываемся обратно и захлопываем дверь. У меня перехватывает дыхание, когда я подхожу, чтобы выглянуть в окно. Дрейвен скрывает нас всех от посторонних глаз, пока мы наблюдаем за происходящим на расстоянии.

Руки моего отца поднимаются в воздух, широко и насмешливо, когда он медленно ходит по кругу.

— Я знаю, что ты здесь, Эммеральда! — сводяще с ума ревет он. — Что ты жива.

Его кулаки сжимаются, и змеи теней набрасываются на него.

— Ты прячешься от меня, Дочь? Зная, что ты обокрала меня, освободив все души, которые по праву принадлежат мне?! — его ноги словно вросли в землю лицом к замку. — Выйди и встань лицом ко мне. Немного поболтай со своим отцом.

Твердая фигура Дрейвена напрягается рядом со мной, от нашей связи исходит всепоглощающее тепло защиты. Это заставляет мое сердце биться чаще, но я не могу этого скрыть. Это наш последний шанс покончить с этим раз и навсегда. Спасти мир от его ярости.

В моей голове проносится миллион мыслей о том, что делать, чтобы не спуститься туда вслепую. И именно тогда одно воспоминание становится яснее всех остальных. Что-то сказала моя мать: Свет может рассеять тьму и даже сдержать ее, если он достаточно яркий, но только его собственная сила погубит его.

Идея вспыхивает вместе с той непостоянной вещью, которая называется надеждой.

Когда я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Финна, Кору и Дрейвена, мое сердце колотится от любви к ним. Они доказали, что мне не нужно сражаться в одиночку, что мы все можем оттачивать наши мечи вместе. И теперь… на нашей стороне большая сила. Сотни тех, кто желает, чтобы Уиро был уничтожен.

Снова подходя ближе к двери, я слегка приоткрываю ее и решительно выпрямляю спину. Холодный поцелуй ветра просачивается сквозь щель, желая мне удачи, когда я глубоко вдыхаю его, обжигая легкие от холода.

— У меня есть план, — я ухмыляюсь, оглядываясь через плечо. — Вы со мной?

Я знаю, что мне не нужно спрашивать. Особенно учитывая, как раздражаются Дрейвен и Финн, и то, как Кора закатывает глаза. Тем не менее, все они при этом улыбаются.

— Мы всегда с тобой, Эм, — говорит Кора, подмигивая, и, глядя на нее рядом с Финном, так легко понять, насколько они идеально подходят друг другу.

Дрейвен хватает Финна за затылок, полностью привлекая его внимание, движение в комнате становится все тяжелее.

— Найди мою маму и брата… Пожалуйста, — выдавливает он. — Помести их в безопасное место, и с охраной.

Брови Финна опускаются, когда он опускает голову в знак согласия.

— Я позабочусь о том, чтобы они были в безопасности, прежде чем снова найду вас.

— Я тоже присоединюсь к нему, — добавляет Кора. — На случай, если кто-то пострадает, если будут какие-то сюрпризы.

Дрейвен смотрит на нее с благодарной улыбкой на лице.

— Спасибо, — тихо говорит он, эмоции, которые он испытывает от этого маленького предложения, сквозят в каждом слове. Его мать и брат — это все для него.

Прежде чем мы расходимся, я быстро рассказываю им о своем плане, надеясь, что он сработает. Нуждаясь в том, чтобы он сработал. Одно неверное движение определит судьбу мира.

Я полностью открываю дверь, чтобы мы с Дрейвеном могли выйти туда, где ждет Уиро. Звук скрежещущей стали слышен на заднем плане, когда солдаты возвращаются на позиции после взрыва в темноте. Сила энергии Уиро, гудящая в воздухе, удушает, заставляя чувствовать себя так, словно к каждой моей лодыжке привязан якорь, который тянет меня вниз.

Я чувствую, как зверь Дрейвена рвется вперед, прорываясь сквозь него с первобытной силой, когда его крылья расправляются, а глаза превращаются в расплавленное серебро. Ярость охватывает его, когда он смотрит на угрозу, нависшую перед нами, мышцы его челюсти напрягаются. Уиро стоит в вихре теней, сталкивающихся друг с другом, когда он устремляет на меня свой смертоносный взгляд.

— Я должен был убить тебя, когда у меня только появился шанс. Веками я восстанавливал свою силу, и одна никчемная девчонка думает, что может уничтожить все это, — выплевывает Уиро, кулаки трясутся от безумной энергии, потрескивающей вокруг его пальцев. — Ты понятия не имеешь, что ты натворила, — кипит он, его глаз подергивается, когда сила его власти заставляет ветер набирать скорость.

Мой взгляд остается твердым и пристальным на Уиро, ни разу не дрогнув. Я глубже зарываюсь пятками в землю, позволяя своей силе течь по моим венам.

— О, но в том-то и дело, отец. Я знаю.

В мгновение ока эта воронка власти разрастается. Набрасывается, чтобы врезаться в землю, раскалывая ее с раскатистым громом, который ощущается так, словно он барабанит в моей собственной груди, ударяясь о каркас моих ребер. Дрейвен придвигается, становясь между мной и Уиро.

Сокрушительная доза страха пронзает мою грудь вместе с краткой вспышкой воспоминаний о той ночи, когда я умерла. Я смотрю на спину Дрейвена с расправленными крыльями, бугрящимися и напряженными мышцами. Но приглядевшись, я не упускаю из виду легкую дрожь его пальцев и учащенный пульс на шее. Он выглядит трагически красивым.

— Я не потеряю тебя снова, — его глубокий голос разрывает связь.

Прежде чем я успеваю ответить, руки Уиро стремительно поднимаются, и маленькие сгустки теней разбегаются по земле, а вместе с ними появляются Испорченные. Они стоят неподвижно, ожидая команды. И когда перед Уиро материализуется шеренга Падальщиков, у меня возникает дежавю.

Которая только усиливается, когда Финн и Кора появляются поблизости, быстро кивая Дрейвену, давая ему понять, что они забрали его мать и Эмиля в безопасное место. Их глаза расширяются, когда они видят армию Уиро, но они все равно достают оружие.

— О, Эммерельда, ты не можешь спасти своих друзей сейчас.

Смешок Уиро звучит неровно и неправильно, когда он скользит по моей коже, оставляя во мне мерзкое ощущение.

— Каково это — знать, что ты — причина, по которой весь этот мир будет стерт с лица земли?

Мои коренные зубы сжимаются так сильно, что мне кажется, они вот-вот разлетятся вдребезги. Но я не даю ему ответа, потому что он знает, о чем я тревожусь больше всего, помимо Дрейвена, и он угрожает уничтожить все. Став причиной того, что пострадает так много невинных.

— У тебя не будет шанса, если я смогу этому помешать, — кипит Дрейвен.

Его слова были едва сдерживаемым кипением по сравнению с яростью, готовящейся выплеснуться наружу внутри него.

Ветер бушует вокруг нас, становясь все более неистовым, и я наблюдаю, как остальные переводят свои взгляды на каждую угрозу. Они крепче сжимают рукояти своего оружия, готовясь к тому, что, как мы все знаем, грядет.

Прежде чем Уиро успевает направить на нас свою армию, раздается шум панического бегства, показывая еще одну группу солдат, несущихся по тропинке. Должно быть, это вторая часть армии Асизы, те, что охраняют оставшиеся земли за пределами замка.

Уиро, не колеблясь, натравливает Испорченных и Падальщиков на приближающихся воинов. Рычание и вопли сливаются в воздухе, как огрубевшая симфония, смешанная со сталью, прорезающей кость.

Бой превращается в хаос. Мой пульс учащается, когда я смотрю, как Падальщик разрывает солдата на части. Дрейвен и я обмениваемся одним проникновенным взглядом, отчего у меня внутри все трепещет, прежде чем броситься в хаос. Тьма моей силы скрывается прямо на поверхности, но я взываю к своему свету. Выследить Испорченных и наполнять их светом до тех пор, пока проклятие не будет снято с их тел.

Крик пронзает сзади, заставляя меня развернуться на пятках и обнаружить, что Испорченный вонзает когти в ногу солдата. Он отводит свой меч назад обеими руками, целясь в грудь Испорченного, и мое сердце замирает.

— Стой! — я кричу, он поворачивает ко мне голову с широко раскрытыми глазами и глубокой V-образной складкой на бровях.

Мужчина наблюдает за мной с болезненным замешательством, когда я кладу ладони на спину Испорченного, прежде чем он замечает, позволяя свету струиться от меня. Его плечи опускаются, когти втягиваются. И когда женщина больше не подвергается проклятию, ее тело безвольно падает.

Я осторожно кладу ее на подлесок, снова поднимая взгляд, когда мужчина заговаривает.

— В — вы… Она вылечилась, — говорит он с удивлением, как будто не может поверить своим глазам. Но я не виню его. Я не совсем верила в то, что делала, когда спасла ту маленькую девочку.

Я мягко улыбаюсь, наклонив голову, как раз в тот момент, когда Кора опускается на колено рядом с нами. Она проводит ладонями по ноге мужчины, и рана немедленно начинает заживать сама по себе, быстрее, чем фейри могли бы зажить самостоятельно. Все, что осталось — это красное пятно, пропитавшее материал на его бедре.

Вскакивая на ноги, я иду выслеживать еще одного Испорченного, но останавливаюсь, когда солдат заговаривает снова.

— Спасибо. Я в вечном долгу перед вами.

Качая головой, я улыбаюсь ему сверху вниз.

— Единственное, чего я желаю, это чтобы ты остался жив.

И с очередным наклоном головы мои ноги отрываются от земли, и я бросаюсь в гущу резни, нуждаясь в том, чтобы вложить остаток своих сил в борьбу с Уиро.

Груды пепла покрывают землю, и от этого зрелища у меня в животе скручиваются узлы, когда я понимаю, что эти жизни я могла бы спасти. Но я не могу спасти их достаточно быстро — не тогда, когда голова змеи, отравляющая их, все еще жива. Поэтому я сильнее размахиваю руками и напрягаю мышцы ног, чтобы двигаться быстрее, наслаждаясь жжением.

Но затем у меня перехватывает дыхание, по руке проходит ощущение жжения. Подошвы моих ботинок быстро застывают на месте, останавливая мои движения. Я осматриваю каждый дюйм своих рук, но ничего не нахожу. В этот момент мое сердце замирает, заставляя мои глаза метнуться к моей паре.

Он парит в воздухе, посылая щупальца теней одно за другим в сторону Уиро. Темный блеск в его глазах таит смертельное обещание, и на мгновение эти сводящие с ума серебристые радужки находят мои, передавая множество эмоций. Одно резко выделяется на фоне остальных: Решительность.

Он облетает Уиро, уклоняясь от метящихся в него теней, в то время как небо продолжает темнеть. Я снова собираюсь броситься к ним, но прежде чем мои ноги успевают толкнуть меня вперед, земля трясется под подошвами моих ботинок, а колени подгибаются, врезаясь в землю. Боль разливается по моему позвоночнику, и раскалывающая боль оживает в моей голове.

Дрейвен.

Приподнимаясь, я мчусь к нему, мое дыхание хриплое и напряженное. И тут же мой взгляд зацепляется за него, лежащего плашмя на земле, вокруг него от силы удара пошли трещины. Мое сердце подскакивает к горлу, когда я вижу, как он с ворчанием переворачивается, чтобы подняться. Его ноги дрожат, а на лице появляется гримаса, когда он выпрямляет спину. Тонкие струйки крови стекают по его лицу с макушки, волосы мокрые и спутанные, красного цвета.

Уиро вскидывает руку, готовясь раздавить Дрейвена, но я выпускаю струю света, чтобы стереть темный шар, кружащийся в его ладони. Его рука отдергивается, дрожа, как от ожога. Но затем эти зловещие глаза находят меня, оставляя Дрейвена забытым.

Прежде чем я успеваю моргнуть, Уиро исчезает и становится тенью прямо передо мной. Слишком быстро, чтобы заметить, его сильная рука хватает меня за горло, перекрывая доступ воздуха в мои легкие.

— Ты никогда не победишь меня, так же как и не смогла твоя мать.

Что-то щелкает у меня в голове, трескается так громко, что мне кажется, я это слышу. Потому что я делаю это не только для того, чтобы спасти мир или отомстить за себя. Я делаю это для того, чтобы отомстить за свою мать.

Свет ослепляет мои веки, поднимаясь единственным лучом в небо, пробивая дыру в темной завесе теней Уиро. Это контрастирует с его тьмой, подобно инь и ян, сияя достаточно ярко, чтобы проникнуть сквозь его силу.

Пальцы, охватившие мое горло, сжимаются, причиняя боль, и мои легкие начинают гореть, когда сжимаются в знак протеста. Уиро притягивает меня ближе, заставляя мои ноги болтаться над землей, когда он приближает нас нос к носу.

— Небольшое световое шоу тебя не спасет, — шипит он сквозь зубы.

Как только последнее слово слетает с его губ, сверху раздается оглушительный рев. И хотя перед глазами начинают плясать точки, а в голове становится светло, я не сдерживаю ухмылку, украшающую мое лицо, когда в смертоносных глазах Уиро наконец появляется подобие страха.

Потому что мы ведем опасную игру, и самая большая ошибка, которую мог совершить Уиро — это недооценить своего противника.