Спасти графство и законного короля!

Глава 1

Когда тебе 65, кажется, что в твоей жизни уже ничего нового не случиться. Жизнь прожита. Осталось только тихо доживать на пенсию, кормить бездомных кошек и собак и наглых жирных голубей. С мужем расстались, тихо и спокойно. Просто надоели друг другу за 40 лет совместной жизни. Разводиться не стали, имущество поделили тихо, ему — квартира и машина, мне — дачка дедовская и счет в банке, где лежали заработанные за 10 лет командировки в жаркой Африке наши кровные. Мужу, бывшему пареньку из городка в вологодской глубинки так нравилось жить в центре культурной столицы России, славном Петербурге, что он готов был отдать все, что угодно в обмен на эту двушку, чьи кухонные окна выходили на крест Исаакиевского собора, что он, не раздумывая, согласился на эти условия. Машину продал, так как зрение с возрастом упало, денежки тоже появились. Считал, видно в душе, что слегка меня облапошил, но прогадал. Дачка-то была в Васкелове, которое нынче стало почти пригородом Петербурга, добраться до которого теперь можно минут за двадцать, вместо прежних полутора часов, да и участки тогда давали не смешные 6 соток, а минимум 12, а у нас, так как дед был начальником, были все 20. Поэтому, когда мне надоело всю зиму разгребать снег, решила податься в более теплые края. Сын с семьей к тому времени уже переехали в Приморье, поближе к Китаю, предугадав, что именно туда переместится центр деловой активности. Ну, продать дедовское наследство он мне не разрешил, но сумму, адекватную его стоимости на счет перевел. А я ему — дарственную. Захотят в родные пенаты вернуться — будет угол на первое время. Мужа не придется уплотнять, пусть наслаждается на старости лет. И тут подвернулся случай. В Белгородскую область потребовались узкие специалисты. А у меня специальность самая что ни на есть узкая. Ухо — Горло — Нос. И, похоже, им так требовался узкий специалист, что, не посмотрев на мои 60 меня взяли, и подъемные дали, и прочие социальные блага. А я домик присмотрела, небольшой, но со всеми удобствами, крепкий, и с садиком — огородиком. Честно протрудилась в уездном городке Варуйки пять лет. А потом грянула СВО. И маленький городок превратился в прифронтовой. А в больницу прислали молодых специалистов. Нам достался молодой «продвинутый» заведующий отделением, наученный по «прогрессивным» западным методичкам. Который заявил, что все мы безбожно устарели, и что теперь кости из пищевода будут вытаскивать эндоскопом, инродные тела бронхов — гибким бронхоскопом, а мы оперировать миндалины под микроскопом. Зачем, непонятно. Глотка — не ухо, там размеры нормальные, и без микроскопа все видно, особенно, если анестезиолог нормальный. А с ненормальным и с микроскопом ничего не увидишь. Ну, я ругаться с молодым не стала, просто уволилась и все! Буду я еще на старости лет копья ломать. Хватит, 10 лет в воюющей стране, в Африке, проработала, могу и отдохнуть, если мой опыт тут никому не нужен! Оказалось, зря! Молодой всех стариков разогнал, они тоже поувольнялись, и разъехались кто куда, только двое нашего поколения и осталось. А тут противнику англосаксы дальнобойные ракеты подкинули, и стали они в наши Варуйки залетать. Нет, наши ПВО-шники молодцы, большую часть сбивали, но все равно, то одна прилетит, то другая, сбитая, на крыши грохнется. А у военной отоларингологии закон: ранение голова — шея, в первую очередь наложить трахеостому, а потом, когда дыханию уже ничего не угрожает, разбираться, что кровит, где сломано, и что делать. Нам это еще на курсах повышения квалификации коллеги постарше, которые фронт Великой Отечественной прошли, объясняли. И я подтвердить могу, золотое правило. У меня ни одного потерянного пациента в Африке не было. Раз до госпиталя довезли, значит выживет! Трахеостома есть, значит, раненый в своей крови не захлебнется, наркоз дать через трубку можно, даже, если челюсти в хлам. И вот, пошли раненые, а наш продвинутый трахеостому наложить не умеет! Ему прямым текстом анестезиолог говорит: интубация невозможна, а он что-то верещит про отсталость России, об инжекторной вентиляции легких, и прочих премудростях. А где они, премудрости, и где Варуйки?? Пришлось вызывать ветеранов. Так что жизнь у стариков стала веселая. Главный врач вызвал и говорит: — Как хотите, хотите, учите дурака европеоидного трахеотомию делать, хотите сами выезжайте по срочности, но что бы больше у меня заминок с оказанием первой помощи не было. Вот и пришлось на старости лет, ночь — полночь, а постучится в дверь водитель скорой, и едешь, коллегу недобрым словом поминаешь. Он, кстати, без микроскопа трахеотомию так и не освоил! Руки, видать не из того места выросли. Он быстро смотался от нас, то ли в Москву, то ли в Нижний, квалификацию повышать. А нам прислали добровольца, даром, что на протезе, но и Афган и Чечню прошел, мыслил с нами одинаково, но одно горе — долго стоять не мог: фантомные боли начинались. Сын мне не раз звонил, требовал, орал, что бы я уезжала, не сидела так сказать, в прифронтовом городе. Отказалась. Я не такая уж старуха, что бы в трудный момент дезертировать. Бросать инвалида да старика на 10 лет меня старше, да двух девчонок, первый год после клинической ординатуры, в трудное время. Осталась. Так вот, к чему это все? А к тому, что в один далеко не прекрасный момент, противник, понял, что несмотря ни на помощь всей Европы, да Америки, переломить ход войны не может, в нашу пользу все складывается. Так они как с цепи сорвались. Почти каждый день мирные города обстреливают. Нет-нет, да прилетит подарочек. Вот, после особо сильного прилета, прямо в кафе, где свадьбу праздновали, вызвали всех нас скопом. Мне достался жених, парнишка лет 25, челюсть сломана, кровью захлебывается. Я трахею вскрыла, отсосала кровь, трубку вставила, манжету раздула и трахею перекрыла. Глотку затампонировали, наркоз дали, разбираться стали. Основная работа, конечно, у челюстно — лицевых хирургов, а я ассистентом, надо соседям помочь, нет больше никого, еще у трех гостей схожие травмы, как сговорились. Вот, работаем мы потихоньку, разбираемся, вдруг, свист, свет гаснет, с потолка лампа срывается! Я парня от мусора своей тушкой прикрыла, последняя мысль: попадет в раны мусор, нагноится, вся работа насмарку. Потом грохот, и все! Темнота.

Очнулась от чьих-то всхлипов. Вспоминаю происшествие. Попали, гады, в больницу, прямо в операционную. Видимо, меня ранило, или контузило. Надо бы узнать, спасли ли парня! Открываю глаза, что за шутка? Таких палат не бывает! Лежу на громадной кровати с балдахином, белье шелковое, потолки высокие, с позолотой, окно с портьерами. Около кровати сидит женщина, в сером длинном платье, белом переднике, белом чепце, лет сорока, перебирает четки и всхлипывает. Я дернулась от неожиданности, женщина подхватилась, руками всплеснула и заголосила:

— Очнулась, очнулась, ее сиятельство очнулась! — И выбежала вон.

Удивилась: — что за умалишенная. Решила проверить, что со мной. Голову ощупала, вроде цела, спереди тоже вроде ничего, ран нет, только отощала очень. Высунула ногу из-под одеяла. Цела, только тонкая, как спичка, и размер стопы удивляет — у меня полный 39, зимнюю обувь даже 40-й покупаю, а тут 34–35! И кожа суховата, но гладкая, без старческих пятен. В это время дверь открылась, вошла прежняя женщина и с ней пожилой, усталый дяденька, лет 50, с залысинами, бородка стриженная, одет в черное. Костюм странный, как из исторического фильма времен королевы Марго. Воротник плоеный, белый. Он улыбнулся, присел на стул, с которого женщина вскочила, взял меня за руку.

— Как вы себя чувствуете, дитя? — Спросил он, похоже, щупая мой пульс, только без секундомера.

— «Какое я тебе дитя, дяденька нашелся! Лет на 10-15меня младше, а туда же, дитя»!

— Хорошо, — вежливо так отвечаю, — ничего не болит, только кушать хочется. Мне можно кушать?

— Аппетит, это хороший признак, только начинать есть надо аккуратно, ваш организм еще не отошел от проявлений столь сильной холерины, так что пока только легкую пищу. Разрешите, я ваш живот пощупаю! Летти, принеси простыню!

— Зачем ему простыня? — удивилась я. Но мужик, видимо, доктор, отошел к окну, отвернулся, Женщина, которую он назвал Летти, сняла с меня одеяло и накрыла тонкой простыней по самое горло. Мужик подошел и сквозь простыню начал мять мой живот, который отчаянно урчал, но больно не было. Мужик все выспрашивал. Отвечала, как есть: не болит!

— Так, Ваше сиятельство, рад сообщить, что вы полностью победили недуг. Так что Летти может напоить вас бульоном, а часа через два дать жидкую кашицу. Пить будете отвар трав. Выполняете все точно, и через три дня сможете вставать! — Поклонился и вышел из комнаты.

Так и не успела спросить коллегу, где я и что со мной приключилось. Решила спросить Летти. Вроде она неплохо ко мне относилась. Насколько я помню, холериной раньше называли понос. Какое отношение имеет понос к взрыву в операционной, непонятно. Медвежья болезнь, что ли у меня со страху приключилась? Появилась Летти. Принесла бульон. Вкусный, наваристый, если на мой вкус, то даже слишком. После еды захотелось спать. Просто непреодолимо. Решив, что разберусь во всем попозже, спокойно заснула. Проснулась, уже темнело, на столе, загороженный от меня экраном, стоял подсвечник с двумя свечами. Гады электроснабжение нарушили, — подумала я было, но тут услышала шепот. Летти беседовала с еще одной особой — почти девочкой, лет 15, худой истощенной, с жидкой косицей, и тоже в сером платье с белыми передником, но без чепца.

— Ее сиятельство так исхудала, даже сильнее меня. И хорошо, что волосы ей обрезали, а то бы выпали, как у меня. Какая коса была, а теперь крысиный хвостик.

— Что ты несешь, балаболка. Скажи спасибо, что госпожа выздоравливает, а то отошли бы мы все господину Орасту, двоюродному дядюшке барышни. Вот хлебнули бы лиху. Жестокий он, все бы перепоротые ходили. А девки с брюхом. Так что дай бог нашей барышне здоровья!

— А толку? Все равно, пока барышне 21 год не исполнится господина Ораста опекуном назначат. Больше некого.

— Много ты знаешь! Опекуном сам король станет. Это давно решено. Наше графство мало того, что самое большое в королевстве, так еще род нашей госпожи чуть ли не древнее королевского. Он, король, сговаривал ее за своего младшего сынка, принца, значит. Только мор помолвку заключить помешал. Так что как заставы снимут, так пришлет кого-то, что бы за графством приглядывал. А Ораста сюда и не впустят. Не подходит ни по знатности, ни по богатству. Короче, рылом не вышел. Он же по линии матери ей родственник не по отцу. Да еще старший брат есть. Он, правда, от наследования отстранен за сумасбродство, но раз такая беда приключилась, может король и помилует. Богатство вряд ли вернет, все-таки сынку отдаст, а титул вернуть может, и на службу на хорошее место возьмет. Сейчас, главное, мор победить. А то графство совсем обезлюдеет. Иди ка, принеси кашку, проснется барышня, кормить буду. Да руки вымыть не забудь, тарелку грязными не хватай!

Я так и замерла, ничего не понимая. Графство, король, принц, брат! Где я?? Что за чушь? Я, конечно, как и все женщины, читала фентези, и про попаданок тоже, но что бы самой? Неужели я там, дома, погибла и сейчас заняла тело умирающей от «холерины» дочери графа? И, если пришел, как они говорили, мор, то что же это? Понос, мор, карантин… холера? Только холеры не хватало! Конечно, мне, жившей в Африке, где холера это так, ежегодное явление, вроде нашего гриппа, такая ситуация особо страшной не казалась. Хорошо, что не чума, или эбола, или, вот как у нас, ковид! Болезни, передающиеся по воздуху, от человека к человеку. Холера, это типичная «болезнь грязных рук», вибрион крайне нестойкий, не переносит кислоты. Достаточно не пить сырую воду, не мыть ею посуду, или споласкивать ее кипятком, кипяченой же водой с уксусом мыть овощи и фрукты, а лучше не есть их сырыми, а варить, или жарить. И, конечно, уничтожать все испражнения больных, обеззараживать помещения хлоркой. Тут меня осенила неприятная мысль. Судя по одежде, наличию титулов, графств и королей, я попала примерно в 16–17 век. Рановато для холеры, первая эпидемия только в начале XIX века в Европе приключилась. Но то у нас, а если я в другом мире, то все может быть! Значит, ни антибиотиков, ни дезинфекционных растворов, ни понятий о гигиене нет. Нет ни капельниц, ни шприцов, ничего. Хлорку и карболку изобретут двумя, а то и тремя веками позже! Единственное, что после выздоровления у пациентов развивается слабый иммунитет на 1–3 года, значит, повторное заражение мне не грозит, если… не поймаю другую разновидность вибриона. В нашем времени их известно три, сколько было в средневековье — неизвестно. Значит, надо подкислять воду. Люди с высокой кислотностью вообще холерой почти не болеют. Надо попросить лимон, если они здесь есть. Неизвестно, какими руками варили этот бульон и кашу! Правда, они кипели, а это 100 % гибель холерного вибриона. И что делать, что бы остановить эпидемию?? Решила, сейчас поем, попрошу пишущие принадлежности, запишу, что помню о холере, дезинфекции, карантинных мероприятиях. Ну и спрошу, где я, что происходит, и как меня зовут, в конце концов! Да, и уборную посетить надо, слава Богу, только по-маленькому! Пошевелилась, Летти сразу подбежала ко мне.

— Ваше сиятельство, проснулись! Сейчас Нэнси кашку принесет, покушаете!

— Подожди, Летти, мне до уборной добраться надо, поможешь?

— Ой, барышня, неужто опять? Лекаря позвать?

— Нет, мне только по маленькому, да и умыться хочется, и руки вымыть, а то они липкие какие-то и волосы бы расчесать!

— А что доктор скажет?

— Обрадуется! Пойдем, а то сил терпеть, уже нет!

— Так давайте я вам ночную вазу подам! Прямо сюда.

— Эх, Летти, на нее все равно садиться надо, да еще приседать! Проще дойти.

— А бурдалю? Прямо в кроватку!

— Летти, — сказала строго, — я говорю в уборную, значит, в уборную. Помогай, а то не дойду, свалюсь, вот доктор тебя и взгреет!

Причитая и охая, Летти помогла мне подняться, и пройти десять шагов до маленькой дверцы у задней спинки кровати. Что же, все на уровне 16, начала 17-го века. Вместо унитаза — стул, вернее, кресло с дыркой, под ним какая-то емкость, для умывания — таз и кувшин. Правда, запахов нет, что странно. Все получилось, только Летти сливала на руки кувшином, и мыло нашлось, и даже биде, так что гигиену первой необходимости навела. И даже удержалась от вскрика, увидев себя в зеркале. Тощая девица, лет 17–18, волосы коротко обстрижены, неровно, видимо, в спешке, где-то до плеч а где-то еле уши закрывают, но волос много, красивые, каштановые с рыжиной. И вообще, если приглядеться, была красавицей. Кости лицевого скелета тонкие, правильные. Мясо нарастет, приятная внешность будет. Глаза красивые, зеленые, большие. Брови и ресницы темные. Росточка среднего, даже, по нашим меркам, низкого, чуть больше полутора метров, ну я тоже дылдой не была, метр шестьдесят пять, рост Венеры. Так что жить можно. Летти все причитала, что подурнела, похудела, волосики, вон, обрезаны. Я возражаю, что, главное, жива. Пошли обратно. Нормально. Спрашиваю про парикмахера, Летти чуть ли не прямо сейчас подхватилась бежать за Томми — цирюльником, я остановила, не все сразу. Попросила бумагу и карандаш, все привычнее, неизвестно, чем здесь пишут. По секрету сказала, видимо, личной горничной, что, пока была без сознания, меня посетила святая. (Есть же у них какие-то святые!) Так вот, мне объяснили, что делать, что бы мор остановить. Так что я записать все хочу, пока не забыла. А то с памятью совсем плохо стало — из прошлого почти ничего не помню.

— Совсем — совсем? — изумилась Летти.

— Частично помню, про графство помню, про мор, от которого человек извергает все из кишечника и со рвотой, а потом высыхает весь и умирает, что я дочь графа, родители умерли, что ко мне принц сватался, и все. Очень боюсь, что приедет дядюшка Ораст, поэтому хочу написать Его Величеству, что я выжила и прошу защиты от алчных родственников.

Летти одобрила, скормила мне с ложечки принесенную кашку на воде, рассказывая, что меня зовут Нионелль Рисская, мне 17 лет. Графство Рисское самое большое и богатое в королевстве, да еще приграничное, так что король его опекает. Брат мой старший, Густав, провинился, не поддержал короля, когда тот взошел на трон Венидии после смерти старшего брата. Конечно, по правилам, должен был взойти его племянник, сын старшего брата, но тому тогда было только 14, и дядя его вместе с семьей — матерью и сестрой услал под надзор в дальний замок, в горах севера. Поддержавших принца разогнал, кого казнил, кого в ссылку. Мой старший брат был из приближенных принца, и уехал с ним в ссылку, добровольно. Чем и заслужил немилость нынешней власти. Отец же мой, граф, испугался за семью, мать, меня, и моего младшего брата, признал узурпатора и одобрил мою помолвку с младшим сыном нынешнего короля, юношей на 2 года меня младше. Теперь что получится, не знаю. Но короля извещу, что чту его волю и волю родителей. А до свадьбы, если мне 17, а ему 15 с небольшим, еще минимум два-три года, так что как там, у Ходжи Насредина? Или я, или шах, или осел! Так что не паникуем и дядюшку не пускаем. Раз его даже прислуга боится. Намекну-ка я в письме королю, что этот Ораст насчет меня матримониальные планы имеет. Родня мы дальняя, так что разрешение он, якобы получил! Посмотрим, насколько королю мое графство нужно! И брата бы разыскать, хоть, королю-то он совсем лишний, если его простить, так граф он, а на нем сына не женишь!

Так, план на первое время продумали. Теперь надо насчет холеры озаботиться. Мор прекращать нужно, людей жалко. А карантин можно и затянуть, что бы женишок не нагрянул. Мол, надо выждать до весны, что бы солнце заразу выжгло. Вроде, сейчас осень. А холера, она морозоустойчива! Теперь вспоминаем: как делается хлорка, или хлорная известь. Известь здесь наверняка есть, в это время она — основное связующее при каменной кладке. Не глиной же они кирпичи сцепляют! Замок у графов явно каменный. Да и получить известь просто: пережечь известняк при высокой температуре. Можно в кузнечном горне с каменным углем. Интересно, есть у них каменный уголь, или они в кузницах древесный жгут? Отметить, что бы не забыть спросить. Далее, нужен хлор. Сырье — поваренная соль. Это здесь есть, только сколько стоит? Помню, у нас в средневековье она была дорогая. Но вот хлор извлекается из нее электролизом! А где я и где электричество? Хотя, мир другой, может, хоть лейденскую банку изобрели! Надо вспомнить, из чего ее делали. Корпус — стекло, Электроды, кислота, вроде серная. А где ее взять? Надо у лекаря спросить, может, он алхимией увлекается. Но на все это время потребуется, а эпидемия уже идет. Меры нужно сейчас принимать. Что еще. Еще есть карболка. Это разведенный фенол. Фенол получают из дегтя. Еще фенолы есть в листьях брусники и еще какой-то ягоды, но помню! Заметить, что бы вспомнить. Теперь, что можно применить быстро. Воду — кипятить. Не кипяченую не использовать даже для мытья, может в рот попасть. Руки мыть с мылом, выяснить, какое мыло имеется. Лучше бы дегтярное, или сделать с вытяжкой из листьев брусники! Раз там фенол. Значит, издам указ, графиня я, или нет: руки мыть с мылом а) после туалета, б) перед едой, в) после возвращения домой из поездки, или после работы. Не исполняющих, ждут наказания. Придумаю потом, какие. Полы в доме мыть со щелоком. Щелок, это просто, настоять золу. Только он раздражает кожу рук, значит, пусть моют тряпкой на швабре, или тряпкодержателе. Сколотим побольше. Длинная палка, к ней поперек прибита дощечка для тряпки и все! Не забыть оборудовать при выходе из отхожих мест рукомойники, хоть самые простые. Повесить полотенца, поставить мыло, хоть жидкое. Проверить кухню. Как там с гигиеной. Все овощи и фрукты мыть в слабом растворе уксуса. И не забыть еще одно средство дезинфекции: спирт! Уж ром — то наверняка и в этом столетии имеется. Так что люди, подающие на стол, кухонные рабочие, пусть руки протирают ромом. Пока. Потом наладим перегонный куб, будем гнать самогон. Станет дешевле, а пока здоровье дороже. Теперь отходы жизнедеятельности. Горшки в кусты не выливать. И под кустами надобности не справлять. Выкопать на задворках траншею, сливать все туда и засыпать известью, лучше негашеной, чтобы температура выделялась, или попроще — золой. Мужики, кстати, могут прямо туда облегчаться. Но в кусты — ни-ни! Теперь об изоляции больных. Раньше были холерные бараки. Посмотреть, как дела здесь обстоят. И топчаны для больных специальные сколотить. С дыркой под зад. Под дырку — ведро. Такие видела в Африке. И больной чистый, и персонал с зараженными тряпками не возится, риск заражения меньше. Вроде все вспомнила. Теперь чуть поправлюсь и буду божественную волю вещать! А пока приказ о кипячении воды, мытье рук, полов и организации чистых отхожих мест! Это я и в кровати сочинить могу