Спасти графство и законного короля!

Глава 8

О корабле с больным экипажем, приплывшем со стороны Дамбрии, о болезни, передающейся через воду, пищу и грязные руки, о ее неприятных проявлениях, о смерти от иссушения тела, и главное, о том, что зараза любит магов, у которых после нее не остается магии, вот, как у меня. Вернется ли, неизвестно. И о том, что после прекращения болезни я выглядела еще хуже, это сейчас уже отъелась, а то на ногах не стояла. А волосы отрезали, так как расчесать не было возможности, и они в колтун сбивались. Кроме того, у кого не обрезали, они вообще выпадали, не на лысо, конечно, но густоту теряли.

Так что сейчас она по возможности заставляет людей чаще мыть руки, тех, кто контактировал с больными, дополнительно еще и спиртом, то есть, ромом, но так как он кончается, то оставила его для себя, а для людей приказала гнать самогон попроще и повонючее, что бы не пили, а мыли руки. Только плохо то, что народу уже вымерло много, урожай, конечно, убирают, но потери будут. И еще, в порты больше не заходят корабли. Так что графство переживает тяжелые времена. И она просит Его Величество на этот год снизить им налоги. Так как, если они все продадут, то зимой будет голод, население еще уменьшится. А так они за зиму окрепнут, и на следующий год восстановятся.

Король покивал благодушно и сказал, что посоветуется с советниками и мне напишет. А сейчас ему пора, но он хочет меня спросить, нет ли у меня желания поехать с ним в столицу, там королева и его дочери позаботились бы обо мне, откормили бы побыстрее! Я его горячо поблагодарила, но напомнила, что все еще имеется угроза рецидива болезни, безопасная для меня лично, но заразная для окружающих. И я ни в коем случае не хочу стать причиной распространения мора на всю страну. Тем более, что он лишает магии даже сильных магов. И не было бы это целью тех, кто наслал этот мор. Пусть уж лучше страдает одно графство, а если все маги королевства потеряют силу, так Дамбрия возьмет нас голыми руками! Я, конечно, счастлива была провести время с женихом, но лучше бы это осуществить по прошествии 3х месяцев, когда и опасности с моей стороны для окружающих не будет, и выглядеть я буду лучше, а то напугаю жениха худобой и стриженными волосами, и за это время мор в графстве стихнет. А если сейчас я уеду, то народ расслабится и правила чистоты, введенные мной приказами, выполнять перестанет. Не хотела бы, чтобы графство вымерло. Так что я очень благодарна королю за заботу, но вынуждена не покидать свой пост, раз уж Великая мать возложила на меня этот груз!

Король снова покивал головой и спросил, кого я подозреваю в возникновение мора и был очень доволен моим ответом, что ближайшего соседа. Тут он напомнил, что Зигурт ко мне сватался. Я в ужасе замахала руками, и вывалила все плохое, что слышала о Зигурте: и что любовниц у него целый гарем, и что даже свою матушку он держит в черном теле, так как скуп, как ростовщик. Что ему сватают несколько принцесс, что бы поправить худое происхождение, так что жениться на девушке не королевского рода его может заставить только желание приобрести часть ее земель, а ее потом уморить, так как она ему не нужна. Он посватался ко мне, когда отец обещал мне в приданое два порта на побережье. Так что я предпочту скромный титул принцессы родного королевства громкому, но недолгому титулу королевы Дамбрии. Король просиял, назвал меня умной девочкой, и по секрету сообщил, что он намерен дать после нашей свадьбы с его сыном графству Рисскому статус герцогства, только надо подумать, кому из землевладельцев без титула можно дать баронство. Я изобразила бурную радость, даже ребячески в ладоши захлопала. Пообещала, что планировала посетить баронства и проверить, как они борются с мором, так что проверю по дороге еще и поместья крупных лордов.

Напоследок, король спросил меня, как поддерживается порядок в графстве, он боялся, что пользуясь карантином, в него проберутся скрывающиеся от правосудия преступники. Казалось, он был очень заинтересован в ответе. Я сделала равнодушный вид и сказала, что у меня хороший начальник стражи, и даже в трудное время по дорогам ездят наряды, которые задерживают всех праздношатающихся и помещают под надзор, в карантин, в три крепости на побережье. И, заодно, выявляют больных, оставшихся без помощи родни, таких свозят в устроенный при замке госпиталь, или в подобные, созданные при гарнизонах. Так как основное лечение — это поение больных специальным раствором, чистота содержания и покой. Так что ни один праздношатающийся по графству не бродит. Тем более, эти люди заболевают прежде всех, так как пьют сырую воду и чистоту не блюдут. Король одобрил, сказал, что напишет моему доблестному капитану и перешлет ему письмо с перечислением примет разыскиваемых преступников, и указания, кого можно просто казнить, на месте, а кого выдать властям королевства. Потом мы с королем распрощались, довольные друг другом. Я взяла пакет для капитана, и наши кареты разъехались в разные стороны. Я с облегчением вздохнула и откинулась на спинку сиденья.

Нелли.

Кажется, все прошло хорошо, от поездки в столицу отговорилась, в великом желании выйти замуж за принца призналась, три месяца себе выторговала. Интересно, почему король так заинтересовался темными личностями, которые могут пробраться в графство? Я беседы с людьми проводить умею, иногда, что бы выудить из больного нужные сведения целое расследование проводишь. И врут пациенты часто, не знаю почему, предпочитают скрывать истину! А тут я просто нюхом чуяла, что этот вопрос волнует короля больше всех других сведений о состоянии графства! И, воспользовавшись, что карета едет плавно, Летти задремала, я достала из корзинки с завтраком тонкий ножик, приложила его к нагретому камню, который не давал остыть кастрюльке с кашей, нагрела, и аккуратно отделила сургучную печать с оттиском герба Его величества. Я, конечно, не мошенница, завещания и письма не подделывала, но с ножом-то управляться умею! Развернула и прочла написанные четким почерком, явно писец писал, заранее, строки…

Прочла и выругалась! Проснулась Летти, и я срочно сложила письмо, стараясь не повредить сургучную печать.

— Скоро приедем, — посмотрев в окно сказала Летти, — покушаете сейчас, или до дома подождете, Ваше Сиятельство?

— Спасибо, Летти, подожду.

— Что-то случилось? Вы чем-то расстроены, вроде с королем все хорошо?

— С королем хорошо, а в остальном все плохо! Ладно, разберемся! Попроси править к госпиталю!

— Да как же так, не покушавши! Вам надо через каждые четыре часа есть, что бы на нормальную пищу перейти!

— Хорошо, Летти, поехали к замку, я переговорю с Густавом, а то со злости дров наломаю!

Подъехали, переоделась. Поела, чтобы Летти не ворчала, попросила позвать Густава, чтобы переговорить с ним сначала. Обидно было, что мне так не доверяют. Кричать хотелось. И чем я недоверие вызвала? Вроде вчера с Густавом переговорили, он мое поведение одобрил, и с выводами моими согласился. И в отношении королевского семейства тоже! Пришел дворецкий, сообщил, что Густав с управляющим уехали в ближний порт, это куда причалил корабль с больными, раньше полуночи не вернуться, а могут заночевать. А я себе уже от злости места себе не нахожу. Нет, все равно к больным ехать надо, так что совмещу неприятное с полезным. Поехала сначала в барак. Все в порядке, сегодня только два трупа, и то одного привезли уже в агонии. В госпиталь можно переводить еще 15 человек. Дала добро. Так скоро там места не останется! Надо подумать, какое еще помещение можно под почти здоровых, только слабых, занять. Так и перевод темнилы незаметен на фоне остальных будет! А переводить его в замок придется. Ишь, лежит, глазищами черными зыркает! Ничего, сейчас отыграюсь! Надо только помещение найти, где можно поговорить без свидетелей. Свидетели ни ему, ни мне не нужны. Нашла! Комнатка, где ребята, ухаживающие отдыхают по очереди! Заглянула, свободно. Четыре кровати, стол, три стула. Сойдет. Ребят созвала, спросила про обстановку, сказала, что завтра самых крепких переведем в замок, найдем помещение. А сюда новых из барака, иначе мест всем до полного выздоровления не хватит! Спросила про всех, по порядку. Темнила уже в туалет сам выходит, моего разрешения не было, настоял. Привык, что его слово приказ к исполнению. Ничего, сейчас поймет, что в госпитале главная фигура — врач! Ох, как я зла! Но это хорошо, что ходит, значит, сюда дойдет.

Я стол освободила, вспомнила Густава, как он диагностику устроил, явно же, что бы с ним переговорить, тихо и не заметно. На столе листки свои разложила, изучаю. Ребята комментируют. Едят все хорошо, жалуются, что скучно, Я сказала, что сейчас опрос проведу, кто что делать может. Куда определять. Вызвала пока тех, кто ближе к двери. Один шорником оказался, ну, ему в мастерской дело найдется, при конюшнях. Еще один, сапожником. Этого тоже пристроим. Два садовника. Этих к комнатным цветам. И букеты составлять. Пока пусть горничных учат. Один портной. Хорошо, мне рубашки нужны. Обещала же женщинам. Пусть шьет потихоньку. А предпоследний, аж механиком оказался! Я с ним решила после переговорю, что знает, что может, у меня еще столько задумок имеется, вот, может, поможет воплотить. Сказала, что завтра место в замке определю, и всех, кто в состоянии сам себя обслужить, переведу, спать и есть вместе будут, все равно у них диета, Двух ребят из медицинской команды приставлю, чтобы наблюдали, и пусть постепенно работать начинают, не через силу, а в охотку, не перенапрягаясь. Последнего темнилу пригласила. Посмотрим, что наврет!

Оливер.

Сегодня Густав пришел весь взволнованный, Рассказал, что сестру вызвал на карантинную заставу король. Он беспокоится, что тот увезет ее и срочно замуж за сынка своего младшего выдаст. Графство-то лакомый кусок, а графиня так, приложение. Понравится — будет жить, не понравится — можно выкинуть! Все уговаривал его не бояться сестры и открыться ей. Все равно придется, надо как-то в графстве пересидеть. Но Оливер пока не решался. Только дважды от смерти спасся, рисковать не хотелось. Начал потихоньку расхаживаться. Соседи тоже планы на будущее строили. Все правильно, живые о живом. Мужик, сосед, портным оказался, все хотел предложить всем штаны пошить, Хотел завтра у графини материал попросить, попроще. Переживает, что в халате, как старик, или барышня. Он себе на женской половине вдову присмотрел, с двумя детьми. Говорит, домик у нее в городке по соседству, муж умер, дети в приюте, а ее сюда свезли. беспокоится, как дети. Паренек из помощников графини сбегал, узнал, говорит, оба живы, в приюте при храме все правила соблюдают, якобы это Богиня так велела, и через графиню передала. Женщина и ожила. Хорошо простым людям! А что ему делать?

Соседи спрашивают, кто таков, откуда. Назвался писцом, из города, что невдалеке от их замка был. Сказал, что зимой застудил легкие, доктора велели перебираться жить южнее, а лучше, к морю поближе. Он и пришел в графство, еще до карантина, почти устроился к купцу одному, на испытательный срок, а тут мор, порты закрылись, ну ему от места и отказали. Больше в порту искать было нечего, он и пошел к замку, вдруг грамотный нужен, да по дороге и заболел, прямо на обочине и свалился. Вот его в барак и увезли. Счастье, что барышня порядок навела. О родственниках сказал почти правду, что есть мать с сестрой, живут на севере, ждали, что он устроится, чтобы к нему приехать. Волнуется за них. За мать с сестрой действительно было тревожно, но, скорее всего, им ничего не сделают, так как убивать все семейство дяде не с руки. Он же клятву давал. Если с ним он, скорее всего, придумал, как ее обойти, то по поводу женщин вряд ли. Они ему не так мешали, а могли быть и полезны. Если бы сестра тогда согласилась на брак с Зигуртом, то, возможно, и у него нашлись бы сторонники. Ладно, дела прошлые, теперь бы выжить. Дальше он не заглядывал.

Мужики говорили, что госпожа беседует со всеми, что бы к делу приставить. Что же, представится тоже писцом, с севера. Почерк у него хороший, что документов нет, так обокрали, пока на обочине валялся, не побоялись заразы. Так что, как позвали на беседу вошел уверенно, барышня предложила сесть, рассказать о себе, чем думает дальше заниматься. Он свою версию и выдал. Барышня как-то нехорошо посмотрела, причем не на него, а на распахнутый ворот рубашки, усмехнулась и сказала:

— Хорошая история. Только я сегодня с королем беседовала, с тем, кто на троне сидит, и он очень интересовался, не попадают ли в графство бродяги и преступники, и даже передал со мной письмо капитану стражи, с инструкцией относительно одной персоны. Но я девочка любопытная, я захотела узнать, что моему капитану король в нарушение всех традиций, приказывает. Вот, ознакомься!

Она протянула Оливеру вскрытое, без повреждения печати письмо. Строчки от волнения плясали перед глазами!