Спасти графство и законного короля!

Глава 14

Утром встала рано, пробежалась по замку, нашла подходящую комнату в гостевых покоях, светлая, без портьер, но это даже лучше, выходит на юг, кровати нет, утащили для общежития, так я назвала выделенное для почти здоровых помещение. Приказала убрать, что бы пыли не было. Оставить трюмо, принести выставленный из королевских покоев секретер с замком, а из оставшейся старой мебели массивный, прочный дубовый стол. Даже интересно, почему его выкинули, и несколько стульев. Велела, как уберут, закрыть на ключ и отдать его Эверту. Он будет для меня одну работу выполнять. Что бы никто не тревожил, и не отвлекал. Ключ у него постоянно будет. Убирать там будут сами, с Авелем. Там же решила расположить и мальчишку — резчика. Так и секрет соблюдем. А ему, мальчишке, скажу, что это секретные письмена особого заклинания. Не магу не понятные. Эверта встретила по дороге в столовую. Поздоровались, сообщила, что уезжаю к барону, комнату нашла, велела протопить и убрать. Ключ ему принесут. Могут там и с Авелем заниматься, если какая-нибудь новинка на ум придет. И отвлекать не будут и лишние уши не услышат. Только на время я там мальчишку неграмотного пристрою, резчика. Присмотрите за ним, что бы доски после работы тоже в секретер с ключом убирал, и что бы Авель пропаганду не читал. В таком деле чем меньше народу, тем больше безопасность. Потому что король взъярится, как только слухи поползут. И еще предложила вместе в храм съездить, на выходные. Согласился.

Быстренько посетила госпиталь, народу заметно поубавилось. Пожалуй, можно больных из домов забирать. Тех, кто потяжелее. Нечего там лежать, домашних отвлекать и заразу распространять. Вот по дороге посещу пару деревень, посмотрю, как там дела обстоят и решу. И тут придумала Авеля с собой взять, тем более, дорога пролегала через его родной городок. Пусть родным покажется, живым и почти здоровым, те его небось похоронили уже. Отправили Авеля в барак родные, так как у старшего брата жена как раз родила первенца, побоялись заразы. Он не обижался, тем более, попал в барак уже тогда, когда я там порядок навела, на полу не валялся, лежал на топчане, не так, как Оливер. Тому все ужасы пришлось по полной хлебнуть. И поправился быстрее всех. Авель обрадовался, решил заодно свои инструменты забрать, все равно больше механиков в семье нет. Торговцы одни. Потом к Пацифисту. Приклеилось к Олафу это прозвище. Вот возьму и в вольной так и напишу. Все равно фамилию надо давать! А что, Олаф Пацифист. Звучит! Приехали в его сарай, пороху уже столько, не знает куда сыпать. Я попросила воды, под причитания мастера смочили порох, перемешала в густое тесто, и положила сушиться. И тут подумала, что если высушить такие лепешки в прямоугольных формах, обернуть в промасленную бумагу, то хранить будет проще, а молоть по мере необходимости. Да еще, если в некоторые бруски воткнуть по фитилю с горением минуты две-три, чтобы отбежать успеть, то получатся хоть не динамитные, состав динамита не помню, хоть убей, знаю только, что там целлюлоза, но вполне добротные пороховые шашки. Вполне можно просто короля подорвать. Превратиться из таких мирных агитаторов в террористов, прямо Социалист — революционеров. Эс Эров, значит. Но тут палка о двух концах. Как бы не сделать жертву теракта мучеником. Народ таких жалеть любит. Лучше, если он сам раскается и отречется. Значит, надо что-то значимое взорвать и представить гневом Божием. Подумаю об этом на досуге. Олафу велела как порох высохнет и в камень превратится, позвать помощников и на мельницах ручных его смолоть. Тут уже помощников может не бояться. Они его секрет правильной смеси узнать не смогут, все уже перемешано. Тот понял и согласился. Попросил только разрешения еще один сарай построить, что бы мастерскую для размола организовать. Разрешила и лес и кирпич выделила. А готовый порох велела в ларях в старом подвале, который от сторожевой башни сохранился, хранить. Подвал в песчаном грунте, сухой, чистый. И боятся не надо, что молния ударит. Самой башни-то давно нет, на кирпичи разобрали. Домой заехала, переоделась, пообедала и к барону собралась. Летти со мной, куда же без нее! Все охала, что я опять чучелом оделась, волосы, что уже порядочно отросли под чепец спрятала, платье достала из маменькиных запасов, скромное, в каком она в храм ходила, оно на мне мешком висело. Ушивать не дала, только поясом затянула. Летти сказала строго:

— Помнишь тот разговор перед встречей с королем? Так вот, этот барон с ним в хороших отношениях, титул получил за то, что почти три года шпионил за его племянником, когда тот на севере жил. Пока между ними скандал какой-то не произошел. Так что увидит меня при параде, мигом королю донесет. Тот и утащит меня замуж за своего сынка, тем более, его старший брат через месяц женится. Так что побуду чучелом, тем более у этого барона сынок тоже имеется. Как бы глаз не положил. Вдруг я принцу не понравлюсь. Вот и толкнет сынка из баронов в графы!

Летти подумала и замолчала. И потом всю дорогу о моем внешнем виде не упоминала.

Вечером остановились в родном городке Авеля. Летти я поручила номер осмотреть, освежить, и приглядеть, как наш ужин разогревают. Что бы все чисто, как у Марьяны на кухне было. Марьяна поваренка послала, но приказ камеристки графини всяко весомей, чем какого-то паренька! Сама с Авелем к его родным поехала.

Он-то просил карету для прислуги и багажа с ним отпустить, так как инструмент тяжелый, но я решила, что поеду сама, в карете, по рассказам Авеля отец у него с тяжелым характером, прижимистый, может инструмент не отдать. Так что поработаю тяжелой артиллерией. Взяла с собой младшую горничную, она в экипаже для слуг ехала, Авеля посадила на козлы, в карету ему нельзя, урон для моей чести. Приехали. Лавка не на главной улице города, но и не на последней, торгуют всем подряд для среднего класса От сапог и кафтанов, до посуды и топоров. Вошла. Народ удивился. Авеля никто не узнал, за лакея приняли. Тот как вошел, так на какой-то ящик, стоящий в углу и уставился. Ко мне хозяйка подлетела, спрашивает, что госпоже угодно. За прилавком мужик бородатый, строгий взгляд. Хозяин. Рядом помоложе, борода пожиже и подстрижена по моде. Старший сын. Смотрю, куда Авель уставился, и понимаю, что в том ящике его инструменты и лежат. Значит, на продажу выставили. Хороши родственники. Ничего о судьбе сына не знают, в барак свезли и бросили, а его собственность на продажу. Я так прикинулась ничего не знающей дамочкой, тем более по внешнему виду я на графиню не тяну, бедная леди- помещица. Спрашиваю так наивно, что мне в поместье нужен набор инструментов для механика. Сама повернулась и Авелю подмигиваю, что бы молчал, не возмутился раньше времени. Радостный брат притаскивает ящик, выкладывает инструменты, объясняет, что к чему, и цену заламывает несусветную. Нашел дурочку! Я попросила упаковать. Мол, беру. Послала горничную за конюхом, велела в багажный ящик кареты уложить. И к выходу направилась. Хозяин за мной.

— Леди, а рассчитаться? — Стой, воровка!

— За что? — спрашиваю.

— Как за что? За инструмент.

— А он ваш?

— А то чей же!

— А если я настоящего хозяина найду, что скажете?

Тут хозяйка ко мне подлетает. — Где, где хозяин, ради Бога скажите, что вы о нам знаете?

— Зачем вам? Вы его больного вышвырнули вон, о его судьбе не интересовались, даже его имущество продаете! Кстати, этот ящик я вполне могу себе забрать в обеспечение, за лечение вашего сына. Мне, когда домашних везут, даже бедняки взносы благотворительные делают, деньгами не могут, так продуктами, яйцами там, молоком, крупой. А вы, богатые купцы, сына как груз с телеги скинули и уехали. И ни разу не навестили, не интересовались, выжил, или нет. Не стыдно?

Покупатели за озирались, на лицах укор, проняло. И тут парнишка, одних лет с Авелем вперед выскочил, закричал:

— Авель, живой! — и на шею моему механику бросился.

Хозяйка пошатнулась, взглянула пристально, и тоже заголосила, обнимать стала, а потом метлу схватила, и давай мужа охаживать.

— Гад подколодный, кто сказал, что сынок помер по дороге! Кто врал, что в бараках все мрут! И всех в общих могилах хоронят! Не прощу, подонок!

И в это время в дверь входит полицейский. Ну, этот меня признал, поклонился и спросил грозно так: — Что за шум. Что толпитесь? Почему при Ее Светлости драка?

Хозяин, косясь на жену объяснил.

— Вот, Ее Светлость сына привезла, выздоровел, и за лечение его инструмент забрала, что мы продать хотели. — Ишь, сворачивает куда, что я за лечение деньги беру.

Подняла руку, все стихли. Начала, громко, звонко:

— Люди, жители графства! Никто в госпитале, где больные люди, оставшиеся совсем одни и без помощи лечатся, денег за лечение не берет. Привозят некоторые, кто что может, продукты, вещи. Мы больше вещам рады. Простыням, рубашкам, даже старым, так как первые дни больные их так пачкают, что чтобы заразы избежать, мы их просто сжигаем. Стирать их опасно. Только если кипятить со щелоком. Иначе прачки заболеть могут. Так вот, заехала я к вам проездом, в баронство Обских. Объезжаю потихоньку графство, узнаю, как дела у людей. Авель, как вы видите, выздоровел, только еще не оправился, как следует, не отъелся. Но уже потихоньку работает.

И тут слышу: «Вот и отрабатывал бы свое лечение сам»! Поворачиваюсь, старший брат. Бурчит себе под нос.

Вытянула его за руку вперед, приказала: — Повтори громко, для всех, что ты сейчас сказал! — Мнется.

— Значит так, никто из выздоровевших за лечение не отрабатывает. Просто все они без сил, им отъедаться надо, многим идти некуда, все умерли, и у некоторых дома пожгли, хотя зараза только от грязи распространяется. Если руки мыть, посуду кипятком обдавать, все отходы известью засыпать, или золой, то и опасности нет. Вот и стараются что-то делать, что бы не рехнуться со скуки и тоски. По своим силам. Авель хороший механик, вот и старается, помогает по своей специальности. Просил меня помочь инструменты свои забрать. А добрые родственники их мне продать пытались. Воровства никакого нет и не было. Хозяин свое имущество забирает. Так что, когда все выяснили, мы с Авелем поедем в гостиницу. А вы, дорогие родственники, если хотите с Авелем поговорить, приходите туда. Спокойно посидите, все выясните. Завтра мы уедем, Авель останется у меня в замке. Там у него работы много будет. Договор с ним заключим, зарплату хорошую получать будет. Так что инструмент ему нужен будет. Да свидания, господа.

Вернулись в гостиницу, Авель весь расстроенный. Инструмент решили не вытаскивать, тяжело. Если что не хватает, прикупим, или Сэм сделает. Утром отправились в баронство. Я специально заночевала в попутном городке, что бы к барону приехать утром. То, что въехали в баронство, сразу стало заметно. Поля заброшены, деревни вымершие, крестьяне в лохмотьях. Зато в господском доме новенькая мебель позолота везде, где только можно, пожалуй, только в уборных нет. Морды у челяди откормленные, наглые. Жена и дочь барона в бриллиантах, на меня так свысока пытаются посматривать.

Барон суетится, ахает, что же я не предупредила, бросился новые блюда к обеду заказывать. Я его остановила, говорю, что сама только что после болезни, так что ем только диету, с собой привезла, разогреть надо. Поговорить я хочу о делах. Вот, объезжаю графство после болезни, пришлось, Его Величество лично просил посмотреть, какие хозяйства можно баронствами сделать, а каким баронствам можно графский статус дать Два графства у нас будет, так как графство Его Величество планирует сделать герцогством. После моей свадьбы с принцем. Барон засуетился, выспрашивает, по каким критериям графство давать будут. Разлакомился. Да я тебя за такое хозяйствование баронства лишу! Совсем народ заморил! Запугала. Что приедут ревизоры, все оприходуют, подсчитают, сколько скота, у хозяина, сколько у крестьян, сколько земли обрабатывается, сколько пустует, сколько народу в деревнях. Что еще, сказать не могу, так как это не моего ума дело, я только предупреждаю, что бы графство в грязь лицом не ударило. В самой середине разговора в прихожей раздался ор и гам, и в зал влетел здоровый краснорожий детина. Орал, что кто-то свою карету остановил у крыльца, его двуколке не подъехать, а кучер отказывается от крыльца отъезжать. Хотел его кнутом огреть, А тот пригрозил арестом. Где это видано, что бы кучер барону грозил! Где его хозяин, пусть немедленно своего хама к порядку призовет! Барон краснеет, бледнеет, и замечает сынку, что у них гости, и что бы он вел себя повежливее. Тот Орет, на меня глядя:

— Что, эта нищенка — гостья? Да как вы ее вообще на порог пустили? Да еще с мамой и сестрой в одной комнате посадили! Гоните вон в три шеи!

Тут я решила, что наслушалась достаточно, встала и сказала.

— Ну что же, барон, пожалуй, я поеду. Простите, обедать с вами мне резко расхотелось. А вашему сыну следовало бы выучить правила приличия, что бы, если не дай Бог, пришлось бы передавать баронство в его руки, я бы баронский титул у господ Орских не отобрала. Да, знаю, что вам барона король пожаловал, и мой отец согласился. Поэтому, уважаю волю Его Величества, и сейчас этот вопрос не ставлю. Но ваш сын заслугами не отмечен, и король заступаться за него не будет. А лишить баронского титула я право имею. И король не вмешается. Вассал моего вассала не мой вассал. Так что, барон, можете не переживать на счет графства. Вам это не грозит! Всего доброго. Поднялась и вышла. Пока дверь захлопывала, услышала звук пощечины. Поделом. Села в карету и велела править в городок, обедать пора.

Дорогие читатели, опять напоминаю, ставьте, пожалуйста, лайки. А то куча помещений в библиотеку, а лайков мало. Напоминаю, роман конкурсный. Помогите пройти в шорт лист! Порадуйте автора!