Спасти графство и законного короля!

Глава 6

С момента окончания фактического допроса этой, как он предполагал, графиней, Оливер не находил себе места. Были бы силы и одежда, он сбежал бы отсюда как можно быстрее. Но ни того ни другого не было. Вчера, когда он слегка пришел в себя, ему удалось услышать часть разговоров в бараке. Он старался понять как можно больше, что бы потом рассказать Густаву. Это все же его графство, и потерял право наследовать титул Густ из-за него. Услышанное не радовало. Вымерла вся семья, и отец, и мать, и младший сын, выжила только дочь. Та самая графинька, которая его расспрашивала. Отзываются о ней хорошо. Как от болезни оправилась, так навела в графстве порядок. И Боги ее благословили. Боятся люди только того, что опекунство получит ее дядюшка, какой-то Ораст. Жестокий и любвеобильный. Другие уверяли, что Орасту ничего не достанется, так как есть старший брат, Густав. И назначить опекуном король может его. Более старшие были уверенны, что ни Орасту, ни Густаву графство не достанется. Так как графиня обручена с младшим принцем, Авриллом. Король испугался попытки короля Дамбрии, Зигурда, посвататься к девушке. Как-никак, Рисское графство самое большое в стране, занимает всю прибрежную линию. Потеряют графство, потеряют выход к морю, Торскую область-то потеряли еще восемь лет назад, когда проиграли войну с Дамбрией. Так что король, скорее всего, пришлет доверенное лицо, чтобы наблюдать за графством и оберегать «золотую» наследницу. Послушав все сплетни, Оливер понял, что он в ловушке. Если графиня помолвлена с кузеном и хочет стать принцессой, то мор вполне подходящий повод избавить будущего тестя от единственной преграды между ним и законной короной! А он поправляется, ведь поправляется же! Значит, единственный выход, это не давать повода заподозрить его подлинное имя. Как он там назвался? Эвер? Или Эверт? И придумать себе биографию на случай новых расспросов! Через два дня должен вернуться Густав, вместе они придумают, как его отсюда вытянуть. А пока лежим, лечимся, сил надо набраться, что бы, когда Густав его найдет, он бы смог на ногах стоять. Одному, в графстве с мором, ему делать нечего. Еще заразится по новой, тогда уже ему не выкарабкаться. От долгих размышлений разболелась голова, и после очередной порции каши он от слабости заснул.

Нелли.

Утром появились новые дела. Лекарь — алхимик сообщил, что ему удалось перегнать деготь и он получил странно пахнувший газ. Побежала к нему, запах, пожалуй, похож на фенол. Попробовали прогнать через воду. Лекарь забеспокоился, что раствор будет слабым Я объяснила, что это нормально, нужно не более 3 %, иначе получим сильно обжигающее вещество. Попробовали, точно, по запаху — карболка! Но процент неизвестен. Поэтому я решила, что мыть руки продолжаем спиртом, а карболкой, если удастся получить много, будем мыть сортиры и заливать отходы жизнедеятельности. А еще рубахи и простыни можно не выбрасывать, а замачивать в ней. А то в графстве скоро старых вещей не останется. Еще сходили с Летти проверили склад мануфактуры. Надо же знать, сколько полотна у меня имеется, а то обещаю, обещаю, а потом не хватит. Значит, закупать надо. И еще, надо бы проверить финансы графства, а то не знаю, сколько у меня денег имеется. Хозяйка! Тут, на складе, кладовщик меня спрашивает, что делать с той партией бумазеи, что отец закупил, думая сделать из нее одеяла для слуг, а она слишком тонкая оказалась. Лежит, место занимает! Посмотрела, и растерялась. Цвет отвратный. На память сразу пришли те самые больничные халаты, что еще встречаются в провинциальных больницах. Серо-синий, как дождевое облако. Ткань тонкая, на одеяла не пойдет явно. И тут меня осенило. Выздоравливающие лежат в одних рубашках, больше на них одеть нечего. Надо сшить халаты. Раньше в больницах и мужчины тоже в халатах лежали. Пижамы шить не буду, Что бы на улицу не выходили, да и в туалет в халате ходить легче. Мало ли, у кого рецидив приключится! Халаты попрошу шить выздоравливающих женщин, у которых маленькие дети. Я таких ухаживать за больными не посылала. Фасон попроще, рукав вшивать напрямую, без застежек, с запахом, на завязках. Быстро приказала в бальной зале мастерскую организовать. Не до балов сейчас. Пригласила замковую портниху, рассказала ей свою идею. Показала фасон без изысков. Она только попросила разрешить сделать три размера, чтобы совсем худые в халате не потерялись и три длины. Я согласилась, и работа закипела. Портниха кроит, швеи показывают женщинам, как ловчее строчку класть, дети, что постарше, матерям детали подтаскивают. К вечеру первая партия готова будет. Нашьём штук 50, и пока хватит, потом, может быть, и на пижамы отважимся. Одеяла бы еще найти, осень, истощенным людям под одной простыней холодно. Теперь, когда карболка появилась, вопрос с дезинфекцией почти решился. Вызвала опять кладовщика. И вот, пожалуйста! 40 одеял, солдатских, цвет тоже невообразимый, но зато грубошерстные, теплые. Живем! Оказалось, покойный папаша хотел стражу увеличить, покойный король добро дал, а новый отобрал. Вот, что успели закупить, так и валялось. И полотно в избытке, для господ грубое, даже привилегированные слуги побрезгают, а для простых в самый раз. Велела управляющему и кладовщику раздать тем, кто старое пожертвовал. Новость всех воодушевила, и те, кто мне не очень-то поверил, что новое выдам, потянулись сдавать старое белье. Что бы успеть полотна ухватить.

За этими хлопотами в госпиталь попала только после обеда. Картина обнадеживает, двадцать человек отобрали в выздоравливающие, двенадцать мужчин и восемь женщин. Женщин заболевших вообще меньше и болеют легче. Проверила, чернявый красавчик оказался в их рядах. Надо присмотреть, что бы не сбежал. Мне еще выяснить надо, кто таков. И если шпион, то чей! Если же преступник, то что натворил. Может, ему холера за наказание сойдет, а то как-то неправильно — с того света вытянули, и потом в тюрьму! Жалко. Тут мой «начальник барака» Тони с предложением подбежал.

— Ваше сиятельство, дозвольте попросить, вон, на тех, кого в госпиталь переводим, рубашки почти чистые, жалко жечь, так мы рубашек не напасемся. У меня мама прачка, говорит, что их прокипятить можно, просто в воде, без щелока. И ткань целее останется, и заразу убьем. Котел вон, свободный есть. И еще помывочную можно организовать, здесь есть мойка для лошадей. А то на улице мыть уже холодно!

Ишь, как народная инициатива заработала. Мысли правильные рождаются! Одобрила, сходила посмотреть. Действительно, мойка. Пол камнем выложен, плитняком, с уклоном, в углу дыра, там, видимо, яма для стоков. Вымыли все пока щелоком, когда карболки много станет, будем карболкой после каждой партии мыть. Молодцы. Первыми вымыли тех кто в выздоравливающие переведен. И приказала, всех, кого в барак привозят тоже мыть здесь, только после них мыть щелоком два раза и обдавать пол кипятком. Выхожу, а у входа в барак скандал. Здоровый детина, в хорошей, дорогой одежде, пытается внутрь пройти, его с трудом удерживают страж у двери и два тощих мальчишки, только после выздоровления.

Увидели меня и кричат:

— Ваше сиятельство! Вот, господин хочет внутрь попасть, говорит, друга ищет! Расстались, говорит, ненадолго, а он исчез. Боится, что заболел, и его сюда, в барак, вместе с безродными свезли! Что делать?

Верзила обернулся, и на меня уставился. Минуты две смотрел, потом неуверенно так ко мне шагнул и каким-то странным голосом спросил: — Нионелла? Это ты? Неужели не узнаешь?

Тут вернулась Летти, она новое питье привозила. Увидела верзилу и руками всплеснула:

— Господин Густав?? Господи, вас не узнать! Столько лет дома не были, вот барышня вас и не признала!

Густав? Это что, брат мой родной объявился? Надо как-то реагировать, а я стою, как соляной столп и не знаю, как! Наконец, отмерла.

— Густав? Господи, не узнала! Братик! — Ресницами хлоп-хлоп, наморгала слезы, и так робко к нему подошла.

Верзила сгреб меня в охапку, закружил.

— Сестра, выжила!

Всхлипывая, тихо так говорю. — Папа и мама и Лео умерли, а вот я выжила. Пойдем в дом, расскажешь о себе, поговорим!

— Подожди, Нелль, давай одну проблему решим. Молодой человек правильно сказал, товарищ у меня пропал. Оставил на два дня, в академию ездил за дипломом, возвращаюсь — нет. А у нас мор. Подумал, может, заболел, свалился под кустом, и помирает без помощи. Думал, собак охотничьих взять, может, по следу найдут! А потом узнал, что больных сюда свозят, решил, может, сначала здесь посмотрю, чем зря по лесам бегать. А меня не пускают.

— Когда твой друг пропал?

— Меня три дня не было, да почти день сюда добирался, вот в этом интервале.

— Утешить тебя не могу. Тони, сколько человек за это время умерло?

— За четыре дня 55 человек, 20 в госпиталь переведены, 44 здесь сейчас лежат.

— Как видишь, брат грустная статистика. Ну, давай, посмотришь. Только сапоги запасные есть?

— Зачем?

— После посещения барака я тебя домой в тех же сапогах не пущу. Заразу разносить.

Тони обиделся.

— Барышня, так у нас же все чисто, следим, и, если капнули на пол, то сразу щелоком поливаем и солому меняем! Как вы велели.

— Тогда я сапоги на туфли переодену, а потом обратно. Сапоги нужнее, а туфли должны быть в моей комнате, размер у меня не поменялся.

Так и сделали. Провела я «братца» по бараку. Он так внимательно всех мужиков осмотрел, головой покачал.

— Нет, его здесь нет! А почему у вас все топчаны с дырками? Досок не хватило? Неудобно же лежать.

Тут уж Тони ответил: — Наоборот, удобно. При болезни из человека так течет, как из ведра с дыркой. Не успевает на горшок иногда сесть. Переодевать приходится, перестилать. А течет та самая зараза, от которой здоровые заражаются. А потом силы кончаются, и уже не встать. Сам знаю, в собственных испражнениях лежал, матушка перестилать не успевала! А у нас все в дырку. Под дыркой, ведро. Наполнилось — вылили, больного помыли и все, чистый. А если рвота, то вон, у каждого кадушка. Повернул голову и рыгай. Ежели совсем сил нет, то мы поможем! Это все Ее Сиятельство придумала! Теперь и в домах так делать для больных стали.

— Молодец Тони! — похвалила я. — А теперь, Густав, руки мыть.

— Я же ничего не трогал!

— Правила едины. Вошел в барак, после руки мыть! И после сортира, и как с улицы пришел, такие у нас правила. Переодевай свои туфли. Их здесь оставишь, как и я, и пошли руки мыть сходим еще в барак для выздоравливающих, в госпиталь.

Повела на бывший склад.

— Здесь у нас те, кто выздоравливает. Если есть родственники, так мы по домам отпускаем, три-четыре дня полежат, начнут есть нормально и домой. А у большинства родни нет, вот и откармливаем, пока на ноги не встанут. Тут уже такой заразы нет, так что обувь можно не менять.

Зашли, народу пока мало. Одеяла и халаты уже раздали. Попросила парня, побойчее, встать, показать халат. Нормально. Брат осмотрел пациентов, головой покачал. И пошел к выходу. Даже улыбнулся. Странно. Тут Летти вернулась, уже не на двуколке, нормальную коляску взяла. Поехали домой, в замок.

Знакомые темные глаза на бледном, исхудавшем лице Густав увидел сразу, как вошел. Чуть не заорал от радости. Остановил жест Вера. Он прижал два пальца к губам. На их языке жестов это означало: Молчи. Послушался. Интересно, что встревожило Оливера? Вроде, кроме мора в графстве неприятностей нет. Королевских ищеек, тоже. Ну ничего, разберемся. Главное, жив. Надо слазить в пещеру, принести его вещи. А то лежит, как все остальные, в страшном халате. Стоп! Может и хорошо, что как все остальные. Пусть лежит, отъедается! Значит, все-таки напился не кипяченой воды и подцепил заразу. Надо сестру слушать, что она говорит, и все делать, что бы не заразиться. И как-то выбрать время, что бы с ним переговорить, чего он боится. Придумать предлог посетить этот «госпиталь». Ладно, придумает. А сейчас надо отдохнуть. Оливер в безопасности, Завтра он возьмет собак, проедется до пещеры, возьмет вещи, и объявит, что никого не нашел. Видимо, приятель, испугался мора, ушел через пещеру обратно, в свободный мир. Так что искать он его не будет, нельзя сейчас сестру одну бросать, ей поддержка нужна. А он, Густав, маг, причем маг разноплановый. Он и боевой маг, и лечебное дело освоил, стоп! Лечебное дело! Он же может лечить, и диагностику провести. Значит, надо предложить сестре завтра провести диагностику всех выздоравливающих. Под предлогом сосредоточения попрошу больных разместить подальше друг от друга, так он и выяснит, что, или кто Вера беспокоит. А сейчас ванна, ужин, и неспешный разговор с сестрой.

Удивило, что на просьбу сделать ванну слуги как-то замялись. Нелли в ответна его вопрос засмеялась и пояснила, что все моются кипяченой водой. Так что если набирать ванну, то никаких котлов в кухне не хватит. Поэтому она предлагает намылится, беря воду из тазика, а потом слуга обольет его водой из лейки, что бы смыть мыло. А сырой водой мыться нельзя, как и просто горячей, не кипевшей. В ней могут быть паразиты, вызывающие мор. Тут Густав понял, как заразился Вер. Он, видимо, не до конца вскипятил воду. Прогрел и посчитал, что достаточно. Вымылся, сели ужинать. Густава поразила скудность блюд. Нелли пояснила, что у Марьяны сейчас слишком много хлопот по кипячению воды, кормлению и поению больных. И помощников мало. Выздоровевших только через две недели можно на кухню возвращать, да и слабосильные они. А она сама на диете и разносолы ей нельзя.

Брат все поражался нашим порядкам, но скромный ужин съел без возражений. Потом завел разговор о моих планах на будущее. Я тут же попросила его помочь проверить финансы графства, так как это для меня темный лес. Он согласился, и шутливо спросил, скольким женихам я отказала. Грустно ответила, что была слишком послушной дочерью, и все вопросы за меня решил отец, моего мнения не спрашивая. Обручил с мальчишкой на два года младше. Правда, деваться ему было некуда. Можно было или графства лишиться, или войну большую вызвать. Так как ко мне сватался король Дамбрии. Мне-то он больше нравился, красивый воин, можно сказать, герой, кусок побережья у нас отвоевал и на остальное разлакомился. Но отец с королем быстро устную помолвку заключили, обряд, правда, не успели провести — мор начался. Мы выехать из графства не смогли, да и король нас приглашать испугался. Болезнь странная, никогда такой не встречали, и завезена странно, корабль с больными в порт пришел. Экипаж почти весь вымер, даже не узнать, в каких странах побывал корабль. И уж очень мор случился вовремя, что бы мою помолвку сорвать, и, если честно, то графство обескровить. Вон, из отцовской дружины только 15человек не переболели, больше половины умерло, остальные или в бараке, или еле ползают! Приходи и бери нас голыми руками! А я не очень рада этой помолвке, и даже тому, что принцессой стану. Боюсь, ненадолго. Уж больно от этой семейки душок нехороший. Как бы моему муженьку не овдоветь раньше времени. Графство — кусок лакомый, придушить наследницу и все твое! Так что я время тяну. Мало ли, не до меня станет! Помирать-то раньше срока не хочется. Хотя, на два убийства наследников подряд, даже король вряд ли решится.

Густав слушал сестру и удивлялся ее здравомыслию. Правильно оценивает и короля и его деток. А с мором надо бы разобраться Действительно, вовремя. Все бы вымерли, он, Густав понесся бы домой, Оливера бросил, и тот бы до дядюшки не доехал.