Спасти графство и законного короля!

Глава 28

Застала всех эскулапов, щупающих гипс на ноге у молодого моряка. Как всегда, руки не мыли. Вон, на белоснежном гипсе черные отпечатки пальцев.

— Коновалы! Опять к больному грязные лапы тянете!

Со злости убить их готова. Позвала Тони. Приказываю:

— Тони, следующий раз, если руки не вымоют, к больным полезут, разрешаю гнать их просто палкой, или замкового палача позвать, пусть кнутом гонит!

Должен же в замке палач быть! А что, надо его к работе привлечь, нерях кнутом гонять! А то этак еще к Оливеру полезут грязными лапами.

Тони оправдывается: — Ваше Сиятельство, я им говорил, они не слушают. Вытолкали меня. Говорят, не лезь не в свое дело, мальчишка!

Я подумала, а может и впрямь палача к делу приставить? Тони, конечно, против пятерых лекарей не выстоять. Молод еще. Погубят мою работу! Вышла, нашла слугу, послала за палачом. Дел сейчас у него нет, так что пусть не зря свой хлеб ест! Сняла сухой бинт, слава Богу, гипс чистый. Повязку сняла. Рана чистая. Поменяла тампон с прополисом. Объясняю недоучкам:

— Почему вы считали, что ногу ампутировать надо?

Объясняют: — Так кость раздроблена, и не зафиксировать перелом, а если шевелиться кость будет, то никогда не срастется. Руку еще можно зафиксировать лубками, а ногу никак. Мы не понимаем, как вы такую жесткую повязку сделали, из чего?

— Никогда гипс не видели? Порошок, который твердеет после смачивания?

— Слышали, им кузнецы пользуются для форм при отливках, и маски посмертные снимают. Только он хрупкий и тяжелый.

— Так вот, если им бинт из тонкой, рыхлой ткани натереть хорошо, потом намочить, и мокрый на конечность в правильном положении наложить, можно просто бинтовать, только не туго, что бы кровоснабжение не нарушить, а можно, как я, лангету сделать, что бы конечность, как в постельке лежала. И крышечку к ней. Я так сделала, что бы окно оставить, над раной. И несколькими оборотами края окна закрепила, потом бинтом простым забинтовать, то такую повязку можно месяц не снимать, пока кость не срастется.

Стоят головы чешут.

— А если без бинта?

— Бинт роль каркаса играет, толщину уменьшает, а крепость придает. За счет этого вес повязки меньше.

— Ясно, как мы до такого не додумались!

— Мне откровение Богини было, когда я храм посетила, прося указать, как от мора избавиться. Она про чистоту мне и поведала, и еще много приемов открыла. Но все не помню, вот, как сталкиваюсь, так в голове само всплывает! Так что руки мыть и к больным с чистыми подходить, а еще лучше спиртом обрабатывать, это воля Богини. Я ее исполняю. А после осмотра больного руки уже моете для себя. Вдруг у него проказа, пока еще в скрытой форме? Или еще какая болячка, заразная.

Эскулапы побледнели, вспоминают, небось, скольких больных смотрели, и руки не мыли! Поделом! Помыли руки, посмотрели следующего больного, того, что с ранением живота, и, о чудо! Симптомов раздражения брюшины нет, температуры нет, болей нет. Явно идет на поправку. Разрешила чуть-чуть покормить. Посмотрим, что будет. Тут мой целитель с травником подошли, принесли мазь. Только смущены, что слишком жидко получилось. Оказывается, ксероформом здесь коновалы пользуются, и не только наружно! Его привозят из далекой страны на самом западе материка, где есть что-то вроде соленых грязевых озер, из которых и добывают для него сырье. А в качестве загустителя использовали детскую присыпку, от опрелостей. Что такое Висмут они так и не узнали. А касторовое масло — этого у них полно. Ну, думаю, в детскую присыпку ничего плохого не намешают. Утешила их, что это я мазью назвала по привычке, а по аптекарски, это линимент.

— Жидкая мазь! — обрадовались. Точно!

Понюхала, пахнет нормально. Аккуратно нанесла себе на кожу. Ничего. Уточнила, нет ли в детской присыпке чего вредного. Оказалось инертный тальк, и оксид цинка. Нормально. Они, конечно, так прямо названия не сказали, я по описанию поняла. Решила сегодня им поручить, Зигурта перевязать. Вытащить тампон, посмотреть рану, и положить рыхлый тампон с мазью. Если будет спрашивать, то ему сказать, что мне жених запретил на чужие, даже королевские ягодицы смотреть. А жених принц. Что есть совершеннейшая правда!

Они руки вымыли, мазь взяли, инструменты чистые, и пошли Зигурта перевязывать. А ко мне детина здоровый в странном одеянии, в красно-черную клеточку проходит. Слуга докладывает, шепотом, сам белый весь:

— Госпожа, вы палача вызывали!

Осмотрела. Детина здоровый, морда зверская. Как зовут, спрашиваю.

— Нам, Ваше Сиятельство, имя не положено, зовите просто, Палач. Никак работа появилась! — грустно так.

— Появилась, но особая. Пока основной работы нет, хочу тебя инспектором сделать. В госпитале. Мне уехать с королем придется, над госпиталем у меня начальником парень Тони, из поварят. Смышленый парнишка, чистоту блюдет, только молодой очень, авторитета нет. Лекари, что король прислал, неряхи, его не слушают. Вот, сегодня полезли к оперированному парню, и опять руки не помыли. Я их вовремя поймала, и мыть руки послала. Так будь добр, присмотри, что бы они Тони слушались. В случае чего разрешаю и палкой по заду стукнуть, и кнутом вразумить. Только не слишком усердствуя. Понял?

— Все понял, барышня. Только вот, вопрос можно?

— Конечно!

— Правда, слухи ходят, что графство герцогством станет?

— Правда, король обещал, завтра на сходе объявит.

— Так, барышня, герцогству три палача положено! Просьба у меня, со стороны никого не берите, попадется бракованный, у кого жалости к людям нету.

Я чуть не села. У палача к людям жалость?

— Вы, барышня не удивляйтесь, знал я таких, радуются, людей терзая. Ведь казнить тоже можно по-разному, Быстро и безболезненно, или устроить кровавое зрелище. Зачем? Ладно бы по неумению, но это редко. Нас хорошо учат, и экзамен принимают, прежде чем патент дать. Вот, например, приказал хозяин слугу выпороть для вразумления. Другой ему спину всю в хлам издерет, почти инвалидом сделает, проболеет несчастный несколько месяцев, и какой толк? А если отечески, по заду, плетью пройтись, кожу не сеча, синяков полно, больнее, чем, если кожу рассечь, а человек здоровехонек. И злости у него нет, знает, что за дело неделю обедать только стоя может. И подумает следующий раз, стоит ли барина гневить, да насмешки других терпеть. Вот я о чем.

Да палач у меня философ!

— Вот я и прошу, барышня, возьмите на работу моего старшего, помощником. Я его сам учил, он на патент уже весной сдать может. А вторым плачем, приемыша, сироту. У меня в доме вырос, обучен, и патент летом получил. Я за них спокоен буду. А я вашего Тони анатомии поучу. Хорошо ее знаю. Нам без этого нельзя!

— Договорились. Приводи завтра, перед сходом, своих молодцов, клятву приму, и жалование положу. А анатомии поучи, но не только Тони. Кроме него еще несколько ребят толковых есть и пара девушек. И еще пять учеников — те самые лекари. Они короля Дамбрии чуть одноногим не сделали, по своей неграмотности. Договорились?

— Спасибо вам, барышня, добрая вы. Совсем нас без работы оставите!

— Нельзя сейчас наказаниями увлекаться Люди только-только после мора отходить стали. Но вот выйду я замуж, король Густаву титул вернет, герцогом сделает, вот вам работы и прибавится. Строгий он, строже меня!

Палач поклонился и отошел А я вспомнила, где я его видела. Это же тот амбал, что наказанных за отказ мыть руки, по задам охаживал! Значит, у меня палаческий семейный подряд будет! Но я читала, что в средневековье палач и была семейная профессия. Целые династии были. Их сторонились, даже селились они подальше от обывателей, у казарм, крепостных стен, в жены брали сирот, которым деваться было некуда, или дочерей собратьев по профессии. Интересно пообщались! Надо же, экзамен, патент. Интересно! Вроде все с утра переделала. Надо немного отдохнуть. Задумалась, Оливер встал, или еще спит? Все-таки не полностью восстановился после холеры, да еще ранение! Пусть спит. Нечего слухи плодить.

Только собралась прилечь, подумать, король вызывает. Собралась, пошла. Там у него в кабинете вся компания наша собралась. Густав, капитан нашего гарнизона, Сэм, Оливер, капитан королевской гвардии. Вхожу, мой принц с диванчика встал, меня усаживает, ручку целует, при всех, приятно. Король речь держит. Начало классическое.

— Господа, я собрал вас всех, что бы сообщить неприятные, тревожные вести из столицы. Северинские, видимо, поняли, что их план не прокатит, или поверили слухам, что Оливер от мора сгинул, без моего участия, Значит, ждать, что королевская семья вымрет не приходиться. А корону хочется! Вот, пользуясь королевским разрешением перенести свадьбы в столицу, приехали всем кагалом, с родственниками, охраной, гвардией герцогства. Объявили, что король в Рисском графстве заболел «холериной», тяжело, вот-вот Богу душу отдаст. Графиня, предательница, мало того, что короля Дамбрии в замок пригласила, так своего любовника, писца, брюнета, за Оливера выдать хочет, и, кроме Дамбрии еще и Венидию захватить. Армию Одгорин приказал переместить к границе Дамбрии, и другого приказа не дал, Так лагерем на приграничной пустоши и стоит. Дочь его, Сонья, невеста маркиза Северинского тайно поехала в Рисс, за отцом ухаживать и от графини спасти. Гарнизон столицы вестям поверил, и собрался на графство идти, короля спасать, и графиньку — изменницу захватить. Вот такие новости. Родриг на свадьбе настаивает, к коронации готовится. Большая корона в столице, только пустая она, очелье у меня. Честно сказать, к этой каше я тоже причастен. Это я Сонье сообщил, что заболел, вызвал сюда, что бы не задерживали. Думал, что потом объясню, мол за обедом объелся, вот живот и прихватило. Испугался! Надо решать, что с мятежниками делать.

И все на меня смотрят. Нашли главнокомандующего. Попросила карту показать. Расстелили на столе, подошла, изучаю Оливер сзади, пояснения шепотом дает, на ушко. Вроде любезничаем. Графство-то свое должна была знать. Посмотрела, подумала, и спрашиваю так, скромненько, что мужчины, более привыкшие к битвам, посоветуют.

Они вроде уже к согласию пришли, что надо заслон на большом тракте, у той карантинной заставы, где мы с королем встречались, поставить. Мятежников в графство не пускать, как всякие мятежники они сами между собой переругаются, и разбегутся. Не одни северинские претенденты, другим тоже свой кусок урвать захочется. А как ясно станет, что король Дамбрии в графстве в плену, а король Венидии жив-здоров, разбегутся. Не нравится мне этот план. Сиди, жди как кролик в норе. Уж больно место хорошее у этой заставы. Спрашиваю:

— Ваше Величество, вы можете с армией связаться так, чтобы командующие поняли, что это именно вы, а не подставное лицо?

— Есть у меня специальный код. Генерал Гардуз будет знать, что это именно я приказ отдал.

— Теперь второй вопрос: Густав, я девочка домашняя, графство плохо знаю, Можно как-то срочно этот приказ армии переправить? Срочно и тайно?

— Если через Верисскую чащу. Это вот этот лес, что вдоль Большого тракта расположен. Лесник там есть, все тропы знает. Раньше контрабандистов водил, сейчас вроде разругался с ними. У него жена трактир держит по ту сторону Великой реки, что в нижнем течении нас от Торска отделяет. Так он к ней по нескольку раз в неделю ходит. В трактире может лошадью разжиться. За день обернется! Мы с ним охотились вместе, узнает.

— А что же он с женой не живет?

— Так он наш крепостной, графство без разрешения больше, чем на день покидать не может, а жена из государственных, почти вольная. Понял! Ему вольную пообещаем, он в лепешку расшибется, но поручение выполнит!

— Хорошо! Значит так. Я что думаю, мятежников мы, конечно, пересидим. И поссорить их труда не составит. Но потом лови их по всему королевству, процесс судебный устраивай. Нехорошо Оливеру с процесса и казней царствовать начинать. Лучше, если их боги покарают, земля под нечестивцами разверзнется! Сколько у нас времени, до подхода их сил до реки есть?

— От столицы до Нисса, столицы герцогства Нисского, два-три дня перехода. Нисс как раз на Великой реке стоит. Но, скорее, все четыре. Да еще, если дурака Родрига короновать пустой короной соберутся, еще пара дней. И аристократы передвигаться медленно будут Обозы, любовницы, ползут медленно.

— Какая позиция герцога Нисского?

— Он всегда лоялен власти был. Можем послать шпиона, узнать. И, Нелли, карантин строгий пора снимать. Они такую сказку придумали потому, что связи у графства нет с остальными землями. Так что строгий карантин снимаем!

— Хорошо. Вот мой план:

— Вы, Ваше Величество, пишете приказ генералу выдвинуть наиболее мобильные части к Ниссу, Пообещайте ему маршальский жезл, что ли! Дальше, вызовите герцога Нисского на встречу у карантинной заставы. Вы с Оливером с охраной с ним переговорите. Если он вас, как и прежде, поддерживает, пусть задержит мятежников у себя дня на два. Праздник им устроит. И поможет часть войск незаметно спрятать недалеко от тракта. Мы же организуем засаду на тракте сразу после карантинной заставы. Помню, там кусты густые, и лес стеной. Так что двигаться можно только по тракту. На тракте заложим мины. Густав, прикажи Пацифисту фитили по длиннее сделать, и что бы влаги не боялись. По бокам разместим посты с самопалами. В основном, с картечью. Гранаты только для карет и метательных машин. Пусть втянуться, мы мины подорвем! Тогда, когда главари над ними будут. Только, Ваше Величество, порох не различает своих и чужих, так что ваш сын и твоя сестра, Оливер, могут под его действие попасть.

— Сама свой путь выбрала! Но можно попросить Нисского женщин уговорить переждать в его замке, с удобствами. И Родрига тоже. Он никогда безрассудной храбростью не отличался, простите, дядя!

— Родриг сам виноват. Ввязался в заговор, а теперь в прямой мятеж. Пусть Боги рассудят. Нелли, вы уверенны, что мы большую часть мятежников выбьем?

— Кого не выбьем, те разбегутся! Их уже армия вылавливать будет. Только все встрогойтайнедержатьнадо. Откуда противник про писца узнал? Кто донес? Так что все между нами только.

— Хорошо! Я хотел тайно, ночью короновать Оливера в храме магическим очельем, но теперь думаю, коронуемся открыто, во время схода. А вечером их с Нелли оженим, что бы на нее действие короны распространялось. Знаешь, племянник, при такой жене моя помощь тебе не очень-то понадобиться! Так что я годик вам помогаю, а потом отдыхать! Рыбу ловить, охотиться. Ясно?